north

Прежде чем Сонхва успел ответить, Хонджун подошел к Минги. Сонхва думал, что собирается ударить его, и, возможно, какая-то часть главного альфы хотела этого. Но вместо этого он просто взял лицо Минги в свою руку, заставив другого альфу посмотреть на него сверху вниз. — Сон Минги, ты действительно думаешь, что я тот человек, который приведет тебя домой только для того, чтобы сделать что-то подобное? Разочарование в голосе главного альфы сделало его тон холодным. Сонхва наблюдал, как плечи другого альфы сгорбились, большая рука поднялась и потерла заплаканный глаз. Но с облегчением, наполнившим его грудь, он увидел, как альфа покачал головой. Хонджуну пришлось приподняться на цыпочках, чтобы притянуть голову Минги к себе, сначала слегка ударившись о его лоб своим, а затем прижавшись ртом к его, яростно целуя, что было больше, чем просто поцелуй — это было извинение, утешение… это было важным моментом, чтобы довести до сознания. Хонджун отпустил его как раз в тот момент, когда Минги положил руку ему на поясницу, впившись пальцами. Сонхва увидел, как Хонджун что-то пробормотал ему в губы, выражение его глаз было таким нежным, незнакомым для него. Сонхва уже начал задумываться, стоит ли ему оставить их в покое, когда Хонджун провел Минги в его старую спальню, держа его за запястье. Сонхва плелся за ними, все еще чувствуя непрекращающееся желание оставить их наедине. — Сонхва хотел, чтобы у тебя была свежая обстановка, не осталось ничего, что могло бы стать плохим напоминанием. Ты все еще можешь отдохнуть и поработать здесь. Тебе не кажется, что это дает освежающее ощущение? Сонхва с любопытством наклонился в дверной проем, скрестив руки, пока Минги осматривал комнату. Альфа все еще выглядел таким настороженным, что мог бы разбить Сонхва сердце, если бы он мог это чувствовать. — Это… это все еще моя спальня? Где я буду спать? Выражение лица Хонджуна изменилось. Сонхва знал, что ему все еще не нравится ответ на вопрос Минги. Хонджун кинул на него быстрый, жесткий взгляд, и Сонхва громко и ясно понял его экстрасенсорное послание: «Я доверюсь тебе в этом вопросе, даже если мне это не нравится…» — Ты спишь в комнате Сонхва. — Что? — Взгляд Минги, брошенный на него, был почти комичен. Глаза широко раскрыты и блестящие, рот открыт, как у золотой рыбки. Хонджун сам закрыл его рот, сжав челюсть кончиком пальца. — Почему бы и нет? Тебе не кажется, что тебе будет лучше, если ты не будешь один? Если ты почувствуешь себя странно, то можешь сказать ему немедленно. Он будет прямо там. И у тебя будет эта комната, когда ты захочешь уединения. — Но… я… — Минги все еще смотрел на него, выглядя таким напуганным, таким сожалеющим и виноватым. — Это была моя идея, — успокоил его Сонхва, подходя ближе и гладя пушистые каштановые волосы альфы. Его стрижка по бокам сильно отросла с тех пор, как он видел его раньше. — Не бойся. Как я уже сказал Хонджуну, я думаю, что случился худший из возможных сценариев, не так ли? Все остальное отныне может быть только лучше. — Хён… — Большой альфа снова сгорбился. Сонхва не мог не улыбнуться тому, насколько Минги был похож на обиженного мальчишку. Он взял его за руки. — Ты, наверное, очень устал, да, Минги-а? Может, нам пойти вздремнуть? Пальцы Минги дернулись в его хватке. Как будто он хотел отдернуть их. Но он этого не сделал. Вместо этого он медленно кивнул, бросив на Сонхва доверчивый взгляд. -------------------- — О, я думал, ты избавился от всех моих книг. — сказал Минги, когда Сонхва пригласил его в его новую спальню. — Как будто я когда-нибудь позволю этому случиться, — улыбнулся он. Минги шел вдоль книжных шкафов, словно молча признавая своих старых друзей, проводя пальцами по краям полок. — Все они должны быть на месте. Но я немного расставил их по алфавиту. Извини, если это тебя расстроило, — сказал Сонхва, подходя к нему. Минги покачал головой. — Нет. Спасибо, хён. Затем он открыл небольшую сумку со своими вещами из учреждения, вытащил книгу, которую Сонхва одолжил ему, и поставил ее на полку в алфавитном порядке. — Хочешь, я почитаю тебе что-нибудь перед сном, Минги? — спросил Сонхва, наблюдая за ним. — Что-нибудь совсем не страшное, чтобы компенсировать кошмары? — Он провел пальцами по позвоночнику альфы, и когда альфа повернулся, Сонхва просто посмотрел на него своими большими темными глазами, ожидая ответа. — Н-нет. Извини, я люблю сам читать. Или я не смогу сосредоточиться. Но спасибо. — Понятно. Хочешь принять душ перед сном? Их запах все еще на тебе. — Он улавливал резкие запахи, исходящие от альфы враждебными волнами. — Да. — Хорошо, пойдём. Минги остановился. — …что ты имеешь в виду? — Я тоже хочу в душ, так что пошли. — Но обычно мы этого не делаем… Я имею в виду иногда, я делал это раньше, но… ты действительно хочешь принять душ вместе, хён? — Почему нет? Мы товарищи по стае, не так ли? Минги провел рукой по волосам, выдохнув. — Да. Хорошо. Мы можем пойти. Сонхва сделал все возможное, чтобы показать альфе, что он зря напрягается. Помимо передачи шампуня и кондиционера, он оставил альфу самому «чистить»себя. Им обоим места хватило. Вероятно, они бы не дотянулись друг до друга, если бы стояли на противоположных концах душевой кабинки. В конце концов Минги расслабился, увидев, насколько обыденным был душ. Во всяком случае, альфа выглядел немного поглощенным своими мыслями, его глаза даже не были близко к тому, чтобы блуждать в направлении Сонхва, пока они вытирались и натягивали какую-то удобную одежду. Был еще ранний полдень, поэтому Сонхва задернул тяжелые темные шторы в своей спальне, хотя это не помогло приглушить щебет на голых зимних деревьях. Он откинул одеяло и первым забрался в постель, Минги присоединился к нему. Минги свернулся калачиком на боку, глядя на него. Сонхва тоже посмотрел на него, слегка улыбнувшись и снова взъерошив ему волосы. — Теперь ты пахнешь лучше. — Спасибо. Ты тоже. Хотя от тебя всегда хорошо пахло. — Я так слышал, — его улыбка стала немного шире. — Подойди ближе, Минги-а. Большой альфа подполз ближе как гусеница, так забавно, что они оба хихикали. Они подошли так близко, что их головы почти делили одну подушку. Сонхва напрягся, когда Минги внезапно потянулся и засунул руку ему за штаны. Но кончики пальцев альфы остановились как вкопанные — на шраме от его татуировки. Сонхва сильно прикусил нижнюю губу, сдерживая любой звук. Хотя она почти полностью зажила, внезапное прикосновение Минги вызвало чувствительный приступ. Но осторожно прикоснувшись к метке, обводя края повреждения, альфа отдернул руку. — Хочешь посмотреть? — спросил Сонхва, поняв, что была причина, по которой Минги почти не смотрел на него в душе. — Я не могу. — Голос Минги был напряженным. — Я не могу смотреть. Извини. — Шшш. Перестань извиняться. Ты не можешь извиняться за то, за что я уже простил тебя, хорошо? Минги закрыл глаза, все его тело выражало страдание. Сонхва почти мог слышать внутренний голос альфы, который ругал себя, кричал и докапывался до себя более болезненно, чем любой из его товарищей по стае. — Хей. Поцелуй меня. Если ты думаешь, что ты мне что-то должен, поцелуй меня, и я прощу тебя. Если Хонджун может использовать поцелуи для обмена, мы тоже можем. Альфа замер, открыв глаза. В темноте его радужки светились тем интенсивным свечением, которое Сонхва полюбил, хотя иногда это могло быть признаком того, что что-то вот-вот пойдет наперекосяк. Бета в нем чувствовал себя захваченным этой сильной энергией, можно даже сказать, покорным. — Ты целовался с Хонджун-хёном? — Да, мягко говоря. Это плохо? Разве мы не стая? — Ты не можешь продолжать использовать это оправдание, чтобы делать все, что хочешь, — фыркнул Минги. Сонхва начал ощущать горячий мускусный запах, воздух почти заискрился от волнующей энергии. Однако энергия не казалась опасной, не было темным и диким, как что-то, что выползло из глубокого забытого леса. Не то что раньше. — Я этого не делаю, — запротестовал Сонхва. — Разве забавная часть идеи стаи не в том, что мы можем делать такие вещи вместе? Душ, игры, еда… другие вещи. — Целоваться? Трахаться? — Ммммм. — Да, наверное, так живут стаи. По телевизору. В драмах. — Я знаю настоящие стаи, которые так живут. Семьи моих двоюродных братьев и некоторых моих друзей. Иногда чертовски неловко находиться рядом с ними во время праздников или когда я приходил поиграть. Скиншип был таким интенсивным, что я думал, что мои руки высохнут и отвалятся. Но я всегда думал, что было бы забавно иметь свою собственную стаю, как у них… Он вздохнул и немного отстранился, плюхнувшись на спину и дав Минги возможность дышать и думать самостоятельно. Минги наклонился и поцеловал его в щеку. Его теплые, сухие губы на мгновение задержались. — Вот. — Хороший мальчик, — Сонхва обнял его, натянув на них одеяла. — Теперь засыпай. И тот уснул. Сонхва последовал за ним. И единственное рычание, которое разбудило его, было рычанием, исходившим из пустого желудка Минги несколько часов спустя, достаточно громким, чтобы весь дом понял, что он голоден. -------------------- Сонхва был готов надрать задницу своему драгоценному главному альфе, когда он побродил в доме и обнаружил, что его нет. Сокрушительная рабочая нагрузка — это одно, но провести ночь дома в тот день, когда вернулся свой потерянный товарищ по стае после травмирующих недель экспериментов, было гораздо важнее. — Он просто ушёл за едой, — заверил Юнхо Сонхва, освобождая место на диване, чтобы он и Минги могли сесть и присоединиться к стае, чтобы посмотреть один из фильмов «Мстителей». — О, Чанбин не придет сегодня вечером готовить? Юнхо покачал головой. — Не-а. Я имею в виду, кажется, что сегодня должен быть большой семейный вечер, верно? — указал он, потянувшись через Хва, чтобы нежно сжать плечо Минги. — Верно… Затем Сонхва случайно взглянул на Уёна, увидев, что младший альфа неподвижно сидит на полу, его колени подтянуты и прижаты к груди, когда он сосредоточился на фильме. — Кстати, я всегда задавался вопросом, почему у нас нет собственного шеф-повара Уёна, который иногда готовил бы для нас. Я слышал, его блюда становятся всё вкуснее, — протянул Сонхва, звуча так небрежно, в то время как краем глаза он смотрел на Уёна, наблюдая за ним. Вместо того, чтобы прихорашиваться или хвастаться, альфа крепче обнял себя, сжав губы в такую опущенную линию, что Сонхва почувствовал укол. Он подозревал, что произошла какая-то ссора между Уёном и шеф-поваром стаи, с которым он казался таким близким, и язык его тела, казалось, подтверждал это. Сан вклинился в картину, как щенок, почувствовавший беспокойство хозяина. Он взял одну руку Уёна и потянул ее вокруг себя, прижавшись носом ближе, почти подползя к нему на колени. — Да, почему бы тебе не приготовить для нас, Ву? — Юнхо вытянул ногу, чтобы ткнуть Уёна в спину носком. — Ммм, продолжай в том же духе, это приятно, — вместо этого ответил Уён, заставив Юнхо ухмыльнуться и впиться сильнее, делая глубокий массаж ногой. — Я не знаю, я скептически настроен, — Ёсан свернулся калачиком на стуле со своим Switch в руке, оторвавшись от игры. — Однажды он приготовил мне далгона кофе, и мне до сих пор в кошмарах снится его вкус. — Слушай, я думаю, что любой здесь скорее выпьет далгону, которую я приготовил, чем съест одну из твоих яичниц. Ты должен готовить их на сковородке, а не на полу. — Эй, ты должен знать, что я готовлю яйца с любовью. Смешиваю каждый тысячу раз, прежде чем приготовить. Даже если ты съешь его с пола, ты должен быть благодарен. Сонхва улыбнулся несколько растерянной улыбкой, слушая их разговоры о кулинарных катастрофах, которые они пережили, когда пробовали свои силы в кулинарном искусстве. Он мог уловить идею большинства инцидентов, и те, которые нуждались в более подробной информации, Юнхо быстро объяснил ему, отказываясь оставить его потерянным после их историй. — Сонхва-хён хорошо готовит! — Сан защебетал из ниоткуда. — Он сделал мне лицо из риса. Сонхва рассмеялся, вспомнив, каким ошеломленным был омега, когда он приготовил ему рис с карри с лицом шиба-ину, используя пищевой краситель и кусочки водорослей для деталей. Он думал, что получилось довольно неряшливо, но Сан был в таком благоговении, что даже не притронулся к еде, пока она не остыла. — Вот, видите? Вам не нужен ни Чанбин, ни я, у вас есть Сонхва, — сказал Уён. — На самом деле, я тот, кто не нужен. Все замолчали, глядя на Сонхва. Сонхва говорил ровно, без эмоций. — Я не могу сделать ничего особенного. У меня нет диплома, и я недостаточно квалифицирован, чтобы получить работу, достаточно хорошую, чтобы оказать существенную финансовую поддержку. Я люблю убираться, но это может сделать каждый. Несколько рецептов, которые я знаю, просты, их может приготовить даже новичок, при наличии терпения. Я знаю, что Уён-а готовит как профессионал по сравнению со мной. Я украл кое-что из остатков его еды, потому что мне было очень любопытно попробовать. Уён отвел взгляд. Может быть, вспомнил ту ночь, когда он демонстративно подал образцы своего нового блюда всем, кроме Сонхва, так ловко, что другие члены стаи даже не заметили, что его исключили. — Так что я просто благодарен, что вы позволили мне остаться, несмотря на бесполезность. Он чувствовал на себе их взгляды. Но ему больше нечего было сказать. И они, казалось, были слишком потрясены внезапным высказыванием, чтобы придумать ответ. К счастью, Хонджун, с его всегда идеальным драматическим моментом, спас их всех, придя с сумками с суши на вынос, мисо супом и тэмпурой, чтобы они могли поесть. — Что за странная атмосфера? — фыркнул он, сбрасывая туфли, глядя на них всех. — Мы только что рассказали Сонхва-хёну о том, как ты сказал, что собирался испечь для нас блины на прошлом рождестве, а потом пролил половину смеси на свою рубашку и потратил час на поиски открытого ресторана, где можно было бы приготовить блины, но ты принес их домой. И это оказались оладьи с зеленым луком, — вмешался Уён, получив немедленное и застенчивое «а, даа» от их альфы. Это не было ложью. Они рассказали эту историю ранее. Никто не поправил его, хотя какое-то время настроение все еще было немного тревожным, и Сонхва чувствовал, как их взгляды задержались на нем. Он не чувствовал беспокойства. Он только что сказал правду, решив, что Уён не будет пытаться использовать его как пешку в своей личной игре в шахматы обиды. Пока они ели и болтали, постепенно снова вернулись к веселью, Сонхва заметил как пара его товарищей по стае были немного более внимательны к нему. Чонхо рядом с ним подсунул ему маленькую тарелку с одними из самых лучших нарезок нигири, а затем крепко похлопал его по плечу. — Ты много работал, хён. Наслаждайтесь, — сказал он тихим, ободряющим голосом. Между тем, позже он почувствовал, как чья-то большая ступня внезапно начала играть с его, пальцы ног ласково прижались к верхней части его ступни. Он взглянул вверх, изогнув брови, чтобы поймать подмигнувшего ему Юнхо, а затем сразу же вернулся к разговору с Хонджуном, слушая последние разочарования главного альфы по отношению к трудному художнику. В целом он чувствовал себя неплохо, благодарный за то, что судьба свела его с товарищами по стае, которым он, казалось, нравился, хотя у них и не было на то причин. -------------------- Простой акт еды и болтовни со всеми утомил Минги, поэтому, как только альфа сказал, что больше не может есть, Сонхва помог убрать тарелки, к нему присоединился Ёсан, который болтал об одном из блюд, что он пробовал, которое было почти наполовину так же хорошо, как курица. — Только наполовину? — Поверь мне, хён, это комплимент. После легкой уборки Сонхва подошел к Минги и помог ему подняться. — Ладно, все, пожелайте спокойной ночи Минги. Он был удивлен, когда Хонджун встал, чтобы последовать за ними, приказав стае убрать остальное со стола, когда закончат. — Ну, как дела? — спросил он, как только дверь спальни закрылась за ними. Сонхва остановился, взяв пижамную рубашку для Минги. Сам Минги вытянул руки за спину, упираясь на кровать, на краю которой сидел и смотрел на альфу. — Я имею в виду, ты хорошо спал раньше? Хорошо себя чувствовал? Минги кивнул, моргая, как будто его веки весили по пятьдесят фунтов каждое. — Да, всё было хорошо, хён. — Тебе не нужно нервничать, Хонджун, — заверил Сонхва, похлопывая его по груди. — Все будет хорошо. Я чувствую это. Хонджун вздохнул и сел рядом с Минги, нежно толкнув его плечом. — Да, я знаю… — Ты кажешься таким убежденным. Хонджун проигнорировал шутку Сонхва и искоса посмотрел на Минги. Сонхва заметил, как мизинец главного альфы обхватил мизинец Минги, который был почти в два раза больше его. — Перед уходом я поговорил с руководителями твоей исследовательской программы, — трезвым тоном сказал Хонджун. Сонхва показалось, что он почувствовал, как температура упала на пару градусов. — Они рассказали мне, что делали с тобой. Разные вещи, которые они пробовали. Минги замер. Он выглядел таким хрупким. Сонхва медленно сел с другой стороны, наклонившись достаточно близко, чтобы поддержать его. — Нам не обязательно об этом говорить, но… если тебе нужно поговорить об этом… я здесь. Или, если ты предпочтешь поговорить с кем-то еще, мы найдем кого-нибудь. И не только в эмоциональном плане, а также если болит твоё тело, если что-то не так, пообещай мне, что дашь нам знать? Хонджун посмотрел на него более внимательно, взяв всю его руку в свою, вместо того, чтобы просто переплести их мизинцы. — Да, я так и сделаю, хён. — Ты также почувствуешь себя лучше, если будешь есть много хорошей еды и отдыхать. Может потребоваться некоторое время, чтобы понять, что еще тебе может понадобиться. Но ты же знаешь, что мы всегда здесь для тебя, — Сонхва прочесал волосы на затылке Минги, нежно глядя на Хонджуна поверх его головы. — Я тоже так думаю, — согласился Хонджун, отвечая на нежность улыбкой и собственным взглядом. — А сейчас у тебя есть Сонхва-ши, который хорошо о тебе позаботится. Затем альфа начал соскальзывать с кровати, закончив говорить то, что хотел. Сонхва потянулся к нему. — Оставайся с нами. Спать. Места много. На секунду Сонхва действительно подумал, что тот собирается так и поступить, до такой степени, что начал двигаться, чтобы взять несколько дополнительных подушек. Но вместо этого Хонджун покачал головой. — Мне жаль. Я не могу, — он поднял свой телефон, размахивая им в качестве доказательства. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы Сонхва увидел уведомление о «32 пропущенных звонках». — Я достаточно долго прогулял на сегодня. Он положил руки на бедра Минги и наклонился, чтобы поцеловать его, менее страстно, чем раньше, но с таким же испытующим чувством. — Хён… не уходи, — умолял Минги с подавленным смехом, хватая альфу за пальцы, когда тот отстранялся. — Минги, прости. Я собираюсь вернуться, как только смогу. Просто отдохни, и я обещаю, что завтра мы тоже проведем время вместе, хорошо? Ты не будешь скучать по мне, пока будешь спать. То, как опустилась голова Минги, показывало, насколько сильно он верил в обратное, но больше он ничего не сказал. И если Хонджун и заметил сурово неодобрительный взгляд Сонхва, то почти проигнорировал его. ------------------- Утро застало Сонхва на кухне одного, что не было чем-то необычным. Он обычно просыпался первым и принимал душ, смотрел телевизор, готовил, а иногда просто сидел в телефоне со стаканом сока. Минги все еще мирно дремал. Когда Сонхва впервые проснулся, тот пошевелился и схватил его за руку, когда он начал соскальзывать с кровати. Сонхва поцеловал его в теплую шею сзади и сказал ему еще немного поспать. Минги при этом сдавленно заскулил, но расслабил пальцы, позволяя Сонхва ускользнуть. Этим утром Сонхва сидел за столом с большим календарем перед ним, заполненным глянцевыми фотографиями котят на каждый месяц года. У него были цветные маркеры, а телефон был открыт для заметок, которые он медленно собирал от каждого члена стаи. Это был бы не идеальный календарь, так как несколько товарищей по стае сообщили ему, что их циклы не всегда бывают точными каждый раз, но это может быть лучше, чем ничего. Единственный способ узнать это попробовать. Поэтому он усердно начал отмечать и обрисовывать дни цикла каждого, используя разные цвета для и отмечая каждую ячейку их инициалами. Он понял, что проснулся кто-то еще, только когда на кухне загрохотала кастрюля. Он огляделся, наблюдая за взъерошенной головой Уёна, пока альфа копался в кухонном ящике в поисках нужного ему спрятанного артефакта. — Доброе утро, — сказал Сонхва. — Утро. — Ранний завтрак? — Приготовлю что-нибудь для Минги. Ему нужно есть. — Я думал о том же. Спасибо, что делаешь это. — Сонхва планировал готовить сам, но если это сделает Уён, тем лучше. — Не надо твоей благодарности. Минги лучше поблагодарить меня позже. — Ах, да, ты должен убедиться, что он это сделает. — согласился Сонхва. Снова грохот тарелок, звук падающего на кухонный пол пластикового пакета, затем проклятия. Потом тишина, будто все привели в порядок. Сонхва согнулся над своим календарным проектом, медленно продвигаясь в течение нескольких месяцев. — А что ТЫ делаешь? — спросил Уён. — Составляю календарь всех циклов течек и гона, чтобы отследить. — Вау, это кажется дико навязчивым. — Да? Я подумал, что это может помочь нам лучше понять друг друга. Может быть, даже планировать наши графики лучше. Что-то в этом роде. Мы все семья, в конце концов. — Затем вспомнил, с кем он разговаривает: — Или, по крайней мере, семеро из вас. На это не было ответа. Только тишина, а затем звуки измельчения, обжаривания и кипения, когда вкусный запах начал наполнять кухню. Десять минут спустя Уён поставил тарелку в конец стола, где обычно сидел Минги, прямо там, где мерцающее золото заполняло щель в дереве. — Это еда Минги. Он в твоей комнате, верно? Сонхва поднял глаза и моргнул, его рот невольно наполнился слюной от тарелки с завтраком, который приготовил Уён — что-то вроде яиц с тонким розовым стейком, который, казалось, будет таять во рту. — Да. Мне пойти за ним? — Да. Оказалось, что поднять Минги — это настоящий подвиг. Тело альфы, казалось, просыпалось немного раньше его мозга, как и Сан, когда тот был сонным. Сонхва мог только забавляться и дразнить Минги, когда он дергал и уговаривал альфу слезть с подушек, затем неуверенно сесть и, наконец, встать на ноги, на которых он раскачивался, как сосна на сильном ветру. Наконец он заставил альфу двигаться, обратив его внимание на восхитительный запах в воздухе и пообещав, что это все для него. Когда они, наконец, добрались до стола, у календаря Сонхва уже ждала вторая тарелка с завтраком, а в календаре был выделен новый набор дат с инициалами «WY».