У нашей дружбы запах карамели

Первый час. Второй. И последующие. Время медленно двигалось вперёд, вызывая в груди тянущее чувство волнения. Здесь нет Гвен, нет её хрустального смеха и ласковых глаз. Финн будто стянут верёвками и обездвижен от осознания собственной беспомощности. Тяжесть на сердце, которую ему удалось отпустить за всё то время, что не было Робина, стремительно возвращалась. Когда он вытер слезы, то повторял одну и ту же мысль раз за разом: «Вот как бы поступил Робин? Он бы не плакал, он бы действовал. Он бы постоял за себя, даже если бы это грозило ему смертью. Но его уже нет в живых, а значит, умру и я». Оглушая гробовую тишину, раздался звонок. Блэйк вскочил с места. Трезвон всё продолжался и продолжался. Финн снял трубку. Тихо. Никто не говорил, дыхания на конце линии не слышно. — Алло? Вопрос был задан в голые стены. После того, как Блэйк подал голос, чьё-то хриплое дыхание стало с каждым вздохом всё громче и громче. Как будто за человеком на проводе гнались. Финн положил трубку и в ужасе отпрыгнул от телефона. Приглядевшись в темноте получше, он лицезрел обрезанный провод и очень удивился. Раннем утром, пока ещё не показалось солнце, Финни нервно ходил туда-сюда, шагами измеряя комнату, стараясь прийти к какому-нибудь разумному решению. Дверь отворилась. Мальчик готовился к худшиму. Человек-монстр с жутким оскалом на нижней части маски. Верхней части лица было не видно, и теперь на ней красовались маленькие дьявольские рожки и два отверстия, чтоб видеть. Очи под маской были при скудном свете чёрные, будто заволоклись тьмой. В его руках был поднос. Блэйк позволил себе слабую улыбку, смотря на еду, но в один миг она тут же увяла. — Что такое, Финни, не рад мне? — Внезапно прозвучал бархатистый голос под маской. Финна словно окатили ледяной водой. — А я вот, принёс тебе завтрак. Только будешь есть передо мной, а то не дай бог, украдёшь мои приборы. — Человек в маске, положил поднос возле его ног. — Я немного посолил омлет, был уверен, что тебе понравиться. Блэйк нагнулся к тарелке, понюхал. Если бы душегуб хотел убить, то наверняка придумал, что-то иное, что-то поизощрённей. Мальчишка жадно взял вилкой кусок. Было вкусно. Наверное, ещё голод предал такие яркие краски столь скудной еде. — С-спасибо... Похититель внезапно просиял от этого слова. — Отрадно слышать, твою благодарность. — Прошептал он добрым тоном, опустив голову. Мужчина присел, чтобы поравняться с ним и стал размышлять вслух. — Ты хорошо себя ведёшь. Как думаешь, может мне привести твоего друга сейчас? Блэйк перестал жевать. Он думал, что слова взрослого ему почудились. Ошеломлённый Финн сидел тихо, не зная, как реагировать, а во взгляде прояснилась искорка счастья, и мужчина это непременно заметил. — Р-робин? — Угу. — Блэйк открыл рот в изумлении, но не найдя нужных, по его мнению, слов боязливо промолчал. В душе начала зарождаться теплота в купе с паникой. — Он тут довольно долго пробыл. Теперь вас будет двое. Скучать не придётся. Парень задрожал от нетерпения, но перебивать не стал. Он лишь уронил несколько слёз на поднос. — Прошу вас... Мужчине было не ясно, слезы радости то были или горя. Взрослый подсел совсем близко и положил ладонь на его лицо, осторожно вытирая капли. Малец издал вздох, больше напоминающий измученный стон. Финни настороженно посмотрел на него. Похититель слегла наклонил голову, отчего выглядел даже в своей дьявольской маске, как любопытный мальчишка. Взрослый неспешно погладил его мокрую щёку. Финни отполз назад, выронив поднос с омлетом. Часть еды попала на маньяка. Встретив ледяную стену спиной, парнишка обхватил колени руками, закричал и стал ещё больше плакать. Похититель всё это время не двигался, внимательно наблюдал за этой сценой. Он всегда находил чужие слёзы такими захватывающими, такими искренними, без грама фальши. Наконец Блэйк умолк. Похититель поднёс мизинец к уху, засунул в раковину и шутливо покрутил им внутри. Потом посмотрел на свои клёшовые брюки и отряхнул остатки омлета. — Ты правда думаешь, что я просто так буду делать тебе больно? Парня сковали дрожь и ужас, но он нашёл в себе мужество и ответил шёпотом. — В-вы делали больно тем ребятам? Вы делали больно Робину? — Не совсем. — Он продолжил стряхивать еду с вельветовой ткани. — Но скажу тебе вот что. Они были плохими мальчиками. Если ты будешь вести себя хорошо, а я уверен, что так и будет, то я тебя и пальцем не трону. Финн опустил голову вниз и перестал реветь. Несмотря на то, что именно это и делал пару мгновений назад этот человек, Блэйк всё же доверился. Хоть его и похитили против воли, но насильственные действия больше не проявляли. — Обещаете? Краем глаза он увидел, как взрослый протянул свой мизинец и подождал, пока парнишка схватиться своим. Кудрявому неумышленно хотелось отвлечься от крайне нехорошего предчувствия. Блэйк с опаской подал своей трясущейся мизинец в ответ, удивляясь, тому каким он был маленьким по сравнению с его. Человек в маске стал трясти их руки и приговаривать. — Клянусь тебе, Финни, что не обижу тебя, пока ты ведёшь себя хорошо и ешь мой омлет с аппетитом. Он выпустил крохотный пальчик. Казалось бы, шутливая ребяческая клятва, но после неё у Блэйка на миг сердце ушло в пятки. Похититель вновь наклонил голову в бок и призадумался, смотря на подростка. Финн теперь без стеснения рассматривал его глаза, пытаясь определить, что же у того на уме, какой следующий шаг он сделает. — Вы же как то выбираете... — Что прости? Финн проглотил вязкую слюну и перефразировал свою мысль в вопрос. — Как вы определяете, кого тащить сюда, а кого нет? — Ох, интересный вопрос ты задал. — Похититель принялся крутит серебряный перстень на безымянном пальце, пристально глядя в карие очи. — У вас на лице это написано. Тоска. То как вы ребята идёте, как смотрите себе под ноги. Некоторым одиноко, другим страшно. Практически у всех детей есть эти искорки в глазах. Беззаботность, веселье, избалованность. У ребятишек, которые тут оказываются, в основном, всего этого нет. Они должны стать тут идеальными, но что-нибудь идёт да не так и... — Он оборвал поток мыслей и быстро сменил тему. — Мне кажется уже пора принести его. Похититель резко поднялся на ноги, захватил с собой поднос и тарелку, а Финни вновь впластелинился в стену. Мужчина чуть ли не бегом выскочил из подвала, закрыв дверь. Горький ком встал в горле, Финн догадывался, куда он пропал. Через несколько минут человек в маске вернулся. На руках было тело со свисающей рукой. Робин. Он положил его на бетон, приглаживая спутанные вороные пряди. Из кармана он вытащил бандану и положил на грудь парня. Похититель заметил стоявшую бутылку спрайта. — Ох, о ней я и забыл. — Он взял стекло и потряс в разные стороны. — Уже всё выпил? Какой же ты молодец. Грубая ладонь легла на спину и погладила, словно собачонку. Но Финни было плевать. Блэйк смотрел на лежащего Робина и не мог вздохнуть. Маньяк забрал бутылочку и ушёл. Финну не хотелось думать о том, что Ареллано страдал перед тем, как навсегда закрыть глаза. Кудрявый оказался ближе, услышал мерное, еле уловимое дыхание, которое поддерживало жизнь. Горло сковала судорога от сдерживаемых слёз, и Блэйк, наконец, задышал. Сердце сжалось под весом необъяснимого чувства вины. Робин резко вскочил, но пошатнулся и упал. Посмотрел на друга, потом на свои руки, будто видел их впервые. Его запястье, ладони и места в районе локтей были в синяках. Ненормальная болезненная бледность, плохо скрывалась даже при скудном освещении. На плече была видна неглубокая рана. Блэйк казался миражем, чудом среди творившегося кошмара. — Ф-финн? — Худощавый друг кинулся к нему и обвил плечи. Ареллано втянул ртом воздух от боли, Финн ненароком задел открытую болячку. — Ты решил меня задушить и остаться в этих пятизвёздочных апартаментах один? Слабая улыбка теперь держалась на лице Робина, в то время как в глазах и голосе не было и капли прежнего тепла и озорства. От этого у кудрявого пробежал по спине холод. Финни хотелось снова плакать от безнадёжности их положения. Где-то внутри клокотала тревога: что если они умрут совсем скоро? Финн так ясно представлял различные варианты их гибели в лапах этого чудовища, что не мог унять дрожь. Блэйк переносил его с пола и принялся рассеянно поглаживать голову, шепча всякие приятности. Горячие руки Финна всё равно что успокоительное. В ответ на касания грудная клетка смуглолицыго расширялась. Совсем слабый Робин откинул голову на уже знакомом матрасе. Лежание на холодном песке с мешком на голове сказалось на нём. Спина болела адски. Боль сковала все движения, но внутри сердце колотилось с бешеной скоростью. Ареллано чувствовал внутренний покой. Блэйк накрыл друга пледом, принёс с пола его любимую бандану и стал рассматривать жёлтые синяки. — Сколько у тебя побоев? Робин чуть жмурился, от головокружения. — Опять тебе нужны цифры? Ты пришёл, чтобы и тут меня долбать этой чёртовой математикой? Они засмеялись в унисон. Печаль больше на ложилась на длинные ресницы Робина. Теперь Ареллано не один переносил этот ужас. С одной стороны Латинос был на седьмом небе от счастья, с другой же, он понимал, что его лучший друг мог умереть вместе с ним. Робин сжал ладонь Финна и старался не думать о плохом.