Покажи мне фонарик

- Это у тебя фонарик в кармане или ты так любишь власть? - пытается съязвить Ваня, прижатый к стене всем весом вожатого. - Эээээ..фонарик, - смущается и ослабляет хват Паша. Пользуясь случаем Ивану удалось вырваться из рук мужчины. Его взгляд задержался на причинном месте Павла. - Ого, большой фонарик, - не задумываясь ляпнул Ваня и когда осознал, что он сказал, тут же покраснел. Но вместо того, чтобы заткнуться, он, уже захлёбываясь в грязи, лицом в которую только что упал, выпалил: - Покажи. Паша стоял и молча смотрел ему в глаза, озадаченный ответом парня. Что ему делать? Ведь он-то знал, что это был не фонарик. Как такое могло произойти? Ване 17, а Павел его вожатый - это неправильно и аморально. Но надо было действовать, иначе они бы так и стояли до ночи, глядя друг другу в глаза. Хотя Паша был не против, он был готов делать это вечно. Всё началось, когда они встретились в автобусе, который доставил их в лагерь. Пока все знакомились и веселились с Лерой, Паша не мог оторвать свой взгляд от парня на последнем ряду. Он слушал музыку в наушниках, поглядывая в окно. Солнечные лучи изящно падали на его кудряшки и попадали в глаза, от чего он забавно щурился. Отношения с этим парнем у Паши сразу почему-то не заладились, Ревзин постоянно язвил, огрызался и нарушал правила. Эдакий хулиган. Но Павел чувствовал, что всё не так просто, что на самом деле Ваня очень чуткий и ранимый человек в маске бунтаря. Да и сам вожатый был вынужден помогать Егору выиграть, что неизбежно портило отношения с Ваней. Тем не менее Паша не мог перестать думать о нём, ну никак у него из головы не выходил этот профиль, глаза, улыбка... А сейчас Иван Ревзин, тот самый хулиган, стоял и смотрел прямо в глаза Павлу. Он был настолько открытым и настоящим, что Паша не мог поверить в происходящее. Это его шанс, другого такого не будет. До конца смены оставалось пару дней. А что, если Ваня его не поймёт? Что, если больше никогда не захочет с ним разговаривать? Да и Паша не хотел задевать его чувства, ведь Ване всего 17, у него вся жизнь ещё впереди. Но пауза уже слишком затянулась, поэтому надо было решаться. Или нет. Иван стоял как вкопанный, заливаясь краской. В эту самую минуту он чувствовал себя пятилетним нашкодившим ребёнком. Как бы он ни хотел казаться взрослым и крутым, в глубине души он был наивным маленьким мальчишкой. - Прости, - наконец говорит он. - Да, я...эээ...в общем не пойми меня неправильно, но... - Что? - Фонарик у меня в заднем кармане, - Паша достаёт из джинс маленький чёрный фонарик и доказывает это, - Вань, ты мне нравишься. Но я понимаю, что это неправильно, поэтому просто забудь, - он, не дожидаясь ответа, разворачивается и плетётся в вожатскую, смотря себе в ноги. Паша уже давно забыл про наказание Ревзина или снятие баллов. Сейчас ему хотелось просто уйти, оставить всё в этом коридоре и никогда больше про этот случай не вспоминать. Однако у него это вряд ли получится. Он никогда не забудет те несколько секунд, что непрерывно смотрел прямо ему в глаза и читал в них всю его жизнь. - Стой, - неожиданно произносит Иван, хватая вожатого за руку, тем самым останавливая его у самой двери, - ты мне тоже. В этот момент что-то внутри Паши перевернулось. Неужели всё было не зря? Его чувства взаимны? Опять настала неловкая пауза, но на этот раз слова были и не нужны. Достаточно заглянуть в ванины голубые глаза, и всё станет понятно. - Паш, - произнёс Ваня тихо. - Что? - Поцелуй меня. Паша, ещё до конца не веря в происходящее, наплевал на стеснение и неловкость, подцепил ванин подбородок и мягко прижался губами к его губам. Поцелуй был невинным и полный нежности. И ни Паша, ни Ваня не понимали длился он несколько секунд или целую вечность. Парней накрывает волна страсти и они уже не могут остановиться. Конечно, целоваться в коридоре рядом с комнатами - не самый лучший вариант, но риск спалиться ещё больше их возбуждал. Переместив свою руку с подбородка на щёку, вожатый начал впиваться в губы своего подопечного, который был не против такой грубости, а даже наоборот охотно отвечал на его поцелуи. Они уже не такие трепетные, как были несколько секунд назад. Павел пробирается своим языком в чужой рот, сплетая его с языком Вани, от чего тот мычит в поцелуй. От такого голова Ревзина идёт кругом, разум затуманивается, а низ живота сводит возбуждением, он кладёт руки на пашину поясницу и больше никогда не хочет отпускать. Неожиданно Павел снова прижимает его к стене. Разорвав поцелуй, он мягко проводит вниз рукой вдоль позвоночника, что заставляет Ваню немного выгнуться. - Ты действительно хочешь этого? - Почти неслышно произносит мужчина. Ваня неуверенно кивает, лишь смутно представляя себе то самое, о чём говорит Паша. Но сейчас он не готов отказываться, когда ему так хорошо. Это был его первый раз. Он очень много раз представлял как оно будет. Но он никогда не мог подумать, что это будет именно так. В лагере. В коридоре. С вожатым. Когда в любой момент их могут спалить. Но он ни о чём не жалел, по крайней мере сейчас. Пашу он не любил, это скорее было мимолётное желание. Симпатию Ваня конечно испытывал, но в этом не было ничего серьёзного, и уж тем более он не рассчитывал на такой шаг. Получается, он соврал Паше? Но сейчас некогда об этом думать, слишком уж приятно. Услышав разрешение на продолжение действий, сквозь поцелуй Паша начал снимать ненужную одежду с Вани и раздеваться сам, параллельно покрывая засосами шею Ивана. - Паш, я боюсь, - вжавшись со всей силой в стену, проговорил Ваня. - Мы можем остановиться, - с нежностью в голосе напомнил вожатый. - Нет... - на грани слышимости практически стонет Иван. - Тогда потерпи, Вань. Паша смочил слюной свои пальцы и вошёл одним в Ревзина лишь на одну фалангу, начиная медленно им двигать. Ваня зашипел от дискомфорта. В него уже полностью вошёл один палец, и Ревзин стойко вытерпел это. Когда к нему прибавился ещё один, Ваня стонал не только из-за неприятных ощущений, но и боли. Чтобы его успокоить, Паша стал гладить его по мягким кудрявым волосам. И вскоре парень охотно подавался навстречу, сильнее насаживаясь на пальцы, не в силах терпеть. Паша не хотел его мучить, поэтому вынул из него пальцы, от чего Ваня расстроенно простонал. Но ему не пришлось долго ждать, мужчина осторожно взял его за бёдра и, подставляя смазанный слюной член ко входу, медленно вошёл. Ваня издал тихий и протяжный стон, пытаясь повернуть голову и поймать мимолётный, но такой нежный поцелуй. Шуметь было нельзя, ведь буквально за стенкой остальные ребята готовились к отбою. Дав парню привыкнуть к его немаленькому размеру, Паша начал двигаться в нём. Он был нетороплив в своих действиях, чтобы не навредить Ванечке, несмотря на то, что хотелось трахнуть его как можно жёстче, очень хотелось. Паша постепенно разгонялся, проникая в податливое тугое тело глубоко и до основания. И уже через несколько секунд буквально втрахивал его в стену. А Ваня, прогибаясь в пояснице, только подавался навстречу, жаждая большего. Павел чуть ли не рычал от такого вида Ивана, от того какой он покладистый. Мужчина не хотел, чтобы кто-то ещё видел Ревзина таким. Только от одной мысли Паша заводился сильнее и яростнее проникал внутрь, давая Ване то, что он так сильно хотел. Ваня кончает от члена внутри себя и от тёплых рук на своём теле. С губ Паши срывается сладкий стон, и он, кончая внутрь парня, резко выходит из него. Что после этого будет с их отношениями? Будут ли они встречаться? Повлияет ли это на результаты конкурса? Сейчас им не было этого известно, они пытались как можно быстрее одеться, не думая больше ни о чём. После они молча разошлись по комнатам, делая вид, что ничего не случилось.