У нашей дружбы запах карамели

Дождь расскачивал небо. Маленькая фигура в жёлтом дождивике бежала со всех ног. Люди, проходящие рядом, смазывались в одну сплошную картинку. С каждым новым поворотом, тревожных сомнений становилось меньше. В небе стали появляться косые лучи из-под туч, а лёгкий рокот грома будто пытался что-то рассказать городу. Ветер шевелил бронзо-малиновые листья. Она почти добежала до хозяйственного магазина. Блэйк не заметила, как из переулка вышел силуэт. Ей преградили путь. Рыжий хулиган был один. Он встал стеной перед ней, не давая проходу. Гвен чуть ли не плюнула ему в лицо. — С дороги хуисосина! Редеющие капли падали на них. Задира с прищуром скалился. Альберт сжимал в руке газету и неторопливо наслаждался своим растворимым кофе. — Ал, мне очень нужны деньги. — На твою ангельскую пыль? Менеджер не смотрел мужчине в глаза, а лишь держал в руке чашку. Пар от горячего напитка поднимался вверх. Сегодняшняя газета иногда шуршала, когда он переворачивал страницы. — Просто дай деньги, я верну позже. — Альберт даже не думал поднимать головы в его сторону, продолжая читать в презрительном молчании, с надеждой, что брат уйдёт и перестанет докучать. — Ал, ну пожалуйста. Усатый мужчина в мокром от дождя капюшоне, облокотившись о прилавок, стал буквально умолять. Альберту же было плевать. Он прочитал вслух заголовок. — О, надо же! Уганда предъявила территориальные претензии Танзании. Вооружённые столкновения на границе. Что творится в мире... Макс от столь явного игнорирования его просьбы со злостью ударил по столу кулаком. — Ну и пошёл на хуй со своими деньгами, скупердяй сраный, чтоб ты ими подавилс... Не успел Макс договорить, как его схватили за капюшон и приложили щекой к деревянной поверхности стола. — Ещё раз ты будешь ругаться в моём магазине и просить деньги на свою дрянь... — Боковым зрением через мокрую витрину магазина Альберт заметил силуэты. Гвен и того рыжеволосого задиру. Через секунду парень зарядил кулаком ей в лицо. Седовласый зашипел, выпустил Макса из своей хватки и пулей бежал к ним. — Сегодня без своих шестёрок? Парень обернулся на голос. В его глазах читался ужас. Он уже хотел дать деру, но менеджер поймал его и сжал в своём кулаке густые волосы. — НЕТ, ОТПУСТИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА. Он вопил во всю глотку, срывая ломающийся голосок. — Здравствуй, плохой мальчик. Где твои сигареты? — Парень всё хватался за его руку и вопил, срывая голосовые связки. — Достань свои сигареты! От тона, от тяжёлого взгляда и болезненной хватки, страх сковал ноги цепями. Задира чуть ли не падал. Подросток вытащил из внутреннего кармана пачку. — В-вот... о-отпустите... Хулиган стал реветь и стонать от боли. Его волосы оттянули сильнее. — Мелкий проказник! Зажигалку! Живо! — Парень достал из кармана джинс потёртую зажигалку и трясущейся рукой дал её взрослому. Мужчина выудил одну сигарету из пачки и поднёс огонек к никотиновой палочке. Затянувшийся, он говорил с рычанием. — Я докурю и ты будешь моей пепельницей. Гвен застыла в шоке. Из её носа струйкой шла кровь. Она вытирала её ладошкой и с нескрываемым наслаждением смотрела, как эта мелкая тварь получает по заслугам. За неё никто и никогда не заступался. Девочка столь радостно ухмыльнулась, с садистским наслаждением. — НА ПОМОЩЬ! ПОМОГИТЕ! Альберт громко рассмеялся, передразнивая мальчишку, который трясся будто в припадке. Под шумом дождя никто не слышал отчаянные мольбы подростка. — Ну же, люди! На помощь! Помогите бедолаге! — С каждой новой фразой, интонация в низком голосе становилась всё безумнее. Взрослый вновь сделал затяжку и выдохнул белый дым на подростка. Потом перевёл взгляд на Блэйк. В её глазах читалось то же, что и у длинноволосого. Желание причинять боль. Он улыбнулся ей уголком рта. — Гвен, почему никто не помогает? Кровь всё стекала и стекала из носа. От этого лицо Гвен выглядело зловеще. — Я могу помочь. Альберт, дайте сигарету, пожалуйста. Он оторопел. Очи глядели на её злорадство с гордостью. Мужчина сделал подсечку, и рыжий упал коленями на влажный асфальт. Он продолжал реветь, хватаясь за руки взрослого в мнимой надежде, что его отпустят. Младшая Блэйк взяла бумажную трубочку из длинных пальцев и целилась в щёку задиры. Вдруг к менеджеру подбежал его брат, схватил за плечи и оттащил от мальчишки. — Ал, ты чё совсем ебанулся? Мужчина бросил короткий взгляд через плечо на Макса. Освободившись, пацан бежал прочь так быстро, как только мог. Гвен дёрнулась, выронила сигарету, и та потухла в маленькой лужице, а с побелевших пальцев сорвались две алые капли. Неизвестный ей человек в широком капюшоне испортил веселье. Менеджер в ярости схватил Макса за шею и прижал к зданию. — Кто тебя просил лезть? — Ал, это ребёнок... Старший ударил кулаком по кирпичной кладке стен. — Я тоже был ребёнком, но ему было срать на это. — Альберт опомнился. Пришёл в себя. Сухой, мрачный голос требовательно произнёс. — Дай ключи от тачки. — Ошеломлённый Макс сначала всплеснул руками не найдя слов, но потом опустил глаза, поелозил в кармане и вручил ему свои ключи. Ал высвободил его. — За магазином следи, деньги получишь вечером. — Младший натянул на голову капюшон, как обиженный, и ничего не говоря, пулей зашёл обратно в магазин. Альберт вплёл пальцы в волосы. Гвен теперь стыдливо прятала глаза. Взрослый поспешно извинился. — Прости за эту сцену. — Краешки губ поползли вверх: совсем чуть-чуть, но лицо сразу просияло, сделалось мягким и добрым. — Ты всё же пришла, юная леди? На детском личике, испачканном кровью, поселилось отвращение. — Да хватит меня так называть. Я вам не принцесса из мультика. Ал наклонил голову, приподняв брови, как маленький мальчик, которого обвиняли в краже конфеты, и невозмутимо сказал. — Только если ты перестанешь мне "выкать". Гвен не задумываясь кивнула. Молнии спрятались вглубь набежавших туч, изредка освещая их серость изнутри. Влажные от дождя волосы Альберта приобрели тёмно-коричневый оттенок, он заправил их за уши и обеспокоено оглядел побитую Гвен. Она поморщилась, потерев нос, который ещё больше заболел. Кровь почти не шла. — Дождь льёт как из ведра, поехали я отвезу тебя домой, а то вдруг этот уродец вернётся. Он нервно дернул головой, убирая непослушные волосы с мокрого лица и направил её к машине. — Я вообще-то к вам... к тебе шла, чтобы... — Замечательно. Вот по дороге и расскажешь. Они подошли к громоздкому припаркованному Кадиллаку ДеВиль 1956 года жёлтого цвета. Гвен присмотрелась: краска уже сходит, колпаки серебристых колёс ржавели. Хозяин за тачкой плохо следил. — Эта не ва... не твоя? Слегка пожав плечами он буркнул. — Нет, того долбоеба. Альберт как старомодный джентльмен, открыл ей дверь автомобиля. — Забыла вчера сказать. Я знаю, как именно остановить Похитителя. — Произнесла Гвен, захлебываясь от волнения, стягивая с головы капюшон. Альберт чуть не подавился слюной садясь за руль. Слова повисли в воздухе. Мужчина встревоженно вглядывался в лицо девочки. — Мне нужен топор. Ал вцепился руками в руль, завёл старую машину и тронулся. Он изменился в лице, устремил взор на дорогу и задумчиво произнес. — Т-ты убила его в том сне? Блэйк кивнула, чуть приблизилась к нему и прошептала почти на ухо, будто в машине был ещё кто-то. — Альберт, ты дашь мне топор? Он сперва нахмурился, но потом его глубокая морщинка на переносице разгладилась. — Ты хочешь одна сражаться? Нет. Я тебе не позволю. Гвен ударила рукой по обивке чёрного кожаного сиденья. — Блять! Ну ты был моей надеждой, единственной надеждой. Мужчина не глядя ей в глаза, положил большую ладонь на её крохотный, сжатый кулачок, пока другая рука держала трёхспицевое рулевое колесо. На его лице появилась мягкая успокаивающая улыбка, а внутри зрел план её похищения. — Я пойду его убивать. Мы работаем слаженно, как команда. — Он отвлёкся от дороги и спросил. — Договорились? Ал протянул ей мизинец и подождал пока она обхватит его своим. Гвен уняла свою дрожь, то ли от холода, то ли от боли в носу. Блэйк дала свой крохотный испачканный сухой багровой кровью пальчик и потрясла их руки. — Чтоб я сдохла! Теперь ты. Альберт чуть сильнее сжал её мизинец, показывая тем самым серьезный настрой. — Чтоб я сдох! — Вернув руку на руль, он поспешил задать интересующие его вопросы. — Как работают твои сны? У меня их не было уже 12 лет. Насколько они чёткие? Могут ли быть ошибки? Глубоко вздохнув, как после тяжелого рабочего дня, она начала. — Сняться не часто, но практически всегда предсказательные. Мне снились и другие жертвы. Билли, Гриффин, Вэнс, Робин... снился человек в маске... он как будто проводник на тот свет, мне так кажется. У Альберта сердце в пятки ушло. Он хотел пошевелиться, но не мог. Наблюдая за ним, Гвен заметила новую черту, не свойственную мужчине. Боязнь чего-то неизвестного. Молчание затянулось, Альберт думал, что ответить на её замешательство. Ироничный смешок вырвался с его губ. Он поспешил измениться в лице, показывая тем самым, что слушает с неподдельным интересом. — Возможно так и есть, а возможно тот человек хочет помочь, ты об этом не думала? — Тогда зачем он прячет своё настоящее лицо? Взрослый молчал. Улыбнулся, но улыбка вышла грустной, вымученной. Ненасытное любопытство Альберта молило задать как можно больше вопросов, но часть его так же боялась казаться ей подозрительным. — У тебя есть друзья? — У нас Финном был общий друг. Робин. Мы хорошо дружили. Может быть Финн сейчас с Робином, а может... Её лицо исказила скорбь. Альберт чувствовал, как, что-то в нём ломалось. В машине стало душно, он приоткрыл окошко. Но дело было не в этом. Ал задыхался в своей лжи, от того, что сейчас срывал одну маску и надевал другую. Он не говорил ни разу с родственниками своих жертв, не видел, что с ними творится, пока дети сидят в подвале. Когда они умолкли, то салон авто заполнили звуки дождя. На улице постепенно темнело. Небосвод, на котором бушевала оранжевая буря заката, был похож на тусклый огонёк. Небо словно плакало. Плакало, зная все городские тайны. Они приехали к её дому. Альберт вспомнил, как наблюдал две недели назад за Финном, как следовал за ним на своём фургоне, а в ту самую туманную ночь Похититель забрал его себе. Из мыслей мужчину вывел девичий голос. — Дерьмо... мой отец тут. В тоне был страх и Альберт непременно заметил её дрожь. — Я с тобой пойду. Объясню ситуацию. — А вам не сложно? Девочка покосилась на него, думая, что увидит сарказм на его худом лице. Он лишь с задором хохотнул и вышел из Кадиллака. Гвен плелась за ним, как за огромным щитом. Ал поторобанил в дверь. Теренс распахнул её и с удивлением смотрел то на менеджера, то на дочь. — Здравствуйте, мистер Блэйк, на вашу дочь напал один из её одноклассников и разбил ей нос. Я вовремя вмешался. От Теренса веяло холодом, даже равнодушием, и Ал уловил это. Все обернулись на шум воды. Дождь усилился, хлестал во всю мощь, громко отбивая на асфальте барабанную дробь. Ему вторил резко меняющий направление порывистый ветер, который рисовал большие круги на воде. Теренс с брезгливостью пробурчал. — Как же меня заебала эта погода. Зайдите в дом. — Альберт уже хотел уступить дорогу Гвен, но увидев её поникший лик, вошёл в дом первый. Последовав за хозяином дома на кухню, Ал хотел продолжить, но его перебили, так и не дав сказать. — Трубы больше не текут. До тебя приходил другой мастер. Мексиканец. Редчайший мудень. Самое ужасное, что из-за этих гадов мы скоро будем без работы. — Мужчина почесал затылок, осмотрел Альберта с ног до головы и усмехнулся. — Ты одет так, будто сейчас закричишь "Стелла! Эй, Стелла! ". Вот только причёска хиппи мешает, а так вылитый Марлон Брандо. — Теренс покашлял в сторону и продолжил. — Голливудский актёр хряпнет пива? — Длинноволосый отрицательно покачал головой. Ему не нравились фамильярные попытки панибратства. Особенно от этого человека. Теренс с некоторой досадой, взял бутылку из холодильника и опёршись о кухонную тумбу, потянулся за открывалкой. — Говоришь, что она опять подралась? — Да нет же, её стал бить... — Рыжий такой, да? — Вопрос был адресован дочери. Девочка опустила голову вниз и кинвула. — Потому что не надо встревать в мужские разборки. — Он перевёл взгляд на Альберта и сменил тон. — Гвенни как-то заступилась за брата, который должен был сам выйти на бой, но она, конечно же вклинилась и камнем пиздила тех ребят. — Теренс отпил из горлышка холодное пиво и добавил. — Не удивительно, что ей разъебали нос. Атмосфера в доме тяжёлая. Шум за окнами казался далёким и расплывчатым. Альберт чуть прикрыл глаза. Теперь он понял, почему Гвен так часто ругалась, почему вела себя порой агрессивно. — Вы утверждаете, что это нормально? Голос Альберта предательски сорвался, он мысленно обругал себя за это. Несколько раз сжал и разжал кулаки, пытаясь себя успокоить. Теренс не заметил этого. — Давай на "ты". — Теренс не спрашивал - уговаривал. — Я не утверждаю, что это нормально, но закон улиц есть закон улиц. И даже к девчонкам относиться. Гвен дёрнула Альберт за влажную серую майку, он чуть нагнулся в бок. Она прошептала. — Спасибо тебе, но не парься. Можешь иди, я вижу как он тебя бесит. Теренс сморщил нос, пытаясь подавить раздражение и пробурчал из под бороды. — Что ты там ему втираешь? — Крикнул глава семейства. — Говоришь, что я тиран? Что я тварь? Гвенни, хватит ебать людям мозги. Сначала бесполезные листовки, потом ты бедная и несчастная, что тебе набили рожу... хотя сама прекрасно знаешь, что виновата. Папаша прожигал дочь строгим взглядом. Ответом ему сначала была тишина, но потом глаза пылали злобой. Лицо отца ожесточенно скривилось. Ноздри расширились от того, как он нервно дышал. Младшая Блэйк испугалась. Покорно стёрла недовольство с побледневшего лица и вновь смиренно опустила голову. — Прости, пап. Гвен уже успела пожалеть, что открыла рот. Неосознанно взяла мизинец своего нового друга, передавая в этом жесте всё то, что не смогла бы уместить в слова, о чём молчала бы и молчала. Ал на мгновенье дёрнулся, но сжал маленькую ручку. Брови мужчины треугольником поползли вверх, гдядя на неё. Он поймал себя на мысли, что ему хотелось бы спасти её от этой мрази. Но мог ли он? Теренс прохрипел себе под нос. — Ох, давно я тебя ремнём не бил... На лице Похитителя не отразилось ни одной эмоции, но глаза потускнели. Их ясность скрылась пеленой воспоминаний. Ненависть, сотканная из старых детских страхов. Образов прошлого. Дыхание сбивалось, становилось резким, частым. Руки, сжатые в кулак, затряслись. Лицо стало бледным. Казалось, каждая мышца в его теле наполнилась злостью и отвращению к её так называемому "отцу". Морщинки сеткой разрезали щёки, губы, уголки глаз и веки. Он и сам не понял, как оказался возле Теренса. Не понял, как стал наносить удары, но видел, как лицо окрасилось в оттенки красного. Чужие слёзы, перемешенные с соплями. Опухшие от недосыпа и чрезмерного употребления алкоголя глаза. Кровь вязкой терпкостью по ключицам сбегала, и Похититель не сразу остановился. Он разбил бутылку об тумбу и поднёс розочку к шее Теренса. — Если я узнаю, что такое ничтожество, как ты, вновь бьёт свою дочь, то это горлышко окажется у тебя в жопе. Ты меня понял? — Острый взгляд хищной птицы, что держала его когтями, пронзил Теренса. — Отвечай! Алкаш кашлял, поднимал руки вверх, отползал подальше. — Д-да... - я-я... п-понял... Теренс тщетно старался совладать с заиканием. Альберт пришёл в себя под давлением внимательных глаз. По затылку пробежали мурашки. Он обернулся к Гвен, которая смотрела на него неморгающим взглядом. Русые волосы мокрыми слипшимися прядями свисали, закрывая большую часть лица немолодого мужчины. Как только Альберт выбежал на улицу, у него закружилась голова. Дождь продолжал лить. Он поднял трясущиеся руки и пригляделся. На костяшках были ссадины от зубов. Перстень был в крови, а когда на него падали крупные дождевые капли, алый цвет сходил с серебра. Обтягивающая майка Альберта взмокла и плотно прилипала к разгоряченному телу. Мышцы на его плечах напряглись. Сильная грудь тяжело поднималась при каждом вздохе. Гвен не думая, побежала вслед за ним. Стихия чуть поутихла. Капли постукивали по крыше дома, но уже тише. Он смущённо покосился на ребёнка. Она смотрела на него, как озябший бродяга на камин за чужим окном. Как голодный, не знавший изобилия человек на тарелку с деликатесами. Чёрной завистью окуталось маленькое сердце. Завистью, что он мог быть чьим-то родственником. Гвен уже давно хотелось, чтобы её отцом был не Теренс, который бухой с пятой попытки входит в дверь и стегает ремнём, когда она делает что-то "не то". Страшная правда в том, что никто не обращал внимание на их семью, да и не хотел. Их с братом трагедия была незрима. И Гвен сейчас думалось, что небо не пустое. Что Господь всё-таки послал ей Альберта. Стиснув зубы, он смотрел на неё, пытаясь подобрать слова. — Г-гроза... иди в дом... — Гвен подлетела к нему и обхватила его талию, вовлекая в объятия. Прижалась как потерянный щенок. — Г-гвен... я-я не хороший челов... — Ты самый лучший человек в городе. — Она прижалась к нему сильнее, боясь, что он не реален, что ей всё кажется. — Ну почему, почему ты не наш папа? Магия слов, без сомнения, существует. И Альберт это понял секунду назад, когда хрупкое создание, желало, чтобы он был её отцом. Мужчина первый раз в жизни представил себе в этой роли. Он обнял её в ответ и закрыл глаза. Воображал, что Гвен - его дочь, что он помогал малютке справляться с кошмарами. Он не стал бы водить её по врачам, не запер бы в тёмном подвале, не сделал бы больно. Ему захотелось стать тем самым папой, что любил бы своего единственного ребёнка. Она же не думала, что у чудовища может быть, приятный голос и столь добрые светлые глаза. Альберт вообразил одновременно пугающую и опьяняющую картину. Как трое детей сидят в его подвале. Вместе. Как семья. Но тут он представил, как на него смотрит Гвен. Больше не будет огня в её тёмных глазах. Она не обнимет его, как "папу". Девочка будет его ненавидеть всей душой, всем сердцем. Воздух влажный, прохладный, вода стекала по его позвонкам. Солёные ручьи катились по впалым щекам. Альберт заплакал, понимая, что натворил и что планировал сделать и скорее всего сделает. — Прости меня, пожалуйста, Гвен, прости... Он опустился перед ней на колени. Одна за одной слёзы капали вниз, ещё тёплые, на мокрый асфальт, смешиваясь с дождём. Младшая Блэйк нагнулась, посмотрела в недоумении. — За что? Боль теннисным мячиком металась в грудной клетке Похитителя. Лицедея, что менял грим с масками по щелчку пальцев. Иной голос убаюкал ложью. — За то, что меня не было раньше. Он смотрел в наивные янтарные глаза, с надеждой высматривающие в его сапфировых очах желания помочь, толику сострадания и заботы над маленькой храброй душонкой, по смелости превосходящей большого и трусливого дядю. С такой мерзкой и ужасной тайной в его старом сыром подвале.