«Боль… что ж… иногда она сопровождается непринятием», — шепчет вкрадчиво ветер прямо в ухо, и мистер Жадность лишь молча кивает. Он прекрасно знает, о чём говорит его невидимый собеседник. Понимание это отпечаталось на щеках прозрачными дорожками невыплаканных слёз, собралось морщинками в уголках давно постаревших глаз, запечатлелось на ладонях ровными полукружьями впившихся в кожу ногтей. Боль стала чем-то обыденным, загноившейся раной расцветшей на сердце.
Какова ценность человеческой жизни? Кто сможет ответить на этот вопрос: Боян, недавно потерявший друга, или Кяярия, некромант, живущий в этом мире не одну сотню лет? Их дороги петляют, сливаются, разделяются, но неизменно приводят в одну точку, куда-то за горизонт, где само понятие жизни размывается блеклыми красками, но с новой силой расцветает — любовь.
Он, танцующий с огнём, с самим пламенем жизни, теперь пляшет во тьме, не видя ничего на расстоянии даже нескольких шагов. Всё, что ему осталось — игра, вечная, надоевшая, постоянно меняющая свои правила, и Гамартия может либо упасть камнем на самое дно, либо взлететь, расправив выросшие из пепла крылья.
Которых у него нет.
Он — шут и грешник, уродливый, ненавидимый, прячущийся за красной вуалью запретных наслаждений, порождение опасной тьмы и дитя чёрного порока.
Он — поэт и мечтатель, обласканный чужой любовью, скрывающийся за яркой занавесью притворного искрящегося счастья, создание из фальши и искренности.
Он — герой и злодей в этой истории, две стороны одной карты, демон с крыльями ангела и святой с дьявольской пикой в руке.
"And so I came to gaze upon the stars,
When they were yet unborn,
And, consequently, tear at my old scars,
And the mask I had outworn..."
Poets of the Fall — Roses
Сюда ли вела его эта история? К обломкам мёртвого кабаре, где поёт теперь лишь ветер? К осколкам бывшей клетки, из которой рвалось его кричащее ей вслед сердце? Обратно к карнавалу, что обратился в тлен вместе с магазином мечты и пляшущим с акробатами Арлекином? Последняя страница открыта, но вопреки ожидаемого финала в ней — лишь пустые строчки.
Вот как реквием любит своего Арлекина: горькой правдой, саднящей на привыкшем к сладостям языке, огнём свечи, зажжённой среди угольно-тёмной ночи, осколками от фарфоровых цепей, рухнувшим к ногам. Время иллюзий закончилось, Маг пришёл вслед за Смертью, заменив собой Шута... Арлекин усмехается, взметнув руку к небу. Его танец — агония умирающего, последние судороги угасающего тела.
Когда в психиатрической лечебнице голову переполняют странные воспоминания о прошлой жизни, Марку не остаётся ничего, кроме как покинуть это место — вслед за мотыльком.
«Это место – пустыня для разума, лишённая всяких эмоций и мыслей», – думал Дастин, но случилось так, что он попал на Землю и нашел много-много... убедительных доказательств обратному :D
- Не в смысле как оплеуха, а в смысле как булочки с корицей, - объяснил Олли, только теперь осознавая, что вообще-то он всё ещё стоит с шашлыками в руках, а в его комнате тусуется чувак, которого он видит впервые, и совершенно невозмутимо гладит кота. – И всё-таки как ты здесь оказался?
- Я же сказал – через забор перелез. Шашлык будешь?
If you're scared — I'm here beside you,
If you get lost — I'm here to guide you,
And I'll give you peace when peace is fragile.
Love is all the good in you,
Love is peace when peace is fragile.
2120 год, планета Земля. Мия решает попробовать новейшее развлечение - управляемые сны, в которых человек способен исполнить свои самые тайные желания...