(Дис)гармония

- Наконец-то все собрались! Артемис был похож на карикатурного «сумасшедшего учёного» – волосы, которые он не смог нормально завязать в хвостик, торчали во все стороны, словно ветки в вороньем гнезде. Голубые глаза бегали, неспособные сфокусироваться на чем-то одном. В руке он теребил несколько листов бумаги. Футболка наполовину была заправлена в джинсы, а красная толстовка впопыхах была одета шиворот навыворот. Для полноты образа ему не хватало только белого халата. Парень мерил небольшой музыкальный класс, шагая туда-сюда, пока дожидался сбора оставшихся членов группы. Ему казалось, что они специально тянут время и совершенно не торопятся на встречу. Он уже раз пятьдесят прошел от стены к синтезатору и обратно. Артемис не мог уснуть, поэтому пришел раньше и убрал все стулья к стене, и вытащил из подсобки синтезатор. Изначально он хотел успеть взять ключи от класса, где оказалось, сегодня проходят занятия. Поэтому ему пришлось взять этот маленький репетиционный класс. Главное, что акустика тут была хорошая и они могли здесь играть. Ровно в 12:00, будто по звонку будильника, дверь в кабинет открылась и зашел молодой человек. Он был широкоплеч и коренаст. Густая темная окладистая борода прибавляла ему пару лет. Такие же темные волосы на висках были коротко подстрижены, сверху длинные волосы были собраны на затылке в топ-кнот. Из-под закатанных рукавов водолазки были видны татуировки на предплечьях. Он прошел уверенной походкой к ряду стульев, стоявших полукругом около стены. Это был Жан Монро, за спиной он нес чехол с бас-гитарой. Следом за ним в двери зашел Райнер Шефер. Артемис поднял руку в знак приветствия. Друг помахал ему и постарался догнать Жана, который уже бросил свою спортивную сумку на свободный стул и поставил гитару рядом, прислонив к стене. - Даже боюсь спросить, что Вы, Ваше Высочество, так спешили нам показать, что все утро названивали. Не знай, я тебя, решил бы, что помираешь, - сказал Жан и сел на твердый деревянный стул. Его голос басом разлетелся по маленькому кабинету. - А я так и решил, - пробормотал Райнер, все еще не зная, сесть ему или подойти к другу, чтобы помочь подсоединить всю аппаратуру необходимую для репетиции. Он в целом был очень тихим и тактичным. Хорошо умел ладить почти со всеми. Лицо парня было очень миловидным, но совсем не выразительным на фоне Артемиса. Находясь в тени лучшего друга, даже «изюминка» Райнера, в виде родинки под левым глазом, не делала его запоминающимся. Миндалевидные глаза обладали насыщенным кофейным оттенком карего, однако опущенное веко, создавало впечатление «вечно печального» взгляда. Обходительный, готовый помочь, не ища выгоды для себя, Райнер был из тех парней, кто помогает незнакомой бабушке донести сумки, а ребенку достать застрявший в ветвях дерева игрушечный самолет. Очень высокий и при этом немного неуклюжий, он не раз становился объектом дружеских подколов со стороны окружающих, и хорошее чувство юмора, позволяло ему смеяться над собой со всеми вместе. Волосы каштанового цвета средней длины с рваными прядями и косой челкой всегда были немного взъерошены, что придавало ему немного неряшливый вид. В выборе одежды же он, наоборот, был излишне аккуратен. Райнер Шефер отдавал предпочтение удобным, практичным и не ярким вещам, которые всегда гладил перед тем, как надеть. Вот и сегодня он пришел на встречу в белоснежной рубашке, застегнутой на все пуговицы и заправленной светло-бежевые брюки со стрелками. - Так что случилось? – Райнер все же сел рядом с Жаном, смотря на Артемиса слегка взволнованным взглядом. Он и, правда, очень испугался, когда утром увидел пропущенный вызов от друга, который пытался дозвониться ему посреди ночи. Перезвонив утром, уже сам получил только гудки на той стороне. И лишь в одиннадцать утра ему пришло короткое сообщение, в котором говорилось о сборе группы в третьем музыкальном классе ровно в полдень. - Я написал новую песню, - торжественно произнес Артемис, - И я хочу, чтобы мы ее сыграли на пятничном концерте, так что все репетировать! Он жестом пригласил всех к началу, но никто не пошевелился, продолжая удивленно смотреть на Арта во все глаза. Лицо Райнера меняло цвет так стремительно, что за пару секунда сменило несколько оттенков. В какой-то момент оно посинело. Казалось, что парень задыхается, так с силой он вдыхал ртом воздух. Он закрыл ладонями лицо и уперся локтями себе в ноги. Шефер не верил в то, что он только что услышал. Хотелось кричать, но он зажал свой рот, боясь теперь даже вдохнуть. Вдруг это всего лишь сон и на самом деле Артемис до сих пор ничего не придумал. Жан же откинулся на спинку стула, от чего тот глухо скрипнул, и совершенно спокойно осадил вокалиста: - Притормозите коней, Ваше Величество! Я очень рад, что ты, наконец, смог побороть кризис и написал новый текст! Только, ты забываешь, что нам нужна еще музыка. Мы не успеем сделать это и к тому же нормально отрепетировать за неделю. Так что давай смотреть на вещи реально. -Все уже готово, - Артемис облизнул пересохшие губы, - я уже все сделал! Его руки слегка дрожали от нервного возбуждения, он протянул друзьям по экземпляру, написанному от руки. Жан пробежал глазами по нотному стану, где аккуратно были выписаны ноты. Указательный палец он прижал к виску, а нога качалась в такт читаемой про себя мелодии. Это было неплохо. Не отлично, но если он правильно понял, то Артемис написал слова и музыку всего за ночь. - Тут провал будет, - Монро указал на отрезок с нотами, - Рай просто не успеет вступить, так как, судя по всему, ты хочешь. А хочешь ты вот так. Парень стал напевать мелодию, отбивая ритм пальцами. Остальные члены группы внимательно смотрели и слушали. - Ладно, не важно, я потом поправлю. А пока садись за клавиши и играй! Давай показывай, что у тебя там за ночной творческий понос произошел. - А петь? Артемис со скрипом подвинул стул и сел за синтезатор, который уже стоял подключенный к сети и готовый к работе. Его руки вспотели, поэтому он несколько раз провел ладонями по джинсам. Мысли путались. Вдруг появился страх, что ему показалось и на самом деле песня просто ужасна. - Ну, пой, если хочешь! Слова тоже послушаем, а то до них я не дошел. Рай, запиши его! – Жан снова откинулся на спинку стула, готовый внимательно слушать. Глубоко вздохнув, Артемис аккуратно коснулся пальцами клавиш. Эту песню он проигрывал уже сотню раз, пока пытался перенести все ноты из головы на бумагу. И еще столько же, пока не убедился, что мелодия и слова идеально передают то, что он хочет сказать. «Ты ушла, а я продолжал тонуть в моей любви к тебе! Это уже зависимость! Тут нет чувств, которые бы грели! Мне темно, страшно, холодно, больно! Мое тело сломано, о твое безразличие! Хочу выбраться и начать опять чувствовать хоть что-то, кроме этой боли! Мое сердце скоро завянет в этой умирающей оболочке. Но прошлое меня не отпускает! Рана в моем сердце осталась навсегда! Вырву свое сломанное сердце своими же руками! Его не спасти. Но на кровавом пепелище я постараюсь вырастить новое. Смотри, какое оно красивое! Распустилось вновь! И оно не болит из-за тебя! Вот оно мое перерождение! В мире без тебя!» Руки сами послушно скользили по клавишам синтезатора. Артемису не требовалось смотреть на руки, играя эту мелодию. Закрыв глаза, он пел, представляя перед собой ту картину, которую он нашел в той дурацкой группе по ссылке, скинутой Райнером. Музыка стихла. Руки Артемиса все еще покоились на клавишах, будто вросли в синтезатор. У него не было сил поднять глаза и посмотреть на друзей, как и сил произнести хоть звук. В кабинете повисла мертвая тишина. Казалось, что никто не решался нарушить ее и начать говорить первым. - Это что-то с чем-то, - еле слышно проговорил Райнер, спустя почти десять минут гробового молчания. Голос его был таким тихим, что могло показаться, что он произнес эту фразу себе под нос, не думая, что эти слова кто-то еще услышит. Сердце парня колотилось так быстро. Все тело покрылось мурашками. И вроде бы у истории был хороший конец, однако на душе оставалась тяжесть от эмоций и боли, которые переживал в песне главный герой.