Что таит в себе Маджиант.

— Ну вот вы представляете? — кажется уже в сотый раз проговаривал Кристиан Моретти, который так и не мог закончить свою речь. Пил он редко, его должность не позволяла, да и дочь у него была, её нужно воспитывать. Августа никогда не занималась Кьярой, не до этого ей было. У неё должность, работа, репутация, недостаток времени. У неё всё, что угодно, но только не семья. Хотя какая семья? От неё уже давно ничего не осталось. Разум молодого директора приятно туманило. Завтра он не сможет проснуться, но это, конечно же, метафора. Интересно, а что подумают его коллеги о нем, когда узнают, что он вот таким образом себя повёл. Кристиан обязательно об этом подумает, как-нибудь в другой раз. — А я же весь для неё, всё для неё! И для Яры! А они? — он резко остановился и о чем-то задумался, — Нет, Кьяра имеет полное право конечно. Я же ей не отец... — мужчина запнулся, пытаясь верно пересказать свои мысли, но алкоголь в крови мешал, заставлял путать слова, но известно про кого говорил Моретти было известно лишь одной Мариоле. — Кристиан, Вам стоит поспать. Ложитесь на диван, — кто-то из свидетелей этого монолога попытался уложить мужчину, по правде говоря это пытались сделать уже четвертый раз за последние полчаса. — Постойте, Amici, я и сам в состоянии лечь спать, сейчас мне это точно не требуеся, ой, требует...Fanculo.... Язык у него заплетается. Виски начинает резко сдавливать, а левый бок предательски болеть. Святая Домна, где он вообще валялся, как оказался тут? Это сейчас не важно, это идет на второй план, где его дочь? Они же... Она же сказала ему, что... — Где она? Что с ней? Вы её видели? Она жива? — крышу сносило. Прямо в тот раз пятнадцать лет назад. Но ответ ему, к сожалению, никто не мог дать. У него никогда не было дочери. У него никогда не было семьи. — А вы знаете, что вспомнил ваш любимый директор? Я вот так же,пятнадцать лет назад,сидел и нес всякий дверь.., — Кристиан рассмеялся с собственной оговорки, но вымученно-веселое выражение лица в ту же секунду сменилось на горестное. Ещё немного и он сойдёт с ума, — Ой, бред. Правда в тот день я сидел в гордом одиночестве, с бутылкой хорошего огневиски. Тогда и родилась Кьяра, — Навряд ли он когда то сможет простить Августе тот случай. Тогда его жизнь перевернулась. — Я их люблю, люблю! Люблю! — Кристиан уже кричал, надрывая голосовые связки, руки мелко тряслись, он резко поднял глаза и осмотрел всех диким взглядом. Он плакал, — Простите меня, простите дурака! Я плохой директор! Плохой муж! Я ничтожен! — голос срывался. Ему было больно. Грудь сдавливало, дыхания не хватало. Воспоминания уже много лет давили тяжёлым грузом на его плечи. Учащиеся были кажется в шоке, никто особо и понять не мог, что пытается донести до них Кристиан. Кьяра, Августа, кого и за что он не смог простить? — Они же меня скоро в могилу сведут! Я же... Я же... А она же и не знает до сих пор! Пятнадцать чёртовых лет прошло! Пятнадцать! А вот он сам где? Я его и не видел никогда! Надо как-нибудь спросить у своей жены про него...Дерек, кажется? — Мужчина мысленно сделал пометку в голове, о котором забудет уже через считанные минуты. Прошло слишком много времени, события тех времён уже давно пора забыть. А вот как? Сейчас как никогда раньше хотелось рыться в воспоминаниях, опять ковырять хоть немного затянувшиеся раны. Флэшбек — Это было небольшое помутнение. Дерек мне не нужен, Крис. Оставь свою гордость, ладно? Да и вообще наш брак просто полезен. Ты же знаешь, мы друг-друга никогда не любили. Нельзя изменить тому, кого не любишь, — женщина тяжело вздохнула и с брезгливым выражением лица отошла на два шага от Моретти. — То есть это ты называешь «помутнение»? А ребенок? Она по-твоему тоже помутнение? Я удивляюсь, Августа. Ты только спустя три месяца после её рождения говоришь мне об этом? Просто полезен? Раз я просто полезен, то что же ты будешь делать с дочкой? А? — Кристиан с трудом находил цензурные слова. А в голове набатом звучала только одна фраза: Нельзя изменить тому, кого не любишь. — Кьяра останется у тебя. Прости, дорогой, — Делаж презрительно выплюнула обращение, — но она не вписывается в мои планы. Пускай живёт здесь с тобой в Италии. Я завтра уезжаю в Лондон. Женщина улыбнулась. Улыбнулась. И в этой улыбке не было ни радости, ни веселья, ничего. Её улыбка была пустой. В ней скрывалась бездна. Бездна была в самой Августе. А теперь ещё и в Кристиане. Делаж ушла, оставив после себя лишь чужую ему девочку в детской кроватке с красивым именем Кьяра. Кьяра Моретти. И с этого момента жизнь его изменится. Теперь он должен стать хорошим отцом для дочки. Своей дочки. Судьба кажется была уверена: Кристиан сильный. Кристиан справится. Конец флэшбека События того дня пронеслись перед глазами у директора Маджиата. Больно. — Она же ещё и отправила её в Маджиант. А Кьяра так хотела в Шармбатон..., — он весь дрожал, но упорно продолжал говорить, — Она сделала всё, чтобы огородить её от себя. Яра ей не нужна. А она так любит маму.. Так любит. Любит. Я не смог сделать её счастливой. Не.. — окончание фразы пропало, а мужчина тяжело выдохнул. Мозг отключился от большого количества эмоций. Глаза сомкнулись, Кристиан Моретти уснул, алкоголь всё-таки взял верх. И даже сейчас, находясь в таком состоянии он всё равно заснул с мыслью только об одном человеке. Как каждую прошлую ночь. Пятнадцать чертовых лет. Флэшбек. За несколько часов до. Tom Odell – Another love. Кьяра устало шла на встречу с отцом. В этот раз он предложил ей погулять по улице. Но сегодня в её планах опять было довести его, поэтому бутылка огневиски удобно расположилась в руках девушки. Зачем она опять понадобилась Кристиану было уже понятно. Ведь всё сегодняшнее утро Моретти потратила на то, чтобы набить с помощью заклинания на своих руках красивую татуировку «Fottiti». Папа не оценил, какая жалость. Она всегда произносила слово «папа» в голове со смешанными чувствами. Он был тем, кто сломал ей жизнь. Если бы Кристиан разрешил ей переехать к маме всё было бы лучше! Кьяра подходила к месту встречи с желанием снова высказать ему свои мысли–привычно. –Яра! – за спиной послышался хорошо знакомый голос, девушка обернулась и молча уставилась на отца, натянув на губы фирменную ухмылку. –Что тебе во мне не нравится в этот раз? – хотя она знала ответ. –Дочка.. – Моретти тяжело вздохнул и покосился на её руку, где рядом со словом «padre», вырезанном ножом в прошлом году, красовалась новая татуировка, а в кисти была зажата бутылка алкоголя, – Зачем ты это делаешь? –А что тебя не устраивает, папочка? – Кьяра с отвращением выплюнула последние слово. Кристиан сглотнул и попытался сделать шаг в сторону девочки, но она моментально отскочила прочь. –Не смей! Не смей меня трогать! Зачем я всё это делаю? Ты всё ещё не понял? – точка кипения была достигнута. Нервы обоих на пределе, мужчина старался держаться, а ей уже было всё равно. –Это всё из-за тебя! Ты испортил мне всю жизнь! Сначала отправил маму в другую страну, потом меня в этот проклятый Маджиант! А я всегда мечтала учиться во Франции! Ты же знал! Ты же это знал! Запретил маме приезжать к нам на Рождество! Присылать мне подарки... Видеться с ней! Продолжаешь заставлять меня учиться! Следишь за каждым моим шагом! – она всё продолжала и продолжала. Моретти уставился на неё во все глаза и слушал, не перебивая. «Ты отвратительный отец!» Слезы собрались в уголках глаз, но он держался. Он старался держаться. «Лучше бы я росла с матерью!» Дышать отчего-то стало очень тяжело. Улица сузилась до размеров очень маленькой комнаты. "Как же я ненавижу тебя!" Ноги подкосились. Сердце упало куда-то вниз. Он не смог стать достойным отцом. Не смог. "Да лучше бы ты погиб и моим папой был кто-нибудь другой!" Это конец. Он окинул её уставшим взглядом. Девочка опять ходила по улице в своей белой майке и рваных джинсах. — Дочка, не стой на ветру, пожалуйста. По щеке скатилась одинокая слеза. Не смог. Не выдержал. Не смог стать для неё хорошим отцом. Может быть с биологическим ей было бы лучше? Где же он так ошибся? Слишком много врал, слишком много скрывал. Кристиан слишком много боялся. Боялся, что Кьяра узнает. Он ведь делал всё для того, чтобы она верила в любовь своей матери! И это у него получилось. А любовь к отцу он в ней никогда не воспитывал. Он его и сам не знал. Девочка уже развернулась и собиралась уходить, как он сказал ей то, что таил больше всего на свете: — Я не он, родная, но я люблю тебя. И он резко опустился на колени, цепляясь руками за её майку. И повторял одно только слово: — Прости! Возможно алкоголь не такой уж и плохой выход, как он думал раньше. Конец флэшбека

***

Тем временем в Министерстве Магии. Tom Odell – I can't pretend. Женщина средних лет уже полчаса мерила свой кабинет тяжёлыми шагами. Каждый из них сопровождался ударом высоких шпилек о паркет. Нервы сдавали. Через три часа она своей рукой подпишет себе приговор. Ничего уже не будет как прежде. Ей предстояло совершить самый главный поступок в жизни. Зло рыкнув, она в одно движение стянула с головы резинку, позволяя прямым тёмным, почти чёрным, волосам рассыпаться по плечам. Следующим действием сняла очки в прямоугольной оправе и бросила их на пол. Желание убираться не было совершенно. Скоро ей будет не до этого. Чего она добилась за свои сорок семь пять лет? Кресло министра магии, огромные суммы на счетах, красивого и успешного мужа, который жил в другой стране и не мешался под ногами. Августа была властолюбива и целеустремлённа. Этими чертами своего характера она всегда гордилась. Делаж была известным и жёстким политиком. Ей ничего не стоило разрушить чью-то жизнь, а иногда даже и убить при необходимости. Женщина не боялась. Это суровая правда жизни, говорила она своим подчинённым, если не я их, то они меня. Но что есть вся её власть, когда приходится выбирать свою сторону? Пожирателям смерти нужны свои люди в Министерстве, им нужна она. И Августа согласилась на приглашение вступить в их ряды не задумываясь. Это и стало ошибкой. Она должна доказать им свою преданность. И Делаж с этим справится. Либо она, либо её. Так ведь?... Женщина не сомневается ни секунды, когда идет к своему столу, перед этим наступая одной из высоких шпилек на линзу очков. Не сомневается, когда берёт в руки лист пергамента с пометкой «Срочная доставка» и перо. Не сомневается, когда пишет несколько коротких строк. Не сомневается, когда одним лишь взмахом руки призывает с жерди свою сову, для экстренных поручений. Не сомневается, когда пишет в графе адресата не то имя, на которое рассчитывали пожиратели. Августе может быть и всё равно на неё, может она её и не любит. Но узнать, когда ей может ещё понадобится эта девчонка–не получается. Делаж отправляет письмо, и улыбнувшись, думает о том, что надо бы приказать домовику готовить ужин. Рабочий день выдался трудный. Очень трудный.

***

Хогвартс Его уложили спать в специально выделенную комнату. И он с удовольствием бы продолжил смотреть прекрасные сны, в которых у Кьяры наконец-то всё было хорошо. Но вдруг в единственное распахнутое окно, почти под самым потолком, влетела птица, с привязанной к лапе почтой. Мужчина устало открыл глаза, голова нещадно болела. Шевелиться, а уж тем более вставать с удобной кровати, не хотелось. Он первый раз за, наверное лет десять, после пробуждения не переживал за сохранность жизни своей дочки. Это одновременно удивляло и успокаивало. Хотя как это может успокаивать? Неужели он стал эгоистом и после истерики Кьяры ему станет плевать на неё? Конечно нет! Он ведь любит её. Любит не смотря ни на что! Похмелье вдруг снова ударило Моретти. Веки вдруг стали совсем тяжёлыми и перспектива проснуться стала вдруг ещё более, хотя казалось бы куда там больше, отталкивающей. Кристиан быстро рассудил, что утро вечера мудренее и перевернулся на бок, проваливаясь в крепкий сон. Птица, терпеливо ожидающая пока мужчина встанет с постели, будто бы специально не старалась привести его в чувства. Во сне Кристиан видел свою семью. Мать и отца, которые в возрасте семи лет сослали его к бабушке, в глухой лес на окраине небольшого поселения. Моретти смотрел, будто был лишь простым зрителем, как он маленький и русоволосый, случайным выбросом магии разбил любимую бабушкину кружку. А после она, починив посуду простеньким заклинанием, в наказание отправила его ночевать во дворе. Это был январь и даже в тёплой Италии в тот год было невероятно холодно. Семилетний Кристиан сидел на земле, прижимая колени к груди. Никакой тёплой одежды ему не дали. Он тихо плакал, растирая ледяными ручками слезы обиды по лицу. А вот уже другое воспоминание. Мальчику девять, он радостно бежит к бабушке: — Бабуля! Бабуля! Я решил кем стану в будущем! Ты ведь отдашь меня учиться в Маджиант правда? Бабушка согласно кивнула. Каждый член их семьи окончил эту школу. — Вот! А потом! А потом, когда закончится учеба, я стану директором школы! И буду самым-самым главным. А вы с мамой и папой будете мной гордиться! И.. Закончить не получилось. Его резко ударили по щеке. Голова повернулась вправо. Лицо жгло. Он в страхе прижал руку к горящему участку кожу и во все глаза уставился на родственницу. — В нашей семье все были обычными волшебниками! Ты не имеешь права даже думать о том, чтобы занять такое место! Такой как ты не может выделяться! И его снова вытащили на улицу. Он провёл там двое суток. Есть было нечего. В Италии шёл сезон ливней. Снова меняется воспоминание. Кристиану семнадцать. Он приехал к бабушке на Рождество. Там же оказались и родители. Три часа до празднования, подросток, постоянно озираясь по сторонам, подходит к уже накрытому для празднования столу. Берёт оттуда кусочек цветной капусты. За что сразу же получает удар по голове чугунной сковородкой от матери. Больно. Но плакать нельзя. Он уяснил, за это получаешь вдвойне. Медленной, щатающейся походкой он доходит до выхода из дома. Прижимая одну руку к затылку, а во второй крепко сжимая украденную еду. Парень уже знает, что делать. Он выходит на улицу, за ним тут же закрывают дверь. Впустят обратно теперь только через два дня, знаем, проходили. Русоволосый тяжело вздыхает и идёт за пределы участка. В любимый лес. Там он садится к одному из многочисленных деревьев и смотрит на свои руки. Одна из них в крови. Наверное поцарапался где-то по дороге. Голова сильно болела. Тут Кристиан будто что-то вспомнив, поднимает и вторую кисть, рассматривая маленький кусочек капусты. Он аккуратно поднес его ко рту и откусил, прошептав дрожащим голосом: — С Рождеством.

***

Сон обрывается, мужчина резко подскакивает на кровати. Воспоминания не дают ему спокойно жить. Ну неужели он ещё недостаточно на страдался? Почему судьба постоянно подсовывает ему какие-то трудности, а решения к ним не дает? За что? Хотелось снова выпить, а ещё лучше больше не просыпаться никогда. Но наложить на себя руки он не может. У него дочь, Маджиант, жена. Ему нельзя сдаваться. В этот момент птица, сидящая на шкафу, встрепенулась, приковывая внимание мужчины. Он, не особо понимая, что происходит, протягивает к сове руку и пробует отвязать от неё письмо, но «почтальон» пытается отбиться от него. Клюет, машет крыльями и издаёт странные звуки. — Ну ты чего, красавица? Министерская? Должно быть тебя моя жена послала. Ну? Слышишь? Жена! Ничего страшного не произойдет. Давай скорее сюда письмо! — принялся ласковым и спокойным голосом объяснять он птице. Уже говорилось, что он видимо сходит с ума? Но в этот раз сова послушалась и позволила освободить Кристиану её лапу. Сразу же взлетая в воздух и покидая помещение. А Моретти принялся за изучение послания. По мере прочтения лицо его становилось всё более удивленным. Прочитав последние слова, он провёл рукой по волосам и направился за пределы Хогвартса, дабы траснсгрессировать. Письмо осталось лежать на кровати: «В мой кабинет прямо сейчас, я тебя очень прошу! Кажется, меня хотят убить! Они мне угрожают! Я не знаю что делать дальше, родной! Молю тебя! Помоги мне! Помоги!».

***

Нервы – Ты любишь его. Моретти бежал со всех ног по запутанным коридорам Министерства. Дорога была знакома ему лишь на каком-то интуитивном уровне. Мужчина не был здесь уже лет пять. Мозг отказывался работать, мысли путались. Из крайности в крайность. Сконцентрироваться на чем-то было тяжело до ощутимой, переходящей из моральной в сильную физическую, головную боль. Как-то уже даже привычно, ему даже показалось, что лютая мигрень останется с ним на всю дальнейшую жизнь. "Упаси меня святая Мариола!" — эта фраза крутилась на языке на ряду с бесконечным потоком разнообразных, но пустых, итальянских ругательств. Вместе с этим Кристиан преодолевал коридор за коридором. Так сильно спешил к ней, перешагивая даже свою гордость, он до этого только один раз. В тот день родилась маленькая девочка – Кьяра Риккарда Моретти. Здание виделось Моретти в этот раз ещё более безжизненным, как и в принципе всё в этой стране бесконечной хмурости и туч. Здесь погода всегда была отвратительной. Хотелось скорее вернуться в любимую Италию, понежиться на солнце, понаблюдать с балкона своего кабинета за студентами, которые стараются много времени проводить во дворе. Вернуться туда, где люди не боялись смеяться или радоваться. Где тебя могли поддержать или утешить. Где счастье не нужно будет скрывать в глубине своей души под семнадцатью замками: только бы никто не узнал и не сглазил! Детям в Италии было лучше, самому мужчине там было лучше. Ему нравилось хотя бы просто там, где подальше от жены, а уж ещё и на родине Кристиан совсем расцветал. Любил ли он Августу? Да. Хотел ли он с ней ещё раз связываться? Нет. Мужчина хорошо запомнил, что это заканчивается отвратительно. В прошлый такой раз узнал о том, что дочь не его, но растить её будет сам. В этот момент Моретти наконец дошёл до двери с табличкой: "Министр Магии. Августа Джаннет Делаж" "А могла бы быть Моретти!" — оскорблённо подумал Кристиан, читая эту надпись. Но, смиловшись и решив не устраивать истерику, он покладисто три раза постучал и, дождавшись разрешения, вошёл внутрь. Женщина сидела за своим рабочим столом и в упор смотрела на вошедшего. –Ну здравствуй, дорогой. Или как там говорят у вас в Италии? Ciao? – она улыбнулась и позволила себе рассмотреть его. Он был все-таки красив, красив и подавлен. И отвечать ей не собирался. — Как там, — снова попробовала начать непринужденный разговор Августа и на последнем слове задумалась, прикладывая усилия, дабы что-то вспомнить, — Клара? — Мимо, попробуй ещё раз, – невесело усмехнулся он на её попытку вспомнить имя. — Кира? — Нет. — Киара? — Ты даже не можешь вспомнить имя своей дочери. Удивительно, что ещё не забыла о том, что она существует,–серьезно ответил Моретти, смотря женщине в глаза и ожидая ответной реакции. — Ой, я тебя умоляю, родной. Моя дочь? Она всегда была твоей. Мы оба это знаем. Так как у неё дела? – Августа время от времени пыталась понять сколько у них ещё осталось. — Сказала, что лучше бы она росла с тобой, или её отцом был бы кто-то другой. Зря ты была так уверена, что я стану ей хорошим папой – помрачнел он еще сильнее, хотя казалось бы куда больше? — Ты им стал, Тиа. Просто нужно было не делать меня в её глазах таким ангелом. Не стоило отсылать от моего лица подарки и письма, просить прогуляться с ней. А девочка просто дура. – выдала неожиданно Делаж. Кристиан в сомнениях уставился на неё. — В своём письме ты писала о каких-то угрозах для жизни, но видимо это очередная ложь? Августа на секунду приподняла брови и склонила голову в бок, как бы говоря, что ничего нельзя сказать точно. — Наверное мне нужно сейчас перед тобой извиниться, но не чувствую необходимости. Знаешь, Тиан, твоей дочке пора понять одну простую вещь.., — речь договорить не вышло. В эту же секунду дверь в помещение с резким ударом открывается. Кристиан медленно поворачивается в сторону, все его движения вдруг стали очень тяжёлыми. За его спиной трое мужчин в глухих тёмных мантиях, лица их закрыты странными масками. Тот, что стоял посередине, вытащил будто из рукава, хотя может быть это было действительно так, волшебную палочку. И наставив его на директора, молча уставился вперёд. Моретти через плечо обернулся. Его жена в кресле сохраняла спокойствие и со скучающим видом смотрела за разворачивающейся сценой в её кабинете. Кристиан понятливо кивнул, поджал губы, снова посмотрев на волшебников. И вдруг улыбнулся. Искренне, солнечно. Так, как умел только он один. И сказал одну единственную фразу: — Её зовут Кьяра. Августа за его спиной качнула головой, приказывая завершать уже эту комедию. В ту же секунду зелёный луч поразил тело итальянца. Смертельное заклинание попало ровно в грудь улыбающегося и не оказывающего сопротивления Кристиана. Он в ту же секунду без памяти упал на пол. В его теле больше не струилась жизнь. Голова больше не болела и была невероятно ясной. Глаза мужчины навсегда закрылись. Кошмары в этот раз больше не будут мучать его. Больше ничего не будет мучать его. Кристиан больше не боится. Кристиан больше не переживает. Кристиан на следующее утро не проснется с мыслями о дочке. Кристиану теперь всё равно. Кристиан теперь может быть счастлив. Делаж деланно вздохнула и легко встала с насиженного места, подошла к бездыханному телу своего мужа и закончила свою прошлую реплику: —Кьяре пора понять одну простую вещь: нужно ценить то, что люди дают нам бескорыстно, приследуя самые светлые мотивы. Мы не задумываемся, что каждый наш разговор с близким человеком может оказаться последним. И женщина перешагнула его. Грациозной походкой отправилась на выход и напоследок кинула притихшим волшебникам: — Я доказала свою верность, Кристиан мёртв при моем активном участии. Разберитесь тут с его телом, никто не должен знать, что его убили на глазах министра магии. Отнесите куда-нибудь вниз.