Золото Сверта

       - Смотри, маленькая дрянь, что ты натворил… - Хлодвиг повернулся к остолбеневшему от случившегося щенку. - Это твоя вина, и мне твое смазливое личико не понравилось сразу, такие как ты приносят немалые беды достойным людям. Зовите лекаря, что ты стоишь, полудурок! - Он прикрикнул на одного из свидетелей.        - Это не я… - потрясенно сказал Халь, смотря на оседающее тело, - зачем… Здесь нет лекаря, пусть зовут из крепости, там умеют лечить такие раны! Зачем ты это сделал?! Ты хотел убить меня, а убил его…       Халь наклонился над супругом, который лежал на полу - так много крови! А если бы не Арон - то там лежал бы сам Халь… И Халь не знал, чем может помочь. Лицо Арона стремительно бледнело.       Лекаря нашли быстро, он велел перенести Хассена на широкую лавку и наклонился над ним.        - Найдите покои и приготовьте горячую воду и свежее полотно! - отдал приказ, пока разрезал рубаху.       - Делайте что велено, - в покои уже набежали люди. - А ты, щенок, под замок. Взять его! - коротко скомандовал Хлодвиг.        - Что?! - Халю показалось что он попал в свой оживший дурной сон, - За что?!       - За попытку убийства своего супруга, князя Угэра, или за убийство. Но, я надеюсь, что только за попытку. Этого хватит, чтобы повесить тебя. Шевелитесь!       Какой он дурак, что снял пояс! Халь попробовал метнуться туда, к той лавке, где он лежал, но куда там! Двое дюжих мужиков скрутили его так, что он и шелохнуться не мог, меж тем около супруга суетились люди, поднимая того на плоскую столешницу, снятую со стола, чтобы перенести.        - Какое убийство?! - Халь просто не верил в то, что слышал, это невозможно! - Это сделал ты!        - Да что ты, красавчик?! Половина нашего войска знает, что ты хотел вскрыть своему супругу горло еще до свадьбы, а сейчас воспользовался удобным случаем, и свидетели найдутся. Молись, чтобы он выжил. Может он и спасет тебя, но я постараюсь его от этого отговорить.       Халь просто захлебнулся возмущением… какие же угэрцы мрази! Это просто невозможно… они лгут и предают постоянно. И какую же ошибку совершил он - поверив одному из них!       - В подвал, в камеру, - отдал приказ дружок его супруга. - Я навещу тебя позже, мальчик.       При этих словах Хлодвиг вздернул Халя за подбородок и посмотрел в упор ему прямо в глаза. Халь вырвался от него, мотнув головой, Хлодвиг усмехнулся и потрепал его по щеке, видя, как Халь просто сходит с ума от ненависти и бессилия.       С ним никто не церемонился, когда волокли его вниз по лестнице, Халь пытался отбиваться от угэрцев, но ему несколько раз сунули кулаком в бок, так, что он задохнулся от боли, хотя, это была не самая страшная боль.       Он упал, ушибившись, когда его швырнули в железную клетку, вот наверняка такой до угэрцев в доме городского старосты не было, с собой привезли, сволочи! Ему не стали связывать руки, но куда он убежит? Халь подтянул себя к одному из углов и сел, оперевшись спиной на прутья…       Столько случилось за такое крохотное время – золото и алмазы, найденные в Сверте… Угэрцы все знали и молчали, Арон все знал с самого начала и молчал, обманув и его, и Сверт... Договариваться с отцом он собрался, как же. Что там перепадет Сверту от этого? Ничего. А теперь и вовсе…       И сам он дурак, вспыльчивый и неумный, это всегда было бедой Халя, он быстро вспыхивал и так же быстро утихал, а потом только думал. Что он натворил… ему надо было сидеть молча, задушив свои желания, а потом сказать отцу о том, что он услышал, и тогда подождать, признается ли угэрец или нет. А он сам только все испортил! Никто ему не поверит, кроме Сверта, что он не убивал своего супруга – в Хассенхайме он до сих пор чувствовал себя чужаком и пленником, там не станут сомневаться, и даже если за него вступится Сверт, это не поможет ему… Угэр избавится от ненужного ему теперь заложника.       Хлодвиг огласил всем присутствующим, что Халейг Свертинг ударил своего супруга ножом в тот момент, когда он с наместником начал обсуждать торговлю со Свертом, потому что означенный Халейг был недоволен условиями и, отличаясь буйным нравом, не смог держать себя в руках, оба свидетеля это подтвердили. Теперь наместник Угэра принимает на себя княжескую власть и будет судить преступника по закону. Арон Хассен остается в доме наместника, потому что перевозить его нельзя, будет заказан молебен за его выздоровление, и из Угэра будут вызваны самые лучшие лекари.       Здесь, в подполе, было тихо, но Халь все равно слышал шум наверху. Он не знал, сколько прошло времени, но ему принесли ведро и кувшин с водой, и старое одеяло. Тюремщиков было несколько – угэрцы так и не перестали его бояться. Что теперь будет, выживет ли Хассен? Если выживет – у него есть шанс на справедливость, если вновь не победят расчеты… А может, угэрец уже наигрался и решит, как скажет ему дружок. Он все принимал за чистую монету… Расположение, ласку и сам стал отвечать этим же, поверив. И даже сейчас ему не хочется, чтобы угэрец умер, хотя зол Халь был неимоверно и на него, и на себя в первый черед! Что он за такая ручная доверчивая тварь!       Должны будут приехать из Сверта! Его родня забеспокоится и пришлет за ним. И его отцу скажут, что он, Халь - убийца? Никто в Сверте не поверит, кроме тех, кто тоже был с ним в плену и знал о том, что он уже пытался убить… Что может сделать Сверт? Здесь стоит отряд угэрцев, даже если их перережут, сюда придет армия и война начнется снова.       - Да ты лжешь!!! Или сошел с ума! - Лейв не мог поверить в услышанное, его послали из крепости узнать, когда вернутся супруги, и такого он не ожидал. - Мой брат не мог никого убить!       - Спроси у своих людей, медведь, - усмехнулся Хлодвиг, рассматривая среднего сына Свертингов, который пошел весь в отца, приземистый и сильный, - что было в нашем лагере. Твой брат чуть не вскрыл нашему князю глотку, маленькая злобная тварь. У вас тут же с детства приучают к оружию… И надо сказать, владеет он им отменно, как оказалось. Его счастье будет, если Арон Хассен выживет, тогда его смерть будет легкой и тут, а не публичной и в Угэре.       - Послушай меня, - Лейв надвинулся на своего врага, - сейчас я приведу сюда весь гарнизон Свертинга и заставлю тебя выпустить моего брата…       - Вы очень горячие парни тут, - приятно сознавать собственную силу и наличие такого козыря, - но, тогда твой братец не доживет даже до справедливого суда, а вы будете объявлены мятежниками, и наша армия не будет так милостива к вам, как наш князь. А я сделаю все, чтобы ее возглавить. Так что убирайся и передай своей родне, чтобы она сидела тихо и молилась за здоровье Арона Хассена.       С такими новостями Лейву и возвращаться не хотелось. Да их Халь курицу-то и то убьет с извинениями, не то что человека зарезать. Однако то, что сказал ему угэрский наместник, которого терпеть не могли в городе, совпадало с тем, что говорили и пленные – Халю еще в плену досталось за попытку прирезать угэрского князя. Жаль, что не удалось… Однако, они все ожидали худшего от приезда Халя с супругом, даже слово это было противно… Их Халь – чей-то супруг! Но, как показалось даже маме, Халь поладил с угэрцем, хотя с кем бы не поладил Халь, раз он даже удостоился расположения злобной старой ведьмы с Вишневого проулка, а уж эта женщина ненавидела все живое, и особенно детей, которые пытались украсть яблоки из ее крохотного сада. Сейчас Лейву было стыдно за это, но еще десять лет назад, взяв с собой за добычей маленького Халя, что было запрещено отцом, и направился за теми самыми яблоками. И что? Ведьма чуть не отстегала его хворостиной, а Халю насыпала в рубашку самых лучших яблок! Так с кем мог не поладить Халь?       И верно, дела дома были плохи, и хорошо, что княгиня Эльса была занята со старшей стряпухой, не хотел бы Лейв сообщать сам ей такую весть.       - Я убью эту тварь и отправлю его по частям в этот проклятый Угэр, - сказал Харги, сжимая кулаки. – Нужно поднимать всех мужчин! Нужно показать им, что мы не потерпим несправедливости! Я не верю, что он это сделал…       - Подожди, - остановил его отец, - поднять людей мы всегда сможем. Это быстро, но угэрец знал о чем говорить, это мятеж… и они пришлют новую армию.       - Они вчера отдали нам кучу золота и серебра – мы можем нанять людей, которые тоже могут сражаться! Но на это нужно время… - Именно! – Вальбьерн стукнул рукой по столу, - а у нас нет этого времени! У нас есть Халейг в заложниках. Если они сделают так, как хотят – убьют его, мы наймем армию, и дадим отпор. Но не сейчас.       - Чего мы ждем?! Что ты еще приготовил ему? Мало было ему брака с чужаком и мужеложцем?!       - Когда ты будешь на моем месте, Харги, тогда и будешь выбирать между княжеством и сыновьями! А сейчас делай, как я скажу – бери отряд и езжай туда. Ничего не делайте. Ничего не смей делать! Просто остановитесь у этого дома. Ждите.       Жрец обещал ему долгую жизнь и славу… Жрецы Тара не лгут, но теперь вовсе это было не похоже на правду. Или это то самое испытание, которое совсем-совсем близко и так близко, что Халь его проморгал. Он натянул на себя одеяло, в подвале было сыро и темно, и откровенно говоря – страшно. Он тут совсем один, над ним скрипели половицы, кто-то ходил наверху, много и тяжелыми шагами.       Шаги сверху стихли, но вскоре послышался скрежет ключа в замке, ключ провернулся, дверь открылась, и туда вошли трое с закрытыми стеклянными фонарями. Один – та самая тварь, которая и устроила все это, и двое его людей… Халь только вздохнул, когда ключом закрыли дверь изнутри.       - Мой супруг не умер? – спросил он первый, все равно пропадать теперь.       - Ты так на это надеешься? Я бы на твоем месте молился всем своим истуканам, чтобы этого не случилось, волчонок. Если он не умрет – тебя повесят здесь и на этом все кончится, а если умрет – я устрою такую казнь в Угэре, что о ней еще будут долго говорить, столько, сколько ты будешь умирать и еще дольше.       - Зачем тебе это? – только и спросил Халь, - неужели вам мало того, что вы взяли и возьмете?       - Ты то, от чего моему другу стоило бы держаться подальше, - Хлодвиг вошел в клетку, - чтобы не потерять голову. А он начал ее терять, и я хочу вернуть ему разум. Ему следовало бы взять отсюда девку познатнее и успокоиться на этом. А не дикую тварь, которой место в лесу. Арон стал позволять тебе слишком многое, и это привело бы его к беде.       - Что многое? – от слов этого человека было страшно. Он не в себе, а значит, добром это кончиться не может. – То, что он разрешил мне строить корабль? Что в этом такого? - Он позволил тебе наплевать на все наши законы, и ему следовало отходить тебя кнутом прямо у алтаря, чтобы показать тебе твое место, а место младшего супруга – в спальне и при хозяйстве, и свой нос ты можешь высунуть не дальше убогой богадельни. Ты не должен раскрывать своего рта в его присутствии, а ты ведешь себя так, как будто вы ровня. Я докажу тебе, что это не так.       - И что тут не так? – Халь упорно продолжал дразнить зверя. - Мы оба княжеской крови. Разница только в возрасте? Так молодость, говорят, пройдет быстро…       - Тут все не так, малыш, - Хлодвиг присел на корточки, глядя на него темно-серыми глазами, а охранники позади него красноречиво положили руки на гарды мечей, - ты дикарь, из нищего княжества, которое зачем-то Арон вознамерился вывести к свету и настоящим богам, и деньги от этих ваших камней и золота, которое вы даже не в состоянии найти, должны были перепасть и вам. Ты даже не умеешь читать и написать свое имя без ошибок. Знаешь, зачем я пришел?       Хлодвиг протянул руку, взяв Халя за кончик подбородка, рассматривая словно диковину на базаре:       - Я пришел показать тебе, какой участи ты избежал и отдать тебе долг за моего друга, то, что он должен был сделать сам, чтобы поставить тебя на место. Но твоя сладенькая мордашка и тощая костлявая задница затмили ему разум. Даже если он решит простить тебя, и ему не понравится то, что я предложу ему - я верну тебя ему в таком виде, в каком и надлежит быть такой строптивой твари как ты.       - Я вижу, тебе давно хотелось… Так что, моя догадка про то, что ты должен был бы быть невестой на этой свадьбе, верна? Так это не шутка… - Халь был упрям, и ему следовало бы молчать, но молчать он уже не мог, не хотел. – Так что ты со мной сделаешь?       - Я бы выбил тебе зубы, для начала, - Хлодвига только забавлял этой лай свертского щенка, мальчишка пытается храбриться, - чтобы использовать твой рот как следует получше, но, к сожалению, ты не настолько моя собственность, или я успею сделать это позже. Видел эту штуку уже? Дайте сюда и посветите фонарем, пусть наш маленький гость посмотрит…       Один из охранников подал наместнику из Угэра кнут. Халь рассмотрел его хорошо, тогда, после свадьбы, Хассен приходил к нему с таким же, и чудом удалось отболтаться от наказания непонятно за что – за то, что он не стал рыдать в своих покоях. А теперь отболтаться не удастся.       - Я начну с твоей мордашки… Я не люблю смазливых мальчишек, - Хлодвиг отпустил его лицо, ударив по нему рукой, так, что Халь потерял равновесие и почувствовал кровь, текущую из разбитого носа. - Я вижу, кнут тебе показывали, но только показывали. Сегодня я познакомлю тебя с ним поближе, ничего, даже если тебя вдруг не вздернут, на твоей спинке останутся шрамы, но в Угэре это не новость, так и должны выглядеть строптивцы. Это и порадует уважаемого Эрлинга, он тоже расстроен, что ты отбился от рук.        Халю стянули руки над головой и разрезали его праздничную рубашку на спине, по позвоночнику сразу пробежал мерзкий подвальный холод.       - Я сейчас бы послушал, как ты будешь препираться со мной, волчонок – его дернули за цепочку сзади, - Красивая штука, но тебе бы пошел другой ошейник. Ну что, попробуем?       Халь кричал, кричал, срывая голос, потому что боль была невыносимой, его никто не собирался щадить, и он бился, раздирая себе запястья, а потом потерял сознание, обвиснув в своих путах.       - Так-то лучше, - Хлодвиг носком сапога тронул обнаженный бок мальчишки, когда выходил из клетки, - а лучше, когда ты будешь падалью, маленькая дрянь. Завтра пусть ему принесут воды. Лекаря пока не пускать… Этот живучий.       На лицо пролилось что-то холодное, и Халь застонал, приходя в себя. Это вода, на него сверху лили воду, он попытался приподняться на руках, но рухнул обратно, на скомканное одеяло – спину обожгло огнем от малейшего же движения. Воздух пах кровью и сыростью, наверно снаружи был дождь...       - Очнулся? – его пихнули в бедро. - Ну и прекрасно, так и доложу, что не сдох.       Человек ушел, снова закрыв за собой дверь, а Халь подобрал развязанные руки под себя, стараясь меньше шевелиться, хотя было и холодно, и сыро, и ужасно хотелось по нужде. Так вот значит, как в Угэре "наставляют супругов", и значит, это могли с ним сделать за то, что он посидел на берегу пруда с Хаки… Для чего? После такого наказания он бы никогда не позволил притронуться к себе и пальцем.       Нет, все-таки надо встать и добраться до ведра, Халь застонал, поднимаясь на четвереньки, разорванная одежда только мешалась…Даже не хочется знать, что там на спине, по ощущениям – содрали кожу до мяса. И лицо болело от удара. Этот дружок его супруга безумный…       Халю показалось, что прошла вечность, пока он смог снова добраться до одеяла и улечься на него животом.       - Мне сказали, что ты не подох… - снова этот отвратительный голос, на этот раз Халя разбудили очередным пинком, - я пришел сам убедиться. Да, ты живучая тварь, и лекарь тебе не нужен.       - Слишком много чести для тебя, чтобы я умер от твоей руки, - слова давались Халю тяжело, но показаться врагу слабым он не мог.       - Так ты не растерял дерзости и не понял первого урока? – Халя ухватили за косу, вот нравится угэрцам это делать, наверно. - Я бы повторил, но я не хочу, чтобы ты все-таки сдох раньше времени. Набирайся сил, волчонок, они тебе понадобятся.