Под запретом

— Ты молчишь, потому что не понимаешь за что тебе это всё, да? Муж пьяница и дебошир, теперь ещё и узнаёшь, что сын гей. Прости меня, мам, — он вскочил со своего места и кинулся к моим ногам, упираясь лбом в колени. — Правда, меньше всего я хочу, чтобы ты страдала, но заставляю страдать теперь сам. Ты самый родной человек и я хотел поделиться с тобой. Прости меня, прошу, не злись на меня. Я таким родился, я просто такой с самого начала. Я не выбирал этого и единственное, что я могу действительно выбрать: жить в страхе и с женщиной, которую не смогу полюбить или жить в любви вопреки всему хотя бы чуть-чуть, позволив себе быть счастливым, — он плакал, впервые за долгие годы я видела его слёзы. И когда он успел так повзрослеть? Я не знала как мне реагировать. Растерянность и шок, пожалуй, только это я осознавала. В моей голове не было мыслей о том, что теперь делать. Я лишь думала о том, как помочь ему. Он ненавидит себя за то, каким является. Он ненавидит себя не потому, что ему так захотелось, а потому что так хочется окружающим, не имеющим представления, что это такое и какая жизнь у таких людей. — Всё в порядке, сынок, — я гладила его растрёпанные волосы. — Я не злюсь на тебя. Всё хорошо. Я с тобой. Ты в порядке. Я хотела успокоить его, но от моих слов он начал плакать только сильнее, обнимая мои ноги как можно крепче, словно боялся, что я исчезну, если он их отпустит. Мы сидели так около десяти минут. Молча. Я гладила его волосы, размышляя о том, что когда-то тоже позволила себе быть счастливой, но по неосторожности всё кончилось тем, что я сейчас здесь. Я боюсь. Боюсь не за себя, за сына. Что он повторит мою судьбу, что я не смогу его уберечь от страданий. Но и объяснять ему, что это опасно и нужно искать девушку я тоже не хочу. Должен быть какой-то другой способ. Должен быть! Он постепенно успокоился и наконец посмотрел на меня. Его глаза были заплаканы, но он улыбался. Искренне, нежно. — Я люблю тебя. Мама, я тебя очень сильно люблю. Ты не можешь себе представить, — и словно в качестве доказательства снова сильно обнял мои ноги. — Я тоже люблю тебя, сынок. Спустя какое-то время он снова сел на своё место и пил уже прохладный чай. — Давай я сделаю тебе новый? Холодный пить не надо, горло ещё простудишь. Он не отказался. Мы говорили на эту тему и один вопрос сбил меня с толку. — Почему ты не говоришь мне, что это временно и пройдёт? Что я ещё молод и просто не понимаю и путаю дружеские чувства с романтическими. — Где ты всего этого нахватался? — я поставила кружку с горячим чаем на стол. — Так почему? — Почему? А почему я должна так говорить? Если я так скажу, это будет значить, что я отношусь несерьёзно к твоему заявлению и в душе надеюсь, что ты любишь девушек. Я люблю тебя не за что-то и уж тем более не из-за уверенности, что ты приведёшь в дом девушку. Кто вообще будет любить только потому, что ты приведёшь в дом человека определённого пола? Это глупо. Если ты приведёшь парня в качестве жениха, будешь прятать его в шкафу, потому что твой отец явно не одобрит это. Он невольно улыбнулся и облегчённо вздохнул. — У меня есть парень. — Как давно? — Завтра будет полгода. Я бы очень хотел… — он запнулся. — Я понимаю, что слишком много всего для тебя, но я бы хотел привести его завтра сюда. Познакомить тебя с ним. Мы будем сидеть в комнате тихо и не помешаем вам. Отец завтра уезжает в командировку и мы сможем побыть вместе целых две недели, но позволь перед этим познакомить тебя с ним.

***

— Дорогой, Рэйзор приведёт друга. Давай обойдёмся без скандала при посторонних. Просить его об этом было глупо, ведь на людях он всегда пытался выглядеть как примерный семьянин, хотя все знали, что он изменяет мне, но винили во всём меня. Меня же это не беспокоило. — Что ещё за друг? Ему сегодня 18 лет, пора бы не друзей водить, а подруг, — он был недоволен. — Пусть приводит, но если они будут мешать мне смотреть новости, я выломаю дверь в его комнату и он будет весь год без двери сидеть, ясно? — он повысил тон, ожидая, что сын его услышит. Послышался звонок в дверь. Рэйзор решил, что будет хорошим вариантом, если дверь открою я. На пороге стоял невысокий парнишка, чуть ниже сына. Он улыбался и, казалось, светился от счастья. — Добрый день, госпожа Минчи, я Беннет, друг вашего сына. Очень сильно рад с Вами познакомиться, — он пожал мне руку так энергично. Ко мне давно никто не обращался «госпожа». Кажется, последний раз это была… — Приятно познакомиться, Беннет, — по привычке я улыбнулась, но я действительно была рада видеть этого парнишку. — Можете называть меня Бенни. — Эй, вы там, заткнитесь, вы мешаете смотреть мне новости. Видеть этого солнечного мальчика было чем-то новым. Рэйзор рядом с ним выглядел счастливым. То ли он радовался тому, что его парень здесь, то ли от того, что я об этом знаю и он может не скрывать при мне. — Бенни, мама знает. Ну… пойдём в комнату, — он неловко взял за рукав кофты зеленоглазого парня и потащил в комнату. — Рэйзор, родной, я тебя настоятельно прошу не шуметь и… ничем не занимайтесь в комнате! — я говорила как можно тише, но чтобы он меня услышал. Щёчки сына порозовели и он замахал руками, удаляясь в комнату. Спустя час я решила постучать к ним и предложить чая с печеньем или может они проголодались и хотели бы поужинать. — Входи, — он знал, что это я, ибо только я стучусь перед тем, как войти. Рэйзор сидел на полу возле шкафа. Это хорошее место, ведь даже если зайдёт отец, он не сразу сообразит, что смотреть надо за дверь. На его коленях лежал Беннет. Он хотел было встать, но Рэйзор остановил его. — Всё в порядке. Мама знает. — Может вы хотите чай? Я так и не предложила его вам. Если вы проголодались, я могу приготовить что-то и мы поужинаем. Беннет? — А… я… — Мы поужинаем, — твёрдо ответил сын. — Чтобы вы хотели? — Мясо и яичницу. Бенни любит яичницу. — Мне так неловко, что приходится Вас напрягать. Простите меня, — он уже и сам сидел на коленях. — Всё в порядке. Еда всегда сделает всё лучше. Тем более это будет ваш первый совместный ужин, верно? Румянец появился на щеках двоих парней, что показалось мне весьма милым и всё сильнее выкидывало к собственным воспоминаниям. — Не хотите помочь мне? Приготовим ужин вместе. — Конечно! — глаза Бенни загорелись. Пока мы готовили ужин, их неловкие касания друг друга и попытка Рэйзора обнять Бенни, когда муж уходил в туалет, всё сильнее заставляли работать мою память. Вспоминать то, что так хотелось забыть. Беннет поцеловал Рэйзора. Они казались такими счастливыми, что могут вот так себя вести, не боясь, что получат осуждение в лучшем случае. — Мальчики, не при мне, — я провела пальцем по носу Беннета и на нём остался белый отпечаток из-за муки. — Простите, госпожа Минчи, ничего не смог с собой поделать. — А то я насмотрюсь на вас и тоже захочу, — я подмигнула ему. — Но у вас же есть муж! Эти слова ударили в сердце. Муж. Который не знает, что такое ласка, не говоря о чём-то большем. — Давайте, мы почти приготовили! — Рэйзор понимал, что происходит и пытался отвлечь. Мы поужинали. Муж отказался есть с нами. Собирал вещи для своего отъезда. В принципе без него было даже лучше. — Открой рот, — Беннет улыбался, держа в руках ложку. Рэйзор посмотрел, нет ли поблизости отца, а потом кинул взгляд на меня. Я сделала вид, что наслаждаюсь едой и ничего не вижу. Их нежное отношение, их поведение, всё напоминало мне про… — Спасибо за ужин, госпожа Минчи. Был очень рад познакомиться с Вами! Пока, Рэйзор, увидимся! — он поцеловал его на прощание. Дверь захлопнулась. В коридоре стоял муж. Что он видел? Видел ли он что-то? — Что это был за звук? Лиза, ты целовала этого мальчугана? — На прощание. Он положительно влияет на нашего сына, я решила его и поблагодарить за это поцелуем в лоб, — я подошла к нему, кладя руку на его грудь. — Что это за дружба такая? Вы вели себя странно весь вечер. Ты педик? Сын давно вжался в пол. Его кулаки были сжаты. — Я не потерплю в моём доме педиков. Если я узнаю, что ты один из них, а вероятность такая есть, верно? — он кинул взгляд на меня. — Я лично убью тебя. Я породил тебя, я тебя и убью. Такие не достойны того, чтобы жить. — Дорогой, успокойся. — Успокойся? Как ты смеешь что-то говорить, шлюха? — он схватил меня за шею, прижимая к стене. — Ты жива благодаря мне, проблядь. Если бы не я, где бы ты была? Ты мне по гроб жизни обязана, сука! От бабы родить бы не смогла никогда, от меня смогла. Теперь радуйся, что у тебя есть этот хлюпик и молись, чтобы он привёл в дом девку, иначе… я терпеть больше не стану и убью вас двоих, став героем, — его глаза выражали всю ненависть, которую он испытывал ко мне. — Отпусти её, ублюдок. Отпусти немедленно, — Рэйзор отчаянно пытался оттащить отца от меня. — Таких, как ты, надо убивать, вы не достойны существовать на этой планете, ошибки генетики, — он плюнул прямо в лицо, отпустив наконец мою шею и хлопая входной дверью. Я пыталась отдышаться. Боль в горле была неприятной, казалось, что я вот-вот перестану дышать и всё наконец закончится. — Мама, мама, — сын побежал ко мне, вытирая ядовитую слюну своего отца платком с моего лица. Он взял меня на руки. Когда-то я была в хороших формах, желанных. Желанных для многих мужчин, но больше всего я была желанна для неё. Сейчас же я была худой и выглядела жалко. — Мама. Мама! — моё лицо покрылось чем-то холодным. Я резко проснулась. — П-прости. Ты не просыпалась и мне пришлось использовать воду. — Я в порядке. Такое привычное предложение. «Я в порядке» и все тебе верят. Только один человек всегда знал, что за этим «я в порядке» кроется боль, но её давно нет в моей жизни. — Ты плачешь из-за этого ублюдка? Давай я убью его? — он злился. — Нет, сынок, всё в порядке. Он прав, я жива благодаря ему. — Что? — Наверное, мне стоит рассказать тебе всё. Я лесбиянка. — Но ты же с отцом столько лет. — Да, родной, но это случилось не по моей воле. Это долгая история. — Расскажешь мне? — Конечно. Я погрузилась в воспоминания.