Jigsaw Puzzle

Удивительно, но утром никто не вспоминает о вчерашнем ночном инциденте, и вспышка гнева Сапнапа, кажется, полностью осталась позади, если не считать нескольких настороженных взглядов, брошенных в его сторону теми из его друзей, которые не были настолько пьяны, чтобы полностью забыть об этом. К счастью, сам Джордж, похоже, мало что помнит о последней части ночи, просто с ужасом и унижением реагируя на то, что Квакити, хихикая, показывает ему его фотографию, где он уткнулся лицом Дриму в шею, которую он сделал накануне вечером. Никто не упоминает о том, что произошло с Сапнапом, и Джордж явно ничего не помнит, так что инцидент замяли, и все в основном возвращается на круги своя, к его большому облегчению. Большую часть этого дня они проводят стримы. Как и было обещано, Дрим получает первый стрим на своем канале, где они вместе играют в IRL jackbox и пару часов общаются со зрителями. Затем они ведут караоке-трансляцию для канала Карла, за которой следует турнир по мини-шахматам на канале Сапнапа. К тому времени, когда они, наконец, заканчивают свой третий и последний стрим за ночь, все они вымотаны – кроме Фулиша, этот парень даже не человек, клянется Сапнап, - уже почти полночь, так что у них не так много времени, чтобы заняться чем-нибудь веселым вместе. Следующие несколько дней будут полностью заполнены работой. Сапнап рад, что они работают продуктивно, но он хотел бы, чтобы у них было немного больше времени, чтобы просто пообщаться вместе, не беспокоясь о создании контента. В течение четырех дней они записывают эпизод для подкаста Sapnap and Karl’s banter, работают над видеороликами для YouTube-каналов Квакити и Джорджа и запускают трансляцию еще четыре раза, в том числе баскетбольный матч IRL для канала Панза и челлендж You Laugh You Lose для канала Тины. Между трансляциями и записями им удается найти немного времени, чтобы расслабиться вместе, в основном за едой и поздно ночью, когда они, вероятно, все должны спать, но неудивительно, что это не так. К концу недели между ним, Джорджем или Дримом больше ничего примечательного не произошло, и другие их друзья не задавали слишком много излишне назойливых вопросов и не отпускали слишком много едких шуток. Честно говоря, Сапнап почти начинает думать, что его надежда на то, что присутствие их друзей исправит отношения между ними троими, была не совсем напрасной. Первая ночь, проведенная без их друзей, дала Сапнапу ощущение нормальности и помогла ему, Дриму и Джорджу почувствовать себя менее напряженными. Не то чтобы он до сих пор не ловил себя на том, что пялится, или думает о вещах, о которых на самом деле думать не должен, или чувствовал тошноту от ревности, когда видел, как Дрим и Джордж подлизываются друг к другу. Не похоже, что он справляется со своими чувствами. Но он начинает думать, что, может быть, только может быть, он сможет жить с ними, не позволяя всему развалиться. Итак, все идет гладко. Так плавно, что Сапнап почти удивлен этим. На самом деле так гладко, что Сапнапу, вероятно, следовало ожидать, что что-то пойдет не так. Однако каким-то образом, это “не так”, все еще застает его врасплох, когда происходит. Это самый последний день встречи, и все их друзья расходятся по домам в разное время в течение следующих нескольких дней, и они проводят последний стрим, кулинарный стрим для канала Квакити. В конце концов он решает разделить их на две команды по четыре человека и посоревноваться, кто испечет печенье получше. По какой-то причине Квакити решил сделать себя “капитаном” одной команды, а Дрима капитаном другой, а затем попросил их выбрать членов команды в качестве драфта. Он выбирает первым, ссылаясь на то, что это “его стрим”, как будто это уважительная причина, затем уверенно выбирает Тину. Настала очередь Дрима, и Сапнап с замиранием сердца наблюдает, как его глаза мечутся туда-сюда между ним и Джорджем. Он уже знает, что он собирается сказать, еще до того, как наконец произносит имя Джорджа. Панз усмехается и качает головой, Карл хихикает, а Сапнап смотрит на чат и тут же отводит взгляд, сильно сожалея об этом. Следующим Квакити выбирает его в свою команду – удивительно, поскольку все знают, что он ужасный повар, - но это, по сути, никак не смягчает боль от того, что Дрим предпочел ему Джорджа. Излишне говорить, что трансляция начинается не слишком хорошо для Сапнапа. Он старается не дуться слишком явно, пока они готовят печенье, хотя и не может удержаться от того, чтобы немного съежиться, когда слышит, как Дрим и Джордж заливаются смехом на другом конце кухни. Они пекут печенье с шоколадной крошкой, и оно получается довольно вкусным, хотя Квакити и Тина – единственные, кто, похоже, вообще имеет представление о том, что они делают. Сапнап и Карл в основном просто кидаются друг в друга предметами и создают проблемы, в то время как двое других работают над тестом для печенья. Как только оба противня с печеньем оказываются в духовке, возникает короткая неловкая пауза, во время которой до Квакити, кажется, доходит, что им нужно чем-то заняться, чтобы заполнить пятнадцать минут времени выпечки. Необъяснимо, но готовка – это то что неизбежно приводит к тому, что еда разлетаеся повсюду, превращая кухню в абсолютную катастрофу, смотря на которую, Сапнап даже не хочет думать о том чтобы её убирать. Они все кричат друг на друга, бессмысленно препираясь, как это часто бывает, и Сапнап кричит: “Ваше печенье будет мусором по сравнению с нашим, наша команда намного лучше готовит!” Панз, который в настоящее время по какой-то причине держит на плечах Фулиша, кричит в ответ: “Да, но у нас есть DNF!” “Эй! Заткнись, у нас есть Карлнапити!” Карл кричит на него, и Сапнап издает крошечный вздох облегчения от небольшого изменения темы. “Карлнапити мертв! DNF жив и здоров!” Джордж отвечает, прислоняясь к Дриму и твердо скрестив руки на груди. “И мы все, блядь, это знаем, ты можешь заткнуться об этом сейчас же!” кричит в ответ Квакити. Сапнап съеживается, представляя, какие предположения люди сделают в ответ на это обсуждение. Он делает успокаивающий вдох и напоминает себе, что все почти закончилось, ему нужно только собраться еще на пару минут, пока они не закончат трансляцию. Это напоминает ему, что печенье почти готово, и это прекрасно отвлекает его. “Наши печенья готовы, Квакити, вынимай их”, говорит он, и Квакити так и делает, выкладывая их на стол, чтобы они остыли. “Отлично, теперь нам просто нужна глазурь!” Объявляет Карл, показывая два маленьких тюбика, красного и синего, с глазурью Royal icing, купленной в магазине, которую он нашел в глубине одного из шкафов. Красный тюбик в итоге не работает, глазурь внутри по какой-то причине засохла, поэтому Карл просто выдавливает голубую глазурь поверх их приятного золотисто-коричневого печенья с шоколадной крошкой. Тем временем Дрим достает сахарное печенье, которое испекли он, Джордж, Фулиш и Панз, и кладет его на стойку перед камерой рядом с их печеньем. Они добавили в печенье пищевой краситель, придав ему болезненный зеленоватый цвет, который, по мнению Сапнапа, должен был выглядеть намного лучше, чем на самом деле. “Я думаю, мы автоматически выигрываем, ваше печенье похоже на блевотину.” Сапнап сообщает им об этом только для того, чтобы добавить кринжа, когда Фулиш тут же спрашивает “Почему печенье имеет цвета DNF?” Отлично, вот они снова. Откусывая кусочек зеленого сахарного печенья, Квакити добавляет “Это просто отвратительно. Я так рад, что завтра покидаю эту адскую дыру. Никто из нас больше не сможет справиться с DNF.” “Я определенно не смогу,” Сапнап не может удержаться от ворчания, надеясь, что это звучит не так горько, как это чувствуется на самом деле. Он тут же сожалеет о том, что заговорил, потому что все разражаются смехом. Между смешками Карл говорит: “Бедный Сапнап, ты единственный, кто не может убежать. Тебе, наверное, все время приходится смотреть, как Дрим и Джордж обсасывают лица друг друга.” Сапнап прикусывает язык, чтобы не сказать чего-нибудь такого, чего не должен, но он уверен, что гримаса все еще видна на его лице. Он думает о джакузи и о том, как Дрим и Джордж целовали друг друга, и о тошнотворном чувстве, которое с тех пор не покидает его желудок. Панз, поглощенный шоколадным печеньем, добавляет: “Тебе не надоедает иногда быть третьим лишним, Сапнап?” Сапнап с силой вдавливает мягкую плоть своих ладоней в край столешницы, пытаясь незаметно заземлиться от боли. Он ничего не говорит. Квакити смеется, и это звучит резко и раздражающе для ушей Сапнапа. “Бедный Сапнап. Должно быть, это тяжело.” “Может быть, что-то становиться тяжелым, когда он смотрит на Дрима и Джорджа!” Карл задыхается, истерически смеясь, явно думая, что сказал самую смешную вещь в мире. Кровь Сапнапа застыла в жилах, и теперь он чувствует, что его немного трясет. Внезапно он понимает, что не сможет потерпеть до конца стрима, не потеряв самообладание. “Мне нужно в ванную,” слышит он свой голос, и его голос звучит ровно и отстраненно, даже для его собственных звенящих ушей. “Я думаю, что стрим почти закончился, так что. Пока, ребята.” Он заставляет себя напоследок улыбнуться и помахать в камеру для трансляции, затем выходит из кадра камеры и срывает дурацкий фартук, который Квакити заставил их надеть, отбрасывая его в сторону. Затем он практически выбегает из кухни и, не оглядываясь, поднимается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Очевидно, он не хочет в туалет, ему просто нужен был предлог, чтобы уйти. Вместо этого он, спотыкаясь, идет в свою спальню, захлопывает за собой дверь и опускается на колени посреди своего пола. Он в панике. Слишком много мыслей теснится в его мозгу, и он не может уследить за ними всеми, и его тошнит. Он не может дышать. У него учащенное дыхание? Он слышит собственное дыхание, быстрое, дикое и неистовое, хотя ему кажется, что в его легкие не поступает никакого воздуха. Раздается тихий стук в дверь, и Сапнап вздрагивает, скользя обратно по полу, пока не оказывается сидящим у поножья кровати. Он молится, чтобы, кто бы это ни был, просто ушел. По крайней мере, по стуку он может сказать, что это не Дрим и не Джордж, хотя он не уверен, кто из их друзей последовал за ним в его комнату. Через мгновение раздается второй осторожный стук в дверь. Сапнап заставляет себя сделать глубокий вдох и тяжело сглатывает, пытаясь не дать своему голосу сорваться от едва сдерживаемых рыданий, когда он говорит “Не сейчас, пожалуйста.” “Сапнап?” Голос Карла доносится с другой стороны двери: “Пожалуйста, могу я войти?” Сапнап прижимает тыльные стороны ладоней к глазным впадинам и делает глубокий вдох, пытаясь придать своему лицу более нейтральное выражение. “Хорошо.” Дверь со скрипом открывается, и Карл проскальзывает внутрь, прежде чем плотно закрыть ее за собой. Он не сразу подходит к Сапнапу, вместо этого неловко топчется у стены, глядя на него сверху вниз на полу. “Мне жаль, что я сказал то, что сказал, о тебе, Дриме и Джордже. Я не хотел тебя расстраивать.” Говорит ему Карл, нервно ерзая во время разговора. “Было ли так очевидно, что я был расстроен тем, что вы, ребята, говорили?” Сапнап справляется с подавленностью. Он думал, что, возможно, ему удалось уйти, не сделав свои оскорбленные чувства вопиюще очевидными. “Я не думаю, что кто-то еще действительно заметил,” слабо предполагает Карл, и Сапнап вздыхает с облегчением, подтягивая колени, чтобы прижать их к груди. “Мне очень жаль,” говорит он, “я испортил стрим, не так ли?” “Нет, нет, Сапнап, все в порядке, не волнуйся. Это мы должны просить прощения. Это было нехорошо.” “Вы, ребята, не сказали ничего такого, о чем уже не говорят все,” с горечью замечает Сапнап, и брови Карла напрягаются, лоб морщится от раздумий. “Сапнап,” говорит он, пересекая комнату, чтобы сесть рядом с ним на пол у подножья его кровати. “Сапнап, ты ревнуешь Дрима и Джорджа?” Вопрос бьет его по лицу, и он с силой прижимается лицом к коленным чашечкам, чтобы сдержать вырвавшийся у него сухой всхлип. Ни секунды не колеблясь, Карл заключает Сапнапа в сокрушительные объятия, крепко прижимая его к себе, и это объятие настолько успокаивает, что у него почти сразу вырывается еще один всхлип. Сапнапу с трудом удается сдержаться, и его глаза все еще сухие, но он знает, что может разрыдаться в любую секунду, если позволит себе. “Карл,” выдыхает он, дрожа. “Карл, Карл, я влюблен в них.” Он ожидает шока, может быть, даже гнева или разочарования, но Карл просто обнимает его еще крепче и делает успокаивающие круговые движения по его спине. “Все в порядке, Сапнап, все в порядке.” Карл шепчет ему на ухо, пока Сапнап дрожит в его объятиях. “Ты в порядке”. Сапнапу кажется, что он трещит по швам. Еще один сухой всхлип сотрясает его, и теперь его глаза действительно кажутся чуть-чуть влажными, слезы, наконец, пробиваются наружу. “Просто дыши, Сапнап, выдохни, я здесь ради тебя.” бормочет Карл, а Сапнап просто сидит, прижав колени к груди, задыхаясь в объятиях Карла. “Они любят друг друга. Дрим и Джордж любят друг друга, а не меня, и им, наверное, было бы противно, если бы они узнали, что я влюблен в них обоих!” Сапнап взрывается, наконец позволяя страху, который он прятал внутри, вырваться изо рта. Ему так надоело держать эти мысли при себе, и на секунду кажется просто восхитительным произнести их вслух. “Дрим и Джордж не почувствовали бы отвращения.” Тут же говорит Карл. “Ты не можешь этого знать!” Восклицает он хриплым и дрожащим голосом, полным едва сдерживаемых слез. “Сапнап…” Карл замолкает и колеблется, кажется, тщательно обдумывает свои слова, прежде чем продолжить. “Как ты думаешь, может быть, у тебя есть какие-то … внутренние проблемы со своими чувствами?” Сапнап останавливается и действительно думает об этом, ради Карла. “Я… так не думаю,” осторожно отвечает он. “Я имею в виду, послушай, я был влюблен в Дрима, ещё когда еще учился в средней школе. Я и раньше влюблялся в девушек, да, но я также влюблялся в парней, и я никогда не чувствовал себя особенно виноватым из-за этого. Конечно, Техас, очевидно, был не лучшим местом для взросления Квир детей, но я действительно не думаю, что у меня есть какая-то внутренняя гомофобия.” “Это не совсем то, что я имел в виду,” мягко отвечает Карл. “Что?” “Я имел в виду, например, с идеей полиамории. Ты говоришь, что Дриму и Джорджу ты такой не нравишься, но Сапнап, я не знаю, правда ли это, и даже веришь ли ты в это на самом деле. Я чувствую, что у тебя могут быть какие-то другие проблемы с твоими чувствами к ним.” Сапнап качает головой, плотно сжав губы в тонкую линию. “Они любят друг друга больше. Они любят друг друга не так, как любят меня.” Наступает долгое молчание. Пару минут Карл сидит тихо, по-видимому, погруженный в свои мысли, нежные руки все еще образовывают круги на спине Сапнапа. “Сапнап, ты чувствуешь себя эгоистом из-за того, что любишь их обоих?” Наконец спрашивает Карл. Сапнап смотрит в землю, в животе все переворачивается, пока вопрос крутится у него в голове. “Да,” признается он шепотом. Сапнап не смотрит на Карла, но чувствует, как тот энергично качает головой и говорит: “Сапнап, ты не эгоист.” Он издает еще один всхлип. Он никогда в жизни не слышал, чтобы Карл говорил так уверенно о чем-то. Несколько секунд Карл больше ничего не говорит, просто крепко обнимает его, пока слова доходят до него, но Сапнап чувствует, как он все еще качает головой в изгибе шеи. “Нет ничего плохого или ужасного в том, что ты чувствуешь, и я точно знаю, что Дрим и Джордж согласились бы со мной.” “Спасибо.” задыхается Сапнап, и теперь слезы текут по его щекам, но он чувствует, что может дышать легче, и он больше не так сильно дрожит. “Спасибо тебе, Карл.” Он делает глубокий вдох, немного приходя в себя. “Ты прав, возможно, я думал обо всем этом неправильно.” “Ты не должен чувствовать себя виноватым, Сапнап, а ещё,” Карл делает паузу, чтобы нежно взять лицо Сапнапа в свои руки, приподнять его голову, пока они не встретятся взглядами, “Дрим и Джордж любят тебя.” Он звучит так уверенно. Сапнап медленно выдыхает и признает: “Я знаю. Я знаю, что они любят меня.” Проходит секунда. “Но не так, как они любят друг друга,” угрюмо добавляет он. Карл издает неуверенный гул неохотного подтверждения, затем говорит: “Сапнап, я ничего не могу сказать наверняка. Я не знаю, что чувствует кто-то из них, по крайней мере, наверняка. Но я думаю, что, возможно, ты был так занят чувством вины за свои чувства, что на самом деле честно не оценил, как они относятся к тебе.” Сапнап убирает руки с того места, где они были сжаты вокруг его ног, чтобы вытереть слезы с лица. “Я не уверен, Карл”. Ему удается изобразить тонкую, как бумага, улыбку, пока он прокручивает в уме слова Карла. Вы действительно честно не оценили, как они относятся к вам. “Может быть, ты и прав.” Шепчет он, когда крошечный лучик надежды пробирается в его грудь и прочно застревает там. Даже если они не любят его так, как он их, даже если эта надежда в конечном итоге будет жестоко разбита, он все равно очень рад, что рассказал об этом Карлу – он чувствует, как с его плеч свалился огромный груз, который он даже не осознавал, что до сих пор носил. Он говорит об этом Карлу, и тот одаривает его мягкой улыбкой, которая, кажется, чуть-чуть подкрашена грустью по краям. “Ты один из моих лучших друзей, Сапнап. Ты, и Дрим, и Джордж тоже. Я хочу, чтобы вы все были счастливы. Мне больно видеть тебя таким грустным. Я так рад, что смог помочь, хотя бы немного.” “Ты очень помог, Карл. Я чувствую себя намного лучше. Я действительно рад, что рассказал тебе.” “Я счастлив, что ты почувствовал, что можешь поговорить со мной об этом. В любое время, когда тебе что-нибудь понадобится, ты можешь поговорить со мной, хорошо? Я буду здесь ради тебя.” “Хорошо,” отвечает Сапнап с гораздо более искренней улыбкой, которая расползается по его лицу. Спустя еще мгновение Карл, наконец, слегка отводит руки назад, разрывая их объятия. “Как ты думаешь, ты готов вернуться туда?” Спрашивает он, неопределенно указывая на дверь спальни. Сапнап с опаской поднимает взгляд и еще раз грубо трет глаза, пытаясь очистить лицо от оставшихся слез. “Я не могу поверить, что я действительно собираюсь спросить тебя об этом, это так неловко”. “Ты можешь спросить меня о чем угодно, это нормально , я обещаю.” “Э-э, скажи, это очевидно, что я только что плакал?” Спрашивает он, и он знает, что не должен чувствовать себя настолько униженным этим вопросом, как сейчас. Он думает о словах Дрима, сказанных на прошлой неделе: иногда можно расстраиваться, Сапнап. Это нормально иметь чувства. В этом нет ничего постыдного - и удивляется, почему он до сих пор не может заставить себя поверить в это. “Нет, ты выглядишь прекрасно. Никто не сможет сказать ничего, о том что только что произошло.” отвечает Карл, и Сапнап слабо улыбается ему. “Спасибо. Да, я готов идти.” Карл поднимается на ноги и протягивает ему руку. Сапнап берет её и позволяет Карлу поднять его на ноги. Они вдвоем направляются обратно на кухню, Сапнап держится на шаг или два позади Карла, как будто это защитит его от любых нежелательных вопросов со стороны их друзей. Камеры убраны, а их ужасная кухня уже на полпути к чистоте, хотя, похоже, только Тина и Дрим занимаются настоящей уборкой. Взгляд Сапнапа на мгновение задерживается на Панзе и Фулише, которые сидят бок о бок за кухонным столом, все еще в фартуках и покрытые мукой и тестом от выпечки, которую они готовили ранее. Он должен сделать хоть что-то. Панз кормит Фулиша вишнями из миски, стоящей на столе. Его первое действие – спросить их, какого хрена они делают, но в итоге он решает просто проигнорировать это. Не то чтобы он хотел, чтобы они задавали ему какие-то вопросы в ответ, и ему все равно удобно, от того что они отвлечены сейчас. Джорджа нигде не видно, и в конце концов единственный, кто признает их возвращение, - это Квакити, который прислонился к кухонной стойке и разговаривает по телефону, пока Дрим и Тина убираются вокруг него. “Ты ужасно долго ходил в ванную, Сапнап,” растягивает он, поднимая бровь. “Хочешь чем-нибудь поделиться?” “Да, я здорово обосрался,” немедленно отвечает он, испытывая облегчение от того, как непринужденно это звучит. “Спасибо, что спросил.” Карл хихикает, прислоняясь к стойке рядом с Квакити, и беззаботно добавляет “Извините, мы просто увлеклись разговором.” Сапнап издает тихий вздох облегчения и направляется к другой стороне прилавка, чтобы взять одно из дурацких печенек DNF, одно из печений с зеленым сахаром, которое он так и не попробовал. Он должен признать, что они на самом деле довольно хороши. “Ты мог бы перестать есть печенье и помочь нам прибраться,” беспечно говорит ему Дрим. “Извини,” говорит Сапнап с полным ртом печенья и идет через кухню, чтобы присоединиться к Дриму у раковины, где он моет миски и мерные стаканчики, которыми они пользовались. По пути он хватает свежее кухонное полотенце, чтобы начать вытирать посуду. “Я просто пошутил, все в порядке,” мягко говорит Дрим, бросая на него почти застенчивый взгляд краем глаза. “Теперь уже слишком поздно,” отвечает Сапнап, хватая миску с сушилки рядом с раковиной. Дрим снова смотрит на него с такой нежностью в глазах, что у Сапнапа трепещет сердце, и придвигается на дюйм ближе к нему, так что их обнаженные руки соприкасаются. “С тобой все в порядке?” Тихо спрашивает другой мужчина, и да, это верно. Сапнап не должен удивляться, что Дрим заметил, как он был расстроен раньше. Дрим всегда был удивительно проницателен в своих чувствах, и хотя в прошлом это часто раздражало его, в глубине души Сапнап любит его за это. Он любит его. Он влюблен в него, и в Джорджа тоже. Сапнап чувствует себя удивительно смелым, думая об этом, стоя рядом с Дримом и глядя ему в глаза. Он чувствует, как широкая улыбка неудержимо расползается по его лицу, когда ему приходит в голову, что он не чувствует той вины, которая обычно возникает, когда он думает о том, как сильно он их любит. “Да,” выдыхает он, все еще улыбаясь, как идиот. “Да, я в порядке.”