Патологии

Порш уже в десятый раз внимательно перечитывал контракт, сосредоточенно водил пальцем по строчкам, кусал губы и хмурился. Пит следил за ним с сочувствием. Над этой сделкой Порш ломал голову не первую неделю. Пит слышал, что он заставил команду семейных юристов полностью поменять изначальный вариант контракта. Потом вместе с ними проработал новый, а после — ещё пару раз вносил в него изменения. Но сейчас Пит прекрасно видел, что его все равно что-то гложет. Сделка касалась покупки маленького старого отеля на западном побережье. Если Пит верно запомнил, то семью интересовал даже не сам отель, а земля под ним. Именно в том районе сейчас активно шла семейная стройка. Новый туристический комплекс возводился быстро и с размахом. Какая-то часть была уже готова, что-то интенсивно строилось, а вот с одним участком вышла заминка. На нужной земле уже стоял отель, и его владелец не хотел расставаться с ним ни за какие деньги. Пит слышал, что переговоры сперва вели юристы Тирпаньякунов. Но успеха не добились.Теперь Порш решил побеседовать с упрямым владельцем лично. А Пит, как и несколько других телохранителей, сопровождал его на эту встречу. — Мы предложили максимальную цену за отель и землю под ним, — задумчиво сказал Порш. — Не пойму, почему господин Пэнг не согласился. Он закрыл папку с контрактом и передал её Питу. — А что он сказал юристам? — больше из вежливости поинтересовался Пит. В бизнесе он ничего не смыслил, сделок не заключал, а контракты лишь носил в папках на деловые встречи для кого-то из членов семьи. — Господин Пэнг даже не выслушал их до конца. Выгнал, как только речь зашла о продаже земли и отеля. То есть — почти сразу. — Он хоть понял, чьих представителей выгнал? Порш усмехнулся: — Думаю, да. Не совсем же он старый маразматик. — Он включил айфон, порылся там немного и предъявил Питу фото. — Вот смотри, нормальный с виду. Арм пробил его — по здоровью проблем нет. Ну, возраст, да, почтенный. Так это хорошо. Пора на покой. К внукам и правнукам. Они, кажется, то ли в Камбодже, то ли во Вьетнаме. А, точно, во Вьетнаме. — Порш резко дернул галстук, ослабил узел, затем потер шею под воротником. Пит ещё раз, уже внимательнее, взглянул на фотографию господина Пэнга. Седой довольно крепкий старик смотрел на мир из-под тяжёлых век. Глубокие морщины прорезали смуглое, сухое лицо, особенно много их разбегалось от уголков глаз к вискам. Пит решил, что господин Пэнг часто улыбался, хотя наверняка многое повидал и перенес за свою долгую жизнь. — Не волнуйся так, Порш, — понизив голос до шёпота, сказал Пит. — Ты его уломаешь. Думаю, старик просто цену набить хочет, поэтому в первый раз отказался. И ведь не прогадал. Ты же уговорил господина Корна предложить ему больше денег. Я правильно понял? — Уговорил. Но видел бы ты его лицо, — тихо ответил Порш. Поднял перегородку между ними и водителем и снова заговорил: — Господин Корн не верит, что у меня получится. Сказал, что такие, как господин Пэнг своего решения не меняют. Если бы не Кинн, мы бы с тобой сейчас туда не ехали. Он убедил господина Корна дать всем ещё один шанс. И нам, и господину Пэнгу. — Значит, у них есть план «Б», — решил быть оптимистом Пит. Порш посмотрел на него с осуждением и поморщился. — Разумеется, есть. Как же без этого. Но, поверь, никому не хочется лишний раз пользоваться услугами Вегаса и его шайки. Стоило услышать про Вегаса, и настроение сразу испортилось. — Ясно, — отозвался Пит. И правда, как он сразу не подумал про этот вариант. Если дело нельзя уладить мирным путем, всегда можно прибегнуть к насилию. В конце концов, все они работают на мафиозный клан, а не на школу хороших манер. — Но я очень хочу этого избежать, — признался Порш. — Методы Вегаса мне не по душе. Пит кивнул, но не смог ограничиться лишь молчаливым согласием. — Мне тоже такое не нравится. Но эти методы поддерживает семья. Мы с тобой тоже так раньше работали. — Получилось грубее, чем он рассчитывал, но сказанного не вернёшь. — Что было, то было, — Порш будто ничего не заметил. — Но так не должно продолжаться. Я планирую вести дела честно. Мой отец ушёл из семьи и забрал маму, потому что не хотел для нас такой судьбы. Ему не нужны были их деньги, их власть и их возможности. А все из-за того, каким способом члены семьи их получали. И я его понимаю. Последние слова он произнес с таким жаром и с такой глубокой убежденностью, что Пит словно увидел перед собой того Порша, что два года назад не по своей воле стал телохранителем Кинна. — Значит, ты должен во что бы то ни стало уболтать старика. Только так получится отстоять свою позицию перед семьёй. Может, что-то, кроме денег, ему предложишь. Бар или кафе в туристическом районе? — попробовал порассуждать Пит. — Посмотрим. Может, и предложу. Главное, чтобы он нас не развернул сразу. За окном тропики постепенно сменились редкими виллами, потом вдалеке начали вырастать гостиничные комплексы. Кое-где замелькали бетонные заборы и верхушки подъемных кранов за ними — там вовсю кипела работа. А ещё дальше, за всем этим, показались отливающие бирюзой воды залива. Наконец они подъехали к скромному трехэтажному зданию, обнесенному витым кованным забором. Здание было низким, но длинным, с высоким крыльцом по центру и причудливыми башенками, венчавшими крышу с боков. У главного входа стоял пожилой швейцар в ливрее, огромные окна первого этажа аж сверкали чистотой на солнце, с одной стороны за ними виднелись столики, а за столиками были посетители. Машина плавно заехала в ворота на территорию и остановилась у входа. Они на месте, догадался Пит. Холл встретил их прохладой, запахами свежих цветов и вежливой хостес. — Мы к господину Пэнгу, — в ответ на приветствие сказал Пит и улыбнулся как можно приветливее. Девушка сразу напряглась, откинула их недоверчивым взглядом, но приклеенная улыбка так и осталась на её лице. — Одну минуту, господа. — Она поклонилась, сложив руки у груди, потом подала условный знак другой хостес и быстро скрылась за стойкой администраторов. — Не желаете присесть. Может быть, принести напитки, — спросила другая хостес. Порш поблагодарил, но отказался. Пользуясь заминкой, Пит огляделся. По бокам от стойки рецепции вели наверх две лестницы. Они были всего в один пролёт и дальше переходили в короткие промежуточные коридоры. Со своего места Пит не видел, куда они вели, но догадывался, что каждый сворачивал в соответствующую половину здания. Непосредственно из холла можно было попасть в ресторан. Пит обратил внимание на массивные двери, украшенные крупными витражными вставками, и мысленно соотнес их расположение с тем, что видел с улицы из окна машины. В холле, кроме них и сотрудников отеля, на одном из диванчиков сидела пожилая госпожа. В руках у нее была книга, которую она увлеченно читала, не замечая ничего вокруг. Через минуту вернулась первая девушка. — Я провожу вас к господину Пэнгу, — снова поклонившись, объявила она. — Прошу за мной. Они направились к одной из боковых лестниц, прошли по короткому коридору, свернули направо, поднялись по другой лестнице на второй этаж. Мрамор ступеней под ногами сменился ковром. Девушка молчала. Только торопливо семенила впереди, явно желая поскорее исполнить свою миссию. Пит шёл следом и невольно рассматривал несовременные деревянные панели по низу стен, картины в позолоченных рамках, многоярусные вычурные люстры. По обе стороны коридора тянулись двери, около одной сиротливо стояла тележка горничной, довольно шумно работали кондиционеры, а вот постояльцев не было видно, да и в целом создалось впечатление, что это место давно не пользуется популярностью и не приносит хорошего дохода. Хотя в былые времена отель явно процветал. И клиенты тут наверняка гостили не бедные. Просто время никого не щадит. Либо ты идёшь с ним в ногу, расширяешься, осваиваешь новые направления, ориентируешься на спрос, либо останавливаешься и остаёшься позади. Здесь, в этом месте, по мнению Пита, так и произошло. Оно вместе со своим пожилым владельцем осталось в прошлом веке. Наконец они дошли до конца коридора, свернули налево и оказались перед точно такими же двустворчатыми дверями со вставками из витражного стекла, что вели в ресторан на первом этаже. — Прошу, проходите, — хостес распахнула перед ними створки и отошла в сторону. Кабинет господина Пэнга, а это был именно он, оказался неожиданно светлым и просторным. Окна в нем были распахнуты настежь, воздушные светлые шторы раздувались на ветру, как паруса. Снаружи буйно зеленели верхушки пальм и манговых деревьев. Ярко и сочно пахло плюмериями. Господин Пэнг сидел за столом спиной к окнам, выглядел он уставшим и раздражённым. Он не стал вставать и приветствовать их, лишь едва склонил голову. — Присаживайтесь, господин Порш, раз уж приехали лично в такую даль, — без особой радости предложил он. — Хотя вы совершенно напрасно тратите время. — Спасибо, господин Пэнг, — улыбнулся Порш и устроился на стуле напротив хозяина кабинета. Пит замер у него за спиной. Второй телохранитель — Тонг — занял позицию около двери. — Как вы верно заметили, господин Пэнг, я лично решил ознакомить вас с новым контрактом, — продолжая улыбаться, сказал Порш. — Семья предлагает большую сумму и дополнительные выгодные условия. Он протянул папку господину Пэнгу, и тот, к удивлению Пита, взял её. Пробежал глазами по напечатанному тексту, нахмурился, перевернул несколько страниц, снова принялся читать. В кабинете повисла напряжённая тишина. За окнами шелестела листва, тонко пела какая-то дневная птичка. В ожидании Пит принялся рассматривать кабинет. Он соответствовал по духу и своему хозяину, и всему отелю. На одной стене висели крупные с позолоченными завитками часы. Вдоль другой сплошь тянулся книжный шкаф из лакированного дерева со стеклянными дверцами. Его полки пестрели книжными корешками всех цветов, фактур и стилей. Пит разглядел английских классиков, какие-то медицинские справочники, бухгалтерское дело и несколько ярких бульварных романов. Ещё на одной стене, как раз напротив окон висел один огромный семейный портрет, под ним на комоде стояло несколько рамок с фотографиями. К сожалению, Пит не мог рассмотреть как следует ни портрет, ни фотографии, потому что стоял к ним спиной. Но, кажется, они и не предназначались для гостей. Зато господин Пэнг из своего кресла мог любоваться на них часами на пролёт. — Интересно, если я запрошу сумму вдвое больше этой? — положив открытую папку на стол перед собой, хитро спросил господин Пэнг. — Как ты уговоришь своих хозяев, господин Порш? У Порша дернулась щека, но больше он никак не выдал волнение. — Назовите конкретную сумму, — по-деловому ответил он. — Я смогу с кем-то договориться, только если у меня будет цифра. Цифра и ваша заверенная подпись. — О, я бы даже посмотрел на такое, — с усмешкой отозвался господин Пэнг. — Тогда дело за малым. Господин Пэнг перестал улыбаться, смерил Порша непонятным взглядом и раздосадованно поджал губы. Лицо его из усталого сделалось злым. — Я не продам свою «Звездочку» никому и ни за какие деньги, — безапелляционно заявил он. — Здесь вся моя жизнь прошла. Здесь росли мои дети. Чего смотришь? Да, вон тут, — он обвел рукой пространство перед собой, — в этом саду и в этом доме, что сперва был домом моей семьи, а потом маленькая вилла разрослась и перестроилась в это здание. Здесь я до последнего держал за руку свою дорогую Лем. Это не просто отель, это моя родная «Золотая звездочка». Это мой дом. И я умру в нем. Господин Пэнг говорил с такой неподдельной искренностью, что Пит верил ему безоговорочно. Этот человек всю жизнь отдал своему детищу. Он не продаст его никогда. Сколько стоит память? А любовь? Для кого — как, но для господина Пэнга они точно были бесценны. Порш сидел мрачнее тучи. Таким озадаченным Пит видел его, пожалуй, только в тот день, когда открылась правда о его семье. — Я понимаю вас, господин Пэнг, — очень серьёзно, без малейшего намёка на улыбку сказал он наконец. — Чтобы не потерять дом, который я считал своим, мне пришлось согласиться на не самое приятное предложение в моей жизни. — Он замолчал, посмотрел на лежавший на столе контракт и заговорил вновь: — Но в итоге эта работа изменила мою жизнь к лучшему. Поэтому я прошу вас, да, именно прошу, внимательнее изучить наше предложение. Посоветуйтесь с юристами, внесите правки, если считаете нужным, взвесьте все хорошенько — и только тогда дайте окончательный ответ. Порш хотел добавить что-то ещё, но господин Пэнг его перебил: — Мой ответ — нет, — повысив голос, сказал он. — Но… подождите, — попытался возразить Порш. — Вы молоды, — снова прервал его господин Пэнг. — Вы ещё очень молоды, поэтому способны на компромисс. Моя жизнь клонится к закату, и терять мне давно нечего. Кроме этих стен, пожалуй. Он тяжело откинулся на спинку кресла, потер лоб дрожащими узловатыми пальцами. Сжал губы в тонкую линию и прикрыл набрякшие веки. Он стал похож на лопнувший воздушный шарик и словно постарел на десяток лет. Папка с контрактом продолжала лежать перед ним на столе, но Пит понимал, что нужная подпись там не появится. По крайней мере, сегодня. — Пит, Тонг, оставьте нас, — неожиданно скомандовал Порш. Возразить или ослушаться Пит не мог, хотя считал, что риск совершенно не оправдан. У господина Пэнга были глаза человека, способного на любое безумство. Хищник был стар, но не беспомощен. У него все еще были клыки и когти. Нельзя недооценивать противника — эту простую истину Пит усвоил еще в детстве. Такая беспечность могла обойтись Поршу очень дорого. Да и стоило ли оно того? Но Пит все-таки оставил их наедине. Еще раз окинул беглым взглядом кабинет и вышел вслед за Тонгом. Лишь краем уха зацепил несколько фраз, пока закрывал за собой двери. Порш вплотную придвинул стул к столу господина Пэнга. Подался вперед и произнес: — Поймите, вам все равно придётся продать отель. Семья не уступит вам. А своего они добиваться умеют. — Мне плевать, — устало бросил господин Пэнг. — Пусть попробуют. Что ответил Порш, Пит уже не слышал. Он замер возле стены, машинально просканировал коридор на предмет опасности и приготовился ждать. На этаже по-прежнему было очень тихо. На стене танцевали, преломляясь в дверном витраже, разноцветные солнечные блики. Перед глазами все еще стояло измученное думами старческое лицо. Пит внезапно осознал, что от души сочувствует господину Пэнгу. Порш был прав, семья Тирпаньякун в любом случае получит то, что хочет. Вопрос лишь в том, по какому пути пойдут переговоры. Прошло не больше десяти минут, как за дверью послышался шум отодвигаемой мебели, невнятные голоса. Пит насторожился, на всякий случай положил ладонь на рукоятку пистолета под пиджаком. Потом до него донесся звук приближающихся шагов, а в следующее мгновенье двери в кабинет распахнулись. На пороге возник какой-то взъерошенный, ошалелый Порш. В руках он сжимал дурацкую папку с бесполезными теперь бумажками. Пит сразу все понял по его глазам, даже спрашивать не пришлось. Господин Пэнг им отказал. — Не знаю, что теперь будет со всем этим, — только в машине заговорил Порш. — Ты сделал все, что мог, — похвалил его Пит. — Просто старик никому бы не продал свой отель, и дело тут не в покупателях. — Считаешь, господин Корн знал это с самого начала? — Думаю, да. У него колоссальный опыт. Столько сделок за свою жизнь заключил, столько контрактов подписал — нам с тобой и не снилось. Столько людей разных повидал, — Пит хотел добавить «стольких сломал», но во время прикусил язык. — Наверное, ты прав, Пит, — с грустью вздохнул Порш. — Но я так хотел, чтобы с господином Пэнгом обошлись по-человечески. По-честному, знаешь. — Знаю. Но ты не можешь делать выбор за других. Господин Пэнг свой сделал сам. — Это был самоубийственный выбор. Кому нужно такое глупое геройство? — Полагаю, ему самому. Не забывай, он — человек другого времени, у него другие представления о цене и стоимости вещей. — А ты прямо философ. — Да нет, — покачал головой Пит. — Я просто стараюсь уважать чужой выбор, даже если мне он кажется странным. Порш отшвырнул ненужный контракт на сидение. Потер лицо руками. Он явно был очень огорчён и разочарован. Он не справился, оттого злился на себя и на всех вокруг. Питу было жаль его, как и господина Пэнга. Но эта жалость ничего не меняла. Кинну Порш позвонил, когда они почти приехали домой. Перед этим он долго крутил айфон в руке, включал и выключал вновь, гипнотизировал экран и кусал нижнюю губу, словно что-то мучительно взвешивал у себя в голове. Пит наблюдал за ним с тревогой. В первую встречу ему казалось, что Порш давно привык к новой работе и всем неприятным моментам, что с ней связаны. На самом же деле первое впечатление его обмануло. Порш старался, очень старался соответствовать семье. Ради Кинна, ради брата и мамы, ради себя, в конце концов. Но когда возникали проблемы, подобные этой с господином Пэнгом, он терял контроль, не мог принять тяжелое решение. Пит понимал, как неподъемна эта ноша для человека, выросшего совсем в другой среде. Он бы тоже не сумел. Одно дело — выполнять чужой неприятный приказ, совсем другое — отдавать его самому. Кинн всю ситуацию воспринимал иначе. После короткого телефонного разговора, он приехал к Поршу спустя час и спокойно заявил, что Вегас решит вопрос в течение пары дней. — Ничего из ряда вон выходящего не произошло, — устроившись на диване с бокалом вина, сказал он. — Думаешь, у нас не было упрямых партнёров? — Думаю, были, — присев рядом, ответил Порш. — Тогда чего ты так завелся? — Этот старик, господин Пэнг…- начал было Порш, потом осекся, подбирая слова. — Для него этот отель — не только бизнес, понимаешь? Если бы он просто взвинчивал цену, то ладно. Но он на самом деле не хочет его продавать. Слышал бы ты его. Кинн закатил глаза, отпил свое вино и поставил бокал на стол. — Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, — сказал он успокаивающе. — Мне жаль этого старика, — отозвался Порш. — Я хотел, чтобы он получил достойную компенсацию за свой отель. — Технически, это не компенсация, — улыбнулся Кинн. — Не умничай, — беззлобно фыркнул Порш. — Думаешь, получил степень — все можно. Я знаю, что это. И ты понял, о чем я говорил. Они беседовали в большой гостиной, а не в кабинете, как обычно, поэтому Пит, стоявший рядом со входом, невольно слышал весь разговор. — Ты сделал для господина Пэнга достаточно. Никто из семьи не стал бы так стараться. Этот отель и земля не стоят тех денег, что мы предложили. Поверь, после того, как Вегас с ним поработает, он без проблем согласится на меньшее. Порш посмотрел на Кинна с неодобрением. Взял свой нетронутый бокал и сделал большой голоток. Поморщился, коротко кашлянул и сказал: — О, я помню методы Вегаса. На них даже смотреть больно. Не хочу, чтобы он использовал их на господине Пэнге. — Так и быть, передам ему твои пожелания, — то ли всерьёз, то ли издеваясь, сказал Кинн. — Не надо. Я поговорю с ним сам. — А вот Порш точно был серьёзен, как никогда. — Ты решил возобновить общение с Вегасом? — удивился Кинн. — Мне стоит начинать волноваться? — Прекрати, — Порш скривился, как от боли, и несильно пихнул его локтем в бок. — Чего?! Он вечно раньше к тебе подкатывал. — Это было очень давно. И вообще, по-моему, он это делал только для того, чтобы позлить тебя. Кинн засмеялся, взял Порша за руку и потянул к себе, вынуждая сесть ближе. — Надо сказать, у него неплохо получалось. — Ну, вот видишь, — Порш наконец расслабленно улыбнулся. Склонил голову Кинну на плечо и посмотрел на него из-под ресниц. — Все было не зря. Кинн обнял его одной рукой за плечи, слегка развернул к себе. Другой рукой подцепил лицо за подбородок, склонился близко-близко и тихо прошептал что-то прямо в приоткрытые губы. Пит со своего места уже не разобрал слов. Со стороны вся развернувшаяся сцена выглядела, конечно, очень откровенно и абсолютно точно была не предназначена для чужих глаз. Щеки полыхнули жаром, сердце застучало чаще. Пит смущённо опустил взгляд и тихо попятился назад, пока не упёрся спиной в дверь. Неслышно нажал на ручку, стараясь не привлекать к себе внимание, вышел в холл и так же осторожно закрыл дверь. Ему по-прежнему было неловко и крайне неуютно. Перед глазами все еще стояла завораживающая картинка почти слившихся в поцелуе губ. От этого внутри снова поднимала голову глухая тоска. Пит радовался за Порша, но порой на чужое счастье было невыносимо смотреть. Хотелось отвернуться и трусливо сбежать куда подальше. Желательно туда, где ничто не напоминает о собственных рухнувших мечтах. Но с побегами от себя у Пита давно не ладилось. Поэтому он выбрал самый действенный способ борьбы с накатившей меланхолией — отправился в тренировочный зал. Хороший бой быстрее, чем любой самоанализ, поставит мозги на место. С господином Пэнгом все решилось ровно так, как говорил Кинн. Не прошло и двух недель после того, как в игру вступил Вегас, а сделка уже шла к завершению. Господин Пэнг согласился на все условия и вроде даже не пострадал, насколько Пит смог понять из тех обрывков разговоров, что удалось услышать. Порш все-таки настоял, что за подписанным контрактом поедет сам. Ключ от банковской ячейки он так же собирался вручить господину Пэнгу лично. — Хорошо, что семья не стала уменьшать сумму сделки. Даже пошла старику на встречу с оплатой налом, — поделился он своими размышлениями с Питом, пока они ехали в машине по знакомому маршруту на юго-запад. Пит кивнул в ответ. Порш выглядел таким довольным и полным энтузиазма, что совсем не хотелось опускать его с небес на землю. Хотя Пит был уверен, что Порш сам отлично понимал, почему господин Пэнг в итоге не остался в накладе. Кинн просто сделал все, чтобы угодить ему. Можно сказать, преподнес любимому этакий небольшой многомиллионный подарок, сущий пустяк. С другой стороны, Пит знал, что Кинн никогда не пошёл бы против господина Корна. В семье его слово до сих пор было решающим. Если бы господин Корн сказал «нет», никаких денег старик бы не получил. Это могло значить все, что угодно. Но Пит не помнил, чтобы раньше семья церемонилась с теми, кто пытался встать у нее на пути. Участь таких людей была крайне печальна и незавидна. С нынешней ситуацией оставалось много незакрытых вопросов. Пока было непонятно главное: что это — разовая акция или намечающаяся тенденция. А ещё Питу было любопытно, как Вегас убедил господина Пэнга. Он точно не пытал его током или плоскогубцами. Порш много раз обсуждал это и с Кинном, и с самим Вегасом по телефону. Неужели пообещал расправиться с родственниками? А может, пригрозил уничтожить сам отель? Взорвать, к примеру. Почему нет? Вегас бы справился. Пит пытался выяснить подробности у Порша, но тот, как оказалось, сам пребывал в неведении. На этот раз отель встретил их тишиной и пустотой. Около главного входа больше не дежурил швейцар. В ресторане не было посетителей, если приглядеться, то за окнами становились видны стулья в чехлах для мебели, голые столы и пустая барная стойка. В холле наблюдалась та же картина: чехлы на мебели, зеркалах и картинах, обезлюдившая стойка рецепции. Только часы над ней упрямо продолжали свой ход, четыре циферблата показывали время четырёх континентов. — Вы, к сожалению, пунктуальны, господин Порш. Так не терпится насладиться победой? Господин Пэнг появился из боковой двери, как игрушка-попрыгун из коробочки. В одной руке он до побелевших костяшек стискивал папку с контрактом, а другой опирался на трость с набалдашником в виде то ли собачьей, то ли волчьей головы. Про себя Пит отметил, что выглядит он хуже, чем в прошлый раз. Лицо осунулось и посерело. Седые нечесаные пряди на голове топорщились в разные стороны и придавали владельцу неряшливый вид. Морщин, кажется, стало ещё больше. — Я приехал за документами, — словно оправдываясь, сказал Порш. — Ну и убедиться, что с вами все в порядке. — Убедился? — с вызовом спросил господин Пэнг. Он остановился напротив них, тяжело опершись на трость и зло произнес: — Как только совести хватило явиться после своих ручных мерзавцев. Порш нахмурился. — Вы в любом случае не должны были пострадать. — Да, меня не поколотили, если ты об этом, — презрительно бросил господин Пэнг. — У таких, как вы, теперь другие методы. Даже более действенные. Ловко же у вас получилось настроить всю семью против меня. Всего-то надо было сказать им, что старик-Пэнг не хочет продавать отель и не забыть озвучить цену. Десяток нулей справа мигом обнажил у всех истинные лица. А я, старый дурак, так их любил… До Пита начало постепенно доходить, каким образом Вегас добился нужной подписи в контракте. — Им ваши люди про деньги напели, а мне пообещали спалить тут все дотла. Чтобы внуки и дети меня ещё больше возненавидели, — надломившимся голосом закончил господин Пэнг. Выходило, Пит в своих предположениях почти не ошибся. Только вместо взрыва был поджог, невелика разница. — Я не хотел, чтобы вы через это проходили, — твёрдо сказал Порш, достал ключ от ячейки и положил его на журнальный столик вместе с необходимыми документами. — И я вас предупреждал. — Предупреждал, как же. Засунул бы ты свои предупреждения куда подальше. Господин Пэнг взглянул на ключ, весь передернулся от отвращения и швырнул папку с контрактом им под ноги. — На, подавись! Порш промолчал в ответ, замер истуканом, только желваки проступили на щеках и на виске мелко забилась тонкая жилка. Не дожидаясь приказа, Пит опустился на корточки и поднял папку, радуясь про себя, что документы не разлетелись по всему полу. А дальше все произошло, как в плохом кино про американских гангстеров. В руках у господина Пэнга откуда-то оказался допотопный револьвер. Тело среагировало быстрее, чем мозг. Пит толкнул Порша на пол, закрывая его собой. Грохнул выстрел, запахло порохом. Пит буквально за шкирку отпихнул Порша за диван, на ходу выхватывая пистолет. Новый выстрел не заставил себя долго ждать. Судя по звуку, пуля прошла совсем близко. Пит выстрелил в ответ, толком не прицелившись, ориентируясь скорее на чутье, чем на зрение. Господин Пэнг коротко вскрикнул, схватился за простреленную ногу и тяжело рухнул на пол. Револьвер он выронил, и Пит, в один прыжок оказавшись рядом с ним, быстро подобрал его и сунул в карман. Свое оружие он не убрал, так и продолжал держать поверженного противника на мушке. Господин Пэнг корчился на полу от боли, зажимал обеими руками рану, но кровь все равно стекала по пальцами, пачкая белый мрамор некрасивыми разводами. — Вызывай неотложку, — скомандовал вылезший из своего укрытия Порш. В руке он держал чудом уцелевшую папку с контрактом. — Сейчас, — отозвался Пит и наконец опустил пистолет. Он немного замешкался, когда доставал телефон, снимал блокировку с экрана и набирал номер. Лишь краем глаза уловил какое-то подозрительное движение сбоку, а потом тишину вокруг снова разорвал выстрел. Наверное, у Пита в голове произошло короткое замыкание и выбило какие-то важные фазы, потому что в следующее мгновение он внезапно разучился воспринимать картину мира целиком. Получалось лишь фиксировать отдельные фрагменты. Чуть поодаль стоял бледный, как полотно, Порш, к счастью, целый и невредимый. Слева от Пита лицом вниз лежал господин Пэнг. Под головой у него расплывалась багровая лужа крови. А прямо на них от дверей главного входа в сопровождении охраны шёл Вегас. В поднятой руке он держал пистолет из которого, по всей видимости, и стрелял только что. — Какого хрена! — заорал Порш. — Кто тебя просил?! Ты зачем это сделал?! Пит медленно моргнул, качнул головой, сбрасывая оцепенение, и кусочки пазла собрались заново. — Сделал что? — невозмутимо уточнил Вегас. — Тебя спас, что ли? И вообще, где ваши манеры? Ни приветствия, ни благодарности. Он подошёл к ним и демонстративно поддел носком ботинка вытянутую руку господина Пэнга. Пит присмотрелся, увидел зажатую в ладони рукоятку трости, и все понял. — Трость с секретом, — подтвердил его догадку Вегас. — Опасная штучка. Порш вцепился себе в волосы, грязно выругался и с ненавистью пнул удачно повернувшееся кресло. — Вау, полегче. Покалечишься ещё, — предупредил его Вегас. — Всякое говно в жизни бывает, что ж теперь пальцы ломать по любому поводу. Пит до крови прокусил щеку изнутри. Но боли даже не заметил. Вегас ещё что-то говорил, старался разрядить обстановку, пока его люди проверяли здание и периметр, а Пит следил за каждым его движением, ловил каждое слово и чувствовал, что выдаёт себя с потрохами. Они не виделись два года. Два долбаных года, а он так и не сумел ничего забыть. — Ты как тут вообще оказался? — немного придя в себя, спросил Порш. — За вами приехал, — ответил Вегас так, будто озвучил самую очевидную вещь на свете. — Мне этот старик сразу не понравился. Я потом думал, зря ты запретил трогать его. Лучше бы мои парни его немного поколотили, чем вся эта муть с угрозами и психологическим давлением. Глядишь, и крышечка не отъехала бы. — Вегас замолчал, подумал немного, затем забавно наморщил нос: — Хотя, нет. Все равно не сработало бы. Есть такие люди, которых ничем не напугаешь. — Отважные? Смелые? Безрассудные? — предположил Порш. Вегас нехорошо усмехнулся. — Нет. Те, кому терять нечего. Их ничем не проймешь. Только убить и остаётся. Повезло, что старик никак нам не навредил. Даже наоборот. Контракт подписал, а деньги отдавать ему теперь не надо. Приличную сумму семья сэкономила. Он вдруг резко повернулся и посмотрел на Пита в упор. — Согласен со мной? Если он хотел таким образом застать Пита врасплох, то у него почти получилось. Пит задумался на пару секунд, прислушался к себе. Все это время Вегас не спускал с него глаз, как будто специально старался смутить, и терпеливо ждал ответа. — Не знаю, семье виднее, — наконец произнес Пит. — Но господина Пэнга мне все равно жаль. — Жаль? — Вегас прищурился, в глазах у него вспыхнули языки адского пламени. — Просто напомню: он вас жалеть не собирался. — Это ничего не меняет. Я ведь не он, — легко парировал Пит, выдержал колючий взгляд и повторил за Вегасом его недавнюю фразу: — Просто напомню: в конце жизни господин Пэнг потерял все, что любил и чем дорожил. И не без нашей помощи. Я не могу ему не сочувствовать. У Вегаса хищно дернулись крылья носа, он прищурился, открыл было рот, собираясь сказать ещё что-то, но в разговор вмешался Порш. — Пит прав, — припечатал он. — Господин Пэнг заслуживает сочувствия и справедливости. Поэтому семья поможет с организацией похорон, а деньги за отель мы отдадим его родственникам. — Меня окружают идиоты, — закатил глаза Вегас. — Что вы забыли в мафиозном клане, дети? Здесь убивают, насильно захватывают территории, отбирают власть, торгуют оружием, людьми и наркотиками, поощряют казино и проституцию. Святым тут не место. Он был прав от первого до последнего слова. Только забыл добавить, что с такими принципами, как у них, еще и живут недолго и несчастливо. Пит даже спорить с ним не хотел, все равно — бесполезно. У каждого было свое зло и своя истина. Наверное, Порш считал примерно так же. Потому в ответ лишь устало, зато с чувством, бросил: — Захлопнись, будь другом. Без тебя тошно.