Патологии

На общий ужин в столовой Пит безнадёжно опоздал. Завис в зале, забыл о времени. Пришлось идти на кухню и просить еду у поваров. После изматывающей тренировки есть хотелось зверски. — За добавкой пришли? — спросил улыбчивый мальчишка, один из помощников главного повара. В этот поздний час на кухне больше никого не было. Только сверкающие чистотой плиты, опустевшие разделочные столы, стопки гигантских кастрюль и целые инсталляции разнокалиберных ножей. — Да нет, — улыбнулся Пит. — Ужин пропустил. Тренировался. Осталось что-нибудь? Пит вытянул шею и с надеждой посмотрел на холодильник. — Подождите, сейчас найдём, — заверил его мальчишка-повар и полез в холодильник. Достал оттуда несколько пиал, связку овощей и графинчик с уксусом. Из одного кухонного шкафа выудил глубокую сковороду, из другого — какие-то баночки со специями. Поставил сковороду на плиту и принялся готовить для Пита ужин. Двигался поваренок шустро и грациозно. Худые смуглые руки порхали над плитой, то ссыпая в сковороду нашинкованные овощи, то подливая масло, то помешивая ароматный дымящийся соус. Пит сидел на не пойми как сюда попавшем барном стуле и с любопытством наблюдал за ним. В голове снова роились воспоминания и всякие дурацкие мысли. Интересно, Вегас с таким же энтузиазмом в свое время готовил для него еду? Так же стремительно орудовал ножом и шумовкой? Питу как-то не довелось быть свидетелем этого священнодейства. А посмотреть хотелось. Нет, не посмотреть. Почему-то казалось, что безнаказанно смотреть Вегас ему не позволит. Подсмотреть украдкой — да, на такое Пит решился бы хоть сейчас. Поваренок постелил перед ним циновку, положил палочки на подставке и наконец поставил пиалу с ароматной свининой и рисом. — Спасибо, — от души поблагодарил Пит. — Всегда пожалуйста, — поклонился поваренок. Потом словно вспомнил что-то и вновь метнулся к холодильнику. А через минуту перед Питом опустился на стол запотевший бокал с лимонадом. — Я предложил бы вам вина, — виновато сказал поваренок. — Только сегодня новый ящик привезли. Говорили, что откуда-то из Европы. Но вам нельзя, наверное. — Ему сегодня можно. Пит и поваренок синхронно повернулись на голос. У двери, прислонившись к косяку, стоял Винай и смотрел на них с усмешкой. Было непонятно, как давно он пришел и сколько уже за ними наблюдает. Пит чуть не подавился рисом. Поваренок торопливо поклонился и смущённо потупился. — Можешь идти отдыхать, Чен. Спасибо, что не оставил моего телохранителя голодным. — Винай отлепился от входа и подошёл к столу, за которым сидел Пит. — Доброй ночи, господин Винай, — снова поклонился поваренок-Чен, Питу он улыбнулся украдкой и подмигнул. — Господин Порш искал тебя весь вечер, — сообщил Винай, когда они остались одни. Открыл холодильник и налил себе лимонад. — Я занимался. На тренажерах, — сказал Пит. Отставил пиалу в сторону и тоже отхлебнул лимонад. Холодные пузырьки щекотно скользнули по горлу. — То есть ты прятался в зале, — заключил Винай. — Хорошо, что не в туалете. Хотя, знаешь, прачечная в этом плане лучше подходит. — У меня выходной, вообще-то. Могу делать, что хочу, — обиделся Пит. — Правильно. У тебя выходной, даже два. И тебе их дали, чтобы ты сегодня поехал с господином Поршем на вечеринку. Не в качестве телохранителя, разумеется. А как гость. Винай посмотрел на него, вопросительно подняв брови. Мол, давай, оправдывайся, я жду. Оправдываться Пит не собирался, поэтому просто сказал: — Я не хочу ехать. — И я тебя понимаю. Никогда не одобрял эти совместные вечеринки членов семьи и телохранителей. Неуместная опасная традиция. Не ясно, как она прижилась в главной семье. Вопиющее нарушение субординации. Пит прикрыл рот рукой, чтобы не рассмеяться. Винай весьма необычно критиковал главную семью. — Но как бы там ни было, а поехать тебе все же придется, — подытожил он неожиданно. — Вы же сами только что говорили, что против таких вечеринок, — возмутился Пит. — Тогда зачем меня посылаете? Винай посмотрел на него со смесью удивления и сочувствия. — Потому что господин Порш так распорядился. Это во-первых. А во-вторых, тебе действительно нужно сбросить напряжение и развеяться. — сказал он. — Так что вперёд, боец. Машина в гараже и водитель уже тебя ждут. Пит нехотя слез со стула. Если от Порша он на самом деле мог по-детски спрятаться, и тот бы даже не заметил. То спорить с Винаем было бесполезно. — Погоди, Пит, — позвал его Винай. — Присядь обратно и послушай. — Он дождался, пока Пит снова устроится на стуле, и продолжил: — Меня радует, что ты не спускаешь деньги на ставках, не шляешься по интим-салонам и не балуешься стимуляторами. А это, поверь, самые невинные развлечения среди нашего брата. И то, что ты выматываешь себя работой, тренировками и стрельбой — конечно, хорошо. Но недостаточно. По сути, это те же яйца, только в профиль. Мне не хотелось бы, чтобы однажды ты сорвался на пустом месте. — С чего вы взяли, что я сорвусь? Винай невесело усмехнулся, покачал головой, будто вспомнил что-то очень давнее. — Не сомневайся, я знаю, о чем говорю, — убежденно сказал он. — Тебе нужно развеяться и сменить обстановку. — Я могу съездить к бабушке, — предложил Пит. — Самому-то не смешно? — Представьте — нет. Не пойму, что не так? — Все, — припечатал Винай. — К бабушке он поедет. Ещё бы сад камней себе построил. — Его некуда ставить, а так я не против. — Чего ты боишься, Пит? — серьёзно спросил Винай, в один момент меняя весь тон их разговора. — Ничего я не боюсь, — угрюмо отозвался Пит. Солгал, разумеется. Страх был давний, хорошо изученный и привычный. У страха были острый язык и тяжелая рука, красивое тренированное тело и мягкие губы, чудовищные рубашки и любовь к скоростным мотоциклам. У страха было имя, которое Пит шептал в горячке одиноких ночей. На самом деле ему очень хотелось поехать на эту дурацкую вечеринку. Увидеть всех давних приятелей, неугомонного Танкхуна, познакомиться с его Нок, услышать родные голоса, посмеяться на тупыми шутками, убедиться, что все у них в порядке, почувствовать уверенность, что все сложится и обязательно наступит то самое «хорошо», на которое столько надежд. Но было одно маленькое «но». Куда же без него? Впрочем, Вегас оскорбился бы, если бы услышал такое определение в свой адрес. После происшествия с господином Пэнгом его положение в семье несколько упрочилось. На семейном собрании, куда его к неудовольствию Кинна и Танкхуна тоже позвали, Вегас не стал говорить о том, что Порш нарушил протокол безопасности и взял с собой на встречу только Пита и водителя. Про то, что Пит едва не проворонил встроенный в трость огнестрел, он также промолчал. Кинн злился про себя, Танкхун возмущался вслух, когда господин Корн вполне искренне хвалил Вегаса за заключенную, несмотря ни на что, сделку. Вегас, на удивление, не выделывался, как в былые времена. Не цеплял кузенов и в целом вёл себя очень сдержанно. Пит не верил собственным глазам. Он хорошо помнил, как вызывающе держалась вторая семья, когда был жив господин Кан, помнил, как Вегас подначивал Кинна — совершенно без страха, наоборот, с каким-то маниакальным упорством. Сейчас от этого не осталось и следа. Вегас полностью игнорировал Кинна и Танкхуна, отвечал лишь господину Корну, ну и с Поршем перебросился парой фраз. Если бы Пит совсем его не знал, то решил бы, что Вегас очень старается доказать свою лояльность главной семье, что прошлое было ошибкой, и он не пойдет по пути своего отца. Но Пит, хоть немного, но Вегаса знал. И он ему не верил. Господин Корн, кажется, не верил тоже. Хотя очень убедительно демонстрировал обратное. Пит посчитал, что он это делал назло сыновьям. Только они все равно не понимали и понапрасну бесились. Смертельная игра не закончилась. Она просто перешла на новый уровень. В ней сменились игроки, выросли ставки, и она стала еще опаснее. Впрочем, Пит допускал, что его подозрения беспочвенны. Без доказательств любые обвинения — всего лишь паранойя. Как бы там ни было, но теперь Порш гораздо чаще общался с Вегасом. Они созванивались, переписывались, обсуждали какие-то сделки, временами о чем-то спорили. На сегодняшнюю вечеринку Вегас тоже был приглашен. В глубине души Пит надеялся, что ему хватит благоразумия, и он не заявится в клуб. Хотя благоразумие и Вегас плохо сочетались. Поэтому Пит и не хотел туда ехать. Но Винаю это было совсем не обязательно знать. Пусть лучше думает, что он поехавший социофоб, мечтающий о домашнем саде камней с грабельками и совочком. — Я расскажу тебе одну историю, Пит. Времени у нас все равно много, — вдруг сказал Винай, раздобыл себе стул и уселся за стол рядом с Питом. — Это случилось, когда мы не могли поделить с камбоджийцами территорию и один известный храм. Был у меня в те времена друг. Мы с ним вместе в армии служили, потом он собирался к мирной жизни вернуться, домой уехать, все дела. Да я его уговорил контракт вместе со мной заключить. Он не хотел сперва, отнекивался. Но когда размер жалования увидел, поломался еще немного и согласился. Поначалу все спокойно было, а потом нас в приграничье перекинули. Там, конечно, напряженная атмосфера царила, но тоже терпимо. У друга моего семья была: мать, жена и дочка. Дочку он обожал. Помню, все рассказывал, как качал её ночами, как песенки ей пел. Скучал он по ним. Все отпуск ждал. Готовился. — Винай тяжело вздохнул. — А однажды под утро камбоджийцы жахнули по нам из РСЗОшки. Оно когда летит, знаешь, уже не увернешься. Только в укрытие бежать, и то можно не успеть. Не прямым попаданием, так осколком зацепит. Ну моего друга и зацепило. В спину ему попало. Все там разворотило. Позвоночник, ребра, внутренности. Но так вышло, что он будто собой меня прикрыл. Упали мы оба на землю. Я снизу, он сверху. Грохот кругом, крики. Мне за шиворот кровь его тёплая льётся, а я даже спихнуть его в сторону не могу. Мёртвые, они же вдвое тяжелее живых. Винай замолчал. Скользнул затуманенным взглядом мимо Пита, повел плечами, словно за спиной у него и правда кто-то был. — Понесло меня, что-то, — опомнился он через пару секунд. — Другое рассказать хотел. Значит, когда друг мой погиб, я один кулончик на цепочке у него забрал. Он его на шее не носил. В разгрузке вечно таскал, в отделении для всякой мелочевки. Я знал, что в кулоне фотографии жены и дочки. Я должен был его им отвезти. И конечно, должен был рассказать, как друг мой погиб. И ведь я поехал. Как только чуть поутихло на границе, сразу отпуск попросил. Он снова задумался. Пит никак не мог понять, к чему он клонит. Зачем эти истории из прошлого, и какое отношение они имеют к тому, что происходит сейчас. Но у Виная, похоже, был свой план. Отступать от него он не собирался. — Ну вот значит, приехал я туда. А домик у моего друга такой маленький, одноэтажный, и заборчик совсем низкий. — Винай провел невидимую черту на уровне пояса, как бы показывая высоту забора. — Во дворе слива растет, качели к веткам привязаны. Постоял я на другой стороне улицы, посмотрел издали, а зайти так и не решился. Я испугался, представляешь? — он с грустью посмотрел на Пита. — Вообразил, как подойду к его жене и дочке, вручу кулон, расскажу, как все было. А эта зелень мелкая с двумя хвостиками, дочка его, посмотрит на меня строго и скажет, верни мне папу, ты его забрал, из-за тебя он умер. Его больше нет, а ты живой тут стоишь. Я так живо себе все это представил, что ноги просто отказались идти, как приклеились к земле. Я думал, что ничего уже в этой жизни не боюсь. А тут правду услышать струсил. — И вы туда больше не ходили? — спросил потрясенный Пит. Не хотелось верить, что Винай мог так поступить. Вместо ответа Винай залез под расстёгнутый ворот рубашки и достал оттуда кулон, висевший на тонкой простой цепи. Золото было жёлтым, тусклым, напоминало простой самодел. Но Пит прямо почувствовал, что для Виная нет ничего дороже этого безыскусного кулона. — Я рассказал тебе это для того, — объяснил Винай, — чтобы ты понял — страшно бывает всем. Но кто-то справляется, перешагивает свой страх и идёт дальше. А кто-то тайком отправляет деньги на счёт, пытаясь откупиться. Потому что не хватает смелости подойти и, глядя в глаза, попросить прощения. Он спрятал кулон обратно под рубашку. Протянул руку и потрепал Пита за плечо. — Неважно, чего ты боишься. Любой страх отравляет жизнь. А она такая короткая. Разве справедливо тратить её на сомнения? Ты — обычный человек, Пит. И ошибаться ещё будешь, и разочаровываться, и даже не по разу. Только бояться не надо. Это бессмысленно и глупо. Надо — жить. Пит провел рукой по волосам, зачесывая их назад. В мыслях царил хаос. Но, как ни странно, от слов Виная постепенно становилось легче. Иллюзорные чаши весов в голове качались из стороны в сторону, пока наконец не замерли в равновесии. Пит решил, что ничего плохого на общей вечеринке с ним точно не случится, пусть даже туда явится десяток клонов Вегаса. Пит как-нибудь это переживет. Хотя он по-прежнему не мечтал об их встрече, но изматывающий страх отступил. Жаль, не исчез полностью. — Я попробую, — сказал Пит. — Попробую жить, как вы сказали. Винай согласно кивнул, ободряя. Пит слез со стула и направился к выходу. У самых дверей он все-таки остановился и повернулся к Винаю. — Сколько вам лет? — спросил, удивляясь собственной смелости. — Сорок. — Винай, кажется, тоже удивился вопросу, оттого ответил быстро и честно. — Тогда вам тоже самое время… — Пит смущенно улыбнулся. — Жить начать. Винай мог осадить его, сказать, что его это не касается или что-то другое в том же духе, но он лишь громко рассмеялся и замахал на Пита руками, словно говоря: иди, иди уже отсюда, отдыхай, веселись, пока можешь. — Спасибо! — поблагодарил Пит. — Спасибо вам за все! Клуб, где шла вечеринка, принадлежал семье. Пит бывал здесь раньше и хорошо ориентировался. Сегодня для обычных гостей работал только первый этаж, на второй допускались только те, кто был в списках. Охрана была смешанной. Пит увидел старых знакомых из штата главной семьи и парней, с которыми работал сейчас. Его, разумеется, сразу узнали. Кто-то дежурно ему улыбнулся, кто-то скользнул изучающим взглядом, кто-то проигнорировал вовсе. Но в вип-зону его пропустили без проблем. На танцполе пока было довольно свободно, и музыка играла негромко, скорее создавала нужный фон. Весь народ толпился у столиков с едой и напитками. Несколько низких диванчиков тоже были заняты. За барной стойкой крутились, обслуживая гостей, два бармена. — Какие люди! Вы посмотрите, кто к нам пожаловал! — разноцветным вихрем налетел на него Танкхун, едва Пит миновал пост охраны на входе. — Чудесно выглядишь, мой драгоценный. Белый цвет тебе очень к лицу. — Спасибо, господин Танкхун, — поблагодарил Пит. — Я тоже рад вас видеть. —Ты сама любезность, как это мило! — воскликнул Танкхун, схватил Пита под руку и потащил к столикам. Оттуда им уже махали Арм и Пол. Рядом с ними стояли какие-то девчонки. Пит узнал только Нок, девушку Танкхуна, потому что видел её фото. Две другие были ему не знакомы. — Наконец-то, все в сборе! — торжественно объявил Танкхун, когда они подошли к столику и кто-то моментально — кажется, Арм — впихнул Питу бокал с шампанским. — Пора оторваться пополной! Он отсалютовал всем бокалом тут же залпом осушил его. Арм и Пол одобрительно заулюлюкали. Девчонки весело завизжали. Пит отпил холодное шампанское, и во рту разлился давно забытый кисло-сладкий вкус. — Нок, детка, познакомься, — тем временем, сказал Танкхун. — Это Пит, глава моих телохранителей. То есть бывший глава, конечно. Он нас бросил, да-да. Ради вон того парня. — Танкхун ткнул пальцем куда-то Питу за спину, и у Пита внутри все оборвалась. Он медленно повернулся, готовясь к худшему, но на диванчике позади него сидели, обнявшись всего лишь Кинн и Порш. — Пит, приём, тебе урок вежливости преподать? — довольный Танкхун подергал его за футболку, вынуждая повернуться. — Извините, — опомнился Пит и поклонился перед немного удивленной Нок. — Рад встрече, госпожа. Господин Танкхун много про вас рассказывал. Нок кивнула в ответ и широко улыбнулась. Улучив момент, когда Танкхун отвлёкся и забыл про них, она приблизилась к Питу заговорщицки произнесла: — Не обращай на него внимания. Танкхун порой бывает настоящей сукой. — Она смешно прищурилась и пожала плечами. — Но ты, наверное, и так помнишь. Пит закусил губу, но скрыть улыбку это все равно не помогло. — И не называй меня госпожой, будь добр. А то звучит, будто мне лет сто и пора на кладбище собираться, — добавила, как ни в чем не бывало, Нок. — Иногда этот этикет ужасно бесит. Пит не успел ей ничего ответить, потому что его с обеих сторон окружили Арм и Пол. — Ну, как ты? Как работается на Порша? — затараторил Арм. — Говорят, ваш Винай — настоящий зверь. Гоняет вас на тренировках похлеще Чана, — подключился Пол. — Не жалеешь, что ушел из главной семьи? — не дав Питу ответить, снова влез с вопросом Арм. Они были такие… Пит не мог подобрать правильное определение. Родные, что ли. При одном взгляде на то, как Арм поправляет очки, или как Пол откидывает рукой волосы от лица, на душе теплело. Только увидев их вновь, Пит осознал, что очень сильно соскучился. С ними было легко и весело работать. В одиночку Пит не выдержал бы Танкхуна, парни частенько принимали удар на себя. Зачастую у них даже лучше выходило придумывать развлечения для их эксцентричного босса. — Ни о чем не жалею, — ответил в обратном порядке Пит. — У Порша хорошая команда. Но вас, ребята, мне тоже не хватает. — За это надо выпить! — провозгласил Пол. — За то, чтобы наш Пит больше не выпадал из жизни, и чаще с нами встречался. У Пита в руке снова оказался бокал с шампанским. Сперва он хотел обойтись одним маленьким глотком, опасался перебрать с непривычки. Но Арм перехватил его руку и под задорный смех Пола заставил выпить до дна. — Вряд ли Поршу понравится, если я нажрусь тут с вами до поросячьего визга, — сказал Пит, отталкивая чужие руки. От двух бокалов подряд голову немного повело, а в желудке потеплело. Хорошо, что перед поездкой сюда Пит успел поужинать. — Ему давно не до тебя. О Порше можно не переживать, если рядом господин Кинн, — успокоил Арм. Посмотрел в сторону диванов и вдруг нахмурился. — Надо же, и этого демоны принесли. Пит быстро обернулся, внутренне обмирая, потому что заранее знал, кого увидит на другом конце зала. Вегас прошёл проверку на входе, и теперь направлялся прямиком к дивану, на котором расположились Порш и Кинн. Его сопровождали два весьма колоритных телохранителя. Один — крепкий коротышка с зализанными назад волосами, второй — громила с уродливым шрамом, пересекающим лицо от угла правой брови до подбородка. На обоих были строгие костюмы, которые смотрелись на них безвкусно и нелепо. Широкие пиджаки будто только что вытащили из старого, пропахшего нафталином шкафа, вместе с такими же допотопными брюками. Гавайские рубашки и чиносы этим двум подошли бы куда больше. На их фоне Вегас выглядел довольно прозаично. Но стоило признать, что простая чёрная рубашка ему невероятно шла. Впрочем, только взглянув на него, Пит моментально вспомнил, как изумительно ощущался под пальцами и рубиновый бархат и змеиный шёлк, и даже банальный хлопок. Дело было не в вещах, дело было в том, кто их носил. — Слышал, он вас с Поршем здорово выручил, — сказал Арм. — На господина Вегаса это совсем не похоже. — Да он всего лишь спас кому-то из нас жизнь, — буднично сообщил Пит. — Серьёзно? — вытаращил глаза Пол. — У нас была другая информация. Пит пожал плечами, мол, ничего не знаю на счет других — моя из первых рук. Взял со столика бокал с каким-то цветным коктейлем и осушил его одним глотком. Он честно не хотел смотреть в сторону злополучных диванов, но взгляд, словно примагниченный, притягивало туда. Стоило невзначай обернуться, и Пит увидел, что Вегас уже сидел напротив Кинна и Порша. В руке у него был бокал с красным вином. На губах блуждала довольная улыбка. Его охранники застыли изваяниями у стены неподалёку. А сам он мило беседовал с хозяевами вечера. Идиллия. Внезапно Вегас посмотрел прямо в их сторону, и Пит отвернулся, не дожидаясь, пока их взгляды встретятся. Вегас, несомненно, его заметил, людей вокруг было хоть и много, но не настолько, чтобы затеряться в толпе. Пит и не собирался прятаться. Просто он не сомневался, что они оба сделают вид, будто не знакомы вовсе. Если подумать, этот вариант в целом был не так уж плох. — О, гаденыш явился. Ни стыда, ни совести. И Кинн, главное, его не посылает. Даже посмотрите, пьёт с ним! — Возмущению Танкхуна не было предела. — Пойду разберусь с ним. А то совсем осмелел, скотина. Отец слишком быстро забыл, что он наравне со своим папашей руководил нападением на особняк. Одна удачная операция — не повод приглашать его на семейную вечеринку. Очуметь просто! — Может, не надо, господин Танкхун, — попытался остановить его Арм. — Господин Кинн и Порш, кажется, ничего не имеют против такой компании. Но Танкхун только отмахнулся. Быстро подошёл к диванам, на которых расположились Кинн, Порш и Вегас, коршуном навис над ними и начал что-то говорить, яростно жестикулируя. Порш и Кинн пытались его утихомирить. Вегас смиренно слушал, не вступая в перепалку, только смотрел с усмешкой, чем явно раздражал Танкхуна ещё сильнее. В конце концов, Вегас поднялся, сказал что-то Кинну и Поршу, коротко кивнул обоим и, видимо, собрался отчалить восвояси, как Порш неожиданно подскочил следом, ухватил Вегаса за локоть и утянул к барной стойке. Возмущённый оклик Кинна он проигнорировал, стоявшего у них на пути Танкхуна одарил просто убийственным взглядом. — Нихрена себе, — протянул Пол. — Похоже, Вегас и правда вам жизнь спас, раз Порш так за него вписался. Пит не нашёлся с ответом. Внутри заворочалось нечто тёмное и злое. То, что Пит обычно запирал в душе на кучу замков. Но иногда оно все равно лезло наружу. Вот и сейчас, наблюдая, как Порш что-то с доброй улыбкой говорит Вегасу, а тот отвечает ему, и в глазах у него пляшут смешливые огоньки, Пит не придумал ничего лучше, чем опрокинуть в себя очередной коктейль, а после отправиться танцевать вместе со всеми. К этому времени людей на танцполе заметно прибавилось. Охраны на входе и внутри зала — тоже. Музыка зазвучала громче. На еще недавно пустых круглых стойках теперь извивались танцоры гоу-гоу, на сцене выступал шоу-балет. Пита неумолимо затянуло в самую гущу народа. Туда, где было особенно тесно и жарко, где сталкивались локтями и терлись спинами, где хотелось следовать общему ритму и позволить потоку музыки унести себя прочь. Арм, Пол, Нок с подружками танцевали рядом. Их присутствие добавляло уверенности и помогало отвлечься. Перемещаясь по залу, Пит сам не заметил, как оказался совсем рядом с Вегасом и Поршем. Настолько рядом, что мог различить, о чем они разговаривали. — Я поинтересуюсь у Кинна, может, получится передать тебе управление хотя бы парочкой активов, — сказал Порш. Начало разговора Пит пропустил, поэтому о сути мог лишь догадываться. — Не стоит. Не нарывайся особо, — запротестовал Вегас. — Мне вполне хватает того, что есть. Дальше видно будет. Ты и так достаточно подставился сегодня. — Ерунда, — отмахнулся Порш. — Танкхун всегда перегибает, если дело касается тебя. Сегодня меня это окончательно достало. — Ну тогда спасибо, — поблагодарил Вегас. В его голосе Пит отчётливо расслышал улыбку. — А жаль, ты больше не гоняешь на байке, — резко меняя тему, сказал Порш. — Не на чем гонять. — Я в курсе. Но все равно жаль. — Когда-нибудь я куплю новый, — сказал Вегас. — И, так и быть, прокачу тебя снова. — Заметано, — рассмеялся Порш. Пит больше не мог это слушать. Агония слишком затянулась. Он готов был провалиться сквозь пол, только бы оказаться подальше отсюда. От обиды перехватило горло. Не видя ничего перед собой, Пит рванулся прочь, нырнул, словно в воду, в колышущуюся толпу и стремительно двинулся к выходу. Силуэты расплывались, от мерцания стробоскопов двоилось в глазах. В носу щипало то ли от мешанины запахов клуба, то ли от подступивших слез. На душе было паршиво. Он жалел, что приперся сюда сегодня, жалел, что подслушал разговор, не предназначенный для его ушей. Ведь знал, что там, где Вегас ничего хорошего не жди. Но Пита тянуло к нему, как мотыльков к огню. Тянуло, несмотря ни на что. И даже перспектива смертельных ожогов не пугала. А вот тебя Вегас никогда не возил на своём байке, ехидно твердил внутренний голос. Точно, и не предлагал никогда, соглашался с ним Пит. С самого начала было понятно, что Вегас относится к Поршу по-особенному. Выделяет его. А Пит для него был лишь одним из многих. Кем-то вроде Тавана, или еще хуже. Что, если бы Пит тогда не настучал на него и Порша Кинну? У них могло бы что-то получиться? Это пресловутое «что, если» терзало его очень, очень давно. С самой первой таблетки, что Вегас протолкнул ему в рот своим языком. Что было бы, если? Пит не знал ответа. И в какой-то момент малодушно перестал его искать. Он вернулся к столику, за которым уже сидели Арм и Пол, выцепил не ясно какой по счету коктейль и твёрдо вознамерился попрощаться с прошлым раз и навсегда. Отпраздновать похороны с размахом, так сказать. Пит никогда столько не пил. Сладкие цветные коктейли шли легко. За болтовней и шутками Пит не замечал, как пустеют его бокалы, потому что сразу брал новые. Однако девчоночьи коктейли были весьма коварны. Алкогольная горечь в них почти не ощущалась, зато опьянение накрывало в самый неподходящий момент. Пит не учёл эту маленькую особенность, когда глушил их один за одним, за что и поплатился. Тошнота подкатила к горлу внезапно и резко. Желудок скрутило спазмом. Зажав рот рукой, Пит устремился к служебным туалетам, благо хорошо помнил, в какую сторону бежать. До кабинки он не дотерпел, согнулся в диком приступе рвоты прямо над ослепительно белой раковиной. Его выворачивало с такой силой, что Пит думал, что вместе с содержимым желудка выплюнет в сток собственные внутренности и сдохнет прямо здесь. Голову вело, пол под ногами качался. Проблевавшись, Пит ухватился за край раковины, чтобы удержать равновесие. Постоял так немного, приходя в себя. Затем открыл кран. Сперва несильно, потом, когда раковина очистилась, — на полную, так, что мощная струя разбилась о камень, окатив все вокруг фонтаном брызг. Пит вымыл лицо и руки, несколько раз прополоскал рот. А после, не долго думая, засунул голову под холодную воду. Это оказалось по-настоящему хорошим решением. По коже побежали мурашки, футболка тут же намокла. Но такие досадные мелочи не могли ему помешать. Вода била в затылок, заливала лицо ледяными каплями, затекала в рот и скапливалась в ручек на подбородке. Пит слизывал ее с губ, глотал, что-то сплевывал. От обжигающе холодного потока немели шея и лицо, но в голове постепенно прояснялось. Пит опустил кран. Последний раз провел озябшими ладонями по лицу и выпрямился. В зеркале отразилось его бледно-зеленое лицо, насквозь мокрая футболка и привалившийся к стене напротив Вегас. Пит до боли вцепился в край раковины. Вегас, увидев, что его заметили, криво усмехнулся, выпрямился и пошёл прямо на Пита. Взгляд скользнул по высоким скулам, задержался на губах, опустился к расстегнутому вороту рубашки. Пит сглотнул и стиснул челюсти. На Вегаса хотелось смотреть, вопреки всему. Желание было таким сильным, что Пит не мог ему сопротивляться. Вегас тоже его разглядывал и неумолимо приближался. Глаза у него были тёмные, опасные, улыбка напоминала хищный оскал. Беги! Спасайся! Кричало все существо Пита, но он был не в силах сдвинуться с места. Вегас подошёл вплотную, остановился у Пита за спиной, но никак к нему не прикоснулся. — Ай-яй-яй, Пит, — осуждающе произнес он. — Первая вечеринка с членами семьи, и ты уже блюешь в туалете. Как неловко. — Я не на службе, — зачем-то заговорил с ним Пит. — У меня выходной. Вегас подался вперед и устроил подбородок у него на плече. Его пристальный взгляд прожигал Пита насквозь. — Главной семье поразительно везёт с неумеющими пить телохранителями, — нарочно подначивая, сказал он. — Прямо злой рок какой-то. Или это был отвлекающий маневр? В лицо бросилась краска. Щеки обожгло. Колкое замечание стало последней каплей. Напряжение, растянувшееся между ними достигло пика и лопнуло, как мыльный пузырь. Пит коротко посмотрел на Вегаса из-под чёлки, а потом стремительно развернулся и со всей силы врезал ему. В этот удар он вложил всю свою обиду, все разочарование и всю боль. Голова Вегаса дернулась в сторону, волосы красиво взметнулись. У него лопнула губа, и кровь тут же потекла по подбородку, смешалась со слюной, окрашивая розовой пеной зубы. Вегас широко осклабился, будто только этого ждал, и бросился на Пита, стараясь скрутить его и перехватить руки. Ударить в ответ он не пытался. Пита это лишь раззадоривало. Он задыхался от злости, рвался в бой, атакуя Вегаса снова и снова. За похищение, за пытки, за то, что обманул, за то, что запретил оставаться. За непонятные отношения с Поршем, за сраный байк, наконец. Пит все ещё был изрядно пьян, поэтому большая часть ударов не достигала цели. Их возня вообще мало походила на настоящий бой. Скорее на яростную подзаборную драку, бессмысленную и бестолковую. — Прекрати, Пит, покалечишься еще. — Вегас все-таки впечатал его лицом в дверь туалетной кабинки, заломил руки за спину и навалился сверху всем телом. Пита вдруг разобрал смех. Он живо представил, как в туалет заходит кто-то из персонала, и перед ним открывается вот такая сумасшедшая картина. Два придурка мутузят друг друга в клубном сортире — шикарная сцена, ничего не скажешь. — Чего ты ржёшь? — раздражённо бросил Вегас. Перехватил его запястья одной рукой, другой зарылся в волосы на затылке и с силой дернул на себя. Пит зашипел от боли, но непроизвольно откинулся назад, прижимаясь к Вегасу ещё сильнее. — Да чтоб тебя, — выругался Вегас, отпустил волосы Пита и вдруг скользнул горячей рукой ему под футболку, обнимая поперёк живота. Дыхание обожгло шею, в голове снова помутилось, сердце глухо застучало прямо в ушах. Пит попробовал выкрутиться, но Вегас перехватил его крепче, сильнее надавил на выкрученное запястье, приблизился к самому уху и зашептал, задевая губами мочку: — А подслушивать нехорошо, Пит. Невежливо. Думал, я не замечу? Кто тебя послал? Кинн? Танкхун? Или сам решил выслужиться? Так вот в чем дело. Подозрения, шпионаж, предательство. Всегда одно и то же. Пит зарычал от бессильной ярости. В памяти всплыл давний разговор с Танкхуном. Все они только и ждали от него подставы. Причем, обе стороны в равной степени. Один лишь Порш, похоже, доверял Питу. А он на него ещё злился. Дурак. Пит кое-как извернулся и с силой двинул локтем назад, неожиданно попал Вегасу по рёбрами, от чего тот лишь удивленно охнул, но не отступил. — Никто, — процедил он сквозь зубы. — Меня никто не посылал. И ни перед кем я не выслуживаюсь. Хватка на запястье несколько ослабла, так что Пит смог стряхнуть раздражавшую руку. — Так это ты из-за меня, что ли? — в голосе Вегаса теперь звучали новые, ранее не знакомые Питу ноты. — Да пошёл ты, — отозвался он, упёрся ступней в дверцу и пружинисто оттолкнулся. Они отлетели обратно к раковинам. Что-то хрустнуло, ломаясь. Вегас ловко поймал обратно в захват его руки, выкрутил запястья так, будто хотел их сломать, а потом развернул их обоих к зеркалами. Пит снова увидел в отражении его перемазанное кровью лицо, распухшую губу и наливающуюся фиолетовым скулу. Взгляд переместился выше, и Пит больше не смог отвести его. Щеки обдало жаром, изо рта вырвался судорожный вздох. Не только Пит таращился на Вегаса, Вегас точно так же смотрел на него. На дне его зрачков плескалась опасная, но ужасно притягательная тьма. Он прижался к Питу теснее и снова засунул руку под футболку. Невесомо погладил кожу над самым поясом джинсов. Волоски на теле встали дыбом, волна дрожи прокатилась от макушки до пят. Из одной маленькой искры желание вспыхнуло как пожар. Вегас прикрыл глаза, потерся кончиком носа о шею Пита и отпустил его вывернутые за спину руки. — Не будешь больше драться, — то ли спросил, то ли просто сказал он, но Пит на всякий случай отрицательно покачал головой. Дурея от собственного безрассудства, он поймал руку Вегаса, что хозяйничала под футболкой, и потянул её вниз. Туда, где давно требовал внимания крепко вставший член. Вегас не сопротивлялся. Опустил ладонь на пах и уверенно сжал. Пит застонал сквозь зубы, закрыл рот кулаком и толкнулся бедрами навстречу. Вегас тихо усмехнулся ему в волосы. А потом развернул к себе лицом, подцепил пальцами за подбородок и принялся разглядывать, словно впервые видел. Казалось, ещё мгновение — и он поцелует Пита. Прижмется губами к губам, властно раздвинет их языком, завоюет и подчинит себе вновь. Но Вегас его не поцеловал, он вдруг опустился перед Питом на колени, задрал вверх край футболки и быстро выкрутил болт на его джинсах. Вжикнула молния, умелые пальцы обвились вокруг члена. Пит до боли прикусил костяшки, глуша крик. Этого не могло происходить в реальности. Но прикосновения к разгоряченной чувствительной коже, тёмная голова, склоненная над пахом, щекотное дыхание на головке подтверждали обратное. Вегас у его ног был реальнее некуда, когда Пит смотрел на него вниз, его колотило в ознобе. В висках стучала одна мысль: только бы никому не приспичило завалиться сюда прямо сейчас. Пит бы не вынес такого облома. Возбуждение было слишком сильным, почти болезненным, от него подгибались ноги и хотелось умолять, а может, требовать, чтобы Вегас держал его крепче, не отпускал ни на минуту. Кулак неторопливо скользил по стволу. Собирал на головке кожу, затем сдвигал ее вниз, выдавливая из устья прозрачные капли. Другая рука ощупывала мошонку, трогала яйца, покачивала их в ладони. Если бы не выпитый алкоголь, все закончилось бы уже сейчас. Слишком яростным было желание, слишком давно никто не прикасался к Питу так интимно и откровенно. Но сегодня он очевидно сорвал у судьбы джек-пот. Вегас смотрел на него снизу вверх и ухмылялся. Наверное, он чувствовал свою власть над Питом. Знал, что он никуда не денется, поэтому не спешил. Играл, раззадоривал, провоцировал, дразнил и распалял. Но не приступал к самому главному. — Возьми уже его в рот, — не выдержал Пит, и Вегас пошло облизнулся, словно специально добивался этого. С разбитой губой ему точно будет больно, запоздало подумал Пит. Но Вегас даже не поморщился, когда открывал рот и пропускал член в горячее и мокрое. Выглядел он при этом развратнее, чем самый популярный порноактер. Глядя на него, Пит длинно выдохнул и шире расставил ноги. Вегас начал сосать, помогая себе рукой. Он то погружал член в рот едва ли не до самого горла, то почти полностью выпускал наружу. Ноздри у него раздувались, как у породистого жеребца. Пит не отводил от него глаз. Запоминал все до мельчайших подробностей. И любовался, конечно. От вида припухших сочных губ, туго обхвативших ствол, внизу живота разливалась мучительно сладкая тяжесть. В какой-то момент Вегас отстранился, выпуская член изо рта, и посмотрел Питу в лицо. Взгляд у него был поплывший и мутный, губы блестели от слюны, в углу на нижней набухла тёмная кровавая капля. А потом Вегас просунул руку за мошонку и коснулся пальцами там, у самого входа. Потер, надавил и снова насадился ртом на член. Пит вплел пальцы ему в волосы и сжал пряди. Потянул голову на себя, вынуждая брать глубже, и окончательно потерял над собой контроль. Он дёргал бедрами, вскрикивал коротко и отчаянно, выгибался, ездил подошвами по скользкому мрамору и думал только о том, чтобы излиться поскорее в этот невозможный рот и не спятить от острого запредельно удовольствия. Оргазмом захлестнуло, как волной. Низ живота свело судорожным невыносимо приятным спазмом. Пит содрогнулся всем телом, попытался отпихнуть голову Вегаса от своего паха, но тот не позволил. Проглотил все до последней капли, а после ещё и облизнулся, паршивец. Ноги подогнулись, навалилась тягучая оглушающая истома. Сил не осталось даже на то, чтобы привести себя в нормальный вид. Вегас больше не удерживал его за бедра, и Пит стек на пол, неловко стукаясь спиной о край раковины. — Вечеринка удалась, — как-то невесело усмехнулся Вегас. Достал из кармана платок, прижал его к закровившей снова губе и поморщился. Потом небрежно потрепал Пита по волосам и поднялся на ноги. Через секунду на колени приземлилась пачка салфеток. Пит устало закрыл глаза, а когда открыл, Вегаса в туалете уже не было.