Лисица, иллюстрации создав, Каждому герою мотив дав, Бежит камерный театр открывать И местных жителей туда созывать.
***
Неподалëку от города царило спокойствие и благодать. Утром шëл мелкий дождик, сейчас же он сменился на солнечное сияние. Лëгкая прохлада освежала. Отсутствие большого количества людей и зданий радовало глаз. Стало отрадно на душе, ведь давно позабыв, как привлекательно это: гулять в одиночестве и веселить себя посещением замечательных мест. Кицунэ не могла ни испытать хоть капли удовлетворения, когда минула мост и устремила взгляд на сакуры, что цвели свежо и красиво, как ранняя весна. Их листья приятно шумели над головой. Однако она прекратила любоваться этой прекрасной картиной, как только заметила в стороне девушку в пурпурных одеждах, что украшены цветами, ей не пришлось долго гадать о том, кто эта персона. — Мэйуми-химэ, — позвала Яэ Мико, останавливаясь на месте. — Гудзи Яэ что-то нужно? — не поворачиваясь в сторону лисы, спрашивала девушка. — Слышала парочку новостей о Вас, — с этими словами она прищурила глаза, как бы пытаясь со спины понять, какие эмоции вызовет у девушки это заявление. — Каких же? — невозмутимо поинтересовалась она. — Думаю, Вам бы не понравилось. Хотя Вы уже знаете о чëм я, — растягивая «знаете», она чуть наклонила голову и на секунду прикрыла глаза. — Гудзи Яэ как всегда права, — тихо вздохнула девушка, однако лиса услышала это. — У Вас что-то с гадëнышом из Ясиро? — ухмыляется лисица и рассматривает силуэт госпожи Накагавы. –Ничего такого, что могло иметь огласку на все земли Инадзумы. С чего бы Гудзи Великого храма Наруками интересоваться делами простых смертных? — обеим было понятно, что это риторический вопрос. — Знаешь, ты единственная смертная, кто язвит, когда я пытаюсь поговорить по душам, — чуть слышно издала смешок Яэ. — Поэтому и единственная. Разговоры по душам — не про Вас. Хотите спровадить меня отсюда? Я не собираюсь уходить ближайшие полтора часа, продолжайте гулять дальше, если не по вкусу моë общество. Как раз можете ставить 3 палочки благовоний, — Мэйуми хмурится, поджимает губы. Ей хотелось бежать от такой собеседницы, но придëтся смириться. Вот досада. Она закрывает глаза и вполуха слушает, что отвечает Мико. — Это твои слова. А благовония тратить не желаю, — улыбнулась Яэ и подошла поближе к Мэйуми. — Мне кажется, вы друг другу подходите. — Тем что любим вызывать и вызываем у Вас недоверие? — Накагава заметила приближение и расслабилась, наведя на себя спокойный вид. — И не только этим, — продолжает жрица, про себя подмечая некую актëрскую игру молодой госпожи. — Видимо, работа жрицы скучна. Что за интригу Вы устраиваете? Создали издательский дом ради развлечения, не удивлюсь, что напишите потом какой-то любовный роман по той же причине. Поблизости не видно храмов, а сакуры полно и на горе. Куда же направляется наша дражайшая Гудзи? — Какой ответ Вы хотите услышать? — Лично от Вас — никакой. Вы потревожили моë спокойствие, если бы хотели здесь пройтись, то прошлись, при всëм уважении я бы Вас даже не заметила. После таких разговоров оставаться тут не станете, боюсь, желание пропадëт. Издательский дом позади, держите путь в резиденцию Сëгуна? — сдержанно и спокойно старалась ответить Мэйуми, но внутри всë горело. — Знаете, Вы правы, работа в храме правда бывает скучна, однако препирательства с юными дамами не веселее. Всегда было интересно, что же чувствуют молодые главы столь известных когда-то кланов, но, видимо, такова судьба, что они вовсе не интересные, избалованные и сами себе на уме. Помешать Вашему спокойствию было приятно и я рада, что мне это удалось. Ваше напускное спокойствие делает Вас рассудительной снаружи, но внутри Вы подавлены и боитесь всего, как огненной колесницы. Всë-таки вам не стоит полагаться на временную сдержанность. Это становится заметно. Как вода на стоя́щую доску Вам вполне подходит. И насчëт последнего предположения Вы также правы. Но почему глава умирающего клана блещет умом лишь в диалогах, которые ничего не решают? Полагаю, поэтому он и умирающий. — Мои слова уже ничего не решат, — сделав паузу, она посмотрела, будет ли возражать Гудзи храма Наруками, однако та ждала продолжения речи, — Вам-то прекрасно известно, почему клана больше нет. Хотите задеть меня? — Может и так. Тот наглец явно многое потеряет, если упустит Вас, — рассматривая лицо Мэйуми, она улыбается и, заметив взгляд, устремлëнный на свою персону в ответ, через некоторое время отворачивается и собирается уходить. — Абсурд, — вслед ей произносит Мэйуми. — Прелестнейшей Гудзи храма Наруками виднее, — она проводит рукой по уху, дотрагиваясь до глаза Бога, тот становится чуть ярче, а потом гаснет. — Всего доброго, — сухо произносит Мэйуми, заметив, что Яэ Мико покидает это место. — Увидимся, — силуэт жрицы постепенно исчезает из поля зрения, она растворяется среди сакур, а Мэйуми мысленно ликует, считая избавление от немилой ей собеседницы маленьким успехом за сегодня.***
После внезапного заявления о помолвке лидеров клана Кудзë и Хиираги и такого же резкого их расставания, народ вновь задумался о представителях кланах. Конечно, про них помнили всегда, кланы оказывали существенное влияние на жизнь общества на всех этапах его развития, владели обширной информацией, что касалась многих вещей, и имели репутацию. Кланы, что служили сëгуну Райдэн и возглавляли Комиссии обладали властью над всей Инадзумой. Власть Ясиро была меньше, ведь они отвечали за церемониальные и культурные дела Инадзумы, но семья Камисато по-прежнему оставалась влиятельной. Ложные слухи, появившиеся из ниоткуда, о близкой связи главы комиссии Ясиро и клана Камисато Камисато Аято и главы клана Накагава Накагавы Мэйуми распространились относительно быстро. Таким слухам можно было найти парочку объяснений для их утверждения, тем не менее никто из жертв данной сказки не знал друг друга близко и даже виделись редко, лишь во время некоторых праздников, но никак не контактировали. Однако это тоже дало почву для разговоров и размышлений. Глава Камисато часто прибегает к хитростям, а Накагава ведëт себя скрытно и большее время затворничала в родном поместье: странности двух этих личностей позволили фантазиям некоторых граждан заиграть красками и они сделали вывод, что у этих двоих не что иное, как тайный роман. Мало кто осмеливался распространять эти слухи и предположения, тем не менее придумывать их они были горазды, а вот свободные уши всегда найдутся. Яэ Мико, что считала людей вполне увлекательными существами, которые способны на многое, сразу поняла, как это нелепо, но мысленно всë же признала, что это прекрасная идея для того, чтобы написать впечатляющую историю и издать как любовный роман, лишь внести некоторые поправки в их высказывания, переделать характер персонажей и выйдет отлично. «Великолепная история про две души, связанные красными нитями судьбы, перед этим истерзанные временем и вечностью.»