Ваш запрос был одобрен

Ким Чимин с самого раннего детства воспитывался в любви. Сколько он себя помнил, а это лет с четырёх — пяти, Тэхён всегда доказывал ему и словами, и действиями, что сын — самая важная часть его жизни. Но, несмотря на безусловную и практически слепую любовь отца, парень не вырос эгоистом. Имея сильную эмоциональную связь со своим любящим родителем, он на подсознательном уровне впитывал в себя его лучшие черты и учился всему на его примере. Кое-что он смог воспитать в себе сам, например, смелость отстаивать свои интересы. Именно поэтому он не бросил петь после первых смешков в лицо, и достойно встретил побои, будучи пойманным за разглядыванием Юнги. Он просто внушил себе то, что мнение этих людей его никак не должно задевать, ведь они абсолютно не имеют никакого значения в его жизни. Вот отцу признаваться он боялся, его непонимание и неприятие подкосило бы Чимина основательно. И он был вне себя от счастья, когда отец защитил его перед истеричной матерью и доказал этим, что принимает и любит сына несмотря ни на какие предрассудки. В понедельник он пришёл в школу в приподнятом настроении. После третьего урока у него было окно, которое он намеревался провести в библиотеке, так как шататься по школе ему было всё равно скучно. Поворачивая к лестнице, которая вела в нужном ему направлении, он услышал смутно знакомый голос. — Эй, Ким Чимин! Посмотрев по сторонам, он заметил в полутьме под лестницей сидящую на сломанной скамейке фигуру. Чуть наклонившись, он узнал в сидящем Юнги и удивился тому, что тот знал его имя. — Эм, привет? — неуверенно ответил он. — У тебя сейчас окно, я знаю, так что проходи сюда, садись рядом, — похлопал Юнги по свободному месту рядом с собой. — Откуда ты знаешь, что у меня окно? — удивился Чимин, осторожно присев на самый краешек скамейки. — Расписание посмотрел, дурила, — сипло посмеялся тот и поспешил прокашляться, — ты чего трясёшься, боишься меня, что ли? — Нет, — пожал Чимин плечами, — я не трясусь, тебе кажется. Так… ты чего-то хотел? Зачем звал? — Да, — усмехнулся Мин, глядя на озадаченное лицо парня, — видел тебя на концерте. Ты, оказывается, ещё и поёшь. Боже, нет. Чимин готов был вытерпеть смешки и издевательства от кого угодно, но только не от Юнги. Лучше бы он вообще с ним никогда не пересекался, чем слышать его издевательства. Он прикрыл глаза и чётко осознал, что сейчас он выслушает очередные оскорбления, и просто молча встанет и пойдёт к своему преподавателю по вокалу, чтобы сказать о том, что он больше не будет ходить в кружок. Для него это слишком. — Да, — ответил он, когда пауза слишком затянулась, — я пою. — Мне понравилось, — вдруг услышал Чимин и поднял голову, уставившись на Мина с немым вопросом о том, не ослышался ли он. — Ну чего? Думал, я тоже буду смеяться над тобой? — Именно, — ответил Чимин, всё ещё не веря. — И это, знаешь ли, логично. Ещё никто в школе, кроме моего педагога, не хвалил моё пение. — О, значит, я буду первым, — с хитрым прищуром высказался Юнги, — ты, правда, очень хорошо поёшь — я заслушался. Твой голос очень… нежный. — Ну… спасибо? — всё так же неуверенно поблагодарил Чимин и собрался было уходить, но тот обхватил своими холодными пальцами его запястье и остановил. Чимин медленно опустил глаза на свою руку и перевёл взгляд на Юнги, который тут же ослабил хватку, позволяя парню отойти на шаг и развернуться к нему. Склонив голову на бок, Юнги закусил губу и явно о чём-то задумался. — Что-то ещё? — спросил Чимин ровным голосом, но внутри у него всё сжалось от страха и неизвестности. — Я видел, как ты смотрел на меня тогда в раздевалке, — внезапно став серьёзным сказал тот, а Чимин вдруг осознал, что они находятся в тёмном безлюдном месте, где его, в случае чего, найдут ещё очень нескоро. Он очень хорошо осведомлён о том, как легко Мин ломает носы, руки и рёбра, и выбивает своих врагов из строя на месяц-два. Уголок рта Чимина искривился в грустной ухмылке, а Юнги, тем временем, продолжал: — и это мне тоже понравилось. — Ты… ты смеёшься надо мной? — неуверенно спросил Чимин, начиная оглядываться по сторонам в поисках свидетелей. — Здесь где-то есть камера, и потом это всё всплывёт где-нибудь в общем чате? — Знал бы ты, сколько смелости мне стоило признаться в этом, — усмехнулся Мин, — но после того, как я услышал твою песню, я просто не мог уже скрывать свою симпатию. Да, Чимин, мне нравятся парни. Мне нравишься ты. И я это говорю не для того, чтобы над тобой поиздеваться. — И всё равно это… как-то… неправдоподобно, — пробормотал Чимин себе под нос, — к тому же, надо мной смеются в школе. Не думаю, что тебе надо, чтобы над тобой смеялись тоже. Так что, лучше больше так не шути. Чимин поджал губы и быстрым шагом вышел из-под лестницы, оставляя за спиной слегка погрустневшего Мина. Этот разговор завязал у него большой непонятный узел в груди, как будто сжали в кулак всё внутри и не отпускают. Открыв в коридоре окно, он вдыхал свежий воздух и пытался прийти в себя. Мысли в его голове путались и никак не желали приводиться в порядок, поэтому он решил не забивать себе голову и пустить ситуацию на самотёк. Что будет — то будет. *** А было всё вполне себе замечательно — Юнги, видимо, никому не рассказал об их разговоре, иначе шуток было бы гораздо больше, да и сам он больше к Чимину не подходил и тему эту не развивал. При случайных столкновениях в столовой или в коридорах они делали вид, что той встречи под лестницей не было, хотя парень краем глаза улавливал сжимающиеся в тонкую линию губы старшеклассника, но значения этому не придавал. И он уже, в принципе, расслабился, но примерно через неделю к нему опять пристали всё те же хулиганы из параллельного класса: — Эй, Чимин-а, как твои гейские дела? Сделав вид, что не услышал их, Чимин продолжил идти дальше своей дорогой, не останавливаясь и не обращая на них внимания. Но сильная хватка не дала сделать больше ни шагу, а лопатки больно ударились о стену, когда его грубо оттолкнули в сторону. Хулиган и его подпевалы втроём окружили его, не давая возможности уйти, и, судя по их лицам, ничего хорошего парню ждать не приходилось. — Ненавижу педиков, — процедил сквозь зубы хулиган и замахнулся. Чимин зажмурился, но, когда удара не последовало, открыл глаза и увидел, как хулиган удивлённо уставился на Юнги, схватившего его руку. — Я что-то пропустил? — спросил безразлично Мин. — О, Юнги! — радостно воскликнул хулиган, высвобождая свою руку из болезненной хватки. — Ты же помнишь этого чудика? Это он тогда пялился на тебя в раздевалке. Сраный педик. Давай, врежь ему сам, я уступаю. — О, я врежу. С удовольствием, — ответил ему Юнги, а Чимин лишь понимающе усмехнулся, даже не сомневаясь, что при свидетелях тот никогда не стал бы с ним общаться. Мин замахнулся и с ехидной улыбкой врезал хулигану под дых, разом выбив из него воздух. Тот согнулся и осел на пол школьного коридора. В полной растерянности уставившись на Юнги, он не знал, что сказать, зато у того было для него несколько слов. — Итак, начнём, — присел он на корточки рядом с пытающимся привести своё состояние в норму хулиганом, — если ты хоть подышишь в сторону Чимина — я тебе все рёбра переломаю. И если ты думаешь, что я всё равно свалю из школы через несколько месяцев и оставлю бедолагу вам на растерзание, то посмотри вон туда, — Мин махнул рукой в сторону окна, возле которого стояли три парня из баскетбольной команды — одноклассники Чимина. Они сложили руки на груди и ухмылялись, глядя на хулигана и его подпевал, — так вот они с удовольствием отмудохают вас в честном бою три-на три. А то ведь вы только трое на одного смелые, а они — как и я — за справедливость. — Но он же пе… ааай, — хулиган, не договорив своих обвинительных слов, схватился за нос, по которому получил, не успев среагировать. — Ладно, ладно, я понял, — пробубнил он, запрокидывая голову и пытаясь встать. Подпевалы подскочили к нему, косясь испуганно на Юнги и, взяв под руки, повели в медицинский кабинет. Баскетболисты скривились, фыркнули и отправились по своим делам, а Мин подошёл к Чимину. — Ну, думаю, от одной проблемы мы избавились, — сказал он, кивнув в сторону удаляющихся хулиганов. — А какая у нас ещё есть проблема? — непонимающе глянул на него Чимин. — Да, осталась ещё небольшая проблемка, — покивал сам себе Юнги, — и эта проблема в том, что мы с тобой до сих пор не сходили на свидание. Чимин не выдержал и прыснул, спохватился и прикрыл рот и нос рукой, делая вид, что чихает, и спешно отворачиваясь. Поджав губы, скрывая довольную улыбку, он как можно более безразлично пожал плечами и, выдохнув, расслабленно сказал: — Ну, я смотрю, ты хорошо справляешься с проблемами, так что, не вижу причин переживать. — Тогда не вижу причин откладывать, — улыбнулся Мин и, засунув руки в карманы, повернулся в сторону выхода из школы, молча намекая младшему идти за ним. *** Видя счастливое лицо сына каждый день за ужином, Тэхён сразу догадался, что у него появился тот, кому нужно сказать за это «спасибо», а когда после долгих расспросов узнал, что это — Юнги, был приятно удивлён тем, что Чимин добился своего. Подробностей он спрашивать не стал, сказал лишь обращаться к нему, если что. Что это «если что», он и сам, откровенно говоря, не знал, потому что был не готов к тому, что сын так быстро повзрослел. Тем не менее, Чимин к нему за всё время после их откровенного разговора так и не обращался, и Тэхён склонялся к тому, что тот просто щадит его отцовскую психику. К тому же, однажды в разговоре Чонгук проговорился о том, что он в курсе личных дел Чимина. Судя по всему, тот решил, что просить совета или что-то там ещё лучше у «более опытного гея». Вся эта ситуация Тэхёна и веселила, и угнетала одновременно. Ему казалось, что сын то ли отдаляется от него, то ли сближается с Чонгуком, и, с одной стороны, это хорошо, но, с другой стороны, обидно. Как бы то ни было, в отношениях с Чонгуком у них было всё цветочно-радужно, грех жаловаться, поэтому большую часть времени Тэхён, всё же, был вне себя от радости, осознавая в полной мере, что он, наконец-то, нашёл своё комфортное место рядом с любящим человеком. Так прошло несколько недель, и Тэхён решил впервые за несколько лет позвать гостей на свой день рождения. Он пригласил, конечно, Чонгука, а также Джина и Намджуна, с которыми они ещё несколько раз вчетвером выбирались то в кафе, то в бар, то на пикник. Чимин, узнав, что отец устраивает праздник, огорошил его новостью о том, что хочет познакомить его с Юнги, и лучшего момента, чем день рождения, он и представить себе не мог. День икс наступил слишком уж быстро, как по мнению Тэхёна. — Тэхён, хватит нервничать, — обнял его со спины Чонгук и положил подбородок ему на плечо, — это всего лишь школьник, а не президент. — И вовсе я не нервничаю, — издал тот нервный смешок, — да и видел я его уже — подросток как подросток, ничего особенного. — Ну а я не видел и мне интересно, кто ж так влюбил в себя нашего младшенького, — пощекотал его носом Чон, — и вообще, сегодня твой день, а знакомство с парнем Чимина — это всего лишь приятный бонус. Так что ты должен не нервничать, а радоваться. — Ладно, радуюсь, — проворчал тот и принялся переставлять местами тарелки с закусками на столе, а Чонгук нарвался на злобное рычание, украв маринованный огурчик и нарушив этим симметрию на блюде. Первыми пришли Сокджин и Намджун. Хён и его любимый шкаф, особо не парясь, подарили имениннику подарочную карту в магазин аксессуаров для автомобилей. Удобно устроившись на диванчике, они, узнав, что сегодня ожидается встреча с парнем Чимина, переглянулись и пересели на кресла так, чтобы им открылся обзор на коридор и входную дверь. — Да-да, — ворчал, прохаживаясь туда-сюда Тэхён, глядя на Джина, потирающего руки в предвкушении, — ещё попкорн возьми, зря что ли в кино пришёл. — А есть? — похохотал тот. — Ой, всё, они уже скоро придут, не позорь меня. — Молчу-молчу. Звонок в дверь был слишком резким и громким, поэтому Тэхён подскочил на месте и схватился за сердце. Чонгук вскинул брови и положил руку ему на плечо. — Может, мне открыть? — участливо поинтересовался он. — Нет. Решив по-своему, Чонгук не отходил от него ни на шаг, когда тот пошёл открывать дверь гостям. Едва та распахнулась, Чимин влетел в квартиру, таща следом за руку худощавого, но жилистого и очень серьёзного блондина. Джин подобрался в кресле и вслушался, а Тэхён натянул улыбку и, закрыв за ними дверь, поздоровался. Чонгук так же кивнул блондину, а Чимин, даже не разуваясь, прямо с порога решил выдать свою заготовленную и много раз отрепетированную речь. — Познакомьтесь, это Мин Юнги, мой друг, парень и защитник, — начал он скороговоркой, чтобы никто не смог перебить его, — это мой драгоценный папа Ким Тэхён. А это Чонгук, мой… — Чимин на пару секунд замолчал, но, поджав губы и уверенно кивнув, глядя на Чона, продолжил, — мой второй папа. Глаза Чонгука расширились от удивления, Тэхён, слушавший всю речь сына, затаив дыхание, вдруг громко вдохнул ртом воздух и обнял Чимина, а тот обнял его в ответ. Джин, следивший за ними с открытым ртом, кажется, всплакнул, потому что Намджун соскочил со своего кресла и бросился его успокаивать. Юнги, глядя на это всё, глупо улыбался. — Кхм, — прокашлялся Чонгук, заметив, что неловкая пауза немного затянулась, — тогда, на правах… второго папы… я приглашаю тебя, Юнги, присоединиться к нашему семейному застолью. Мин сбросил ботинки, повесил куртку на крючок и прошёл в гостиную, вопросительно глядя на сидящих на кресле мужчин. Те же не обращали на них внимания, поэтому Чон продолжил знакомить его с присутствующими. — Сидящий в истерике пенсионер, это Сокджин, а успокаивающий его шкаф — Намджун. Садись, куда хочешь, сейчас именинник подойдёт и будем пить за его здоровье, — подмигнул он под конец. Тэхён, краем уха слыша, что Чонгук уже вовсю занялся новым знакомым, оторвался от Чимина и, с огромной отцовской любовью глядя на него, сказал: — Спасибо, Чимин-и, это много для меня значит. — Я знаю, па, для меня, представь себе, тоже, — улыбнулся тот ему в ответ, — ты главное не улыбайся через силу и не веди себя неестественно, я хочу, чтобы ты был самим собой, потому что Юнги не должен менять обстановку в нашем доме, он должен влиться в неё. Постараешься? — Мне кажется, он уже влился, — кивнул отец на гостиную, в которой Юнги пытался защитить Чонгука от нападок Джина, словесных и физических. Атмосфера в гостиной, однако, довольно быстро становилась дружелюбной, стоило произнести пару тостов за именинника и за новое знакомство. Все весело общались, периодически подкалывая друг друга. Тэхён не переставал улыбаться и чувствовал себя счастливым. Юнги, выпив достаточно много соджу, вдруг разоткровенничался: — Я так завидую Чимину. Он живёт в прекрасной гейской общине. А моя семья никогда бы не приняла меня, поэтому я молчу, скрывая свои предпочтения, и жду, когда стану совершеннолетним, чтобы съехать от них. Так что простите, но знакомства семьями не будет, потому что, по факту, семьи у меня нет. Улыбки вдруг пропали с лиц всех присутствующих, а Тэхён встал с дивана и развёл руки в стороны, приглашая Мина в объятья. — Иди сюда, Юнги, мы принимаем тебя в нашу гейскую общину. Мин поднялся с подушек, на которых сидел вместе с Чимином, и обнял Тэхёна под аккомпанемент новых всхлипов Джина. Подошедший сзади с бокалами вина Чонгук похлопал Юнги по плечу, привлекая к себе: — Выпьем на брудершафт и скрепим нашу брутальную мужскую дружбу. С лёгким смешком и большим удовольствием выпив, Юнги повернулся к Джину и Джуну, которые, посовещавшись, предложили ему: — А поехали с нами на рыбалку! Ты когда-нибудь был на рыбалке? — Нет, не был. С готовностью съезжу, мне интересно, — с улыбкой ответил парень. — Давайте все вместе поедем, — предложил Тэхён, — только заранее снимем большой дом с тремя спальнями. — С тремя? — удивился Чимин, — не с четырьмя? — Я знаю, что ты у меня умный мальчик и торопиться не будешь, я тебе доверяю, — ответил Тэхён, а Юнги удивлённо поднял бровь, посмотрев на покрасневшего Чимина, — к тому же вряд ли раздельные комнаты тебя остановят, в случае чего, — добавил он, вызвав смех у всех остальных. *** Домик, в который они приехали на двух машинах, был большой и очень удобный. Тэхён, решивший не идти на рыбалку, занялся разведением огня в камине и разбором привезённых продуктов. Ему начинала нравиться эта шумная компания, особенно когда Джин закусывался в споре с Чонгуком. Было забавно наблюдать за ними, делая ставки на победителя с Намджуном. Выходные на природе проходили прекрасно, во второй половине дня каждый был занят своим делом: Сокджин и Намджун пили и ели в беседке; школьники, отвыкшие от снега в Сеуле, носились по поляне перед домом, играя в снежки; Чонгук удобно устроился чуть в стороне и рисовал; Тэхён, обернувшись пледом, сидел в плетёном кресле на веранде, наблюдая за остальными. Через некоторое время Чон подошёл к Тэхёну и опустился перед ним на корточки. Протягивая ему свой скетчбук, он с любопытством следил за реакцией. — Вау… это же я, — поразился Тэхён, увидев свой портрет. — Ты — самое красивое, что я видел в своей жизни, — пояснил тот, а когда Тэхён открыл рот, чтобы возразить, поднял руку вверх, останавливая его, и опустил голову, уткнувшись ему в колени, — пойдём в дом, пока все на улице. Поднявшись, они ещё раз кинули взгляд на остальных и убедились, что все заняты и в ближайшее время внутрь не зайдут. Быстро прошмыгнув в дом, они надеялись, что их отсутствие никто не заметит, и поспешили в свою комнату. Погрузив спальню в полумрак, плотно задёрнув тёмные шторы, Чонгук бросил вытащенные из сумки смазку и презерватив на кровать. Притянув за мягкую ткань джемпера Тэхёна к себе, он опустился вместе с ним на удобный матрас. Ждать чего-то ещё и тянуть уже не было смысла, поэтому оба начали одновременно стягивать одежду друг друга, откидывая её в сторону. Жаркие поцелуи и крепкие объятья грели лучше камина, тела покрывались испариной, а руки нетерпеливо смещались со своими ласками всё ниже. Чонгук тяжело дышал, но старался быть тише, закусывая губу, пока Тэхён терпеливо растягивал его, но ему пришлось взять для надёжности ещё и подушку для того, чтобы приглушать хоть немного свои стоны, когда тот, наконец, вошёл в него. — Быстрее, Тэ, прошу тебя, быстрее, — прошептал он, когда вдалеке послышался скрип открывшейся входной двери, впустившей замёрзших друзей. Взяв член Чонгука в кольцо своих пальцев, Тэхён синхронно со своими ускорившимися толчками меньше чем за минуту довёл его до желанной разрядки, и сам, спешно выйдя, закончил дело рукой, чтобы не провоцировать громкие стоны. Убрав беспорядок, они переоделись в домашнюю одежду и повалились обратно на кровать, отходя от адреналинового оргазма. — Па, ты забыл на кресле свой порт… — Чимин влетел в комнату, открывая дверь с размаху, но споткнулся, увидев лежащих на кровати мужчин, — … рет. Кхм, классно нарисовал, папа Чон, — поднял он рисунок Чонгука, демонстрируя старшим, — вы… это… проветрите тут немного, а то так сексом пахнет, что аж вообще. — Ах ты, мелкий извращенец! — возмутился отсутствию вежливости и такта у сына Тэхён и кинул в него первое, что подвернулось под руку. — О, смазка, прикольно, — увернувшись от тюбика, Чимин поднял его и помахал в воздухе, — спасибо, пригодится. И с этими словами, почуяв неладное, когда увидел вспыхнувшие огни в глазах отца, поспешил выбежать из комнаты. А тот, со словами «Что значит…», подорвался с кровати, намереваясь догнать его и прописать люлей, но Чонгук, наблюдающий эту семейную перепалку, с улыбкой перехватил его поперёк талии и утянул обратно в постель. — Ну и куда ты помчался? — Он уволок смазку! — возмущался тот. — Ты мне скажи, что тебя смущает: что она может понадобиться Чимину, или то, что теперь её не будет у нас? — хитро прищурился Чонгук. — В общем, я бы на твоём месте не переживал. У меня есть второй тюбик в сумке. — Зачем тебе второй тюбик? — не понял тот. — На тот случай, если бы Чимин у меня попросил для себя. И, чтобы пресечь возмущённые крики Тэхёна, Чонгук приложил указательный палец к его губам, и хищно улыбнулся, сползая с подушки к центру кровати. Зацепив резинку его домашних штанов, он стянул их до середины бедра и прошёлся языком по его паху. — Ты чего творишь? — прошипел тот. — Дверь не закрыта, вдруг Чимин вернётся. Или ещё кто-нибудь решит зайти, — но вместо ответа Чон втянул в рот его стремительно твердеющий член, — чёрт, я окружён одними извращенцами… Обречённо откинувшись на подушку, Тэхён думал лишь о том, что они в доме не одни, периодически слыша из-за двери голоса, шаги и шум. Тем не менее, к его собственному удивлению, возбуждался он гораздо быстрее, чем обычно, а ощущения были намного ярче, до звёзд перед глазами. Когда через несколько минут Чонгук, сжимая его бёдра в порыве страсти, случайно проехался пальцами меж ягодиц, Тэхён, не сдержавшись от новых неожиданных ощущений, громко простонал. Голоса за дверью на секунду стихли, а вслед за этим страстная парочка услышала одобрительное присвистывание. Громко выдохнув, Тэхён задрожал от нахлынувшего на него оргазма, а Чонгук, подняв на него довольные глаза, не сдержался от смеха. — Это кто тут ещё извращенец?! Сам-то кончил от секса на публике. Признайся, ты кайфанул от того, что они тебя услышали. — Айщ, признаю, — вздохнул Тэхён и пробурчал: — я извращенец. Это всё потому, что ты развратил меня донельзя. — Да я же пошутил, мой ворчливый хён, — уткнулся носом ему в шею Чонгук, — на самом деле, я очень благодарен тебе за то, что ты позволяешь себе быть таким открытым и свободным со мной. — Это да… — протянул успокоившийся Тэхён, растрепав его чёлку, — только как нам сейчас им в глаза смотреть? — Да забей, мы же все семья, и никто тебя ни за что не осудит. Полежав в объятьях друг друга ещё какое-то время, они, всё же, решили выйти в гостиную, когда их позвали к столу. Оказывается, пока они прохлаждались (или скорее, сгорали) в спальне, остальные накрыли на стол и выставили кучу лёгкого (и не очень) спиртного. Что они там собрались опять отмечать, они ещё пока не решили, но повод выпить Джин всегда без труда находил в процессе. Посидев и немного расслабившись за столом, Тэхён поглядывал на всех присутствующих и понимал, что они, и правда, семья. Каждый из них занимал особое место в его сердце, и даже Юнги, недавно влившийся в их компанию, своим чутким отношением к Чимину сразу же заставил Тэхёна проникнуться к нему всем сердцем, ведь радостный блеск в глазах сына был целиком и полностью его заслугой. Взглянув на Чонгука, он вдруг вспомнил их первую встречу — то, как мило он общался с ним и с первых же минут притянул к себе магнитом. Его жизнерадостность, искренность и непосредственность сразу подкупили Тэхёна, а его красота, чувственность и страсть сразили наповал. И он даже боялся представить себе, что было бы, если бы не это поразительное совпадение с работой. Ведь они в ту ночь даже не обменялись номерами телефонов, а растерявшийся от этой внезапной слабости к молодому парню Ким и не рассчитывал на продолжение. И он не смог сдержать своих нахлынувших эмоций, поэтому, налив очередной бокал вина, привлёк к себе внимание всех присутствующих. — Ребята, — оглядел он свою большую семью, — я бы хотел выпить за Сокджина. За моего ленивого раздолбая коллегу, чей запрос на помощника был одобрен и реализован в виде нашего Чонгук-и. Если бы не хён, я бы потерял своё Счастье после нашей первой встречи. — Ооооу, — протянул Джин и побежал обниматься с начальником, ставшим хорошим другом, чокаясь и выпивая с ним за себя и за них с Чонгуком заодно. А Чонгук лишь молча улыбался и смотрел на него влюблёнными глазами и понимал, что эти слова даже лучше, чем простое «люблю». ---