north

— Что, черт возьми, вы делаете?! — прорычал Сонхва. Все, что произошло потом, было размыто. Его руки были схвачены сзади и чуть не вырваны из суставов. Сквозь сгущающийся серый туман он увидел, как Минги пытается вскочить со стула и стиснул зубы от боли, когда едва мог пошевелиться. Иней начал расти на внутренней стороне стекла комнаты Минги. Образ запечатлелся в сознании Сонхва. Хонджун внезапно оказался там, на его лице отразился ужас, когда он тоже увидел это зрелище. Сонхва выучил, что глаза альфы становились тем больше, чем больше он был в ярости. Он указывал на Минги и выкрикивал требование. Каким-то образом наблюдение за ним заставило Сонхва расслабиться. Альфа был здесь. Альфа позаботится обо всем. Сонхва моргнул и сосредоточился на огромном произведении искусства, установленном на стене, время текло вокруг него в замедленной съемке. Художественная инсталляция представляла собой серию золотых металлических силуэтов, переходящих один в другой: человек, падающий на колени, ползущий, отращивающий длинные челюсти и хвост, бегущий как волк, а затем снова принимающий человеческий облик. Когда он, наконец, пришел в себя, он сидел на стуле в задней части комнаты наблюдения, и чужая рука все еще слишком сильно сжимала его плечо. Он поднял голову и увидел рядом с собой накаченного альфа-охранника. Хонджун кричал на группу людей с табличками с именами и в лабораторных халатах, которые изо всех сил пытались его успокоить. — Это, черт возьми, не имеет значения! — рычал Хонджун. — Вы намеренно исказили всю программу. Думаете, я согласился бы на это, если бы вы сказали мне, что активно пытаете своих жертв, а потом пи* семьям о том, что вы на самом деле делаете? Лучше молитесь, чтобы никогда больше меня не видеть, потому что, если увидите, это будет в суде. И я оставлю вас ни с чем. Сонхва вяло посмотрел в сторону смотровой. Было пусто. Ни тумана. Ни Минги. Просто стул с расстегнутыми ремнями. Он попытался встать, но его снова швырнули обратно на сиденье. Его недовольный звук боли привлек внимание Хонджуна. Снова были эти дикие альфа-глаза, сияющие, как луна. У его альфы были самые красивые глаза, когда он злился. — Убери от него свою чертову руку. Рука ушла. Хонджун снова обратил внимание на окружающих его людей. — Отведите моего партнёра к Минги. — Пожалуйста, он не готов, нам нужно проследить… — Мне плевать. Отведите его к Минги, сейчас же. И пока он готовится к отъезду, вы расскажете мне обо всем, что вы с ним сделали. — Мистер Ким, мы хотим, чтобы вы знали, что мистер Сон сам согласился на эти тесты и даже призвал нас… Взгляд Хонджуна на мужчину был сильнее любого физического удара, который он мог бы нанести. Длинноволосая женщина в сером свитере спасла Сонхва от охранника. Она казалась искренне сожалеющей, когда провела его через дверь в совершенно белый коридор, а оттуда набрала код на боковой двери, ведущей в маленькую спальню. Это было тусклое, грустное место, которое, казалось, не могло решить, гостиничный это номер или больничная палата. Минги сидел на краю кровати с металлическим каркасом, которая казалась ему недостаточно длинной. Он дрожал, сильно дрожал, его ноги покоились в ванне с дымящейся водой. По крайней мере, синий оттенок его губ стал менее заметен. — Х-хён… тебе не нужно было приходить сюда. Сонхва подошел ближе, сел рядом на кровать и посмотрел на него. Чем внимательнее он всматривался, тем больше он был недоволен увиденным: синяки, одни застарелые и желтые, а другие ярко-багровые, глаза ввалились и потемнели от усталости, выступающая тазовая кость там, где его тонкая белая рубашка поднималась из-под штанов, показывая пропущенные приемы пищи. — Почему ты не рассказал нам, что происходит? Минги пожал плечами. — Это все для лечения. Даже если это тяжело или больно, я не возражал против этого. — Минги, я думаю, они хотели знать, как они могут превратить тебя в… что-то еще. Они были больше заинтересованы в том, чтобы сделать хуже, чем лучше. — Хён… — Минги серьезно посмотрел на него большими и удивительно ясными глазами после всего, через что он, должно быть, прошел. — Разве ты не думаешь, что, научившись заставлять меня меняться, мы также научимся, как это остановить? — Это того не стоит, — ответил Сонхва без колебаний. — Хён, ты меня даже не знаешь. Сонхва проигнорировал его, когда снял пальто и накинул на плечи Минги, опечаленный тем, как даже кровать дрожала под силой дрожащего тела младшего. — И что? Теперь ты часть моей стаи. — Я пытался убить тебя. — Нет, это не так. Не позволяй себе так думать. Сонхва вздохнул и прижал голову альфы к своей, столкнув их вместе. Это действительно немного странно, подумал Сонхва, он чувствовал себя так, будто знал этого альфу много лет своей жизни, а не просто за пару дней до того, как альфа активно напал на него в их собственном доме. Но он не чувствовал страха и знал, что этот человек был для него так же важен, как дыхание, и если бы ему пришлось сражаться со всем миром, чтобы уберечь его от зла, он бы это сделал. — Все будет хорошо, Минги-а. И даже если не всё в порядке… всё все равно будет в порядке. Минги фыркнул дрожащим смехом. — Ты говоришь странные вещи. Однако он наклонился к Сонхва, и тот крепко обнял его. — Я… я… н-не думаю, что что-либо, что они могли бы сделать, заставило бы меня из-измениться… — Внезапное признание было дрожащим шепотом возле его уха, слова были сорваны со страхом. — Это как-то связано с т-тобой и Хонджун-хёном… и со стаей… и я н-не знаю, почему… Почему-то это даже не удивило Сонхва. Те случаи, когда Минги нападал, были на его собственную семью. Это было до неприличия очевидным, и именно по этому следу должно было идти исследование. Он даже не хотел думать о множестве различных раздражителей, которые пережил Минги, чтобы увидеть, что может стимулировать его дикую сторону. — Ты не должен был позволять им, детка. Особенно, если ты знал это в глубине души. Я хочу, чтобы ты прямо сейчас вернулся домой. Минги фыркнул и отстранился, глядя на грудь Сонхва. Он так легко коснулся своей большой дрожащей рукой того места, где укусил его, словно чувствовал следы сквозь рубашку. — Это не так значимо, Минги. Это ничто. — Что насчёт твоей спины?.. — То же самое, Минги. Сейчас это просто шрам. Это не больно. Только не говори Детям Солнца, что ты испортил мою простую скучную татуировку, и все будет хорошо. — Мне правда ж-жаль, хён. Так жаль. — Шшш… все в порядке. Я прощаю тебя, хорошо? — Я п-прочитал книгу, которую ты мне дал. Я не знал, что книга ужасов т-так же страшна, как смотреть фильм! Я так испугался. Но я в-всё равно прочитал каждую страницу. Сонхва заметил книгу, которую он подарил Минги в тот день на крошечной тумбочке. Он вздохнул, прижимая голову альфы к своей груди. — Идиот, я же говорил тебе с самого начала, что это страшно… Но ты не должен бояться. Больше нет. —————————— Они вышли из исследовательского центра с рукой Минги на плечах Сонхва, его ноги тряслись, пока мышцы возвращались к жизни. «Эксперимент по измерению воздействия элементов и экстремальных температур». Им так сказали. Один из многих возмутительных экспериментов. Уён вылез из машины, когда увидел, что они приближаются. — Минги! Что это? Что случилось с ним? Его костяшки пальцев побелели от того, как сильно он вцепился в верхнюю часть дверцы машины. Сонхва позволил Хонджуну ответить к молодому альфе, уверенный, что его не заинтересует то, что скажет Сонхва. — Я думаю, они не получили записку, что мы приезжаем в это время. Они только что закончили лечение, так что он немного слаб. Уён стиснул зубы. — Хён, ты знаешь, что я совсем тебе не верю? — Это чертовски плохо, Уён. — Его слова превратились в рычание на Альфа-Голосе. Единственной реакцией Уёна было отпустить дверь машины и подойти, поддержать Минги с другой стороны, в то время как Сонхва сел сзади. — Все в порядке, Минги-а, я держу тебя. — Ты, наверное, рад видеть меня таким, ведь я тогда победил тебя в армрестлинге. — сказал Минги, тем не менее опираясь на него так сильно, что Уён чуть не пошатнулся. — Айш, ты действительно думаешь, что я такой плохой? Идиот… Вот, будь осторожен, — он помог Минги сесть сзади рядом с Сонхва и сел на переднее сиденье, когда машина заурчала. У Сонхва было так много вопросов к альфе. Но важнее всего было убедиться, что ему комфортно и он чувствует себя хорошо. Он провел некоторое время, потирая обе руки Минги между своими, пока бледный оттенок не исчез. Минги, необычайно послушный, подал ему одну руку, затем другую, как доберман, предлагающий свои большие лапы для пожатия. Сильная дрожь наконец прекратилась, но когда Сонхва взглянул ему в лицо, он все еще мог видеть, как его нижняя губа слегка дрожит. Хонджун увеличил тепло до предела, и через минуту они все начали чувствовать тепло. — Как ты себя чувствуешь? — наконец спросил Сонхва Минги, плотнее натягивая пальто на плечи. — В-в порядке. Сонхва все еще смотрел на него с беспокойством, чувствуя, что он может или должен чем-то помочь, но пока у него не было никаких идей. Как только они вернутся домой, он позаботится о том, чтобы у альфы была вода для питья и вся еда, которую он мог попросить, чтобы начать наполнять свое худеющее тело. И самое главное, он заставит альфу вздремнуть самым длинным и самым роскошным сном в его жизни, а так как он расставил все так, что у них была одна кровать, он мог в идеальности убедиться в том, что альфа отдохнул так, как ему необходимо. — Минги-а, что ты там делал все это время? — спросил Уён, видимо достигнув предела терпения, его мрачное настроение было отложено. В зеркало заднего вида Сонхва заметил, как глаза Хонджуна нервно дернулись, но альфа ничего не сказал, чтобы прекратить вопросы. — Уроки верховой езды. И крокет по вечерам. — Айш, ты дурак. — А ты кто? — Человек, которому приходится жить с глупым всадником вместо товарища по стае. Минги зубасто усмехнулся на это, не соизволив спорить. Затем он глубоко вздохнул всем телом и прислонился к Сонхва, положив голову ему на плечо. Его рука все еще лежала в руке Сонхва, что позволяло его всю дорогу домой рисовать успокаивающие созвездия на его ладони. —————————— Сонхва обнаружил, что другие их товарищи по стае отказались от школы и работы, когда открыли дверь и увидели, что все собрались в гостиной, по-видимому, ожидая их возвращения. Хотя в их глазах было видно облегчение, никто из них не приблизился. Сонхва чувствовал напряжение в комнате. Юнхо встал, потирая предплечье, и кивнул другому альфе. — Как дела? Ты выглядишь каким-то усталым… Минги смиренно кивнул. — Трудно выспаться там. Сейчас, наверное, пойду вздремну… — О, правда? Ты знаешь, что мы… Сонхва приложил палец к губам, догадываясь, что Юнхо собирается испортить их труд. По какой-то причине, он хотел посмотреть, как Минги отреагирует. Не для собственной проверки, а для того, чтобы увидеть, какое влияние внесенные ими изменения окажут на нежную психику альфы. Юнхо проглотил слова и вместо этого кивнул. — А, ничего. Я скажу тебе потом. Мы рады, что ты дома… — Да, добро пожаловать домой, Минги-а, — сказал Ёсан с дивана, а Чонхо добавил: — Мы скучали по тебе, хён. Минги застенчиво склонил голову перед ними, его глаза скривились в улыбке, которая, как догадался Сонхва, выглядела довольно пустой под его маской. Сонхва и Хонджун последовали за Минги по коридору, Хва нес небольшую сумку с вещами альфы из учреждения. Альфа остановился в удивлении почти сразу, даже не на полпути по коридору к своей двери. Сонхва знал почему. Засов, который удерживал дверь запертой снаружи, исчез. Минги теперь задвигался более нерешительно, медленно повернув ручку и толкнув дверь, открывая теплое, лавандовое пространство, заполненное достаточным количеством зелени, которое можно было бы назвать собственным садом, если бы не письменный стол и диван для работы и отдыха. Из всех реакций, которые Сонхва себе представлял, он не мог представить себе ту, которую получил. Минги повернулся к ним, даже не присмотревшись к изменениям. Его глаза были огромными, покрасневшими и наполненными блестящими слезами, его кадык дернулся вверх, когда он заставил себя сглотнуть. — Я… это ваш способ сказать, что мне нужно уйти?