Ваш запрос был одобрен

Чон Чонгук был обычным несуразным студентом до тех пор, пока не устроился на подработку в ночной клуб официантом. Не отличающийся большой общительностью, он нашёл общий язык только с одним из барменов — Хосоком. Они много болтали в перерывах или в конце рабочей смены, когда посетителей почти не было. Будучи образцом стиля, Хосок смог убедить Чонгука в том, что каждый человек может быть красивым, главное уметь преподносить себя. Ну, и, конечно, дал парочку советов по стилю и телефон проверенного мастера, который может с помощью стрижки полностью изменить человека. Постепенно Чон начал открываться и раскрепощаться. Он перестал бояться людей и примерно в то же время понял, что он гей. Он не стал искать легкомысленных связей и пользоваться своим положением официанта, чтобы флиртовать направо и налево. Он всё ещё был достаточно скромен и воспитан, но от свиданий он не отказывался, и далеко не все из них заканчивались постелью. К тому же каждый раз зоркий глаз Хосока предварительно оценивал степень «отшибленности», как он это называл, ухажёров младшего. Время шло, а от свиданий он получал всё меньше удовольствия, а точнее, от людей, что каждый раз лишь разочаровывали его, и в итоге, перебесившись за год, он остепенился и сосредоточился на успешном окончании учёбы и поиске постоянной работы. И, даже уволившись из клуба, он продолжал общаться с Хосоком, ставшим ему хорошим приятелем и поддержкой. Он же посоветовал Чонгуку в самом начале их знакомства начать бегать по утрам и, хотя бы изредка, посещать спортзал. Так что за три года благодаря другу Чон полностью изменился, превратившись из гадкого утёнка в прекрасного чёрного лебедя. Хотя советами Хосока по стилю он пользовался только тогда, когда приходил навестить его в клубе, а в повседневной жизни перешёл на комфортный ему спортивный стиль. Подработка в ночном клубе закончилась, но бегать по утрам он продолжал на регулярной основе. Вот и сегодня перед работой он вышел на пробежку в парк недалеко от дома. Вставив в уши эйрподс, он энергичной музыкой задал себе темп и побежал вдоль тенистой части парка. Обычно во время бега он сосредоточен лишь на своём дыхании и пульсе, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, но сегодня его пробежка пошла не по плану. Краем глаза он уловил знакомую фигуру чуть в стороне — парень шёл лёгкой походкой, слегка пружинящими шагами, на одном плече у него висел рюкзак, а на голове были огромные наушники. Те же, в которых Чон видел его при первой встрече. Прибавив скорости, Чонгук нагнал парня и похлопал его по плечу. Вздрогнув от неожиданности, тот снял наушники и обернулся. — Чонгук? — удивился он. — Привет, Чимин, ты что здесь делаешь? — В школу иду, — ответил тот, и, оглядев старшего с головы до ног, добавил, — судя по тому, что ты здесь бегаешь, живёшь ты тоже недалеко? — Да, я живу в паре кварталов от вас. — Прикольно, — кивнул подросток, — а чего в гости не заходишь? — Эм… так не приглашают, знаешь ли, — Чонгук понял, что с Чимином вполне можно быть откровенным, в отличие от его отца. Усмехнувшись, парень понимающе кивнул. Задумавшись на секунду, он немного нервно поправил шапочку бини на голове и решил задать прямой вопрос: — Тебе нравится мой отец? — Нравится, — не задумываясь ответил тот, — глупо было бы отрицать после того, что ты видел — я, знаешь ли, не на каждого вешаюсь, если что. Но это ничего не меняет, сейчас мы просто начальник и подчинённый. — Отстой, да? — Отстой, — согласился Чон. — Ну, ладно, мне — туда, — махнул Чимин рукой в сторону дорожки, ведущей к одному из выходов из парка, — моя школа там. Если ты в это время всегда здесь бегаешь, значит, ещё увидимся. — Пока, Чимин, — помахал ему Чонгук и побежал дальше. *** Тэхёну он решил не говорить о встрече с его сыном. Почему — он и сам не знал. Ему казалось, что Ким скрывает своё истинное отношение к тому вечеру и вообще к этой ситуации их таких странных взаимоотношений. Портить рабочую атмосферу он не хотел, поэтому посчитал, что эта информация ему будет лишней. Сегодня Тэхён был вынужден уехать на встречу с потенциальным партнёром в офис на другом конце города, поэтому Чон и Джин остались в своём кабинете вдвоём. Последний просто не мог упустить такую возможность и, откинувшись удобнее на кресле, уставился на помощника. — Чего? — не понял тот, когда заметил на себе пристальный взгляд. — Ты знаешь, что врать старшим — нехорошо? — донеслось строгим тоном. — Ну я вообще стараюсь всегда быть честным. А что? — А то, что я тебя сейчас спрошу, — пояснил Джин, — а ты мне честно ответишь, договорились? — Ну, смотря, о чём спросишь. — Это же ты — тот парень, с которым Тэхён уехал из клуба домой в ту ночь? — Зачем тебе это? — напряжённо спросил Чонгук, покраснев ушами. — Можешь не отвечать, — усмехнулся Джин, — по твоей реакции я уже понял, что прав. И тогда, в связи с этим, у меня к тебе второй вопрос. Старший замолчал, ожидая реакции, но Чонгук лишь нервно поёрзал на кресле, безмолвно подтверждая его верную догадку, не имея никакого понятия о том, что же ещё может спросить Джин. — Ну давай уже свой вопрос, — выпалил он, желая поскорее закончить с этой неловкостью. — Какие у тебя намерения на его счёт? — Чего? — усмехнулся парень. — Я серьёзно тебя спрашиваю, Чонгук, — на самом деле посерьёзнев, сказал Джин, и за всё время, пока Чонгук работал в этом кабинете, он ещё ни разу не видел коллегу настолько сосредоточенным, — Тэхён — мой друг, и я за него волнуюсь. Мне не нравится эта недосказанность между вами, и я хотел бы всё для себя прояснить, чтобы понять, как мне относиться к этой ситуации. — Так. Ладно, — сдался Чонгук, — хочешь правду — будет тебе правда, хён. Да, мы с ним уехали тогда из клуба вместе. Но у нас ничего не было, потому что дома оказался Чимин. Тогда мы с ним и познакомились. А насчёт моих намерений… Что ж, могу тебя успокоить — никаких намерений на его счёт у меня нет, по той простой причине, что он меня тогда попросил уйти и больше эту тему не поднимал. Да ещё и ведёт себя так, как будто знать меня не знает. Я сделал вывод, что для него наша встреча была ошибкой, поэтому ни на что даже не претендую. Но. Однако. Глупо было бы отрицать, что Тэхён мне нравится. Видимо, потому, что это очевидно и заметно невооружённым взглядом. И с этим я, к сожалению, ничего поделать не могу. Закончив, Чонгук выдохнул, ожидая реакцию старшего, а тот молча сидел и что-то обдумывал. Покачав головой, Джин сказал: — Тэхён в одиночку растит Чимина с трёх лет. Он отсудил у жены право на его воспитание и каждый день вынужден доказывать всем и самому себе, что он достоин этого. Он не позволяет себе заводить отношений из-за сына и убеждает меня, что ему это и не надо. Но ты прав, невооружённым взглядом видно, что он тебе нравится, так же как и то, что ты нравишься ему. В любом другом случае я посоветовал бы тебе держаться от него подальше и пригрозил бы жестокой расправой за его разбитое сердце, но сейчас я вижу, что угрожать нужно не тебе, а скорее ему. За то, что он не даёт себе права хотя бы попробовать. — Я не знал, что всё так сложно. — Ещё как сложно, ребёнок, — грустно усмехнулся Джин, — и в связи с этим ещё один вопрос: а надо ли тебе это? Ты же симпатичный мальчик, можешь запросто ещё раз сходить в клуб и найти себе кого-нибудь необременённого ребёнком, да помоложе. М? — Я даже отвечать на этот вопрос не хочу, — буркнул Чонгук и уставился в экран своего ноутбука. Джин фыркнул и вернулся к работе. Больше он эту тему не поднимал, за что тот был ему весьма признателен, потому что и так уже испытал достаточно смущения. Тем не менее поведение Джина изменилось — если раньше он всё пытался подловить на чём-то своего начальника и нового коллегу, то сейчас всё чаще невзначай оставлял их наедине. То в лифте неожиданно вспомнит, что забыл что-то в кабинете, так что им приходилось спускаться вдвоём; то на обеде менял планы и уходил обедать в кафе уже после того, как они заказывали еду в столовой; стал чаще опаздывать на работу и отпрашиваться пораньше домой. Чонгук догадывался о том, что все эти случайности неслучайны, а вот Тэхён, не имея понятия о том откровенном разговоре, даже не подозревал, почему его друг стал таким рассеянным. — Послушай, это уже третье опоздание на этой неделе, — ворчал начальник, когда Джин вальяжной походкой прошёл к своему столу, постучавшись в дверь, перед тем, как войти в кабинет, — и с каких пор ты начал стучаться, входя в собственный кабинет? — Вспомнил о приличиях, знаешь ли, — отмахнулся тот, бросив незаметный взгляд на Чонгука. — Тебе не кажется, что ты в последнее время какой-то расхлябанный что ли? — Не знаю, не замечал, — продолжал показывать своё актёрское мастерство Джин, наивно улыбаясь. — Я вот думаю, сколько ещё раз спускать тебе с рук опоздание, прежде чем писать докладную начальству? — Ну Тэхён, пожалей хёна, мне почти сорок! — И что, тебе уже тяжело даются бессонные ночи с Намджуном? — вырвалось возмущение, и он тут же оборвал себя и вернул всё внимание монитору. — Ах вот в чём дело? — победно усмехнулся Джин, — ты мне завидуешь. — Не понимаю, о чём ты. — Как я уже тебе говорил, но мне не дали закончить: мы все взрослые люди, и у всех нас есть определённые потребности и желания, которые нам необходимо удовлетворять, а также, эмоции и чувства, которые нам необходимо испытывать. И ты… — Мало того, что ты опоздал, ещё и лясы точишь вместо того, чтобы работать, — оборвал его пламенную речь Тэхён, поджав губы. В кабинете воцарилось молчание, нарушаемое лишь шуршанием документов и стуком по клавиатуре. Чонгуку вдруг стало так обидно за себя, ведь он на самом деле испытывал к Тэхёну какие-то чувства, которые постоянно маячили в подсознании, а такое категоричное отношение начальника не давало ему никаких шансов. Он молча встал из-за стола и вышел из кабинета, так как срочно понадобилось дойти до кулера и выпить водички похолоднее, а Джин, нахмурив брови и сжав губы, наблюдал за тем, как Тэхён провожал его обеспокоенным и даже немного виноватым взглядом. Постучав карандашом по столу, он всё же не выдержал и взорвался. — Не дури мне мозги! — Что? — Чонгук мне всё рассказал — это с ним ты тогда уезжал из клуба. — И что теперь? Ну рассказал — и рассказал, — нервно взмахнул рукой Тэхён, — будто ты и сам не догадался чуть ли не в первый же день, когда он сюда пришёл. Думаешь, я не замечал твои хитрые гляделки? — Чёрт, Тэхён, я просто не врубаюсь, почему ты так поступаешь? — бросил карандаш на стол Джин. — Чонгук — хороший парень… — Вот именно. Но им не дали договорить, дверь открылась, впуская вернувшегося Чонгука, и разговор резко пришлось свернуть, продолжая работать в напряжении, летающем между ними тремя. Тем не менее их натянутые отношения не мешали общей работе. Довольный Джин уходил домой ровно в шесть вечера, Чонгука Тэхён тоже выгонял сразу после официального окончания рабочего дня. Сам же он периодически задерживался доделать срочные дела, хотя и не так часто, как раньше, и не так надолго. Джина перестали раздражать эти взгляды побитой собаки, которые начальник бросал на помощника, когда тот не видел, да и откровенные залипания Чонгука его уже не так сильно заботили. В конце концов, как он и говорил, они взрослые люди, сами разберутся. Но, несмотря на эту витающую в их кабинете напряжённость, он не забывал о том, что у Чона в городе почти никого не было, и периодически звал его провести время вместе в выходные. Парень довольно быстро сдружился с Намджуном (которому, как оказалось, было всего тридцать лет) и часто обсуждал личные вопросы с Джином на работе во время перерывов. Так неделя шла за неделей, а Чонгук не стал ближе к Тэхёну ни на шаг. Ким всё так же держал его на расстоянии, глупо зарываясь дома в подушки, пытаясь убедить себя в том, что ему и так хорошо. *** По утрам раза четыре в неделю Чонгук встречал в парке Чимина, идущего в школу. Он уже взял в привычку делать небольшую передышку, не спеша прогуливаясь с парнем до конца парка, болтая обо всяких мелочах. Тот оказался приятным в общении, всесторонне развитым мальчиком, которого смело можно было бы ставить в пример современным подросткам, и Чонгук понимал, что это, в первую очередь, заслуга хорошего воспитания. Осознавая это, он проникся ещё большим уважением к Тэхёну, и понимал, что тот, действительно, делал всё для того, чтобы быть хорошим отцом. Выйдя на пробежку чуть позже обычного, он уже и не надеялся встретиться с Чимином, поэтому не ожидал нагнать парня уже почти у самого выхода из парка. Но что его удивило больше всего, так это то, что парень пел. В его наушниках играла одна из популярных песен, которой он подпевал, и голос его был просто поразительно чистым, а слух — стопроцентным. Дойдя до конца аллеи, так и не заметив Чонгука, Чимин выключил музыку и вышел из парка, а тот сделал себе пометку поговорить с парнем при следующей встрече. — Послушай, Чимин-а, — сходу начал он разговор уже на следующее утро, — я вчера случайно услышал, как ты поёшь. — Оу… правда? — стушевался парень от того, что его поймали. — Это немного неловко. Окей, очень неловко. — Но ты так здорово поёшь. Ты не говорил мне, что ходишь в музыкальную школу. — Так я и не хожу, — пожал тот плечами, — я стесняюсь петь при посторонних. — Я тут узнал, что недалеко отсюда есть караоке-бар, не хочешь сходить? — С тобой? — удивился Чимин. — Ну да, сегодня пятница, папа твой опять задержится на работе, а одному дома скучно, наверное, — предложил Чон, — давай сходим на часик. — Ну, я спрошу у папы, — задумался Ким младший, — наверное… нам надо обменяться телефонами? — Да, давай, — Чонгук протянул руку к телефону Чимина и записал свой номер, позвонив и сбросив звонок, — до вечера. — Ты… что, ещё раз? — не веря в то, что услышал, вопрошал начальник Ким. — Пригласил Чимина в караоке, — терпеливо повторил Чон, — ты знал, что он прекрасно поёт? И, судя по всему, любит это делать, но стесняется. — При мне он не пел никогда, — задумался Тэхён, — но, стоп, вы общаетесь? — Я бегаю по утрам в парке, через который он ходит в школу. Мы часто пересекаемся и общаемся по дороге. — Ты живёшь рядом с нами? — В паре кварталов. — Слишком много информации для одного часа, Чонгук, — признался Ким. — Ну, так ты отпустишь его? Я бы заехал за ним после работы, а ты бы потом его оттуда забрал, — предложил Чон, с надеждой смотря на начальника. — Слушай, Тэхён, — влез в разговор Джин, — мы же с тобой договаривались, что будем брать шефство над Чонгук-и, ему скучно одному в городе. Я уже не могу постоянно таскать его с собой, хотя он как ребёнок у нас с Джуном. А с Чимином они, вроде как, нашли общий язык. Ну на сколько ты задержишься, на час? Они успеют пару песен спеть, и ты его заберёшь. Что в этом такого? — Я до сих пор не могу осознать новость о том, что вы общаетесь, Чонгук, — проворчал Тэхён, потирая переносицу, — ладно, скинешь мне геолокацию этого бара, я приеду и заберу его. — Отлично, позвоню ему и обрадую. — Вы обменялись телефонами?! — в шоке воскликнул Ким, а Джин лёг на стол, смеясь с его ошарашенного вида. — Ну… типа… да? — Чимина ждёт серьёзный разговор вечером, так ему и передай, — махнул рукой Тэхён, решив оставить все переживания на внерабочее время. Проведя в отстранённых размышлениях весь оставшийся день, Ким, перед тем, как отпустить Чонгука с работы, строго сказал ему, не отрываясь от дел: — И никакого алкоголя, дети! — Да, папочка, — машинально ответил Чон, но тут же осёкся и испуганно посмотрел на Тэхёна. Сделав вид, что не услышал, тот перебирал документы, безмолвно намекая на то, что разговор окончен, а когда дверь за Чонгуком закрылась, тяжело выдохнул, упал головой на стол и приложился лбом пару раз, выбивая из головы без спроса лезущие туда дурные, но такие сладкие мысли. *** Стоя ровно в половине седьмого, как и договаривались, перед дверью в квартиру Кимов, Чонгук чувствовал себя странно. Он смутно помнил, что здесь находилось, из-за плохого ночного освещения, но он явно ощутил то чувство, что в этом месте он уже бывал. Нажав на дверной звонок и услышав забавную мелодию, он понял, что слышит её впервые, потому что в прошлый раз был лишь писк открывшегося кодового замка. Когда Чимин открыл ему дверь и сказал подождать немного в коридоре, он стоял на пороге и лениво гулял взглядом по окружающей его обстановке. Он вспомнил, как нетерпеливо снимал свои высокие ботинки, как бросил здесь же куртку и как Тэхён увлёк его в гостиную. Казалось, это было в какой-то параллельной вселенной, и в этой жизни не могло случиться. Его начальник Ким Тэхён, холодный и закрытый, был совсем не таким, каким был Ким Тэхён из ночного клуба, открытым и горячим. Через несколько минут пришёл готовый к выходу Чимин и начал быстро шнуровать свою обувь, на что Чонгук даже не обращал внимания, продолжая витать в своих мыслях. — Ну, хватит уже флэшбеки ловить, погнали, — с усмешкой сказал он. — Айщ, какой же ты иногда бываешь противный! — проворчал Чон, толкнув его в плечо, и они направились в караоке-бар. Он, действительно, был недалеко, на машине Чонгук доехал туда за пятнадцать минут. Сбросив геолокацию Тэхёну, он получил в ответ сообщение, что у них чуть больше часа и, не теряя времени, сделал заказ на комнату. Поначалу Чимин очень стеснялся, но, когда услышал, как забавно Чонгук пытался вытягивать высокие ноты в женских партиях, так нахохотался, что схватил второй микрофон и принялся показывать, как надо. Чонгук в очередной раз убедился в том, как хорошо поёт Чимин, и как ему это нравится — он удивительным образом преображался, уйдя полностью в песню. И странно было то, что парень не ходил в музыкальную школу, с таким-то талантом. Примерно через полтора часа в их арендованную комнату вошёл Тэхён и увидел на столике закуски и банки с газировкой. Перед телевизором боком к дверям стояли Чонгук и Чимин, самозабвенно напевая песню группы Queen. Сын его, будучи учеником школы с углублённым изучением английского, в том числе, пел шикарно, а вот у его помощника был милый акцент, и он на каждом неизвестном ему слове забавно морщил нос, пытаясь его правильно прочитать. Ким старший стоял и умилялся до конца песни, и только когда она закончилась, подошёл ближе, обозначив своё присутствие. — А вы хорошо проводите время, как я погляжу, — с улыбкой сказал он и закинул в себя горсть попкорна со стола. — Да, пап, здесь так здорово! — эмоционально с придыханием говорил Чимин, — Чонгук говорит, я хорошо пою. — Да, я немного послушал, — согласился отец, — действительно, хорошо. — Пап… — замялся Чимин, бросив короткий взгляд на Чона, — Чонгук предложил мне записаться в школьный кружок пения. — У вас такой есть? — удивился Тэхён. — Да, но я не говорил тебе. Просто… я стесняюсь петь на людях. До сих пор стесняюсь, даже после того, как провёл здесь целый час, — неуверенно объяснял Чимин, — просто с Чонгуком легко, он, как бы сказать… свой. «Свой» Сложно описать, какие чувства возникли у Тэхёна при этом определении. Когда Чонгук успел стать своим для его не очень общительного сына — загадка. Взглянув на помощника, он увидел, яркий свет его глаз, прячущийся за нейтральным выражением его лица. Видно было, что тот пытался скрыть ликование за спокойствием. — Что ж… — кивнул Ким, — я только за. Можешь прямо в понедельник и записаться. — Ура! — обрадовался Чимин. — Пап, споёшь со мной? У нас ещё двадцать минут оплачено. — Ну, давай. Чонгук сидел на диванчике с банкой спрайта и откровенно разглядывал своего начальника. Вне рабочего кабинета он был совершенно другим, и этот другой Тэхён ему безумно нравился. Ему абсолютно точно шло быть таким свободным от ответственности, рамок и обязательств. Улыбка и счастливые глаза делали его лет на десять моложе, и они с Чимином скорее были похожи на друзей, а не на отца с сыном. Улыбка не сходила с лица Чонгука, и когда Тэхён бросил на него мимолётный взгляд, то споткнулся о его горящие углями глаза, прожигающие его насквозь. Резко вернувшись к телевизору, он больше не смотрел в сторону помощника, потому что ему внезапно стало слишком душно в одной комнате с этим оборотнем-вороном. Через двадцать минут они разошлись по домам, попрощавшись до понедельника. *** В понедельник Тэхён был занят подготовкой ежемесячного отчёта, поэтому повода пересечься с Чонгуком у него не было, однако в шесть часов вечера он спросил помощника: — Чонгук, у тебя есть какие-то планы на вечер? — Что? — не понял тот. — А ты предлагаешь ему сходить на свидание? — тут же оживился Джин, собирающий свою сумку перед тем, как идти домой. — Нет, — стушевался тот, поняв, как это звучало со стороны, — я хотел попросить. Ты не мог бы остаться ненадолго и помочь мне закончить презентацию? Это не должно отнять у тебя слишком много времени. — А, конечно. Перекинув по внутренней почте все данные, Тэхён продолжил доделывать отчёт, а Чонгук принялся за презентацию. Минут через сорок Чон доделал основную часть, и осталось уточнить лишь одну деталь. — Ты не мог бы подойти и посмотреть, что здесь будет лучше — график или диаграмма? Тэхён обошёл стол Чонгука и встал возле его стула. Положив руки на стол, он наклонился над монитором, вчитываясь в надписи на экране. Через какое-то время он ощутил электрические разряды, пробегающие по позвоночнику, и тяжело выдохнув, опустил взгляд на свою руку, в шоке наблюдая за тем, как Чонгук, подперев щёку кулаком, даже не глядя, второй рукой поглаживал его пальцы. Эти невесомые прикосновения крыльев бабочки полностью выбили Тэхёна из колеи. — Чон, — сорвавшимся голосом сказал он и, быстро прокашлявшись, выпрямился и убрал руки со стола, — Чонгук, спасибо за помощь. Думаю, диаграмма смотрится идеально, оставь её, пришли мне презентацию на почту и можешь идти домой. Дойдя до своего стола, он вперился внимательным взглядом в монитор компьютера, не смотря больше в сторону помощника, а краем глаза, всё же, заметил, как тот нервно закинул свои вещи в сумку и широким шагом покинул кабинет, даже не попрощавшись. Что же с ним делает этот парень? Всего лишь прикоснулся к его пальцам, а Ким уже не может сосредоточиться на работе, вспоминая вместо этого о том, как было приятно ощущать эти пальцы на своём теле когда-то, и размышляя о том, как хотелось бы ощутить их снова. Да ещё и этот внезапно возникший неприятный дискомфорт давящей ширинки не даёт спокойно закончить отчёт. Чёрт. Кто-нибудь, спасите Ким Тэхёна.