Навсегда в твоём разуме...

      — Элайджа, если ты не принёс мне добрые вести, то можешь проваливать, — проговорил злой голос с британским акцентом.       Элайджа вошёл в мастерскую брата и облокотился о косяк двери. Все стены и углы были разрисованы портретами Софии Лестрейндж. Он как будто псих, который жаждет получить какую-то вещь. Но никак не может дотянуться до неё. Она словно дивный ускользающий мираж, которого больше никогда не найти. Великий Клаус Майклсон пытался найти Софию, но всё безуспешно. Только в тысяча девятьсот двадцатом году он смог увидеть свою жену в Чикаго. Оставив портрет в её сумочке, Майклсон исчез, потому что подвергся гонениям со стороны отца. Никлаус, как обычно, рисовал свою истинную. На холсте София выглядела как живая, с букетом полевых цветов в руках и с настоящей улыбкой на лице. Такое редко встречается. Если бы тут была девушка, то она бы давно уничтожила все картины. Как же она не любила, что её рисуют. Да и ещё Никлаус.       — Всё рисуешь?       — Как видишь. Что-то произошло? — спросил Никлаус, отлаживая кисть в сторону.       — Я нашёл двойника Катерины… — Элайджа резко замолчал.       Никлаус знал, что если Элайджа замолчал, значит он нашёл ещё более интересное, чем двойник.       — Я нашёл Софи спустя пятьсот лет.       Гибрид поднял глаза, будто не веря словам Элайджи. Старший Майклсон подошёл к столу, поставил на него микрофон и включил его. Первородный гибрид сидел и слушал разговор брата и жены. Клаус подорвался с места и направился к выходу из комнаты, но Элайджа остановил его.       — Если ты так внезапно появишься перед дверьми дома Софи, ты больше никогда её не увидишь.       — Я твоего совета не спрашивал Элайджа, — проговорил Клаус с яростью в голосе. — Прочь с дороги.       Клаус вернёт непокорную жену домой, и тогда она пожалеет, что оставила своего мужа на целых пятьсот лет. Он уже хотел выйти, как полетел в противоположную стену. Значит, благородный брат хочет показаться рыцарем и защитником. Как интересно… Элайджа очень редко поднимал руку на Клауса, только когда речь заходила о Софии. Первородный гибрид прекрасно знал, что Элайджа и даже Кол испытывали чувства к его жене, истинной!       — Что ты творишь? — спросил Клаус у Элайджи, вставая с колен и отряхивая свои штаны.       — Ты хочешь вернуть Софию. Тогда умерь свой пыл. Вспомни, из-за чего она ушла от тебя. Хочешь повторить историю?       Элайджа сел в кресло и смотрел на младшего брата. Он не мог понять, как такая восхитительная женщина смогла достаться его тупоголовому братцу. Ну, ничего не поделаешь, придётся только действовать. Клаус сел напротив брата и с ненавистью посмотрел на него. Ему не дают увидеть Софи. Его Софи.       — Придерживался первоначального плана, Никлаус. Сначала Двойник, потом всё остальное.       В словах Элайджи был смысл. Если сейчас он заявится на порог дома истинной, то потеряет Двойника и никогда не сможет вернуть себе вторую ипостась. Клаус любил говорить такие вещи: «Кто умеет ждать, — дождётся большего».       — Можно хотя бы глазком взглянуть на неё?       Он говорил с такой тоской, что Элайджа решил согласиться. Всё равно ничего не случится, если Никлаус взглянет на истинную? Верно?

***

      Лунный свет озарял поляну, которая была вся в крови, и посередине этой поляны стояла хрупкая, словно цветок девушка. Её белоснежная кожа была в каплях крови, фиолетовые глаза горели во тьме. Это означало то, что в девушке слишком много силы. Она была прекрасна.       Мужчины, что стояли во тьме, с восхищением смотрели за происходящей картиной. Спустя пятьсот лет она не растеряла своей красоты. Клаус поборол всё, чтобы уйти с той поляны и оставить Софию, которая заметила его.       А девушка стояла и не могла понять, почему он не подошёл к ней? Разлюбил, значит. Хотя нет, не мог. Потому что если вампир влюбляется в истинную, — это навечно. Как проклятье не даёт спокойно дышать. И поэтому иногда некоторые вампиры сходят с ума. София начала собирать мёртвые тела в кучу и подожгла их, чтобы никто не знал об их пропаже и смерти. Зайдя в дом, девушка увидела Деймона, который разглядывал книги.       — Деймон, что ты тут делаешь? — старший Сальваторе обернулся и увидел свою подругу в крови.       — Софи, что с тобой случилось?       — Кое-какие дела решала.       София села в кресло и налила себе бурбон, чтобы заглушить боль. Никто никогда не узнает, как было больно девушке в этот момент. Она научилась скрывать свои эмоции за маской безразличия. Деймон сел напротив кресла еретика и посмотрел на девушку. Она пьёт, чтобы заглушить боль. София, как головоломка, которую невозможно разгадать. Кто мог ей причинить столько боли, что она закрылась в себе? Но сейчас Деймону это не было интересно, его интересовал совсем другой факт, который он узнал сегодня и направился сразу же к ведьме.       — Почему ты не сказала, что относишься к роду Петровых?       София замерла со стаканом в руках. Потом она улыбнулась и поставила его на столик.       — Ты видел моё имя в семейной книге? — спросила еретик у Деймона.       — Да, что это всё значит? Почему моя лучшая подруга утаила это от меня?       — Дей, я родилась в тысяча четыреста двадцать пятом году, а была превращена в вампира в тысяча четыреста сорок первом году. Я двоюродная сестра Кэтрин. Это всё, что тебе надо знать. Пока.       София сидела и смотрела на Деймона. Единственный друг, который покамест не знает её настоящую. Может, они смогут стать ещё более хорошими друзьями, если между ними не будет секретов. Девушка налила бурбон в стакан и выпила залпом. Нет, она ещё не готова к таким изменениям в своей жизни.       Деймон прекрасно понимал Софию. Он тоже не любил раскрываться другим людям. Их связывало нечто большее, чем казалось. Они оба были одинокими, оба любили тех, кого жизнь приказала забыть. Разве они не имели шанс быть счастливыми?       — Деймон, завтра тяжёлый день. Прошу, останься сегодня рядом со мной.       Такие слова София Лестрейндж говорила только двум людям Клаусу и Колу. Кол… Куда же тебя запихнул этот долбаный психопат? Что же он сделал с Ребеккой? Столько вопросов, но нет ответов… Это и убивает еретика. Неизвестность. Через пару дней он появится, и тогда всё изменится.       Ночь пролетела незаметно. Настал новый день. Только для Софии это был ужасный день. Метки на пояснице жутко ныли, и она даже с кровати не могла встать. Что ж, придётся делать это нелепое пенсионерское упражнение от боли в спине, которое ей показала Шейла месяц назад. Повернувшись на живот, София встала на колени в позу «кошечки». И, как ни странно, это помогало. Клаус решил поиздеваться над ней, но ничего… Как говорится: «Месть — это блюдо, которое подаётся холодным». Еретик уже знала, какую месть сделает Клаусу. Она просто-напросто сорвёт его чёртов ритуал прям перед самым его завершением. Он никогда не вернёт свою силу, покамест она будет жива.       Избавившись от боли, София пошла одеваться на работу, потом надо будет ехать к Елене. Из-за чего она так парится? Девочке не избежать того, что она умрёт. Всё сложно… Собравшись на работу, София вышла из комнат. Из кухни доносились голоса. Деймон как всегда в своём репертуаре. Ни минуты покоя. Зайдя на кухню, София Лестрейндж увидела Стефана, Деймона, Бонни, Елену, Кэролайн и Джереми. Круто, отряд самоубийц решил справиться с могущественным вампиром. Интересно, что из этого всего выйдет?       — Какие люди и без охраны? — спросила еретик у кучки тупых подростков и дебилов вампиров. — Если вы насчёт Клауса, то тут я бессильна. Мой вам совет — не вмешивайтесь, потому что он уничтожит всё, чем вы дорожите!       — Софи, по рассказам ты знаешь Клауса лучше, чем кто-либо другой. Помоги найти его слабости, — попросила Кэролайн.       — У Клауса одна слабость. Но я не скажу какая.       Ребята, да она стоит перед вами, а вы это не знаете. Все посмотрели с разочарованием. Извиняйте, она не хочет стать врагом для Деймона. Она слишком привязалась к этому вампиру. Ох, как же сифон не любила привязываться к кому-либо, но этот вампир сделал невозможное.       — Я вам говорю: лучше не лезьте в это дерьмо. Я скрывалась от него почти пятьсот лет, и это не самое приятное, что может случиться. Вы хотите так же? То пожайлуста. Елена, — София обратилась к двойнику, — я дала Бонни ещё четыре месяца назад одно заклятье, которое спасёт тебя. Это всё, что я могу сделать для тебя.       София вышла из дома. Сегодня у неё выходной и ей надо ехать в другой город, чтобы встретиться с Элайджей, который предложил ей попить горячего шоколада. Сев в машину, девушка повернула голову и увидела на пороге Деймона. Слишком сильно она привязалась. Да и он тоже не хочет отпускать её. Он ей напоминает брата, которого убил Клаус в порыве ярости. Доехав до нужного кафе, София припарковала машину и зашла внутрь данного заведения. Слишком пафосно, в стиле Клауса. Что её так занимает этот чёртов ублюдок в последнее время?       — София Майклсон? — к ней подошла миловидная девушка лет двадцати. — Вас уже ожидают.       Майклсон… Фу, от этой фамилии блевать хочется. Она привыкла к Лестрейндж. София Лестрейндж — вот, где звучит гордо. А не то, что Майклсон. София подошла к столику, сев на стул. Софи увидела его… Столько столетий девушка пыталась забыть того, кому была предназначена судьбой. Никлаус совсем не изменился. Остался таким же красивым и статным мужчиной. Только волосы он укоротил.       — Здравствуй, дорогуша.....