Ускользнула жизнь - остался призрак

Его смерть подошла, встала на пороге, В дом неслышно вошла. И моя – в дороге. Кристина Россетти В маленьком кабинете с серыми однотонными обоями стоял до дрожи холодный воздух, хотя окна отсутствовали, и сквозняку неоткуда было просочиться. Два пластмассовых стула, стол с терминалом и высокий, длиной во всю стену алюминиевый шкаф на замке – вот и все убранство. Справа оказалась еще одна дверь, выполненная из темного дерева. Охранник завел пленницу внутрь, снял наручники и, не проронив ни слова, удалился в неизвестно направлении. На одном из стульев лежал журнал Century. – Сгинувший рой, – прочитала Джун и аккуратно подняла планшет. Эту статью она уже видела. Кто бы мог подумать, что раздражающие насекомые, которых она боялась до ужаса, вызовут приступ ностальгии по давним беззаботным временам. Мысль, что вскоре длинный список вымерших животных замкнет человек, показалась настолько омерзительной и страшной, что Джун скривилась и отбросила планшет на край стола заголовком вниз. Джун снова ощутила острую ненависть к самой себе, к своей мнительности. В детстве она такой не была. Мир не казался темной каморкой полной мышеловок, да и она тогда не ощущала себя жалким крысенком с облезлым хвостом, выползшим из укромной маленькой норки и даже не подозревавшим, что мир извне настолько велик и враждебен. Она навсегда изменилась в тот давний день. И все из-за андроида. – Ты виновата не меньше Джун, – сказала девочка. – Пожинай плоды своей бестолковости. Что-то внутри негодующе заскреблось, нашептывая: ты же была совсем маленькой, глупой, твоей вины здесь нет. Да уж. Виноваты конфетки. Джунипер так глубоко задумалась, что не услышала шум шагов и клацанье открывающейся двери. Внутрь влетела женщина лет тридцати с прелестными золотистыми кудрями, собранными в низкий пучок. Светлые пряди гармонично контрастировали с бронзовой кожей и колоритно сочетались с ярко-голубой, испещренной белыми точками радужкой. В глаза сразу бросалась внеземная красота андроида. Мертвая красота, поправила себя Джун. Сжав пальцами край стула, она наклонилась вперед и уставилась на женщину с горькой усмешкой, вызванной настойчивой мыслью, что над ней кто-то шутит. Гиноид* была красива. И она была полной противоположностью Джун. Черные, как вороново крыло, прямые волосы девочки прикрывали стройную шею и лопатки. С восьми лет она почти никогда не выходила на улицу, из-за чего кожа сделалась тонкой и белой, почти прозрачной, а россыпь крошечных родинок на левой щеке стала еще заметнее. От одноклассников она узнала, что горбатый нос похож на клюв вороны, за схожесть с которой она получила соответствующую кличку. Раньше Джун ненавидела свой профиль, который мама нежно называла греческим, но со временем смирилась. Главное ведь, чтоб нос выполнял свои функции. На подбородке и правом виске виднелись следы подростковых прыщей, а наивно вздернутая верхняя губа и вовсе делала из пятнадцатилетней девушки ребенка. Эта модель андроида была прекрасна, словно первый день лета. Захотелось пожать руку дизайнеру. Джун возможно тоже прекрасна по-своему. Прекрасна, как моросящий дождик пасмурным октябрем. Папа, любитель давать прозвища, называл ее Хмурой как осеннее небо Сью. На саркастические замечания дочери, мол, «а почему так коротко», он отмахивался со словами «зато сразу все ясно о человеке». Зелено-голубая футболка и такие же штаны одновременно скрывали пышные формы и говорили о роде занятия андроида. Джун заметно напряглась и сгорбилась. Не обращая никакого внимания на девочку, медсестра, насвистывая приятную мелодию, летящей походкой приблизилась к шкафу, из которого при открытии повалил морозный пар. Внутри лежали тысячи шприцов, стеклянные баночки, наполненные жидкостью, и маленькие прозрачные пакетики с крохотными черными коробочками. Медсестра достала всего по одному и развернулась. Под мышкой она держала крупный сверток, чудом умудряясь не уронить его. Сложив на столе тяжелую ношу и штуковины из холодильника, она принялась ловко наполнять шприц раствором, а под конец через специальное отверстие вложила в него черный кубик. – А что это? – неуверенно спросила Джунипер, глазея на правый висок искина. Андроиды без диодов вызывали смешанные чувства. Закрадывалась смутная надежда, а вдруг это человек? Она снова вгляделась в безупречные черты в поиске намека, указывающего на причастность этого существа к гуманоидным роботам, а не к людям. Смущенно отведя взгляд, подумала, как было бы хорошо, если б Камски оказался немного дальновиднее и не сделал роботов настолько похожими на нас. Или вообще не создавал их. – Это чип, – кратко пояснила медсестра и затянула мелодичную песню на французском. – Зачем он нужен? – спросила Джун, нервно шмыгая носом. – Здесь содержится вся информация о человеке. Документы, порядковый номер, биометрические данные, владелец и так далее и тому подобное! – беззаботно протараторила гиноид и, запихав мешочек из-под кубика в банку, легким движением выбросила ту в мусорное ведро. – Владелец?! – На потрясенный шепот, женщина слабо улыбнулась и кивнула. – В каком смысле? – В самом прямом. – Она очаровательно рассмеялась. – Согласно приказу Маркуса все люди, найденные в Детройте, должны быть чипированны и переданы во владение андроидам. – Смачно чавкнув губами, она поправила выбившуюся кудряшку за ухо и как бы невзначай добавила: – А убийства андроидов будут караться смертью вне зависимости от возраста, расы, гендера или положения человека. – Насладившись произведенным эффектом, она сладко замурлыкала «ля», безупречно выхватывая верхние ноты гаммы до-мажор. Возмущение взбурлило и грозилось вылиться, словно кипящее молоко из кастрюли. Джунипер зло покосилась на медсестру. При этом ни одна черта не дрогнула на вытянувшемся от голода и бессонных ночей лице. Брови остались на месте, тонкие губы застыли в немом ожидании слов подсказанных холодным разумом или клокотавшим от злости сердцем. Казалось она даже не дышит. Только глаза, округлившиеся, почти выкатившиеся из орбит смотрели с такой злобой и бешенством, что казалось вот-вот девочка набросится на обидчицу с кулаками. Но мгновение спустя она потупила взгляд и, сложив кулачки на коленях, как не бывало зашаркала ботинком по полу. Нужно выпытать все что можно, пока есть возможность, решила Джунипер. И узнать все тонкости, которые могут затруднить побег. Собрав себя в руки, она проглотила слюну и продолжила: – И в этом чипе конечно же есть трекер или что-то вроде него? Женщина небрежно мотнула головой. – Совершенно верно. – От какой энергии он заряжается? Солнечной или электромагнитной? – Медсестра молчала. – Но его же как то можно извлечь? Снова пренебрежительное молчание. – А если какой-нибудь умник решится выкорчевать его из руки? – не унималась Джун. – Пусть делает это на видном месте где-нибудь в центре города. Может кто-то сжалится и избавит его от страданий. – А вдруг будет аллергия? – Отчаянный возглас, умоляющий проявить хоть каплю сочувствия, был успешно проигнорирован. – Глупости! – Женщина вскинула руки, в одной из которых уже поблескивал шприц, и небрежно плюхнулась на стул. – Протяни лапку, – мягко потребовала она и, не дожидаясь ответа, сама взялась за запястье и притянула к себе. – Будет больно, но тебе ни в коем случае нельзя отдёргивать руку. Иначе придется ставить новый чип. Нужно подождать полминуты пока он не приживется. Джунипер не боялась уколов, но от выражения «будет больно» желудок сжался в комок. Она кивнула и зажмурилась, когда холодный шприц, пикнув и мигнув красной лампочкой, нежно прикоснулся и впился глубоко под кожу. Как пиявка, подумала Джунипер. Об этих давно исчезнувших кольчатых червях она узнала из маминого учебника 2020-го года по зоологии беспозвоночных. Этим малопривлекательным животным посвятили целую страницу, тогда как в теперешних учебных пособиях если повезет можно было встретить лишь краткое clitellata и рядом с ним красный курсив «вымерли». Честно говоря, это было хуже, чем больно. Словно у андроида в руках был не специализированный мединструмент, а тупой осколок стекла, которым она с кровожадным удовольствием ковыряла покрытую мурашками кожу. – Как вас зовут? – спросила Джун, боясь потерять создание, пытаясь хоть как-то отвлечься от боли. – Дебра, – пропела медсестра. К счастью, вскоре пытка окончилась, шприц пикнул, лампочка на корпусе мигнула зеленым, а на складке между большим и указательным пальцем правой руки появилась малиновая точка размером с пуговицу. – Отек сойдет через пару дней, – сказала Дебра и кинула использованный шприц в мусорку. – Вот форма. – Она взяла сверток со стола и ткнула большим пальцем в сторону деревянной двери. – Иди помойся и переоденься. Завтра в 7 часов будет построение, где таким, как ты, объяснят новый порядок вещей. Тебе обязательно нужно быть в этой форме. Когда окончишь, постучи. Альберт откроет дверь и проводит тебя. – Изящные руки с ухоженными острыми ногтями передали Джунипер сверток. – А! И еще кое-что… – Она пошарила по карманам и с громким «ага» достала предмет по форме напоминающий ручной фонарик. Затем подошла к столу и, взглянув на терминал, встряхнула странный предмет. – А это что еще такое? – Сейчас увидишь. – Дебра, высунув кончик языка, взялась за подбородок Джун и поднесла руку с фонарем к левой щеке. Звонко щелкнула кнопка и прибор вспыхнул ослепительно ярким красным светом. Джун заерзала на стуле и, схватив прядь волос, потянула ее. Щеку адски пекло и, когда Джун уже взялась за предплечье Дебры серьезно настроенная дать отпор, медсестра отступила и спрятала штуковину в карман. – Вот и все. Прикоснувшись к щеке, Джун прочертила линию указательным пальцем от скулы до кончика губ, потом провела всей ладонью вверх к виску. – Ну? Красота же! – Гиноид подтолкнула девочку к стеклянной двери. Всмотревшись в отражение, Джун захрипела от ужаса и схватилась за голову. Правая опухшая щека, на которой теперь красовались три огромные цифры, будто превратилась в огромный зудящий укус крапивы. – Какое красивое число – сто шестьдесят четыре!