Парадигма

Командировки в Западную Азию обычно долго висели на доске заданий. В пустыне днем было невыносимо жарко, а ночью — так холодно, что зубы стучали. Этот регион был еще и одним из самых опасных. Частые междоусобные войны способствовали не только росту числа яиц кишинов, но и банальной преступности. Но эта миссия была личным поручением Шинигами, и отказаться от нее при всем желании Мака и Соул не могли. Добраться до другого континента без самолета было невозможно, поэтому для таких дальних расстояний Академия оплачивала билеты в эконом-классе. Обоим в пути удалось поспать, но такие перелеты выматывали, а времени на отдых не было. Радовало только то, что лететь от аэропорта до нужной точки было недалеко, а добрались они до Аравии поздней ночью. Лучше холод, чем плавящий мозг жар. Без луны видимость была никакой, но Мака больше надеялась на духовное восприятие, чем на глаза. В паре километров впереди она наконец заметила крупное скопление душ и направила Соула туда. Однако, когда они оказались на улицах небольшого города, стало заметно, что все окна и двери домов были плотно закрыты, а фонари освещали пустые дороги. Как только они коснулись земли, Соул вернулся в человеческую форму, чтобы размяться. — Так мало людей, — озирался он по сторонам, — чувствуешь что-нибудь странное? — Пока нет. Мака прислушалась к ощущениям. Она почувствовала души в ветшалых домах. Они не были неподвижными, а значит, не спали. Люди словно прятались за закрытыми дверьми от чего-то опасного. — Эй, Мака, вон там, — указал ей Соул на конец улицы. — Где? Я не чувствую яйца. Мака вглядывалась в пустоту переулков, надеясь отыскать то, на что он указывал. Хотя она и видела души, природное чутье Соула было куда лучше. Он подмечал мелкие детали и обращал внимание на те вещи, которые она не замечала. Поймав ее взгляд, он снова принял форму оружия. Нужно было посмотреть сверху. Мака начала ускорять шаг, а дальше и вовсе перешла на легкий бег. Вонзив косу в каменную стену, она с разбегу запрыгнула на нее, а после - еще выше, прокрутив в прыжке оружие вокруг себя и ударом лезвия выбив несколько черепиц. Привычным жестом перехватив рукоять, она ускорилась и, перепрыгивая с крыши на крышу, побежала туда, куда он ей указывал. — Вижу, — наконец она увидела ту самую душу, — что? Она ведь в списке Шинигами! — В чем дело? Это яйцо? — Нет, — с сомнением сказала она. Соул не понимал, в чем дело. Они пришли сюда за яйцом кишина, как и всегда, но, похоже, что-то было не так. Мака подбежала к краю, всматриваясь в темноту. — Надо подойти поближе, — шепнула она ему и с тихим шорохом спрыгнула вниз. Подняв глаза, она увидела то, что никак не ожидала. По вымощенной камнями дороге струились дорожки свежей крови, пачкая белую подошву ее ботинок. В воздухе пахло мертвечиной и испражнениями, а чавкающие звуки, заполнившие все вокруг, вызывали тошноту. Склонившись над распоротым животом мужчины, лицо которого застыло в посмертной гримасе, сидела юная девушка. Ткань ее платья и длинные черные волосы пропитались багровыми следами, а сама она с аппетитом выгрызала куски мяса из вытянутых длинных кишков. Она не была яйцом кишина. — Соул… — в ужасе зашептала Мака, — это человек. Мака успела отпрыгнуть назад, когда существо вихрем бросилось на нее, едва задев подол плаща острыми, как бритва, когтями. В узком переулке было не развернуться, нужно было вывести бой на открытое пространство. Защищаясь рубящими ударами, она увеличила дистанцию и выбежала на площадь соседней улицы. Как Мака и рассчитывала, монстр устремился следом. Осталось провести серию простых вихревых ударов. Не заряженные дыханием души, для человека они не были смертельны, но раны от них заживали долго. Зафиксировав косу в руках, она приступила к основному вихрю, увлекая противника в неравный бой. Лезвие прошло точно по центру, разрубив его пополам. Пух срезанных прядей волос покрыл глухо упавшие на мостовую части тела. Мака наконец остановилась и хотела стряхнуть кровь с косы, но ее просто не было. Она не увидела кровь ни на косе, ни на едва шевелящихся конечностях, лежащих в нескольких метрах от нее. Тело продолжало двигаться, тонкие нити тканей костей, мышц, кожи тянулись друг к другу, снова соединяясь в единое целое. — Соул, — решилась она на крайнюю меру. — Да? — Она сильна. Резонанс. Площадь засияла ярким светом оружия в своей совершенной форме, усиленной дыханием их душ, когда существо снова бросилось в атаку. «Охота на ведьм» была наиболее действенной против физических существ. Мака занесла лезвие над головой, рассчитывая окончить бой одним ударом, когда увидела перед собой черную бездну. Она успела лишь заметить краем сознания запертую на сотни замков дверь, когда резонанс был разрушен. Мака пнула монстра в живот, оттолкнув того на несколько метров. Опираясь на рукоять жгущего руки оружия, она пыталась справиться с кашлем, зажимая распоротые когтями раны на ноге.  — Мака, — обеспокоенно окликнул ее Соул. — Почему так больно?! — закричала она, не в силах сдержать слезы. Пальцы нестерпимо ныли, каждое прикосновение к Соулу пронзало ладони словно иглами, продирая насквозь. Вязкие бурые капли падали с них на камни, сливаясь с ручейками крови, стекающей по ноге. Легкие словно разрывались изнутри, вызывая непрекращающийся кашель. Кровь, снова кровь. Ну хоть не черная. Он знал, как ей больно. Они уже проходили через разрушение резонанса, и он знал, как она поступит. Но как бы Соул ни хотел, чтобы она поступила иначе, можно было лишь подчиниться. Поэтому ему оставалось лишь верить в нее, услышав яростный голос. — Плевать. Плевать! Охота на ведьм! Размазав темные следы по белой рукояти, она сжала ее еще крепче, снова вызывая резонанс. Невидящим взглядом Мака снова ударила монстра одной из своих сильнейших атак, прежде чем потерять сознание и упасть на камни, вырывая из легких рваный вздох. Соул чувствовал, что лезвие прошло по касательной, едва срезав мясо на руке существа, даже не заметившего этого. Ему стало по-настоящему страшно. Он боялся остаться один на один с тем, чего не понимал. Как его победить? Как ее защитить? Коса даже не успела коснуться земли, когда тень снова бросилась в атаку. Он только начал принимать человеческую форму, выставив вперед лишь руку с лезвием, заслоняя повелительницу, когда монстр остановился, протянув к нему пальцы в мольбе. —Sāʿidinā, — услышал он надломленный девичий голос. Девушка упала замертво у его ног, высвобождая горящую голубым сиянием душу. Все души стремятся взлететь в небо, но эта почему-то не могла покинуть тело. Она натягивалась все больше, в отчаянии вырываясь наружу, пока не лопнула, словно воздушный шарик. Все было кончено. Соул бросился к приходящей в себя повелительнице. — Ты как? — с волнением спросил он, осторожно придерживая ее за плечи, пока та не смогла сесть, опершись на холодную стену. Мака снова закашлялась, сплевывая бурую слюну. Всегда слишком безрассудная, она ставила долг куда выше собственной жизни. Вот и сейчас, когда она улыбнулась ему залитыми кровью зубами, хотелось не то прибить ее, не то обнять. — Снова ты так… — вздохнула она, — надо Киду сообщить. Ты понял, что оно сказало? — «Sāʿidinā». Это арабский. Он достал из кармана небольшое зеркало, протянул его ей и смотрел, как Мака выводит цифры на стекле. — «Помоги мне», — перевел он незнакомый ей язык. На крыше часовни, находящейся высоко над ними, стоял человек в открытых туфлях с загнутыми носами. Местные называли их “бабуши”. — Ненадолго хватило, — разочарованно произнес неизвестный и скрылся в ночной мгле.