Rag, Tag and Bobtail

Погоня наконец-то прекратилась. Федеральный полицейский с облегчением щелкнул наручниками на запястьях преступника. — Ну что ж, ребята… хм… мы бы и сами справились, — смущенно почесал в затылке шеф полиции Спрингфилда Клэнси Виггам. — Да ладно вам, шеф, главное, что мы его вновь поймали! — Ничего ты не понимаешь, Лу! — возразил Виггам, неуклюже одернув заляпанную в горчице форму, и завистливо покосился на идеально отутюженную одежду федералов. — Это еще не конец! Ха! Это-не-конец! — в исступлении кричал преступник, выворачиваясь из крепкой хватки. Федералы запихнули его в фургон. — Заткните его, — велел один из них, сверкнув крутыми солнечными очками, так что даже Виггам засмотрелся на него, словно на какого-то супергероя. — Барт… я до тебя еще доберусь, Барт… не в этот, так в следующий раз! — визжал преступник. Мальчишка до боли стиснул зубы и спрятался за шерифом. — Не доберешься, — беспечно махнул рукой шеф полиции, неосознанно полу обняв мальчика другой рукой за своей спиной. — Тебя засадят надолго. И не в нашу тюрьму, а… Лу, в какой город его отвезут? — Шеф, я же вам тысячу раз говорил… Внезапно все исчезло, словно бы расплылось в дымке, и наступила тьма. И лишь мужчина с огненно-рыжими волосами, торчащими в разные стороны, медленно приближался к нему, проступая из черноты. — Барт… — бархатным голосом звал он. От этого голоса шли мурашки, колени подгибались, в глазах темнело от ужаса. — Барт. Узкая ладонь с длинными пальцами легла мальчику на щеку. Ребенку хотелось убежать, спрятаться, но он не мог пошевелиться. Где же полиция? Когда они приедут??? Мужчина наклонился ближе: в его глазах не было и следа разума. Его губы приоткрылись — он шептал одно и то же без остановки, с тех самых пор, как они оказались в старом ангаре, где он собирался, наконец, прикончить свою жертву. Мальчишка заскулил. — Оо… ну не надо… прими это как мужчина… — томно выдохнул маньяк, занося над ним острый нож. Металл блеснул, отразив в себе перекошенное от паники лицо мальчика. Вдали послышался вой сирен. Мужчина резко выпрямился, убрал нож, и наклонился вплотную к лицу ненавистного ребенка. — Я не собираюсь убивать тебя в спешке… о нет, я хочу насладится каждым мгновением, медленно… медленно… — он высунул язык и лизнул приоткрытые от страха губы мальчика. — Я найду тебя, Барт. И обещаю тебе… тогда мы закончим начатое. В ангар ворвались копы. — Я найду тебя, Барт, — с дикой ухмылкой повторял он, пока его волокли на улицу. — Я найду тебя, Барт. Я найду тебя. *** 1996-й год. Он резко проснулся. В животе неприятно тянуло, словно от плохого предчувствия. Этот сон ему снился с постоянной периодичностью уже на протяжении многих лет. «Я найду тебя». Тряхнув головой в попытке согнать наваждение, он встал и направился в душ, чтобы смыть с себя липкий пот. К тому же сегодня было первое сентября, и подобало вернуться в Спрингфилд Хай в приличном виде. В это тяжело было поверить, но Барт Симпсон все-таки добрался до последнего класса и даже планировал поступить в какой-нибудь колледж. Может быть. Многое изменилось. Половое созревание заставило парня обдумать свои приоритеты. Теперь он старался носить чистую одежду, не испускать газы при людях и чистить зубы, так как несвежее дыхание отталкивало главную цель. Девушек. Ни о чем другом думать больше не получалось. Почти. Побрившись, Барт критично оглядел себя в зеркало. На него уставился голубоглазый, высокий и растрепанный блондин, недовольно скрививший губы. Проколотое в детстве ухо так и не заросло, да и Гомер ничего не мог с этим поделать, так что на мочке гордо красовалась серьга в виде кольца с шариком. Последние три года Барт, вместе со своим старым другом детства Милхаусом, ходил в тренажерку, так что хоть он и был все еще немного худоват, его плечи все же стали чуть шире, а пресс крепче. Повернувшись боком, Барт напряг мускулы как культурист и поцеловал свой бицепс, где давно облюбовал местечко для татуировки. Что-что, а вот именно этого не разрешала сделать мать. Ее Барт любил, и не хотел расстраивать. Уже забыв про кошмар, он оттянул резинку трусов, поприветствовал то, что там было и, довольный, оделся и спустился вниз. На кухне уже суетилась мать, что готовила завтрак. Ее силуэт обрамляли утренние солнечные лучи из окна, а прическа, как обычно, была взбита и зачесана наверх. Кое-где проглядывала седина, которую мама не успевала закрашивать. — Привет мам, — подал голос Барт, усевшись за стол. — Барт? — удивилась столь раннему пробуждению сына Мардж. — Ты чего так рано? Опять кошмары снились? — Да нет, — солгал тот. — Что на завтрак? — Оладьи. Больше говорить было не о чем, и парень терпеливо ждал завтрака и пробуждения остальных. Действительно, еще было слишком рано — на часах было семь пятнадцать. Первой спустилась Мэгги. Малышка перешла во второй класс и была взволнована скорой встречей с одноклассниками. Аккуратный бантик на ее голове, казалось, совсем не менялся, а от возбуждения она не могла промолвить и слова. Следом выплыл сонный папа. — Мм, оладьи… — пробормотал тот, и чуть ли не слюни пустил. Когда Барт уже прикончил свою порцию и встал из-за стола, на кухню вбежала растрепанная Лиза. — Я проспала! — в отчаянии крикнула она. — Милая, еще полно времени, — успокоила ее мать, мазнув взглядом по настенным часам. Барт хмыкнул, оглядев нескладную фигуру сестренки, кое-как причесанные длинные волосы и неаккуратно замазанный прыщик на лбу. О своей внешности Лиза совсем не заботилась, но хотя бы переросла стадию волос — пикси. Она вновь перескочила через год, и теперь была в одном и том же двенадцатом классе, что и Барт, хоть они и записались на разные занятия. В прошлом году она училась в десятом, перепрыгнув с восьмого, перейдя в старшую школу, где учился брат. Это далось ей тяжело, ведь пришлось оставить привычную обстановку средней школы и старых одноклассников. Все надеялись, что в этом году все должно было быть попроще, раз теперь она окончит школу, наконец получив аттестат. Тогда ей уже исполнится шестнадцать. — Гомер, ты не опоздаешь на работу? — этот вопрос мама задавала каждый будний день. Отцу, как обычно, было абсолютно пофиг на работу. — Нет… к тому же, у нас сегодня санитарный день, так что можно прийти попозже, — сказал тот, покосившись на оставшиеся оладьи. — Ты говорил это вчера! — Мм… да? Тогда у нас сегодня… ээ… день опаздывания на работу. Я пытаюсь выиграть, Мардж! Почему ты всегда против моих побед? Мама, как обычно, что-то недовольно пробурчала себе под нос. Барт тем временем сгонял за сумкой и нетерпеливо ждал сестер. Он собирался сам их отвезти в школу: полтора года назад он уже получил свои водительские права. «Официальные» права, а не та паль, которой он пользовался, когда ему было десять лет. Наконец девочки позавтракали и сели в его подержанный бордовый Форд Эскорт 1984-го года. Когда парень получил права, мама долго разговаривала с отцом о том, чтобы подарить ему машину на шестнадцатилетие, чему Барт был несказанно рад. Да, была машина б/у, да, это была довольно потрепанная на вид колымага, но она принадлежала ему, и с ней он чувствовал себя взрослым и свободным. Сначала он с любовью перебрал весь капот в гараже Нельсона, избавился от ржавчины, и на свои собственные деньги заменил мебель в салоне. А еще по бокам его малышки красовалась аэрография в виде языков огня, которую сделал он сам. — Ну что? Погнали! — ухмыльнулся Барт, сев за руль. Сестры опасливо переглянулись и пристегнули ремни безопасности. Сначала он отвез Мэгги в начальную школу Спрингфилда. Разглядывая удаляющуюся спинку сестрички, на которой из-за ее пружинистого бега подпрыгивал голубой рюкзачок, он внезапно предался какой-то меланхолии по старым временам. Все тогда было так просто: он совсем не задумывался об учебе, пинал балду и разыгрывал Скиннера. Интересно, тот все еще жил со своей мамашей? Покачав головой, он завел мотор, и, глянув через заднее стекло на школу, в которой, казалось, провел лет тридцать, вырулил на проезжую часть. Расплескав лужи на дорогах, парень резво припарковался у Спрингфилд Хай. Лиза пулей вылетела из машины, пробормотав что-то о том, что она не может опоздать даже на секунду в первый же день. Барт же неспешно вынул ключи, вылез наружу, запустил пятерню в волосы и, хлопнув дверью, запер машину. — Барт! Привет! — радостно крикнул ему подбежавший Милхаус. Его иссиня-черные волосы поблескивали на солнце. — Оо, а Лиза уже убежала? Разочарованно причмокнув, Ван Хутен приподнял густую бровь, уставившись на друга. — Что это с тобой? Ты какой-то бледный. — Ничего, — ответил Барт, направившись к зданию. — Что делаешь после школы? Милхаус принялся болтать о своей новой диете для наращивания мускулатуры, пока они поднимались по небольшому пригорку к школе, точнее, за нее. Там у них была негласная курилка и тусовка для крутых парней. Барт поприветствовал некоторых ребят, что уже были там, и, поджав одну ногу в колене, прислонился к стене, пошарив в кармане в поисках сигарет. — Будешь? — предложил он одну Милхаусу, на что тот скривился. — Не, я бросил. Летом прочел одну статью, оказывается, никотин влияет на гейны, а ты сам знаешь, мне же… Слушая вполуха совершенно неинтересную для себя информацию, Барт медленно прикурил, прищурившись от дыма, и с наслаждением запрокинул голову, оголив кадык. Он для приличия иногда хмыкал, чтобы Милхаус не понял, что тот его совсем не слушает. Да потому что достал уже этот Ван Хутен со своею одержимостью мышцами! Парень был коренастым и низкорослым, поэтому решил брать внешностью, потому что больше ничего не мог предложить. Нет, Барт тоже тренировался иногда вместе с ним, но чаще один, чтобы делать все в своем темпе, и не выслушивать очередные лекции. Ему было абсолютно наплевать на диету или сигареты, но постоянные тренировки все равно сделали свое дело, он, хоть и не был перекачан, как Милхаус, и был больше жилистым, но все равно мог похвастаться фигурой. Он знал, что хорош, потому что многие девочки заглядывались на него в прошлом году. Кстати о них. — Не видел Линдси? — спросил он, сщелкнув пепел. Друг прервался от своего «занимательного» рассказа, с легкой обидой уставившись на него сквозь свои толстые очки. — Видел с подружками, — наконец произнес он, тоже прислонившись к стене. — На весь двор спорили о том, что в этом году обязаны показать класс. Как будто до этого есть кому-то дело! — Ну, вообще-то они чирлидерши. До этого дело есть всем, по крайне мере, нормальным парням. Ты что, по пацанам, а? — пихнул его в бок Барт, громко заржав. Тот недовольно на него зыркнул — Барт доставал его этими шутками еще со средней школы, когда тот провалил свой план начать встречаться с одной девчонкой. Разумеется, дело было вовсе не в этом, Милхаус ненавидел футбол и все, что с ним было связано, потому что его не взяли в сборную из-за роста, возможно, из-за этого он и принялся фанатично качаться. А вот Нельсона взяли сразу же. — Эти твои гомофобные шуточки, Барт, — засопел друг. — Я вот, например, нормально отношусь к людям с любой ориентацией, поэтому не обижаюсь на тебя. А ты? Ты вообще в курсе, кто такие латентные геи? — Кто тут латентный гей? — послышался низкий хриплый голос, и парни синхронно подняли головы. Это был Нельсон, который незаметно подошел к ним. Парень был высоким и широкоплечим, и, казалось, не прилагал абсолютно никаких усилий, чтобы поддерживать себя в форме. Возможно, дело было в том, что он был их старше, потому что в младшей школе оставался на второй год, но Милхаус все равно сильно ему завидовал. — Милс у нас тут латентный гей, — осклабился Барт, и, оттолкнувшись от стены, хлопнул, а затем сжал руку Нельсона. Шатен ухмыльнулся ему в ответ. — Ну, тогда поздравляю что ли, — хмыкнул он, хлопнув Милхауса по руке тоже. — Че как? — Да норм, че, сигарету будешь? — А то. Пока Нельсон курил, а Милхаус пытался что-то ему объяснить, Барт в задумчивости рассматривал школьную парковку — Манц поставил свой, непонятно какой марки, пикап голубого цвета рядом с его тачкой. В отличие от Барта, машину которому родители подарили, Нельсон собрал свою из настоящего металлолома. Тот с одиннадцати лет занимался починкой велосипедов, чтобы заработать пару баксов на еду, потому что жили они с матерью очень бедно, и он хотел хоть как-то выкарабкаться из этой ямы, и не кончить, как все остальные в его районе — обдолбанный, и в канаве. Через пару лет он взялся за мотоциклы, а потом и за машины, изучив эту отрасль от и до. Да, его гараж сложно было назвать настоящим ремонтным салоном, но благодаря сарафанному радио, у него все же были клиенты, потому что работал он быстро, брал не много, и мог достать любые детали. Барт перевел взгляд на друга, разглядывая его профиль: у него были немного оттопыренные большие уши и внушительный нос с широкими ноздрями, а челюсть была довольно массивной, и немного выступала вперед. И да, Нельсон был его другом. Они уже давно зарыли топор войны, когда пережили множество приключений в четвертом классе. Конечно, все происходило постепенно, но, в конце концов, они сблизились, к неудовольствию Милса, потому что тому хотелось быть единственным (и неповторимым), и тот боялся, что такой, как оказалось, хороший новый друг вытеснит его. Нельсон хрипло рассмеялся, запрокинув голову назад, и его отросшие каштановые волосы из-за этого упали ему на шею. Парень действительно стал выглядеть лучше, чем в четвертом классе, хоть и неудивительно, все же семь лет прошло, но благодаря своему заработку, он стал носить хорошие вещи, а из-за того, что он перестал доставать одноклассников, на него обратил внимание тренер школьной сборной, пригласив его на просмотр. Манца взяли в команду в тот же день, даже без испытательного срока. Нельсон иногда откровенничал с Бартом, печально глядя на горизонт, когда они вместе пили пиво, сидя на капотах своих машин, и без Милхауса (потому что тот снова пропадал в спортзале), что день, когда его взяли в команду, едва ли не стал для него трагичным. Что тот имел в виду, Барт не смог выпытать, но нехорошее чувство поселилось у него в груди, и какое-то время он внимательно за ним наблюдал. К счастью, тот расцвел, а когда он принес первую победу своей команде, изменился окончательно, завершив апгрейд из «никому не интересного, грязного и нищего школьного задиры» в «подающего надежды статного футболиста». Барт тряхнул головой, вынырнув из воспоминаний. — Над чем ржете? — уточнил он, потому что пропустил шутку мимо ушей. Милс пересказал прикол, и он усмехнулся. Прозвенел звонок, и ребята медленно побрели в здание школы.