Просто сон, так ведь?

Ньярлатотеп неспешно отпивает из хрупкого бокала, прежде чем изречь примирительное:       — Должен заметить, Рэндольф, вы отлично разбираетесь в винах. Не подскажете дату урожая?       Рэндольф не отвечает, слишком занятый членом бога. Его язык механически скользит по нему, когда он двигает головой.       — Извините. Такой образцовый джентльмен, как вы, никогда не будет разговаривать с набитым ртом, — пустой бокал растворяется в воздухе. Ньярлатотеп протягивает руку и приподнимает голову Рэндольфа за волосы таким образом, чтобы заглянуть в мутные глаза. — Вот теперь — идеально. Наконец ты на правильном месте: подо мной, позволяя использовать себя в качестве послушной игрушки.       Рот Рэндольфа по-прежнему открыт, и бог использует другую руку, чтобы потереться членом о его язык.       — Можешь сколько угодно считать себя талантливым сновидцем, но твой разум всё ещё слаб. О, я мог бы сделать с тобой так много интересных вещей, о которых ты ничего и не вспомнишь. Вырви я сейчас тебе позвоночник, то на утро ты воспримешь случившееся не более чем странным сном, — член дёргается при одной только мысли о подобном. Затем Ньярлатотеп поднимается, рука перемещается с волос на заднюю часть помятой рубашки. Он оттаскивает абсолютно не сопротивляющегося Рэндольфа от кресла и небрежно оставляет его лежать на полу.       — Но учитывая, что спешить нам некуда, то приберегу это до следующего визита, — Ньярлатотеп встаёт на колени над грудью мужчины. — Открой рот.       И Рэндольф беспрекословно подчиняется. Даже когда его разум полностью находится под контролем, пальцы едва заметно дёргаются, когда бог проникает в горло. Он одним плавным движением заходит на всю длину, головка члена смазано проходится по нёбу. Руки Рэндольфа безвольно лежат на полу, не в силах ни оттолкнуть, ни отодвинуть своего обладателя прочь. Тем временем Ньярлатотеп, даже обладая недюжинной волей Внешнего Бога, пытается сохранить контроль над ситуацией и не раздавить череп человека. Возможно, упиваться собственной силой — крайне мелочно, но он определенно наслаждается этим. Его губы изгибаются в ухмылке, и он вздрагивает, как большое животное. Ему не потребовалось много времени, чтобы достичь пика, но вместо того, чтобы кончить в глотку Рэндольфа, он в последний момент вытаскивает член и изливается на его лицо. Рэндольф лежит, судорожно пытаясь отдышаться. С подбородка медленно стекает семя, что вкупе с его абсолютно озадаченным видом составляют прекрасное зрелище для бога.       — Если бы ты только мог себя сейчас видеть… — Ньярлатотеп улыбается и медленно подаётся вперёд. Проводя длинным языком по его щекам, он методично очищает лицо Рэндольфа, а затем почти целомудренно целует опухшие губы. — До скорой встречи, мой дорогой смертный, — Ньярлатотеп звонко щелкает пальцами.       Рэндольф резко подскакивает на постели. Очередной причудливый сон, насылаемый не иначе как самим Внешним богом. Но он всё ещё малодушно надеется, что влага на его щеках — это просто испарина.