Если понадобится, вы убьёте друг друга.
Миссия привыше всего, Снежная привыше всего, Царица привыше всего. Служение привыше вас. И каждый из вас это знал, даже слишком хорошо. Каждый раз, засыпая в палатке посреди гор Ли Юэ, звёзд Инадзумы, в окружении завываний ветра Снежных бурь или, наоборот под тихую мелодию Мондштатского ветерка, вы оба с ужасом осозновали одну мелочь, деталь, ставшую часть ваших кошмаров. Вы убьёте друг друга если потребуется, если кто-то оступится, если пойдёт против приказов и немых законов, царивших в Заполярном дворце, вы убьёте друг друга. Царица видела в вас звенья одной цепи, вместе вы крепче, вы гибче, вы полезнее, но вы так же сдерживаете друг друга. Это полезно, вы оба были на коротком поводке, зажатом в руках друг друга, это помогало и вы это знали. Оба будучи взрывного характера и легко поддающимися эмоциям вам необходимо что-то, что будет вас удерживать, этим что-то стали вы сами. Стоит кому-то зайти слишком далеко, стоит слишком поддаться злобе или пылу битвы другой останавливал его, хватало простого "стоп", простого прикосновения тёплой от чужой крови ладони к запястью, простого испуганного взгляда, и вы останавливались. Вы оба боялись. Боялись что однажды шагнув за черту вы не вернётесь друг к другу, больше не ляжете в одну пастель, вы больше не сможете с той же железной уверенностью подставлять друг другу спину, вы больше не будите вместе. Как бы это не было больно, вы знали что не справитесь друг без друга. Вы были вместе, вы звенья одной цепи, скованные одним грехом, одними грезами, одними душевными штормами, связанные одной тайной своей, погребенной под коркой льда ваших сердец, любви. Царица знала что держать друх, изголодавшихся по теплу, людей рядом опасно. Это несёт за собой привязанность и любовь, но она ведь тоже поддалась этому греху. Её сердце так же бьётся в унесон под коркой льда с таким же ледяным и непокалябимым сердцем, таким близким в своих стремлениях с ней и таким чуждым своей железной хваткой жёсткой рукояти мяча. Смотря на вас, таких покорных и отчужденных от всего мира, смотря в ваши глаза, что видят перед собой лишь её, железно ровную линию хребта богини, видя в вас бесконечную преданность, сравнимую в своём виличии лишь с горным хребтами, укрытыми снегом и льдом, она не может отвернуться. А видя ваши страдания она может лишь закрывать глаза и засыпать. Она любила вас, как зима любит полевые цветы, надёжно укрывая их тёплым снежным одеялом, она любила вас как лисов, которых подкармливала у Заполярного дворца, на заднем дворе оставляя им самые сладкие, из принесенных ей на обед, ягоды. И она могла бы дать вам свободу, не знай она вашего сумасшествия. Богиня с тяжёлым вздохом смотрим на тёмное небо с болкона, отпуская мысли, позволяя твёрдым рукам накинуть на её плечи тёплый плащ лидера Фатуи и увести к холодной кровати. Она просто надеется что вы справитесь....
И вы справитесь. Медленно, но верно, наверное верно. Аякс не боялся, он не умел, точнее он хотел убедить себя что никогда не умел. Что не боялся заглядывать в холодную и беспроглядную тьму Бездны, что не боялся каждую ночь, сжимаясь жалким дрожащими клубочком, от осознания что может не вернутся наверх, к своей семье, к теплу домашнее очага, к солцу, да в тот момент он был бы рад даже самому страшному грому, которого так боялся в детстве, а там, в Тьме, он казался таким пустяком. -Забавно. – С тихим хмыком отметил Аякс, задымаясь нам этим и смотря на твоё лицо, положив свою щеку на сложенные на краю твоей половины кровати руки. Аякс вспоминал как в первый раз встретил наставницу, как боялся и её, точнее её бесстрашия и спокойствия, ему казалось что в там можно было только забиваться в самые тёмные углы и плакать, глотая слезы и сопли, чтобы не издавать звуков, он вспомнил надежду когда его детский мозг понял, что наставница предлагает ему пойти с собой, научить сражаться, быть войном, тогда, будучи ребенком, он не понимал этого, просто пошёл за взрослым, как делал всегда. Он вспоминал как в первый раз взял в руки меч, как робки, точно первое пение неуверенной пташки, были его первые взмахи, как он снова и снова падал, как стерал детские ладошки в кровь, оттачивая удары. –Тогда я плакал, слышишь? – Настольгически протянул парень и провел жёсткими кончиками пальцем по твоему лицу, поправляя волосы, что выбились из общей копны и упали вам на лицо, щекоча кончик носа при каждом ровном вздохе. – Я бы и сам себе сейчас не поверил. – Честно признался Аякс и расмеялся намного тише и натянутее, чем стоило бы. Аякс не боялся, он думал что разучился, что, раз его взмахи мечей так уверены и тверды, ему нечего боятся, да и, в конце концов, он очень везучий парень, так? Ему нечего боятся. Но чьи-то клинки могут быть острее, чья-то хватка твёрже, а чьё-то везение больше. А ты просто человек, что всегда может совершить ошибку. –Очнись, прошу тебя... – Жалобно позвал тебя парень, сжимая зубы от, вновь подступающего, кома в горле, нос защипало и новые солёные капли упали на простыни. Ладонь проскользила по твоей руке до пальцев, мягко переплетаясь с ними в замок. Они все ещё почти мертвецки холодные после улицы и Аяксу хочется расплакаться сильнее. Как так вышло что он не досмотрел за тобой? Как вышло что он забыл о тебе, о важной части вашего механизма, о своём напарнике, о... Своей жене? Проскользнувший вопрос заставляет его разум содрагнуться, а серебро ваших колец, словно специально, блеснуло в свете, вышедшей из-за облаков, луны. Они привлекали к себе внимание, переливаясь лунным блеском, они упрекали его больше, заставляя страху стеблями розы сжать его лёгкие, впиваясь шипали в сердце в укоках вины и злости на себя. Он переводил взгляд на твоё спокойное лицо, он вспоминает вид того как твои глаза закрываются, как свет жизни в них меркнет, заменяясь той холодной Бездной и он боялся тогда, точно как перед ней. Парень сжимает твою руку сильнее, встаёт на ноги с колен, наклоняется к твоему лицу, оставляет на твоих губах робкий, ели ощутимый поцелуй дрожащими губами, он с мольбой прикрывает глаза, с давно забытым страхом дрожит над тобой, точно ты можешь рассыпаться невесомыми снежинками, с вином опускает голову, склоняется, так жалко опуская плечи и сгибая ровную линию хребта. –Т/И... Прошу... – Всё на что хватает его голоса пока он не надрывается от отчаяного и громкого крика что заставляет нескольких воробьёв испуганно взлететь с ветвей деревьев, шипы впиваются в сердце сильнее, парень падает обратно на колени, отбивая их. Но это боль не сравнится с болью от осознания того что ты можешь уйти, сейчас, каждую секунду существует риск что твоё сердце остановится, что слишком поздно перебинтовал твою рану, что недостаточно обработал её, что ты потеряла слишком много крови. И парень разрывается от рыданий, как маленький реберок, громко, не сдерживаясь, теперь он хотел чтобы ты слышала его, чтобы вернулась к нему.