(Дис)гармония

Максимиллиан упал на кровать. Сегодня он ушел пораньше, оставив Абигейл и Кэролайн до конца разобраться с узором лепнины на фортепьяно. За два дня он спал всего часов пять, и это сильно сказалось на его продуктивности и концентрации в целом. Очень хотелось есть, но еще больше не хотелось вставать со столь мягкой и манящей кровати. Переодеться и спать – таков был конечный план. Парень, вздыхая и охая, сполз с кровати. Сняв футболку, Макс уже хотел идти в ванну, как в его дверь постучались. Он замер. В голове невольно появилась мысль, о том, что он знает, кто стоит по ту сторону. Но она показалась ему абсурдной, поэтому он мотнул головой. Тем более что за дверью повисла тишина, от чего Максимиллин решил, что звук ему померещился от усталости. Парень потянулся за полотенцем, которое висело на стуле, когда раздался приглушенный голос Артемиса: - Я знаю, что ты тут! Пустишь меня? - не дожидаясь ответа, ручка дернулась, и дверь открылась, - Хотя у тебя вроде открыто. Он зашел в чужую комнату, будто к себе домой. Руки его были заняты большой коробкой с пиццей, поэтому чтобы закрыть дверь он просто толкнул ее ногой. - Я с гостинцами! – Уайт выставил коробку с пиццей вперед, так, что она оказалась прямо у носа хозяина комнаты. Так как Максимиллин собирался в душ, то очки мирно покоились на прикроватной тумбе, поэтому парень слегка прищурил глаза, чтобы лучше видеть незваного гостя. Он не верил своим глазам, все еще считая, что у него галлюцинации от голода и недостатка сна. Странно было видеть Артемиса у себя на пороге. Они не виделись несколько дней, и Максу казалось, что те странные чувства, захватившие его, были лишь помутнением. Однако сейчас смотря на это прекрасное лицо, он понял, что он скучал по этим голубым глазам. Макс смотрел на Артемиса не моргая. Вдруг осознав, что он стоит полуголый, он инстинктивно, желая прикрыть наготу, сильнее прижал грязную футболку к груди. Казалось, что Принца абсолютно ничего не смущает в происходящем. За пару шагов он преодолел расстояние между ними и лучезарно улыбнулся. С неподдельным интересом, Артемис изучал растерянного Максимиллиана, который без очков был куда симпатичнее, по его мнению. До этого парень всегда ходил только в бесформенных вещах, или в многослойной одежде, от чего оценить его хрупкое телосложение было невозможно. И хотя по рукам Уайт и так догадывался, что Макс стройный, тем не менее, воочию увидев, как острые ключицы выпирают под тонкой кожей, будто готовы ее порвать, худоба показалась ему какой-то болезненной. - Так одевайся и садись кушать! Вон уже как исхудал, моя псинка, - Артемис сказал это искренне, потому что не представлял, чтобы этот художник с комплексом «отличника», вообще мог иметь тело, как у голодающего подзаборного пса. Сейчас его уже не удивляла любовь Макса к объёмным вещам, иначе каждый бы, кто оказывался рядом, задавался бы только одной целью - запихнуть в парня пару десятков пирожков. Арт осмотрел уже знакомую комнату, думая, куда бы ему поставить коробку с пиццей. И аккуратно отодвинув клавиатуру, он поставил ее на стол около монитора. Максимиллиан наконец вышел из оцепенения и натянул футболку: - А с чего ты взял, что меня надо кормить? И в этот самый момент его живот предательски заурчал. У Артемиса это вызвало сдавленный смешок, похожий больше на истерический. Он невольно похвалил себя за идею принести жирную теплую пиццу Максу в качестве предлога, для проникновения в комнату. - Ну, вот видишь! Папочка все знает. Садись и кушай, - парень похлопал по спинке стула, стоящего рядом с письменным столом, - быстро! Максимиллиан послушно сел и взял кусочек пиццы. Горячая, как будто только из печки, она обжигала пальцы и язык, однако голод заставлял делать укус за укусом и прикрывать глаза от удовольствия. Тянущийся сыр и остренькие колбаски пеперони таяли у него во рту. Хотелось мурчать от тепла, которое растекается по всему телу и ложится приятной тяжестью в животе. Душ и сон определенно могут подождать. Артемис осматривал маленькую комнату свежим взглядом. Стараясь не упустить ни единой детали, он медленно мерил ее шагами. Комната была рассчитана на одного человека, в ней с трудом помещалась вся необходимая мебель: маленькая кровать с прикроватной тумбочкой, похожую больше на простую табуретку, угловой компьютерной стол белого цвета, двустворчатый шкаф, небольшой холодильник, зажатый между ними и чем-то средним между стеллажом и комодом. И хотя места в комнате было очень мало, но жить без соседа – было бесспорным плюсом. На полке над столом он заметил кучу книг с цветастыми обложками. Слегка наклонив голову набок, чтобы было проще прочитать названия, Уайт стал рассматривать их. Все это были арт-буки по играм, фильмам и мультикам, хотя Артемис не мог это гарантировать, потому что и половина названий была ему неведома. Выбрав одну, с самым заманчивым, по его мнению, названием, он достал ее, потянув за корешок. Положив увесистую книгу на руку, он начал листать. Со страниц на него смотрели изображения разнообразных мужских персонажей, их концепт-артами, история создания, полные описания, включая не только имена, но и рост вес и, даже знак зодиака. - Ха-ха, - рассмеялся Артемис, перелистывая очередную страничку, - не думал, что ты такое любишь, – он смотрел на разворот, где крупным планом был набросок с изображением двух целующихся полуголых парней. На самом деле, его почему-то совсем не удивило, что он смог найти подобную книгу на полке Макса. Если он правда автор того рисунка, то в «шкафу» этого скромного на первый взгляд парня, должна быть куча скелетов, куда ужаснее, чем арт-бук с геями. Максимиллиан от неожиданности подавился, когда увидел, что за книга в руках у Артемиса. Обычно у него не бывает посторонних в комнате и тем более никто не трогает его вещи. Только Принцу было все равно на такие мелочи, как личное пространство, и он смело запускал свои руки, в самое сокровенное. - Нет. Это же просто книжка! – сам не понимая зачем, стал оправдываться Макс. - Но это книжка стоит у тебя на полке! Или скажешь, что тебе ее друг подкинул и забыл забрать? – Артемис закрыл арт-бук и поставил его обратно на полку, - я не против. Просто не думал, что ты по парням. Последнюю фразу он сказал специально, чтобы подшутить. Покосившись, он увидел, как кончики ушей Максимиллиана тут же покраснели, от чего металлические серьги-гвоздики стали казаться еще ярче. «А я вот оказался по парням», - Макс проглотил фразу, понимая, что нельзя разбрасываться таким перед малознакомыми людьми. Он постарался придать лицу невозмутимый вид и, прожевав кусок, сказал: - Мне нравится работы и стиль этого комиксиста. А он, вернее она, рисует, в том числе, и «слэш». Вот и все! - Ясно, - собственно, другого Артемис и не ожидал услышать. Он отошел от полки и стал дальше прогуливаться по комнате. Ему очень хотелось найти рисунки Макса, а не рассматривать его коллекции книг и фигурок, аккуратно расставленные на полках. Но как назло, на стене не висело ни одного листика. Что очень его удивило, обычно все художники, с кем он общался, всегда развешивали по стенам свои рисунки. А тут ничего. Как может автор того шедевра все прятать и не желать всем показать свой талант? - Ты что-то ищешь? – Максимиллиан доедал уже третий кусок пиццы, все это время смотря, как Артемис прогуливается по его маленькой комнате, трогая фигурки и заглядывая на полки стеллажа, бросая короткие печальные взгляды на пустые стены. - Ничего не ищу, - отмахнулся Артемис, - просто осматриваю твою комнату. - Ну, тогда, если просто так ходишь, то можешь мне подать водичку. Там, на окне бутылка. - Конечно, сейчас. Артемис подошел к окну, и его нога уперлась в клетку. На металлических прутьях метровой клетки с зеленным пластиковым дном на карабинах висело какое-то подобие человеческого гамака, но квадратной формы и куда меньшего размера. Внизу стояла керамическая миска, наполовину наполненная сухим кормом, а на прутьях висела пластиковая белая миска с водой. На дне клетки лежал кусок голубого флисового пледа. - А это что такое? А ты же вроде говорил, что у тебя бурундук какой-то. - Хорек, - поправил его Макс. - Да, хорек! И зовут его как-то смешно. Тортик? Нет, сейчас, не подсказывай. Оладушек! Нет, не то, - Арт задумался, - ну вот точно не Баклажан, было что-то с выпечкой. - Сырник, его зовут Сырник, - улыбнулся парень. - Точно, как-нибудь потом обязательно расскажешь, почему ты его так назвал, - Артемис взял с подоконника бутылку с водой. В два шага он вернулся к столу и протянул ее, жующему Максимиллиану, который кивнул в благодарность, неспособный пока говорить, чтобы рассказывать захватывающую историю столь оригинального имени для домашнего любимца. Поэтому Артемис решил сразу задать волнующий его вопрос: - Ты же рисуешь? Почему у тебя такие стены голые? Обычно у художников все завалено своими рисунками. Макс тем временем дожевал и жадно пил воду прямо из горлышка бутылки. Артемис невольно смотрел на то, как «адамово яблоко» парня движется вверх и вниз при каждом глотке. - Конечно, рисую, я же учусь на художественном, - он поставил бутылку на стол, - просто я не настолько люблю, то, что я рисую, чтобы смотреть на это постоянно. Так что я храню все на компьютере или в альбомах. Арт постарался придать своему лицу максимально спокойное выражение и уселся на край кровати и будто из чистой вежливости сказал: - Может, покажешь что-нибудь, а то я для тебя играл, а ты мне не показывал свое, - это был его шанс оценить могла ли Дворняжка и правда быть автором того рисунка. - Ну, если ты, правда, этого хочешь. Но сразу предупреждаю, там нет ничего особенного, - Максимиллиан потянулся куда-то в нижний ящик стола и стал усердно там что-то искать. Он доставал один за другим блокноты в твердых обложках и складывал их на стол рядом с пиццей. Их было уже порядка пяти-шести штук, но черный затылок все еще мелькал где-то в районе нижних полок, в попытках найти необходимое в творческом бардаке, умело замаскированном за деревянными дверцами. Артемис внимательно смотрел за поисками, еле сдерживаясь, чтобы не начать торопить парня. Интерес сжигал его изнутри. Тут он заметил, как около его ноги прошмыгнул какой-то серый зверек, слегка задев штанину пушистым боком. - Вау, а это кто такой хороший? Это ты-то у нас Сырник? Услышав, голос, обращенный на него, хорек сел на задние лапы и вытянулся в длинный столбик. Черные глазки бусинки смотрели на незнакомого человека, а розовый нос с длинными усами внюхивался в воздух, в котором витал аромат пиццы. Артемису показалось, что зверек выглядит очень милым и немного несуразным. Маленькая острая голова крепилась к длинному телу, которое заканчивалось слишком, по его мнению, толстой попой. Настолько, что, сейчас вытянувшись как сурикат в степи, хорек вполне удобно уселся на попу как на подушку, слегка вытянув задние лапы и отодвинув пушистый хвост в бок. При этом казалось, что держать свою длинную спину прямой ему не доставляет никаких неудобств. Белая же маска на черной морде, придавала этому пухляку вид настоящего бандита. «Ну, какой из тебя бандит. У тебя глаза, как у щеночка, который просит, чтоб ему кусочек вкусный дали». Очень хотелось потрогать эту пушистую серую шерсть. Все произошло за секунду. Максимиллиан, заметив движение боковым зрением, не успел крикнуть «нет», больно ударившись локтем о край стола, от резкого разворота. Рука Артемиса потянулась ниже. Нос хорька зашевелился быстрее. Сверкнули белые зубы, и комнату наполнил возглас полный боли: - Ааааааа! Сними! Сними его!!! Артемис сам не верил, что этот высокий голос принадлежал ему. На его указательном пальце висел серый хорек. Он пытался тряхнуть рукой, чтобы сбросить зверя, но тот не собирался отпускать свою добычу и только сильнее сжал зубы на мягкой плоти. От невыносимой боли, которая новой волной пробежала от пальца по всему телу, в глазах потемнело, и невольно навернулись слезы. Максимиллиан среагировал почти мгновенно. Спотыкнувшись о стул и уронив со стола пару скетч буков, он в два прыжка добежал до Артемиса. Парень схватил одной рукой хорька за холку, фиксируя его голову. - Замри! – приказал он Уайту. Одним, явно отточенным движением, Макс разжал зубы зверя и тот сразу же тряпочкой повис в руках хозяина. Парень, молча, подошел к клетке у окна. Открыв ее, он посадил туда хорька, который тут же забрался на сложенный плед и с удовлетворенным видом уснул, свернувшись калачиком. - Прости, - пробормотал Максимиллиан так, как будто сам только что, вцепившись зубами, висел на пальце Арта, - прости, я не привык к гостям, он тоже… блин, мне, правда, жаль. Очень сильно? Пульсирующая боль отдавалась по всей руке, поднимаясь выше. Кисть невольно тряслась, а кровь большими алыми каплями капала на пол. Артемис смотрел на свой укушенный палец, и казалось, находился, в каком-то коматозном состоянии. - Сложно сказать, - вполне искренне ответил он, - но одно могу сказать наверняка, болит жутко. Никогда бы не поверил, что такой маленький зверек, может укусить так сильно. - Покажи! Не дожидаясь реакции, Макс, схватил залитую кровью руку парня и быстро осмотрел. Рана была не сильной, но он прекрасно знал, насколько болезненными могут быть укусы хорька. Он сам лечил ни одну такую рану, пока они с Сырником привыкали друг к другу. Однако чувство вины, за то, что он не успел предупредить Артемиса о нелюбви своего питомца к чужакам, уже начинало есть Макса изнутри. - Сиди тут! Сейчас принесу перекись и пластырь. - Да я никуда и не собирался! Когда Максимиллиан отвернулся, поглощенный поисками чего-то в коробке, стоявшей внизу шкафа, Артемис потянулся здоровой рукой к одному из блокнотов, ближайшему, из упавших со стола. Открыв его в случайном месте, взгляду предстал набросок дерева – что ж, вполне предсказуемо, именно этого он и ожидал от Дворняжки. Он закрыл скетч-бук и откинулся спиной на кровать. Хозяин комнаты вернулся к нему через минуту, неся с собой пузырёк с перекисью и упаковку ватных дисков. Максимиллиан вылил чуть-чуть прозрачной жидкости на ватный диск и, взяв руку Артемиса, стал обрабатывать рану. Рука перестала дрожать, и теперь боль просто сковала кисть. Кровь никак не хотела останавливаться, и в ход шел уже второй ватный диск, а все, потому что острые зубы хорька сомкнулись именно на месте сосуда. Уайт вдруг обнаружил, что из этой неприятной ситуации он может получить определенную выгоду. План сам собой родился в его голове, вызвав легкий смешок. Находясь рядом с Маскимиллианом, он будто опять попадал в среднюю школу. Парню хотелось немного подразнить всегда излишне серьезного студента-художника. -Ты ведь понимаешь, что теперь я не пригоден? – голос Артемиса был серьезен. - О чем ты? – подняв голову, Макс встретился взглядом с голубыми глазами. - О том, что теперь я не смогу играть на пианино. Максимиллиан был ошарашен и растерян от услышанного. Он хотел что-то сказать, но лишь растерянно хлопал глазами, не находя что ответить на такое заявление. Артемис улыбался в душе, стараясь внешне сохранить ледяное спокойствие с нотками вселенской печали. Все происходящие очень его умиляло и забавляло. Он сам не верил, что парень так легко поведется на такой дешевый обман. И даже палец, который жутко болел, не мешал наслаждаться происходящим. Обычно Макс не боялся крови и реагировал спокойно на подобные казусы. Но сейчас у него все в душе опустилось, будто он совершил какое-то невероятно ужасное преступление. Ощущение реальности притупилось, и он искренне испугался, что рука Артемиса пострадала куда сильнее, чем кажется на первый взгляд. Да и если он мог рисовать с искусанными пальцами, совсем не значит, что с такими руками и правда можно играть на клавишах. - Извини, - Максимиллиан отпустил руку блондина, на пальце, которого уже красовался разноцветный пластырь, - я правда не думал, что так произойдет. Я был уверен, что Сырник в клетке, и я просто не успел предупредить, что его лучше не трогать. Он не очень любит чужих людей. - Ну, я готов простить тебя, если сделаешь кое-что для меня. Макс вопросительно посмотрел на него снизу-вверх, потому что все еще сидел на коленях перед кроватью, на которой сидел Артемис. Ситуация выглядела двусмысленно. - Одно желание, но какое – это пока будет тайной, - лицо Арта оказалось слишком близко к лицу Максимиллиана, так что тот мог чувствовать на коже горячее дыхание, - согласен? - Угу, - только и смог выжить из себя растерявшийся парень, опустив голову. - Вот и умничка. Артемис воспринял этот звук как согласие. Он сам не верил, что получится так легко. Что делать с этим желанием он пока не знал, но решил, что лишним оно не будет, и использовать его можно будет в любой момент. Максимиллиан все еще смотрел на него взглядом побитой собаки. Рука невольно потянулась к черной макушке: -И не переживай так сильно. Мне тоже не следовало тянуть руки к незнакомому зверю. Просто он очень милый, не смог устоять, - рука Артемиса замерла, так и не коснувшись волос парня, - ладно, я пойду! И еще… Макс поднял глаза, но так и не решился произнести ни слова. - Это я тоже заберу, - Уайт взял со стола скетч-бук, один из тех, что доставал Максимиллиан, - посмотрю его у себя и верну, не переживай. Уже около двери он остановился и прошептал заговорческим тоном, указывая раненым пальцем на клетку с хорьком: - Я проиграл битву, но не войну! Я спасу Принцессу из логова этого страшного зверя! Эта фраза вывела Макса из этого заторможенного состояния, в котором он прибывал с момента укуса. Он резко вскочил и запустил в Артемиса подушкой. - Я не принцесса! Только тот уже успел выскочить за дверь и подушка, ударившись о деревянную преграду, с глухим звуком упала на пол. Дверь приоткрылась. - Спокойной ночи! В щели на секунду появилось улыбающиеся лицо Артемиса, и дверь тут же захлопнулось. - Спокойной, - пробормотал Максимиллиан уже в пустоту, - придурок. Артемис так легко вывел Макса на эмоции всего одной невинной шуткой. Да и к тому же, теперь художник должен этому выскочке «одно любое желание», а это могло значить все что угодно. Может Арт заставит его голышом пробежать по Кампусу или съесть таракана. От этого Максимиллиан поежился, надеясь, что это все его больная фантазия. После душа плохие мысли о «желаниях» Принца отступили. Плюхнувшись на кровать, парень стал прокручивать события сегодняшнего неожиданного визита Артемиса, который просто так принес ему пиццу. Ему очень нравилась эта легкость в характере музыканта, потому что сам он не обладал ничем подобным. Замкнутый одиночка: кисти, мольберт, да плеер – вот его лучшее друзья. Он мало где бывает и мало кого знает, даже проучившись уже почти год в университете, он вряд ли сможет назвать по именам хотя бы половину своих одногруппников. Да, о чем говорить, Максимиллан даже не знает, как зовут парня, который живет в комнате напротив, хотя прекрасно знает, как тот выглядит. Иногда столкнувшись в коридоре или в душевой, они обмениваются сухими приветствиями – не более чем формальность – вот и все их общение. А вот Артемис Уайт, он не такой. Не только его знали все, он сам очень легко находил общий язык со всеми. Про таких говорят – рубаха-парень, душа компании, Принц. Надо было ложиться спать. Однако мысли никак не хотели покидать голову Макса. Неужели Артемис приходил только для того, чтобы покормить его. Подобное внимание заставило его сердце биться сильнее. Максимиллан был тронут такой заботой. И даже обещанное «желание» его уже не так пугало. Теперь ему даже хотелось его исполнить. Сердце билось так сильно, что отдавалось в ушах. Сонливость окончательно испарилась. В голове крутилась мысль, которой парень не хотел давать развиться. Он постарался отогнать ее подальше, но она не уходила. Обманывать себя больше не имело смысла. Стоило просто принять это чувство, которое растекается теплотой по венам, каждый раз, когда он видит Артемиса, слышит его голос. Принять и смириться. Максимиллиан протянул руку и взял с тумбочки плеер, вставил наушники и нажал кнопку «плей». В ушах заиграли первые аккорды песни. Эту песню ему играл Артемис, в то время как он сам занимался фортепьяно. Макс еще вчера постарался вспомнить все песни, что он слышал в тот вечер и сделал плейлист. Теперь он заслушивал его до дыр. Оригинальная мелодия отошла на второй план, как и вокал исполнителя, вместо них Максимиллиан отчетливо слышал звуки пианино и то, как тихо стучат клавиши, когда тонкие пальцы нажимают на них. Он слышал голос, но не девушки, а парня, который пел те же слова, но они казалось, имели совсем другой смысл. Макс слушал и, погружаясь в сон, видел Артемиса, сидящим за синтезатором и поющим для него.