Вино, любовь и мыло

      Каждый день Лань Чжань находил мыло. Всё началось с того дня, когда они стали жить вместе. Придя вечером в ванную комнату, он обнаружил в мыльнице хорошенького белого крольчонка. Потребовалось несколько секунд чтобы Лань Чжань в изумлении понял, что это вовсе не игрушка, а невероятно искусно сделанное мыло ручной работы. Осторожно взяв крольчонка в руки, он посадил его себе на ладонь. Он был беленьким, с розовыми щёчками, носиком и розовыми подушечками лап. От него приятно пахло не знакомым ранее сладостным ароматом.       Отложив его подальше от воды, чтобы на него ненароком не упали случайные брызги, Лань Чжань принялся искать своё прежнее мыло. Так ничего и не найдя, Ванцзи оделся и вышел, чтобы взять новое. Кролика он забрал с собой.       На следующий день всё повторилось. Только теперь кролик был взрослым и на голове у него красовалась ленточка клана Лань. Она тоже была из мыла. Ванзци с удивлением разглядывал «вышитые» на ней голубые облачка.       На третий день его мыло было на месте. Лань Чжань подозрительно осмотрелся. Не заметив ничего странного, он отодвинул шторки ванной, намереваясь набрать воды. И застыл на месте. На дне сидел чёрный кролик с красной лентой на лбу и флейтой в лапках. С флейты свисала красная кисточка.       С тех пор так и повелось. Каждый последующий день, проведённый в Облачных глубинах, Лань Чжаня стабильно ожидал новый маленький сюрприз. Прежнее мыло чаще всего исчезало бесследно. В связи с этим запасы этого важнейшего предмета быта, имевшегося в распоряжении семьи Лань, к величайшему изумлению Цижэня стремительно таяли. А Лань Сичень увидев, как однажды Лань Чжань вернулся из Гу Су с полным пакетом мыла, загадочно улыбнулся, теряясь в догадках.       Зато в одном из отделений шкафа, который Лань Чжань всегда тщательно запирал на ключ, количество мыльных статуэток росло с каждым днём.       Посередине рядышком неизменно стояли двое кроликов. Один белый с розовым носом и лентой ордена Лань на голове. Другой чёрный, с красной ленточкой и флейтой. Перед ними лапками вверх лежал маленький крольчонок. А вокруг аккуратно, на небольшом расстоянии друг от друга, стояли всяческие цветы, фрукты, небольшие милые зверушки и куча всего остального. Каждое из мыл источало изысканный аромат. А в структуре некоторых из них были заметны лепестки цветов или жилки блёсток.       Сегодня Лань Чжань осторожно поставил к ним новую находку — цветок лотоса невероятной красоты. Казалось, что если бы он лежал среди настоящих лотосов, отличить его от остальных было бы не такой простой задачей. Настолько утончённой и изысканной была работа.       Всего в его коллекции было триста тридцать одно мыло. А вместе с сегодняшним — триста тридцать два. Каждое из них без преувеличения было уникальным. И раз за разом, даже зная, что в ванной его ждёт новый подарок, Лань Чжань искренне удивлялся, подолгу разглядывая находку, словно это было впервые. Так же как и в постели, даже спустя год совместной жизни, они с прежней страстью хотели друг друга и отдавались процессу с таким же энтузиазмом как в свой первый раз.       Однажды, когда они засиделись на кроличьей полянке дотемна, после того как Лань Чжань, укрыв их одним пледом, обнял и с нежностью притянул Вэй Ина к себе, тот не выдержал, запустив руки под слои его длинных белых одежд. После недолгих ласк лишь благодаря многолетней выдержке Хангуан-Цзюнья они смогли дотерпеть до дома. Именно в ту ночь кровать в самый разгар их «самосовершенствования» жалобно треснула и обвалилась. Лань Чжань никогда не забудет лица дяди, во время того, когда сломанную кровать выносили из цзинши.       В тот вечер его коллекцию дополнили переплетённые между собой красная и белая ленты. Он поставил их на почетное место, рядом с кроликами, и отправился за новым мылом.       В который раз он невольно поражался богатому воображению и фантазии Вэй Ина. Само собою именно он каждый вечер тайком клал мыло. Кто же ещё? За год муж ни разу и словом не обмолвился о своих подарках, лишь периодически ходил с загадочным видом. Лань Чжань тоже не касался этой темы, только бережно собирал и хранил фигурки.       Временами Второго Нефрита охватывало непреодолимое желание поговорить с ним, лишь для того, чтобы сказать спасибо. Однако, чтобы сказать «спасибо» существовало куча других, лучших способов, чем слова.       Поставив лотос рядом с чёрным кроликом, он закрыл шкаф, положил ключик к себе в карман и отправился в спальню.       Вэй Ин так и уснул лёжа на пуфике. После того случая с кроватью заниматься на ней самосовершенствованием и дальше было слишком рискованно. Пуфик же был полностью мягким и мог выдержать очень многое, в чём они не раз убеждались лично, ежедневно проверяя его на прочность.       Лань Чжань подошёл ближе. В белой пижаме Гу Су Лань, грозный Старейшина Илина выглядел мило и трогательно. Его красная ленточка лежала рядом с ним. Свободные от неё, распущенные волосы беспорядочно разметались по подушке. В руках Вэй Ин сжимал ленту Лань Чжаня, которой ещё пол часа назад был крепко связан.       Подсунув свои ладони под его колени и плечи, Ванцзи взял его на руки. От Вэй Ина приятно пахло сегодняшним лотосовым мылом. Осторожно, чтобы не разбудить, он медленно нёс его к кровати. Сквозь сон ощутив прикосновения, Вэй Ин слегка улыбнулся и прильнул к мужу. — Лань Чжань… — одними губами прошептал он.       Ванцзи наклонился и поцеловал его в лоб невесомым, коротким поцелуем. Однако Вэй Ин снова крепко спал. Он не чувствовал как его уложили в постель и заботливо укрыли одеялом. Несмотря на то, что он был полностью расслаблен, Усянь по прежнему крепко держал ленту Лань Чжаня. Теперь, когда он понимал её глубинное значение, он всячески пытался завладеть ею и как можно дольше не отпускать. Ему нравилось, когда Лань Чжань ходил без ленты, в моменты, проводимые друг с другом наедине. Нередко, во время того, как Лань Чжань сидя в своей комнате занимался делами ордена, Усянь приходил и, забрав ленту, садился напротив. От этого Второй Нефрит чувствовал лёгкое смущение вперемешку с нараставшим возбуждением. В итоге все дела по обыкновению заканчивались пуфиком.       Перед тем как лечь, Лань Чжань достал из шкафчика свечку. Розовая, с белыми жилками, словно из мрамора. Перед тем как потушить свет, он поставил её на столик рядом с кроватью. Так он делал каждый вечер. Спустя тринадцать лет, проведённых в небытии, у Вэй Ина появился страх темноты. И хотя он сам признавался в этом с неохотой, Лань Чжань видел насколько тот был напряжён во время ночных пробуждений, если в комнате стояла кромешная тьма. С тех пор, чтобы такого больше никогда не повторялось, Лань Чжань каждый раз оставлял на прикроватном столике маленький ночничок.       Так же как и Вэй Ин делал с мылами, Лань Чжань старался чтобы каждая из купленных им свечек была уникальной, выделяясь среди других необычной формой или цветом. Нередко он покупал аромосвечи, и тогда комната на всю ночь наполнялась приятным сладким запахом. Так же он внимательно следил за тем, чтобы каждой свечки хватало до утра.       Стыдясь своих страхов, Вэй Ин не решался показать степень своей благодарности за это, но по его глазам было видно несколько он тронут такой заботой и вниманием.       Закончив со свечой, Лань Чжань потушил свет и лёг на бок рядом с мужем. Почувствовав его близость, Вэй Ин повернулся к нему, уткнулся носом в его плечо. В ответ Лань Чжань с нежностью притянул его к себе, обнял за талию.

***

      С утра, как и обещал Лань Чжань, они вместе отправились в Цайи. Вэй Ин обожал этот маленький торговый городок. По берегам реки Чжен Хе, которая сетью своих канальцев проходила через весь город, всегда было множество лавочек с разнообразными сувенирами, украшениями, игрушками, резными деревянными фигурками и домиками, посудой, сладостями и напитками. Всё это Вэй Ин мог разглядывать часами. Примеряя различные пояски и шляпы, пробуя уличную еду, он переходил от прилавка к прилавку. Это он называл прогулкой. Ради такой прогулки Вэй Ин позвал его в Цайи и в этот раз. Лань Чжань, сам никогда не увлекавшийся таким времяпровождением, ходил вместе с мужем повсюду. Глядя как восторженно горят его глаза, Лань Чжань и сам ощущал, что счастлив.       В этот раз Вэй Ин решил начать прогулку с маленького уютного кафе на берегу. Здесь, по его мнению, продавали самое вкусное мороженое, которое он когда-либо пробовал за всю жизнь. Четыре мороженных шарика — белый, шоколадный, малиновый и лимонный — под слоем сливок, залитые расплавленным шоколадом и посыпанные ореховыми крошками. Как же он был рад, когда Лань Чжань взял и себе одну порцию.       Столики стояли на самой набережной. Купив мороженное, они сели друг напротив друга. Вода весело поблескивала на солнце. В лицо дул прохладный ветер, неся с собою капельки влаги. По реке то и дело проплывали лодки. Пассажиры, узнававшие в склонившимся над мороженом человеке Хангуан-Цзюня, то и дело почтительно приветствовали его. — А ты как всегда популярен, — весело заметил Вэй Ин.       По одному из многочисленных мостиков они перешли на другую сторону реки и теперь направлялись к пестревшим невиданным разнообразием лавкам. — Кто бы говорил, о всемогущий Старейшина Илин.       Вэй Ин рассмеялся, хитро поглядывая на Второго Нефрита. Вокруг сновала куча народу, и теперь они буквально пробирались через толпу. Пучина разноцветной ярмарки быстро поглотила их. В первой лавке продавались бамбуковые флейты. Покуда Вэй Ин с восторгом разглядывал их, Лань Чжань перешёл к следующему прилавку, где виднелись свечи разных цветов, форм и размеров. Они были намного разнообразнее и красивее чем те, что продавались в Гу Су.       Всего он купил десять свечей. Несколько из них были ароматическими. Две свечи он взял в родном стакане. Сверху возле фитилька у них лежали сушенные цветы и камушки. Также он приобрёл несколько свечей в форме различных цветов и фруктов. Наиболее необычной он считал свечу в виде прекрасной океанической раковины. Однако самой ценной находкой оказалась свеча в форме лотоса, очень похожего на то мыло, что ждало его в ванной прошлым вечером. При виде её, губы Лань Чжаня тронула лёгкая улыбка.       По его просьбе свечи поставили в коробку, чтобы они не повредились при носке. Вэй Ина он нашёл на том же месте. Он по-прежнему изучал ассортимент флейт. — Я могу купить, если ты выбрал что-то, — обратился к нему Лань Чжань. — Спасибо, Лань Чжань, но мне слишком дорога моя флейта, — он обернулся и в удивлении застыл, глядя на коробку. — Лань Чжань… — Это тебе. — Мне ведь даже жалко будет зажигать их. Такую красоту… — проговорил, он принимая из его рук коробку. — Ничего, вскоре я куплю ещё. Ведь на каждую ночь нужна новая свеча.       Казалось, Вэй Ин готов был прослезиться. Лань Чжань приобнял его и, не взирая на то, что они были в гуще толпы, нежно поцеловал в лоб. — Идём, в той лавке я видел интересную шляпу.       Шляпа оказалась соломенной, каких здесь было великое множество. С разницей в том, что в солому была вплетена красная и чёрная лента. Когда Вэй Ин одетый в чёрно-красные одежды, примерял её, на него обратил внимание даже продавец.       «Давай купим», — так и читалось во взгляде Усяня. — Давай купим, — сказал Лань Чжань.       Глаза Вэй Ина загорелись, и Лань Чжань едва ли сдержался, чтобы вновь не обнять его при всех.       Уже под вечер, обойдя большинство из имевшихся здесь лотков, Вэй Ин остановился у винного магазинчика. На прилавке заманчиво лежали сосуды с «Улыбкой императора». — Как же хочется напиться, — вырвалось у него. — Разве что дома, — тихо сказал Лань Чжань и перевёл смущённый взгляд в сторону. — Дома? То есть в Облачных глубинах? Но ведь там же запрещено распитие алкогольных напитков. Или как там говорится. — Переписывая правила, ты должен был много раз встречать фразу, что можно дать себе волю и забыть обо всех правилах с тем, кто предназначен Небесами, с человеком, которому предан всей душой и которого любишь всем сердцем. Даже если находишься на территории Гу Су.       Теперь уже Вэй Ин заключил его в объятия прямо под изумлённый взгляд торговца. — Ты ведь выпьешь со мной? — спросил он, когда они вышли из магазинчика. — Я обещаю, что удержу тебя, если ты посреди ночи решишь пойти проведать кроликов.       Лань Чжань улыбнулся. — Что? Ты сомневаешься, что я сумею тебя удержать? — сердито спросил Вэй Ин. — Нет, просто подумал, что ты не захочешь меня останавливать.       Вэй Ин рассмеялся. — Я умею пить. У меня годы тренировки. Даже если я выпью всё это за один вечер, — он указал на увесистый пакет, приподняв его рукой, — я всё ещё буду в состоянии крепко стоять на ногах и мыслить здраво.       В том, что даже Вэй Ину по силам будет опустошить всё за раз, Лань Чжань сомневался. Однако на счёт годов тренировки Усянь был абсолютно прав.       Домой они вернулись уже затемно. Всю дорогу Вэй Ин ждал этой минуты, когда он сидя за столом в цзинши сможет залпом опустошить первый сосуд. Покуда только первый. — Ну же, Лань Чжань, — сказал он, хитро улыбаясь.       Ванцзи сделал несколько глотков. Даже сейчас, наедине с мужем, находясь у себя дома, в своих собственных покоях, он ощутил лёгкую тревогу, как в былые времена. — Смелее, Лань Чжань.       Допив примерно до половины, он поставил оставшееся вино обратно на стол. По обыкновению спиртное действовало на него сильно и быстро. Тем временем Вэй Ин открыл второй сосуд и принялся опустошать его. — Лань Чжань, неужели ты уже всё? — Кажется да… — проговорил Лань Чжань.       В этот раз, даже как для самого себя, он опьянел слишком быстро. Сейчас радовало лишь то, что пойти в ночь проведать кроликов ему покуда не хотелось. Вэй Ин, который теперь напоминал расплывчатое пятнышко, открыл третью банку и стал пить. — Допей хотя бы одну, — сказало пятнышко.       Лань Чжань покачал головой. — Позже, — ответил он, неловко вставая из-за стола. — Может после ванной станет легче.       Пошатываясь Лань Чжань прошёл в спальню. Взяв со шкафа свою пижаму и новое мыло, он направился в ванную. Двери во время купания он никогда не запирал. При Вэй Ине он не стеснялся показаться голым. Конечно купание было гораздо более интимным делом, чем просто сидеть или пройти по комнате обнажённым. Но Вэй Ин никогда и не вламывался в ванную без стука.       Лань Чжань разделся и аккуратно повесил свою одежду. Затем он потянулся к мылу, чтобы забрать его сухими руками. Но обнаружил лишь своё обычное вчерашнее мыло. Тогда он раздвинул шторки в надежде, что оно обнаружится как и тогда, на дне ванной. На дне ничего не было.       В течение пяти минут Второй Нефрит обшаривал каждый сантиметр ванной комнаты, но так ничего и не нашёл, оставшись с чувством опустошённости.       «Неужели Вэй Ин забыл?» — думал он. «Или же…» Сейчас ему так явственно представился день, когда Вэй Ин внезапно перестанет его любить, и его чувства станут невзаимны. Эти мысли постепенно отрезвляли в прямом смысле этого слова. Он ощущал, как чувство опьянения, вытесняемое тревогой и грустью, постепенно улетучивается.       Он набрал ванну и, окончательно раздевшись, погрузился в воду. Внезапно Лань Чжань услышал щелчок дверной ручки. Он обернулся. В дверях ванной стоял Старейшина Илина. Он был заметно пьян. Из одежды на нём присутствовал лишь лёгенький халатик, едва прикрывавший наготу. В руках он держал чёрного мыльного кролика в чёрно-красном ханьфу. Как бы Лань Чжань хотел добавить его в свою коллекцию. Но Вэй Ин был неумолим. — Я видел твою коллекцию, — победоносно заявил он. — Я ведь хочу, чтоб у тебя было всё самое лучшее. А ты вместо того, чтобы использовать их по назначению, собираешь их?       Несмотря на деланое недовольство было видно, что он счастлив знать, что все его подарки всё это время бережно хранили.       Лань Чжань так и замер, глядя на мужа. Мысли о том, что Вэй Ин мог его разлюбить, теперь казались не больше чем минутным наваждением. — Молчишь, — хитро сказал Вэй Ин. — Тогда мне не остаётся другого выбора, кроме как помыть тебя самому.       Не смотря на три выпитых банки вина, а может даже и четыре, он твердо стоял на ногах. Подойдя к Ванцзи, Усянь с предвкушением осматривал поле своей предстоящей работы.       Действия Вэй Ина нельзя было назвать ничем иным, как вторжением. Лань Чжань по пояс сидел в воде и был полностью мокрым, включая волосы. Однако он послушно поднялся из воды, сев на небольшую ступенечку на дне ванной, спиной к бортику. Теперь вода едва ли доходила до паха. Конечно он не пытался прикрыться. Лишь свёл ноги вместе, сев прилично.       Вэй Ин тут же стал позади него и опустился на колени. Лань Чжань ощутил на своей спине касание его тёплых рук. Вэй Ин неспешно присобрал его волосы и убрал их набок. Перед глазами Лань Чжаня возник чёрный кролик. Прислонившись телом к его спине, Вэй Ин обогнул руками его талию и окунул кролика в воду прямо перед Лань Чжанем. Кролик хорошо пенился и приятно пах шоколадом.       Усянь начал со спины. Нежными массирующими движениями он нанёс мыло ему на плечи, провёл ладонью между лопатками и медленно, по линии позвоночника спустился к пояснице. Не дойдя до ягодиц каких-то пару сантиметров он резко убрал руки. И вновь коснулся спины, только в этот раз намного выше, очертил по коже дугу, дотрагиваясь до старых шрамов. Обхватив руками его шею, а затем скользнув ниже к ключицам, Вэй Ин потянул его на себя, призывая опереться на него спиною. От удовольствия Лань Чжань прикрыл глаза. А Вэй Ин и не думал останавливаться. Руки Усяня перешли к его груди. И теперь запах шоколада стал ещё явственнее. В добавок к нему примешались сладкие ягодные нотки. Теперь, рассмотрев кролика вблизи, Ванцзи видел у него за поясом флейту с красной кисточкой. Флейта, как и другие красные элементы, таяли, источая вишнёвый запах.       Руки Вэй Ина тем временем устремились ниже, переходя на живот. Спиной, сквозь тоненький халат мужа, Лань Чжань ощущал его разгоряченную кожу, чувствовал как быстро бьётся его сердце. Волосы Вэй Ина приятно щекотали плечи. А ладони продолжали легко скользить по животу.       Когда пальцы Вэй Ина прошли совсем близко к паху, Лань Чжаня захлестнуло волной возбуждения. А Вэй Ин и не думал останавливаться.       Теперь тело Лань Чжаня реагировало на каждое его касание. По животу то и дело пробегала дрожь. А в паху постепенно росло напряжение.       Вэй Ин вновь провел рукой, на этот раз ещё ниже, там где начинали расти волосы. Лань Чжань ощутил как по всему телу пробежал холодок. Теперь его возбуждение было видно визуально. И хотя он поспешил плотнее сдвинуть ноги, это не укрылось от глаз Вэй Ина, судя по тому как его сердцебиение ускорилось.       Лань Чжань уже мысленно готовился к тому, что сейчас Вэй Ин накроет рукой его пах, хотя бы для того, чтобы пройтись мылом и в этом месте. Но Усянь резко убрал руки.       Спустя несколько секунд Лань Чжань вновь почувствовал его касание, но уже на бёдрах. Быстро пройдясь по месту, где начинались ягодицы, Вэй Ин провёл по тыльной стороне ног к коленям и тут же вернулся назад. Проделав так несколько раз, он внезапно задержался в области коленей. Вэй Ин молчал, но его рука, щедро укутанная мыльной пеной, скользнула меж его ног. Лань Чжань понял это движение правильно. Преодолев лёгкое смущение, он послушно раздвинул ноги.       Теперь Вэй Ин мог видеть его во всей красе. Возбуждённый член возвышался над водой. Когда Усянь, нежно массируя внутреннюю сторону бёдер, устремился к паху, Ванцзи невольно подался вперёд, подставляясь проблемным местом под руку мужа. Но тот, пройдя в недопустимой близости от возбужденного органа, перешёл на другую ногу и принялся медленно водить рукою по другому бедру. От каждого его движения член нетерпеливо подрагивал. Лань Чжань чувствовал как разум затуманивало, но в этот раз уже не из-за вина. Больше всего, чего сейчас жаждал Лань Чжань, это ощутить на своём естестве руку мужа. Но Вэй Ин опять отстранился. Кролик, испуская шоколадный аромат, лёг на своё законное место — в мыльницу. Вэй Ин взял ковшик, послышался плеск воды.       Всё с той же нежностью он принялся смывать мыло, поливая и одновременно массируя его спину. Но теперь, расслабиться, как раньше, у Ванцзи не получалось. Внизу чувствовалось ужасное напряжение. Член стоял, словно каменный. А руки Вэй Ина продолжали скользить по его плечам, груди, а затем резко устремились вниз, продолжая сладостную пытку. Положив ладонь на самый низ живота, Вэй Ин отвлёкся. Другой рукой он вновь набрал воду в ковшик и стал медленно лить ему на плечи. Когда несколько крупных капель воды упали на изнывающий член, Лань Чжань не выдержал. Всё произошло так быстро, что Вэй Ин от неожиданности вскрикнул. Ухватив его за полы халата, а другой рукой за талию, Лань Чжань затащил Усяня в ванную. Вода с шумом выплеснулась на пол. Лань Чжань навис над Вэй Ином, глядя прямо ему в глаза.       Вэй Ин растерянный и мокрый, но не мене возбуждённый чем Лань Чжань, отчаянно барахтался на дне в попытках освободиться. Происходящее не входило в его планы. Вернее входило, но немного позже, после того, как он заставит Лань Чжаня ещё немного потерпеть. — Пусти, я сейчас утону. Ай, насилуют! — кричал Усянь.       Лань Чжань накрыл его губы нежным поцелуем, и Старейшина Илина сдался без дальнейшего боя. Всё таки, мучая Лань Чжаня, он мучал и сам себя.       Вэй Ин позволил мужу запустить руки под воду и избавить себя от тоненького халатика. Лань Чжань прижался к нему, обхватил за плечи и снова поцеловал. Их тела слились под водой. А руки Вэй Ина вновь принялись очерчивать на его теле неведомые узоры. Сам же Усянь подвинулся чуть ниже, и потёрся пахом о его бедро. Лань Чжань потянулся рукою к его промежности и, обхватил разгоряченную плоть.       Внезапно Лань Чжань ощутил, как Вэй Ин накрыл его пах ладонью. По всему его телу пробежала сладостная дрожь. Он невольно раздвинул ноги и поддался бёдрами навстречу ласкающей руке.       Из-за поднявшегося шума они не услышали, что в дверь кто-то настойчиво стучал.       Немного постояв, а затем постучав снова, Лань Сичэнь сказал: — Брат, это я. Я хотел поговорить. Тут не заперто, я зайду, хорошо?       С этими словами он вошёл и прикрыл за собою двери. В комнате стоял полумрак. На столе лежало несколько пустых сосудов из-под вина. А из ванной доносился плеск воды. Затем послышался голос Вэй Ина: — Скажи, что до меня у тебя никого не было, и ты всё это время терпел без физической близости. — Мгм, — утвердительно сказал Лань Чжань.       На этот вопрос он отвечал уже бесчисленное множество раз. Он знал, что Вэй Ин спрашивал это не из-за ревности. Мужа невероятно возбуждало то, что дожив до тридцати с лишним лет Лань Чжань впервые познал физическую близость лишь недавно и всё это время берёг себя для него, отказывая организму в естественной потребности физической близости. — Скажи, что я первый, кто касается тебя здесь, — Вэй Ин провёл вдоль его члена, отчего с губ Лань Чжаня сорвался стон. — Да… — тяжело дыша, ответил он. — Все эти годы тебе сильно хотелось? — Иногда… Но я не хотел этого ни с кем, кроме тебя. — А-Чжань, я так тебя люблю.       Его слова перешли в стон. Взаимные ласки стали настойчивее. Они кончили почти одновременно. Сперва Лань Чжань, который последние десять минут и так был на пределе. А затем и Вэй Ин. Отдышавшись, он выбрался со дна ванной. Они оба легли на бок, глядя друг другу в глаза. Их тела соприкасались под водой. Вэй Ин выглядел счастливым. — Я тоже очень тебя люблю, А-Ин. И любил всё это время.       Они слились в очередном поцелуи.       Всё это время Сичень неподвижно стоял на пороге комнаты. Поняв по звукам в чём было дело, он покраснел от стыда. И счёл, что лучшим решением будет уйти, будто он ничего не видел и не слышал. Но вместо этого, словно заворожённый, застыл в дверях комнаты, не в силах двинуться с места. Очнуться его заставили последние слова Лань Чжаня.       «Что же я делаю?» — мелькнуло в его голове. От осознания, что он намеренно подслушивал за родным братом в такой момент, Сичэнь готов был провалиться со стыда. Терзаемый смешанными чувствами, он кинулся обратно к двери. Конечно же, он не считал поведение брата чем-то недостойным и заслуживающим порицания. Напротив, он был рад знать, что у них с Вэй Ином всё хорошо, и что наконец-то после стольких лет мучений, Лань Чжань нашёл того самого человека, перед кем мог открыться, кому мог доверять. В данной ситуации порицания заслуживало только его собственное поведение. То, что он не ушёл сразу или не дал им знать о себе, если так хотел поговорить. Сичень с неохотой признавал, что этому виной его собственная неопытность в таких делах. К своим годам он даже ни разу не целовался, всё ещё ожидая предназначенного Небесами человека. Само собою подобная сцена, свидетелем которой он сейчас стал, вызывала в нём чувство всепоглощающего стыда, интереса и одновременно с этим непроизвольного возбуждения.       Развернувшись к выходу, он задел край стола. Тот предательски загрохотал. Все звуки в ванной разом стихли.       Услышав шум, Лань Чжань резко поднялся и сел в ванной. Он понимал, что в его комнату без приглашения могли войти только его дядя или брат. Лань Чжань решил начать с лучшего варианта. — Брат, это ты? — донеслось с ванной.       Лань Сичень стоял, словно сражённый громом. — Я хотел поговорить, — начал он. — Весь день вас не было в Облачных глубинах, поэтому я решил зайти под вечер… Было открыто, поэтому я решил… Я уже ухожу, — быстро сказал он и взялся за дверь.       Как вдруг увидел Лань Чжаня, выходящего из ванной. На нём был белый домашний халат.       Растерянный и смущённый вид Лань Сиченя был лучшим ответом на мысленный вопрос Ванцзи, как долго он здесь стоит и много ли он слышал. Вспомнив недавний диалог с Вэй Ином, Лань Чжань всей душой надеялся, что Сичень пришёл немного позже и не застал всего. — Мы… уже закончили, — со вздохом сказал Лань Чжань. — Садись. — Я думаю это подождёт до утра. Прости, что испортил вечер, — он поспешно вышел прикрыл за собою двери.       Тем временем из ванной показался Вэй Ин. — Брат всё слышал, — констатировал Лань Чжань, закрыв ладонью лицо. — Не переживай так. Я твой законный супруг. Все ведь знают, что мы любим друг друга, — он обнял его сзади. — Тем более он сам вошёл без приглашения. — Да, — рассеянно сказал Лань Чжань. — Давай выпьем.       После того, как Лань Чжань допил свой первый сосуд, чувство стыда резко пошло на нет. А Вэй Ин тем временем уже допивал четвёртую баночку. Спустя десять минут, опустошив ещё по одной, они окончательно захмелели. — Интересно, что делают сейчас кролики? — хитро спросил Вэй Ин. — Никаких кроликов, — потирая глаза проговорил Лань Чжань.       Вэй Ин звонко рассмеялся: — Я шучу. — Помоги встать…       Дорога до спальни далась Лань Чжаню с большими усилиями. Голова нещадно кружилась, а ноги предательски подгибались. Даже рухнув на кровать, он ощущал, что его по прежнему штормит. Вэй Ин навалился сверху. — Прости, у меня ничего не получится в таком состоянии, — пробормотал Ванцзи, хватаясь за подушку, словно та могла куда-то убежать. — Я и не имел этого ввиду.       Вэй Ин лёг рядом с ним и нежно поцеловал его в висок. Лань Чжань повернулся, отвечая ему поцелуем в лоб. Вэй Ин ловко укрыл их одеялом, прильнул к нему ближе и рукою принялся развязывать поясок на его халате. Лань Чжань ощутил, как руки мужа нежно заскользили по его груди, животу, поглаживали промежность и бёдра. Ванцзи чувствовал как буквально тает от касаний мужа. Теперь в его движениях не было никакой излишней пошлости. Вэй Ин не дразнил его и не пытался возбудить. И от этого Лань Чжань испытывал какое-то особое удовольствие. — Скажи, что… — прошептал Вэй Ин. — Ты первый, кто касается меня там, кто видит меня таким. Ты мой родной человек, при ком я могу быть собою, — сказал Лань Чжань, опередив его вопрос. — Спасибо за все мыла, что ты дарил мне каждый вечер. Каждое из них, словно маленькое чудо. Я очень сильно тебя люблю.        Он притянул его к себе, провёл рукой по волосам, зарываясь в тёмные пряди. Снимая с него халатик, коснулся его спины, спустился к упругим ягодицам. — А-Чжань… — Вэй Ин уткнулся ему в грудь, вдыхая аромат шоколада.       Ванцзи ощущал, как член мужа упирается ему в ногу. Но несмотря на лёгкое возбуждение, Усянь, уставший после сегодняшней прогулки по ярмарке, быстро погружался в сон. Его левая рука так и осталась лежать рядом с Лань Чжанем, по-прежнему касаясь его промежности.       Второй Нефрит дождавшись, покуда муж окончательно уснёт, осторожно потянулся к прикроватной тумбочке, достал из ящика свечку и зажёг её. Голова до сих пор кружилась, так что это далось ему с трудом. Но теперь, если Вэй Ин проснётся посреди ночи, то вместо давящей темноты увидит приятный теплый свет пламени и почувствует аромат цветов, волнами распространявшийся по комнате.       Он хотел лечь, как вдруг в изумлении увидел на тумбочке чёрного мыльного кролика, одетого в ханьфу и с флейтой за пояском. Точно такого же, как тот, что остался в ванной. — А-Ин…       С этого вечера раз в неделю он находил вместо одного мыла — два, абсолютно одинаковых с виду. Первое — в ванной. А второе, точно такое же, на прикроватной тумбочке в спальне. Чтобы целую неделю он мог спокойно пользоваться подаренным мылом, не думая о коллекции и не жалея его. Ведь Вэй Ин хотел, чтобы у Лань Чжаня было всё самое лучшее.