Утро приветствовало тёплыми весенними лучами, проникая в спальню через огромное окно во всю стену. Отвыкнув от этого ощущения, Чимин со стоном перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову.
Когда он успел открыть вчера шторы? Ведь никогда раньше так не делал.
Солнце настойчиво продолжало распространять лучи по всей комнате, проникая в каждый угол, при этом ещё и заметно прогревая воздух, поэтому ему пришлось встать и задёрнуть шторы, пока не стало слишком жарко. Снова погрузив помещение в приятный полумрак, блондин завалился обратно в кровать.
Пока через какое-то время не услышал кашель за стенкой. Нужно проверить, как там Дахён. Накинув халат и тапочки, он прошёл в комнату дочери.
Стоя на пороге, спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Из-за кашля у меня сильно болит горло. Но ничего страшного, думаю, я всё равно смогу пойти в школу. — Немного хриплым голосом ответила она.
— Ну уж нет. На сегодня школа точно отменяется. Мы сейчас отвезём Хану в детский сад и поедем в больницу.
— А как же твоя работа? — Девочка вопросительно посмотрела на отца.
— Какая может быть работа, когда моя принцесса болеет?
Чимин присел на кровать и поцеловал ребёнка в лоб. Температуры не было, это не могло не радовать.
— Разбуди сестру, а я приготовлю нам завтрак.
— Может, лучше что-нибудь заказать? — С неким волнением в голосе спросила Дахён.
— Я не настолько плох в готовке, как ты думаешь. До сегодняшнего дня никто не умер от отравления моей стряпнёй. Так что сделай то, что тебе велели. Иначе, мне придётся щекотать тебя до тех пор, пока не начнёшь икать от смеха.
Недолго думая, Чимин тут же привёл свою угрозу в исполнение. Дахён громко смеялась, пытаясь спрятаться под одеялом от отца, но ничего не получалось.
Вскоре на их крики и смех в комнату вошла младшая и, ещё сонно потирая глаза, спросила:
— Почему вы тут без меня развлекаетесь?
А потом сладко зевнула, прижимая к себе игрушку в виде рыжего кота.
— Сейчас и тебе достанется порция моей фирменной щекотки. — Он подхватил девочку на руки и, быстро положив её на кровать сестры, тоже начал щекотать, не зная пощады.
Комната взорвалась детским радостным криком, состоявшим из двух голосов.
Отсмеявшись, все трое легли на постель. Обе девочки, как можно ближе, прижались к нему с обеих сторон, никто хотел подниматься.
Стало так тепло и уютно.
Чимин лежал посередине, под левым боком ворочалась Хана и несчастный кот. А с правой стороны приютилась Дахён, играясь с поясом его синего халата. Блондин прижимал их легонько к себе и что-то напевал под нос, кажется, это вчерашняя мелодия, под которую уснула старшая.
На душе сейчас было спокойно и легко. Не хотелось вставать, куда-то идти и что-то делать. Чимин прикрыл глаза, наслаждаясь моментом.
Но тут снова раздался кашель, и он повернул голову направо.
— Давайте вставать, мои хорошие. Нам надо поторапливаться. — Поцеловав каждую из них в лоб, он попытался подняться, но запутался в одеяле и чуть не грохнулся на пол.
Попытки не разбить лицо сопровождались громким детским смехом.
— Я тут себе чуть шею не свернул, а им смешно, видите ли. — Наигранно-обиженным тоном сказал блондин и, смахнув несуществующую слезу, гордо удалился на кухню, чтобы заняться приготовлением завтрака.
Спустившись вниз, он запустил кофемашину, достал сковороду и поставил её на плиту, затем достал из холодильника необходимые продукты, чтобы сделать омлет.
Это было одно из немногих блюд, которые он умел хорошо готовить. И после комментария старшей дочери относительно кулинарных способностей, просто не имел права запороть сейчас его приготовление.
По комнате стал распространяться приятный аромат свежезаваренного кофе и жареных яиц с молоком. Вскоре на этот запах потянулись девочки. Они заняли свои привычные места за круглым деревянным столом, что располагался рядом с панорамным окном, и стали терпеливо ждать.
Надо отдать должное, ведь они практически никогда не капризничали относительно того, что им приходилось кушать. Неважно это были овощи, так нелюбимые большинством детей, различные каши и так далее. Обе имели прекрасный аппетит и уплетали всё за обе щеки.
Иногда они всей семьёй ходили в ближайший ресторан и жарили там мясо.
Чимин попробовал возродить эту традицию. Но, видя грустные лица детей и четвёртый пустой стул, он понял, что это была плохая идея.
В тот день все трое вернулись домой в плохом настроении. Чимин корил себя за то, что их расстроил. Поэтому разрешил вместо ужина съесть мороженое и лечь спать позже обычного времени.
Он распределил еду по тарелкам, и они начали трапезничать. За окном всё также светило солнце, день однозначно будет чудесным.
Через некоторое время, пока девочки ещё завтракали и смотрели любимые мультики по телевизору, Чимин отошёл в сторону гостиной, чтобы позвонить Хосоку.
— Привет, Хоби-хён. К сожалению, сегодня я не смогу приехать в студию. Мы вчера ели мороженое в парке, и Дахён сильно кашляет. Хочу отвезти её в больницу. Сможешь провести занятие с ребятами вместо меня?
— Конечно, ни о чём не беспокойся. Напиши потом, что сказал врач. Но знай, если это окажется что-то серьёзное, я обращусь в органы опеки с заявлением о том, что ты плохо следишь за моими племянницами, Пак Чимин.
— Во-первых, племянников тебе родила твоя сестра. Во-вторых, я знаю, что ты не сделаешь ничего подобного.
Чимин улыбался, слушая «угрозы» друга.
— Ты плохо меня знаешь, Чимини. Лучше не шути со мной.
Несмотря на только что сказанное, Хоби тоже не мог сдержать смех.
— Хорошо, хён. Ты первый получишь подробный отчет. Пока.
Завершив звонок и вернувшись к столу, он увидел недовольное личико младшей. Та решительно отодвинула от себя тарелку с едой и скрестила руки.
Она выглядела так уморительно, что захотелось рассмеяться, но сначала необходимо выяснить, что произошло.
— Что случилось, пока я говорил по телефону? — Осторожно поинтересовался глава семьи.
— Папочка, я не хочу сегодня ехать в садик. Можно мне остаться дома?
Чимин, недовольно уперев руки в бока, посмотрел на старшую дочь.
— Это как-то связано с тем, что Дахён сегодня не идёт в школу?
Та неопределенно пожала плечами, словно говоря: «Да, может быть, я упомянула о чём-то подобном».
— Почему ей можно не идти, а мне нет? — Не унимался ребёнок.
— Потому что Дахён простыла, и мы поедем в больницу, где ей, возможно, придётся ставить уколы.
От услышанного глаза девочки стали размером с блюдца.
— Уколы?
— Я сказал «возможно».
Старшая тоже сникла и больше не притронулась к еде, просто ковыряя палочками в тарелке. Глядя на их трагические лица, Чимин не выдержал.
— Хорошо, сегодня никто никуда не идёт: ни в школу, ни в сад, ни на работу.
Кухню тут же наполнили радостные крики: «Ура!»
— Но больницу никто не отменял. Хоби-хён пригрозил мне, что вызовет органы опеки, если я не позабочусь о тебе, как следует. — Говоря это, он смотрел на старшую дочь. — Так что, идите одеваться. А я пока здесь всё приберу.
Вскочив со стульев, обе помчались наверх.
Убрав грязную посуду в мойку и наведя порядок на столах, Чимин тоже поднялся на второй этаж и заглянул сначала к Хане, комната была пуста. Он прошёл дальше по коридору и нашёл обеих в комнате старшей.
— Готовы?
— Да! Да. — Последовало одновременно два ответа.
— Отлично, тогда пойдёмте на выход.
Благополучно спустившись на парковку и сев в машину, они отправились по известному адресу детской больницы, где с младенчества наблюдались обе малышки.
По дороге туда, Чимин позвонил воспитателю и классному руководителю, чтобы предупредить об отсутствии детей на занятиях.
Они дождались своей очереди и, сдав все необходимые анализы, сидели в коридоре в ожидании результатов.
Последствия тяжёлой ночи давали о себе знать, Дахён постоянно клевала носом. Чимин прислонил её к плечу и медленно гладил по волосам. Это действие успокаивало и ребёнка, и его самого.
Хана носилась где-то неподалёку, медперсонал не переставал с неё умилялся. Так как она никому не мешала, он не стал одёргивать дочь, чтобы та села на место.
Через некоторое время к ним вышел врач. Пак встал на ноги и подошёл к нему ближе.
— Это же обычная простуда? — С надеждой в голосе, просил он.
— Господин Пак, мне не понравились результаты анализов крови. Хочу ещё раз перепроверить.
— А что не так?
— Я пока не могу сказать что-то конкретное, поскольку требуется провести несколько дополнительных исследований. Возможно, придётся запросить историю болезни её биологической матери, чтобы понять, в чём дело. В любом случае, сейчас вам не о чем беспокоиться. Кашель скоро пройдёт, температуры нет. Пусть она отдохнёт несколько дней дома. Как только что-нибудь выяснится, я обязательно с вами свяжусь.
Чимин мало что понял из этого пространного объяснения, но врач выглядел вполне спокойным, значит и он не будет поддаваться раньше времени панике.
Собравшись, они вернулись домой. Впереди ждал целый день, можно никуда не спешить.
— Чем займёмся? — Поинтересовался блондин.
— Мультики! — Радостно закричала младшая.
— Я так устала, поэтому иду спать.
Больше не говоря ни слова, старшая медленно поплелась к себе в комнату. Чимин проводил её грустным взглядом.
Когда болеют дети, это всегда тяжело. Раньше ему не приходилось справляться с этим в одиночку.
Хана уже включила телевизор и перебирала каналы. Пройдя на кухню, Чимин налил стакан воды и осушил наполовину. Держа его в руке, он смотрел в окно.
— Я немного проголодалась. Приготовь мне что-нибудь. Пожалуйста.
— Это всё потому, что утром отказалась нормально покушать. — Он обернулся и строго посмотрел на дочь.
— Папочка, что это у тебя? — Девочка показала себе пальчиком под нос.
Он поднял руку к лицу и почувствовал какую-то жидкость, а в следующее мгновение в стакан с водой упала капля крови.
— Всё в порядке, милая. Я сейчас.
Не желая пугать дочь, он быстро отставил стакан и прошёл в ванную комнату на первом этаже, зажимая нос ладонью.
Умыв лицо, Чимин присел на бортик ванны. Голова внезапно закружилась.
— Видимо, давление скачет.
Если бы Ким Намджун оказался сейчас здесь, он обязательно начал излишне беспокоиться о его здоровье. Затем перерыл бы половину аптечки в поисках нужного лекарства, снося при этом парочку вещей, случайно попавших под руку. В общем, принося больше вреда, чем пользы.
Чимин улыбнулся своим мыслям.
Когда головокружение закончилось, он вернулся в гостиную.
Хана тут же обеспокоенно посмотрела на отца:
— С тобой всё хорошо, папуля?
— Да, зайка. Просто голова заболела, поэтому и пошла кровь. Сейчас уже всё хорошо.
— У тебя звонил телефон.
— О, спасибо.
Найдя свой мобильный в прихожей вместе с ключами, Чимин проверил историю вызовов. Звонил Намджун.
— Мысли он что ли читает? — Произнёс блондин себе под нос, а потом взглянул на дочь. — Мне нужно перезвонить Джун-хёну. Ты не будешь против немного подождать свой обед?
— Нет, я не так сильно голодна, как думала.
Потрепав дочь по голове, он поднялся наверх, набирая при этом знакомый номер. Трубку взяли почти сразу.
— Ты не поверишь, но я думал о тебе буквально несколько минут назад. — Улыбаясь, сказал Чимин.
— Привет, ЧимЧим! Как ты? Почему сразу не ответил?
Пак уловил беспокойные нотки в его голосе.
— Прекращайте меня обсуждать в своём чате, это очень некрасиво. Хоби-хён получит.
— Не ругай его, да и нас тоже. Хосок сказал, что Дахён заболела. Вот я и решил позвонить, чтобы узнать, как моя племянница себя чувствует.
— И ты туда же? — С притворным возмущением спросил Чимин.
На том конце трубки рассмеялись.
— Не сердись так сильно.
— Ладно, я не злюсь. Но правда, завязывайте. Мне становится не по себе.
— Хорошо, прости. Как ваши дела в целом? — Чтобы зря не ссориться, Намджун решил вернуться к цели своего звонка.
— Дахён простыла. Мы были в больнице. Врач сказал, что ему не понравились её анализы крови. Он хочет провести ещё какие-то дополнительные исследования и даже упомянул о том, что может потребоваться информация о суррогатной матери.
— Всё настолько серьёзно?
Было слышно, что Джун напрягся.
— Пока неизвестно. Надо подождать какое-то время.
— Держи нас в курсе, мы все переживаем.
— Я знаю и благодарен вам за это. Но чат удалите, сегодня же.
— Хорошо, я тебя услышал. — Ким басовито рассмеялся, после чего спросил. — Ты сказал, что вспоминал обо мне перед звонком. Могу узнать почему?
— У меня, видимо, поднялось давление, и кровь из носа пошла. Я вспомнил, как ты всегда о нас беспокоился, если случалось что-то подобное.
— Да, было дело.
Намджун замолчал на какое-то время. Видимо, решаясь задать свой главный вопрос. Чимин его не торопил. Он знал, о чём с ним хотят поговорить и, кажется, был готов.
— Как ты?
— Уже год прошёл. Я чувствую себя гораздо лучше. Снова работаю в студии. Знаешь, мои ребята скоро выступают. Они такие талантливые, очень ими горжусь. Мы сегодня с девочками остались дома. Я думал, что проведём это время вместе. Но Дахён ушла спать, потому что плохо себя чувствует. Хана смотрит сейчас мультики внизу и ждёт свой ранний обед. А я…
— Я так по нему скучаю. Не проходит и дня, чтобы я не вспоминал о своём близком друге. Мне сильно его не хватает, Чимин. Очень сильно.
Тот ничего не ответил, потому что снова душили слёзы.
— Мне кажется, что я подвёл его, подвёл вас. Мы столько времени потратили на ссоры. Если бы я знал, что осталось так мало времени, всё сделал абсолютно по-другому.
Чимин смог немного прийти в себя. В голове всплыл вчерашний разговор с Хоби.
— Послушай, я не знаю, зачем ты сейчас мучаешь себя, но завязывай. Он умер. Никто не знал, что это может произойти. Но я запрещаю. Слышишь меня? Я запрещаю тебе в чём-либо себя винить. Более того, на твоём месте я поступил бы точно также. — Произнёс блондин.
Слова получились резкими, но их нужно было сказать, иначе Джун мог снова исчезнуть из их жизней.
***
Вторая половина 2021 года
В помещении стояла абсолютная тишина. Шесть человек замерли в ожидании того, что скажет их лидер.
— Мой ответ «нет». Я не позволю вам двоим уничтожить годы труда из-за глупого каприза.
Смотря в глаза Шуге, жёстко произнёс Ким Намджун, лидер известной группы, который находился сейчас в одном шаге от того, чтобы потерять работу и лучшего друга.
— Джун, ты забываешься. То, что мы хотим, это тебе не каприз.
Рэпер намеревался до конца отстаивать свою точку зрения. Точнее, его и Чимина.
— Нет, это вы забыли, что на нас лежит огромная ответственность. И не только перед компанией, но и миллионами людей по всему миру!
Намджун пребывал в ярости.
Юнги с Чимином пришли к нему этим утром, чтобы поговорить. И Ким отдал бы всё на свете, чтобы этого разговора никогда в его жизни не было.
Эти двое сообщили, что хотят прекратить деятельность в качестве мемберов группы и сосредоточиться на своей семье. Кажется, они даже упомянули о желании завести ещё одного ребёнка.
От услышанного Джун находился в шоке, поэтому не сразу смог что-либо ответить. В тот же вечер приехали остальные участники. И вот сейчас их группа пыталась решить, как следует поступить в данной ситуации.
— Вам сделали уже столько уступок и поблажек, что не сосчитать. Вы захотели раскрыть компании отношения? Пожалуйста, даже штраф не получили за прямое нарушение условий контракта. Хотите совместного проживания? Отлично! Какую комнату выберите? Что? Хотите завести ребёнка? Конечно, только уточните даты, когда вам предоставить отпуск.
— Послушай, пожалуйста… — Мин снова попытался до него достучаться.
— Нет, это вы слушайте меня очень внимательно. Вы слишком заигрались в семью. И мы позволяли вам это делать, помогали во всём. Но сейчас ваша «просьба» переходит все границы. У нас, возможно, будет тур, но скорее всего нет. Его снова отменят, так как вопрос с армией до сих пор не решён. А значит в следующем году Джину придётся уйти служить, и ещё куча других проблем. Вы решили внести свою лепту? Спасибо. В общем, я высказал своё мнение. С директором разбирайтесь сами.
— Мы уже с ним говорили. Он сказал, чтобы вопрос решался группой. — Спокойно ответил Юнги.
— Вот как? Хорошо, давайте решать. Предлагаю выслушать остальных. Кто готов выразить своё мнение по этому поводу?
Ким обвёл внимательным взглядом всех присутствующих. Никто не хотел встречаться с ним глазами.
— Ну же. Сейчас наше будущее решается, между прочим. Неужели, вам нечего сказать?
— Намджун-хён, я хочу высказаться.
Тэхён встал со своего места, а лидер наоборот сел.
— Давай, Тэ. Мы слушаем тебя. — Джун покачал головой, не желая мириться с неизбежным.
— Как мембер группы, я не поддерживаю идею о прекращении нашей карьеры. Мы достигли очень больших высот. Удалось это сделать только благодаря огромным усилиям, приложенным каждым из здесь присутствующих.
Чимин виновато опустил голову.
Тэхён совершенно прав, он понимал это, поэтому и не мог смотреть другу в глаза.
— Но, как их друг, я поддерживаю желание создать семью. Раз они приняли такое решение, значит я буду радоваться за них и быть рядом, если понадобится помощь.
— Спасибо, Тэ.
Чимин протянул через стол руку и с благодарностью сжал ладонь друга.
— Хорошо. Мы поняли тебя. Кто следующий? — Джун снова посмотрел на каждого в этой комнате.
Право голоса взял Джин.
— Ребят, мы все очень любим вас и желаем только добра. У меня только один вопрос. Вы не пожалеете в дальнейшем? Ведь это очень серьезный шаг. Сейчас вы, должно быть, испытываете чувство страха, и я готов поддержать вас, если требуется. Главное, чтобы вы были счастливы и на 100% уверены в том, что делаете.
— Спасибо, Джин-хён. Мы уверены.
Рэпер с теплотой посмотрел на старшего товарища.
— Значит, в данном вопросе я поддерживаю вашу сторону. — Резюмировал Сокджин.
— Я тоже хочу сказать. — Чонгук, как и Тэхён до него, тоже поднялся со своего места. — Простите меня, конечно, но я против. Это нечестно по отношению к остальным. И я согласен с Джун-хёном относительно того, сколько вам давали поблажек всё это время. Сейчас вы просите нас понять и принять решение, которое изменит не только ваши жизни, но и наши тоже. Поэтому, я против. Мне очень жаль.
— Не стоит жалеть, Гук. Всё в порядке.
Шуга предполагал услышать от него нечто подобное, и совсем не злился. Он прекрасно его понимал. Если бы на их месте сидели сейчас Чонгук и Тэхёном и просили о чём-то подобном, Юнги устроил им хорошую трёпку, чтобы привести в чувства, и заставил выбросить дурные мысли из головы.
Но они не были на их месте.
— Хоби, только ты остался. — Намджун посмотрел на Чона, сидящего от него слева.
Хосок молчал довольно долгое время, скрестив руки на груди и не поднимая глаз. Его голос уже ничего не решал, но все ждали ответа.
Тяжело вздохнув, он посмотрел на Юнги и Чимина, а затем произнёс:
— Вы совершаете сейчас самую большую ошибку в своей жизни. И я уверен, что настанет тот день, когда вы это поймёте, но будет уже слишком поздно что-то изменить. В тот момент я хочу находиться рядом, чтобы обнять вас и поддержать…
***
— Ты ещё там? — Спросил Чимин.
— Да, прости. Когда услышал твой голос, что-то внутри меня оборвалось, и я сказал то, что сказал. Мне не следовало на тебя всё это вываливать. Прости.
— Не извиняйся, я понимаю и не держу зла. Никогда не держал. Ты принял тяжёлое решение, и это мне жаль, что стал причиной такого выбора. — Затем он улыбнулся, окунаясь в воспоминания, и сказал. — Ели бы не ты, в нашей семье никогда не появилась Хана.
— Пожалуй, мне нужно признаться, что всегда любил эту малышку даже больше, чем вас с Юнги. За это, я думаю, тоже стоит извиниться.
Чимин рассмеялся, а потом резко замолчал.
— Чимин, ты в порядке?
— Я зашёл в студию.
Паника накрывала с головой, дышать стало невыносимо.
— Послушай меня, просто дыши. Всё в порядке. Медленно выходи оттуда.
— Я не могу, ноги не слушаются. Мне кажется, я сейчас задохнусь, хён.
— Твои лёгкие в порядке, ты можешь дышать. Сделай глубокий вдох и начинай двигаться.
— Я не могу.
Чимин упал на колени и зажмурил глаза. Пот стекал градом по спине.
— Папа, ты в порядке?
В дверях стояла Дахён. На её лице читался такой сильный испуг, что Чимин на секунду смог отвлечься от того, где сейчас находился, и посмотреть на дочь.
— Включи громкую связь. Ну же, Чимин, сделай это.
Трясущимися руками он кое-как попал по нужной кнопке.
В комнате раздался голос:
— Дахён, привет. Это дядя Джун, твоему папе стало немного не по себе. Не могла бы ты взять его за руку и отвести в другую комнату?
— Хорошо.
Девочка решительно подошла к отцу и, взяв левую ладонь, потянула на себя, призывая встать. На ватных ногах Чимин с трудом поднялся и, стараясь не смотреть по сторонам, покинул студию.
Только оказавшись за порогом, он смог вздохнуть полной грудью. Глаза слезились, сердце готовилось в любой момент выпрыгнуть из груди.
Зайдя к себе в спальню и отпустив руку дочери, блондин попытался что-нибудь сказать, но голос внезапно пропал. Он прокашлялся и предпринял ещё одну попытку.
— Детка, спасибо тебе за помощь. Не могла бы ты спуститься вниз и проверить сестру?
Девочка молча кивнула и, ещё раз посмотрев на родителя, вышла. Телефон лежал рядом на кровати, по-прежнему ведя счёт минутам разговора. Чимин лёг спиной на покрывало и закрыл глаза.
— Ты в порядке? — Обеспокоенно спросил Намджун.
— Не понимаю, зачем я туда пошёл. — Он закрыл лицо ладонями.
Дыхание ещё не до конца восстановилось, как и сердечный ритм.
— Ты действительно ни разу не был там после похорон? — С осторожностью спросил друг.
— Я боюсь туда заходить, слишком много призраков прошлого.
— Понимаю. Мне жаль.
Чимин сел и тяжело выдохнул, затем отключил громкую связь и приложил телефон к уху.
— Я никогда не открываю шторы в нашей спальне. Не знаю почему, просто не могу. Хотя, сегодня утром проснулся именно от того, что они оказались отдёрнутыми. Но проблема в том, что я этого не делал. Возможно, кто-то из девочек?
— Не превращай ваш дом в мемориал памяти.
— Вот поэтому я и хочу уехать. Чтобы не натыкаться на него на каждом шагу.
— Его имя можно произносить вслух.
Сердце больно кольнуло.
— Забавно, на днях Тэхён сказал мне тоже самое.
— И он прав. — Намджун понимал друга и не винил за желание сбежать из собственной квартиры. — Если ты считаешь, что переезд необходим, мы обязательно тебе поможем. Не оставим одного. Всегда об этом помни. Хорошо?
— Спасибо, хён. Мне нужно проверить девочек. Дахён, наверное, сильно испугалась. Да и Хана видела, как у меня пошла кровь. Надо их успокоить.
— Хорошо. Я ещё позвоню, как только выставка закончится.
— Договорились. Одевайся теплее и береги себя. — Сказал последнее напутствие Чимин.
— Ты тоже. Пока.
— До связи.
Чимин завершил звонок и снова откинулся на постель.
Ещё даже обед не наступил, а он успел поплакать, словить паническую атаку и напугать детей. Отличное начало дня, ничего не скажешь.
Снова закрыв глаза, блондин пытался успокоиться перед разговором с девочками, но ему не дали этого сделать, так как с первого этажа донёсся истошный крик младшей.
— Папочка!
Чимин тут же вскочил на ноги и бегом кинулся вниз. То, что он увидел, заставило сердце пропустить удар.
Дахён лежала на полу без сознания, из носа текла струйка крови. Рядом с ней стояла бледная и перепуганная Хана, сжимавшая руку сестры.
Она обернулась на вошедшего отца и со слезами на глазах спросила:
— Дахён что, тоже умерла?
Конец первой части
