Тихий лес

У него тряслись руки. Это началось пару минут назад, и он никак не мог это остановить. Одна ладонь под ладонью Эндрю на рычаге переключения передач, но он все равно чувствует её дрожь. Вторая лежит на бедре, впиваясь пальцами в джинсы. Никто не звонил ни ему, ни Эндрю, стая молчит, значит они либо не знают о случившемся, либо ничего не случилось. Но тогда почему защита упала? Она держалась годами. Он поставил её как только они купили этот дом. Он знает, что она крепкая. Её можно разрушить только изнутри. Либо пришел кто-то, кто был сильнее. Нил в этом сомневался — его магия была сложной и спутанной, иногда он сам не знал, как она работает и куда его затягивает, но он бы почувствовал чужака. За годы, проведенные с матерью, он научился ощущать присутствие любой, даже самой незначительной магии. Даже самой скрытой. Его отец был сильным, но мать была умной. Среди месива шрамов на его теле есть те, которые она оставила ему, и те, которые охраняют его даже после ее смерти. Те, которые спасали его от вездесущего глаза отца. Она всегда говорила, что если Натан найдет их, то Нил больше не будет принадлежать сам себе, и он знал это. Потому что это первое, что сделал отец, когда поймал его — толкнул его за грань и оставил там. Дядя помог ему выбраться, но Нил уже никогда не сможет избавиться от того, насколько глубоко он погрузился. От воспоминаний его затрясло еще сильнее и он почувствовал нехватку воздуха. — Нил, — сказал Эндрю, не отрывая взгляда от дороги. Они неслись явно превышая скорость, и он не мог отвлекаться. — Нил, тебе нужно дышать. — Я пытаюсь, — сдавленно ответил он. — С ними все в порядке, я чувствую, — сказал Эндрю, и это немного утешило Нила, зная, что все целы. По крайней мере, пока что. Нил повторял это про себя и пытался дышать. Когда они, наконец-то, припарковались возле дома, Нил вылетел из машины за считанные секунды, но Эндрю так же быстро преградил ему путь. — За моей спиной, — сказал он. Нил кивнул. Это было рационально — они должны держаться вместе, если на территорию проник кто-то, кого они бы не хотели видеть. Нил хотел погрузиться в лес прямо сейчас, ему нужно было в землю, нужно было проверить, что именно случилось, но он будет беззащитен, если сделает это прямо сейчас. Итак, он был вплотную к спине Эндрю, когда они вошли в дом. — Здесь только свои, я их слышу. Посторонних запахов тоже нет, — сразу же сказал Эндрю. Нил нахмурился, но ничего не ответил. Они нашли Аарона на веранде, он сидел возле окна и выглядел вполне нормально, но взгляд Нила зацепился не за это. Рядом с Аароном, прямо на полу, где он сидел, возле левой ноги, лежала кость. Ключичная кость. Ключичная кость Мэри Веснински, которую она сказала ему забрать с собой после её смерти, когда она истекала кровью. Он заплакал, она ударила его по лицу, слабо, оставляя кровавый отпечаток на щеке. Он сжег ее тело. Он забрал кость только после того, как Натан был убит, а лицо и руки Нила превратились в карту его выживания. Он забрал кость, потому что после того, как Натан пропитал его глубинной магией, Мэри снилась ему каждую ночь. Пока он не вернулся на чертов пляж, не откопал ее тело и не забрал чертову левую ключичную кость. Как только он взял её в руки он понял, зачем она была нужна. Самая мощная защита, которая у него была и в жизни, и в смерти. Нил вплел её в защиту дома. Её и еще двенадцать костей животных, убитых не им: четыре черепа птицы для зоркости, три черепа кошки для скрытности, бычьи рога для стойкости, два собачьих ребра для верности, хвост ящерицы для выживания и челюсть волка для обозначения. В лесу было много костей и он щедро поделился ими с Нилом. Он смотрел на кость своей матери, лежащую на деревянном полу, вместо земли, куда Нил её закопал. — Интересную находку сегодня сделал, — сказал Аарон, поднимаясь с пола. Нил с трудом перевел на него взгляд. — Какого хрена, Аарон? — спросил Эндрю с явным напряжением. — Это человеческая кость, — сказал Аарон, как будто это отвечало на вопрос. — Человеческая кость, которую я нашел закопанной на заднем дворе. Вместе с еще нескольким находками, но они были не такими интересными. Поэтому у меня тоже есть вопрос, какого хрена происходит? И тут Нил, наконец, вышел из ступора, из воспоминаний о своей покойной матери, о пляже, о том, как ему снился песок под его пальцами еще несколько недель. Он разозлился. Что волки, что люди, всегда были такими самоуверенными рядом с ним. Думали, что могут делать всё, что захотят, и никто их не остановит. Его человеческое тело было маленьким и слабым, думали они. Руны на его плечах заныли, когда он бросился вперед, минуя Эндрю. В считанные секунды он повалил Аарона на спину импульсом тела и пока тот не понял, что происходит, ударил его в лицо. Он ничего не зафиксировал, только увидел кровь и почувствовал, как Эндрю через секунду стащил его с тела брата. Аарон зарычал, быстро поднимаясь на ноги, и Нил выплюнул: — Для того, кто жил с ведьмой, ты уж очень самоуверенный. Думаешь, живя с волками, я не знаю как поставить таких как ты на место? Аарон бросился на них, и Нил был готов, но Эндрю одним слитым движением перехватил брата за плечо, снова уложив того на пол, но на этот раз лицом вниз. Он зарычал раскатисто и громко, подавляюще, и Аарон заскулил. Эндрю отпустил его и отошел в сторону, наблюдая, как Аарон садится. Нил знал, что Эндрю сейчас наблюдает за ними обоими, ожидая, но в отличие от Аарона Нил не был волком и плевал на все эти альфа заморочки. Но не плевал на Эндрю. Он поднял с пола кость и вылетел с веранды так быстро, как только смог. Ему нужно было найти остальное, то, что Аарон испортил, и найти быстро. Они остались без защиты и неизвестно, сколько времени понадобится на её восстановление. Эндрю что-то сказал ему вслед, но он не услышал. Руны на плечах продолжали ныть с непривычки, от редкости использования. Он нанес их давно, когда понял, что оборотни теперь всегда будут присутствовать в его жизни так или иначе. Предупрежден — значит вооружен. Он никогда не использовал их против своей стаи, но они пригодились ему, когда пришел Рико. Нил не мог обращаться, он не хотел укус, по крайней мере, не сейчас, но он хотел сражаться на равных. Поэтому он нанес волчьи руны на свои плечи. В схватке оборотня и человека перевес был очевиден. В схватке оборотня и того, кто может наносить ему удары, как если он был просто человеком, у Нила был хороший шанс. Таким образом он сломал Рико нос тогда, год назад. Правда, тогда же ему почти сломали спину. Сломали бы, если бы Эндрю не вмешался. Они поженились через месяц после этого. Нил не был оборотнем и ему пришлось лежать в больнице две недели. Медицинские счета были бы адом, если бы не остатки кровавых денег отца, которые Нил предпочитал использовать только в экстренных случаях. Три из тринадцати костей его круга были сломаны. Те, что лежали на поверхности, потому что когда он недавно обновлял защиту на них, он решил, что нет смысла их закапывать. Никто не угрожал им изнутри. Так он подумал тогда. Смотря сейчас на мелкие кусочки кошачьего черепа, он решил, что больше никогда не совершит таких ошибок. Его семья осталась без защиты, пока он не восстановит её. Кость его матери жгла. Он сжимал её в левой ладони, крепко как мог. Если бы Аарон сломал и её, ему бы снова пришлось ехать на тот пляж. Снова копать. Снова видеть то, что от нее осталось. Он не был к этому готов. Ему нужно было уйти в лес прямо сейчас, он должен найти замену тому, что сломано. Он должен снова вернуть защиту и тогда ему нужно будет как-то донести до Аарона, что он не пытается навредить никому из них. Он услышал шорох и резко обернулся, чтобы увидеть Кевина. Совершенно голого Кевина. — Я почувствовал запах твоего горя за несколько миль. Что случилось? — спросил он, делая еще несколько шагов ближе. Нила не смущала его нагота, в конце концов, он видел все это каждое полнолуние и даже чаще. Но объятия с голым Кевином это не то, чего бы ему хотелось когда-либо. — Аарон сломал нашу защиту, — честно сказал он. — Этот придурок решил, что я пытаюсь проклясть его или кого-то еще, я не знаю, что было у него в башке, но факт остается фактом — мы как на ладони сейчас! — под конец он почти сорвался на крик. Он больше не смотрел на Кевина, потому что и так знал, что теперь он будет в панике. Рико хотел вернуть его слишком сильно. Вернуть или убить. Он не оставлял попыток уже почти два года. После того, как Нил разбил ему нос, а Эндрю сломал руку так, что она не регенерировала бы неделями, он поумерил свой пыл, но они регулярно получали послания. Мертвые вороны, визиты бешеных омег на их землю, одна из которых чуть не укусила Нила три месяца назад. Кевин винил себя, и его паранойя усилилась в несколько раз. Теперь еще и внезапно объявившийся брат Эндрю оказался придурком, от которого были одни проблемы. — Блять! — громко выругался Нил в пустоту. У него не было времени на все это, он должен спешить, чтобы успеть обновить защиту к Мабону, она будет сильной, если он найдет то, что нужно. Он стянул куртку Эндрю с плеч и бросил ее Кевину. — Я уйду сейчас, меня нельзя искать, ты знаешь, что вы не найдете. Я вернусь, когда смогу, останови Эндрю, — быстро сказал он, развернулся и побежал в противоположную от дома сторону, в лес, пока Эндрю не вышел и не нарушил все его планы. Он бы его не отпустил. Три месяца назад его бы не отпустил и Кевин, но после того омеги его взгляды изменились. Эндрю тоже был очень самоуверен. Нил любил его больше всех на свете, и он не был готов рисковать. Эндрю мог сражаться и победить целую стаю, но Нил вообще не хотел драки. Нил бежал как можно быстрее, как можно глубже, туда, где было темно, где земля была влажной, а ветки колючими. Лес перед Мабоном не был дружелюбным, если вы пытались у него что-то забрать, это праздник второго урожая, праздник о том, что уже было получено. Нил не пытался забрать насильно, но хотел попросить. И для этого ему нужно было забраться как можно глубже. Он пошел к болоту. У него не было с собой ничего, кроме своей магии и своего тела. Он без труда нашел аконит и знал, где растет белладонна, конечно он знал. Он растер их в ладонях, смешивая и намазывая на открытую кожу рук и лица. Аконит делал сердцебиение неровным, непостоянным, а белладонна хорошо затуманивала сознание. Это был самый быстрый способ попасть на грань, там, где Кернун бы его услышал. Не то чтобы он хотел связываться с ним, но Великая мать сейчас бы не ответила на его зов. Через какое-то время он понял, что на нем нет обуви. Он стоял на влажном зеленом мху, в котором утопали голые бледные ступни. Нил не помнил, как оказался здесь, но это было неважно. Было темно. Даже если бы солнце не село — высокие и плотные кроны деревьев здесь не пропускали солнечный свет. Он слышал пение и знал, куда нужно идти. Нил пришел на болото. Снова. Что-то спросило его о том, не боится ли он и он улыбнулся. Он вышел из болот Ирландии, там была его кровь и кровь его предков. Ему нечего было бояться. Оно толкнуло, и он упал. Мох был мягким и податливым, принимая на себя вес тяжелого тела. Нил закрыл глаза и расслабился, позволив себе погрузиться глубже, пока ноги и руки не оказались в воде. Что-то спросил его о том, чего он хочет. Он не помнил точно, но знал, что хочет защиты. Для себя, своей семьи и Эндрю. Да, для своего волка. Волка с человеческим сердцем. Что-то погладило его по голове ласково и нежно. Вода приятно омывала его кожу, которая, казалось, горела. Он открыл глаза, которые не помнил, как закрывал, и увидел Мать. Она выглядела как Мэри, но Мэри никогда так не улыбалась. — Тебя здесь быть не должно, сейчас ночь, — прошептал он. Она тоже шептала ему, но в его голове, на древнем языке, которого Нил не знал, но понял. Она даст ему то, что он хочет. Он улыбнулся. Она поцеловала его в лоб и забрала дыхание из его легких. Она всегда что-то забирала за то, что давала. Он начал кашлять и задыхаться, а затем понял, что все изменилось. Вокруг него был день. Он сидел в высокой траве, но в темную зеленую воду были погружены только его ноги. Он был голым, его кожа была сухой и чистой. Рядом с ним, сверкая белизной, лежали кости. Ключица его матери. Череп ворона. Череп зайца. Крупное звено позвоночника, Нил не знал, кому оно принадлежало. Кости сочились магией. Нил выдохнул. У него получилось. Он не знал, как попал сюда, но знал, как выйти. Он бывал здесь много раз. Идти босыми ногами было нелегко, но он не жаловался. Не после того, как его посетила Великая мать. Она не приходила по ночам, и Нил не знал, почему стал исключением. Это могло быть хорошим знаком или плохим. Он мог погрузиться слишком глубоко и не вернуться однажды, как и хотел его отец. Из него тогда бы черпали силу, как из батарейки. Этого не произошло, и Нил надеялся, что и не произойдет. Он вспомнил, что сегодня был первый день Мабона. Ну, скорее всего сегодня, хотя зависело от того, как долго он отсутствовал. Эндрю, наверное, сошел с ума. Ему приходилось нести свою добычу, прижимая к голой груди, потому что у него не было одежды, он не смог найти её. Хорошо, что он передал куртку Эндрю Кевину. Потерять её было бы грустно. В какой-то момент он не смог больше идти и сел, потому что его ступни кровоточили. Он знал, что лес уже отпустил его, и сейчас его могли бы найти, если бы он позвал. Это он и собирался сделать. Сев, скрестив ноги, он сложил кости перед собой и закрыл глаза. Ему нужно было только едва дернуть связь, как с обратной стороны тут же пришел такой мощный ответ, что руна на его бедре, казалось, снова прожигает ему кожу. Волк пришел, казалось, через мгновение. Большой, белый и такой знакомый. Нил улыбнулся, протянул к нему руку. Волк не сдвинулся с места, и тогда Нил медленно поднялся на ноги, ковыляя к нему. Через секунду все его тело окутал мех. — Я знаю, что ты волновался, но я в порядке, — прошептал он, зная, что Эндрю его услышит. Волк издал недовольный звук. Нил потерся лицом о белую шерсть. Усталость навалилась на него внезапно, так, что подкосились ноги и весь его вес пришелся на Эндрю. Через секунду он уже был на волчьей спине, крепко обхватив мощную шею руками. — Тебе придется взять это в рот, — сказал Нил, указывая на кости. Голова волка повернулась к нему, и Нил улыбнулся: — Название твоего домашнего видео. Как только они сдвинулись с места Нил сразу же задремал. Он продолжал держаться, чувствовал как быстро они движутся, как мышцы Эндрю перекатываются под кожей и шерстью, и чувствовал себя в безопасности. Он мог отдохнуть. На самом деле нет, ему нужно было как можно быстрее установить защиту, когда они вернутся, иначе они все ходят с мишенью на спине. В какой-то момент он, кажется, отключился окончательно, потому что проснулся уже когда Эндрю нес его своими человеческими руками по лестнице. Это не мог быть никто другой, Нил знал, как он пахнет, как ощущаются его руки и кожа, когда он держит его. Вероятно, они были голыми, но они были оборотнями, кого это волновало. Кажется, он захихикал, потому что услышал как Эндрю сказал: — Спи. И он заснул.

***

От одеяла пахло кондиционером для белья и Нил потерся о него носом. Он был закутан по самую шею и ему было действительно тепло. Он открыл глаза и понял, что была ночь. Ну, либо раннее утро. Солнце еще не поднялось. Эндрю лежал на соседней подушке, сверкая в темноте своими золотыми глазами. Ну, хотя бы не красными. — Привет, — прошептал Нил, поворачиваясь к нему. Ноги прострелило болью, и он ойкнул. Эндрю смотрел на него как на идиота, Нил знал этот взгляд. — Я не буду оправдываться, ты знаешь, что я должен был это сделать, — сказал он, все равно оправдываясь. Эндрю демонстративно молчал. Нил придвинулся к нему еще ближе, чтобы ощущать его теплое дыхание на своем лице. Это был бы почти поцелуй, если не считать оставшихся сантиметров. — Дай мне свои ноги, — сказал Эндрю, и Нил подчинился, осторожно притягивая колени к груди. Эндрю зашевелился, взял ступни Нила в свои ладони, и Нил почувствовал, как боль уходит. Боже, благослови оборотней за их способность вытягивать боль, подумал он и издал легкий стон облегчения. — Зачем ты снял обувь? — спросил Эндрю. — Я не снимал, просто я не помню где она, — ответил Нил. Лицо Эндрю в темноте было хорошо различимо, и Нилу ужасно захотелось его поцеловать. — Тебя не было почти сутки, — сказал Эндрю, чуть сжимая пальцами его ступни. Это принесло еще больше облегчения измученным ногам. — Я не знал. Великая мать забрала меня на какое-то время и... О, значит сегодня уже двадцать второе? Эндрю хмуро кивнул. Нил вытащил руку из под одеяла и положил её на щеку мужа, ощутив легкую колкость щетины. — Все было хорошо, мне не угрожала опасность. — Ты был голым в лесу, — не согласился Эндрю, и да, вообще-то, он был прав, но только с одной точки зрения. — Я ничем не рисковал. Эндрю был с ним все так же не согласен, и выражение его лица явно говорило об этом, так же, как и то, что он сжимал его травмированные ступни в своих ладонях. Нил улыбнулся. — Я в порядке. Я снова восстановлю защиту, и все будет хорошо. — Я спрятал твои игрушки в комод. О, он говорил о костях. Нил кивнул и потянулся чуть ближе, с подтянутыми к груди коленями это было не очень удобно, но он все же попытался быть ближе. Эндрю вздохнул и выпустил его ступни из рук, чтобы целиком притянуть Нила к себе. — Прости, что заставил тебя волноваться, — прошептал Нил в чужие губы. Эндрю смотрел на него еще несколько секунд, затем преодолел крошечную щель между ними, чтобы поцеловать его. Нил улыбнулся и поцеловал его в ответ так глубоко как только мог. — Я не хочу больше думать или говорить, — выдохнул Эндрю. — Что ты хочешь делать? — тихо спросил Нил, наслаждаясь тем, как близко они были прижаты друг к другу. — Смотреть на тебя, — ответил Эндрю, снова втягивая его в поцелуй. — Никогда не выпускать тебя из виду. Держать тебя в этой кровати вечно, желательно голым. Хороший план. Смазка лежала в прикроватной тумбочке, она почти закончилась и им нужно будет купить новую в следующий поход в супермаркет, возможно, и презервативы тоже, но Нил не знал точно, сколько их там. Хорошо, что они оба уже были голыми. Обычно Нил не делает особых различий в том, как они занимаются сексом, но перед полнолунием это чаще всего происходит с проникновением. Возможно, это что-то территориальное, или просто желание Эндрю оказаться как можно ближе, а куда ближе, если он уже внутри. Нил кладет руку на затылок Эндрю, чтобы притянуть его к себе, изучая крупинки золота в том, что осталось от радужной оболочки Эндрю. Не может описать выражение лица Эндрю. Он чувствует себя невесомым, чувствует, как будто не в этом теле, которое поднимается вверх по матрасу силой толчков Эндрю, не чувствует ничего и чувствует все одновременно. Он держится за предплечья Эндрю, потому что они прямо здесь, твердые и устойчивые, и он не может отвести взгляда от мужа, он просто не может этого сделать, когда Эндрю сводит его с ума. Он согласен остаться в этой постели на дни и недели, даже на годы, если Эндрю останется с ним.