Эта ночь была бессонной для альфы. Арсений из-за переживаний о младшем не мог сомкнуть глаз, побоявшись, что в экстренной ситуации ухудшения состояния не успеет среагировать и что-либо вовремя предпринять. Организм, будто сам того не понимая, но смирился со своим хозяином, не вызывая даже мысли об усталости. Младший наоборот, тихо лежал на просторной кровати старшего, обнимая соседнюю подушку, что лежала без дела. Он уткнул свой нос в наволочку и глубоко в лёгкие вдыхал природный запах мужчины, от чего у второго возникла милая улыбка на лице. Сомнения о том, что они могут быть не истинными — стремительно сокращались. Все моменты, что произошли между двумя всего за пару дней — были слишком подозрительными для просто знакомых. Судьба будто нарочно придумывала новые и каждый раз совершенно неожиданные испытания для них, всеми силами пытаясь намекнуть на их сущность и потребность быть рядом, и Арсений это понимает. А вот понимает ли Антон? Вряд ли. Мальчишке сейчас точно не до судьбы.
На утро Арсения постепенно начали покидать силы. Глаза слипались, усталость была видна в лёгком подрагивании конечностей, реальность путалась с полудрёмом, заставляя окунуться брюнета в небытие на пару быстрых минут. Посмотрев на наручные часы, Попов увидел время, в которое обычно звонит его будильник, оповещая о новом рабочем дне и подъёме на работу — 7:00. Точно, работа. Сегодня Арсений точно не попадет в офис. На день построены другие планы, работа просто не вписывается в график, да и ни к чему это. Будет ещё время для того, чтобы посидеть над бумагами, мороча свою голову. Немного подумав, Арсений и сам не заметил как его глаза начали закрываться, унося в сладкий и такой нужный сон.
Проснулся альфа от тихих всхлипов доносящихся со своей кровати, что так сильно хотели скрыть, но получалось не особо удачно. Спустя пару секунд, сообразив, от кого исходят такие жалобные звуки — Арсений подскочил с кресла, подлетая к омеге, что сейчас беззащитно укрывалась белоснежным одеялом. Чёрт, как так получилось? Как он уснул, как это допустил? Всё же было под контролем!
— Тош, что случилось? Тебе плохо? В больницу? — сразу начинает трепетать Арсений, кладя свою руку на простынь, рядом с парнем, но не касаясь его, чтобы не напугать лишний раз.
— Нет. Нет, не нужно в больницу, я в порядке, — утирая слёзы своими ладонями, говорит Антон, после чего слышится повторный всхлип.
— А что тогда случилось? — также тихо и плавно спрашивает Арсений, не успокаиваясь. Он понимает, что младший не может просто так беспомощно плакать, на всё и всегда есть своя причина.
— Арсений, зачем ты это делаешь? — спрашивает наконец Шастун тревожащий его вопрос, что грызет изнутри уже несколько минут с начала пробуждения? — почему ты со мной так добр?
— А почему я должен плохо к тебе относиться? — с непониманием спрашивает Арсений у Антона в ответ. — Каждый человек, оказавшийся в моей ситуации, точно помог бы тебе. Я не могу пройти мимо этого, ведь я понимаю, что тебе нужна поддержка. Я готов послужить ей для тебя, но только если ты позволишь мне это сделать.
После этих слов омега разрывается в очередной нахлынувшей волне истерики. Его плач становится громче, всхлипы уже никто не пытается скрыть, Антон плавно садится на кровати, чувствуя боль по всему телу, но игнорирует это. Он привык к боли за все годы проживания со своим отцом, так почему это будет исключением? Сам не понимая того, что он делает — Антон вытягивает руки из-под одеяла в сторону альфы, показывая, что хочет оказаться в крепких объятиях. И ему не отказывают. Арсений осторожно садиться на кровать рядом с младшим и крепко прижимает к себе, вновь используя свои феромоны для успокоения маленького комочка боли, что сейчас так нежно дышит в ключицы старшего.
— Я не понимаю почему ты такой, — начинает Антон, шмыгая носом. — почему ты возишься со мной? Почему приехал, когда я тебя попросил? Почему привез меня к себе и уложил на свою кровать грязного омегу, что пытались изнасиловать пару минут назад в каком-то темном переулке города? Арсений, меня запятнали. Меня лапал насильник, оставил на моем теле свои грязные следы, а ты все равно привел меня к себе. Тебе не противно от меня? — эти слова режут без ножа по сердцу альфы. Злость закипает в жилах, но она ни в коем случае не собирается выливаться на младшего, ведь он ни в чем не виноват. Хочется выместить всю свою злобу на том, кто чуть не запятнал омегу, кто не сдержался и стал грязной паскудой, лапая хрупкое чужое тело без разрешения, кто пытался надругаться над измученным парнем.
— Тош, все не так просто, как ты думаешь. Я обязательно скажу тебе обо всём, но не сейчас. Обещаю, там нет ничего страшного, только положительное, — поглаживая по спине, тихо шепчет Арсений на ухо Антону. — ты мне не противен, я не хочу даже говорить об этом. Тебя не запятнали, я бы никогда не позволил. И почему мне должно быть вообще неприятно от тебя?
— Потому что мне неприятно, — коротко отвечает Антон, от чего сердце брюнета пропускает неровный удар, отзываясь тупой болью. — мне стыдно за себя, мне стыдно за свое тело и за то, что я такой слабый. Прости меня, я мешаюсь под ногами. Я могу собрать все свои вещи и убраться отсюда. Только скажи мне это, ладно? — искренне, с болью, разрезая самого себя на кусочки, выталкивает парень слова из своего горла. Если бы не следующие слова Попова, он бы точно разбился и больше не смог собрать себя.
— Антон, я всегда буду рядом. Я не хочу даже думать о том, что ты исчезнешь бесследно, ведь я не отпущу тебя. Я с тобой, хорошо? Начиная прямо с сегодняшнего дня. Мы поедем с тобой в больницу сегодня, на обследование, это правда очень важно. Обещаю, страшно не будет. Я буду с тобой, мы вместе обойдем всех врачей, хорошо? — улыбаясь и подводя итог, голубоглазый целует омегу в макушку, вдыхая сладкий аромат клубники поглубже в лёгкие, чтобы тот осел в органах как можно дольше.
— Я так тебе благодарен. Пожизненно буду тебе должен. — отвечает Антон и успокоившись, продолжает тяжело дышать, наслаждаясь запахом невероятной корицы.
***
На завтрак у обоих парней был только чай. От еды они отказались, кусок в горло не лез, а Ира лишь сочувственно на них посмотрела. Сейчас младший не вызывал внутри Кузнецовой ревность, лишь только некую грусть и потерянность, а также сожаление. Она понимающе посмотрела на обоих и проводила до машины, уходя в дом только тогда, когда транспорт скрылся из её вида.
Всю дорогу Антон смотрел в одну точку и молчал. Он спрятался где-то в своем маленьком мире, где его точно никто не мог достать и потревожить, отрывая от своих запутанных и страшных мыслей. Арсений лишь иногда поглядывал на него и когда пытался что-то сказать — ком подкатывал к горлу, будто перекрывая кислород и умение говорить. Но в какой-то момент, что-то обдумав и проговорив одну и ту же фразу у себя в голове несколько раз, Арсений смог произнести:
— Тош, как ты? — после чего младший дернулся, будто от разряда тока. Поняв суть сказанных слов, он, прочистив горло, ответил:
— Душа болит.
Исчерпывающе. Попов потерялся, даже не понимая, что ещё можно сказать, да и нужно ли вообще что-то произносить после этой фразы. По лицу Антона было видно, что он давно ушел в себя и вернётся точно не скоро, что брюнет понимал очень хорошо. Такая травма пришлась не только физически больной для парня, но и морально убила его, попадая прямо в сердце. Арсений готов поклясться, что сделает все для этого парня. Он готов отдать все свои деньги и даже свое здоровье взамен на то, чтобы второй был счастлив. Таких разбитых людей брюнет не видел никогда. Зелёные глаза, что ещё вчера утром так горели — сейчас потухли, став серыми как пыль, что лежат в старой библиотеке на полках годами.
***
Приехав на место, Арсений посмотрел на младшего и спросил:
— Может тебя донести? Больно ведь наверняка, правда?
— Да, правда, но лучше не стоит, — как можно вежливее ответил Антон, подбирая правильные слова. — лучше пусть будет физически больно, чем морально исчерпывающе. — и откуда в этом мальчишке такой запас философии? Ничего не отвечая, Арсений глушит мотор и выходит из машины, открывая как настоящий джентльмен пассажирскую дверь перед Антоном и видит, как он с сильной тяжестью медленно поднимается. Если смотреть на его эмоции, то можно подумать, что вот вот и он закричит от невыносимой тяжести, но ничего подобного. Он умирает около машины с гордо поднятой головой и пытается отдышаться. Почему же у него настолько сильно болит живот? Его вчера точно избивали и целились ровно в живот, ведь по-другому случаю такой боли быть ну просто не может. Арсений смотрит на эту картину и тяжело вздыхает. Вот же упрямый, а!
— Давай руку, — коротко бросает Арсений, после чего в него вцепляются две тонкие руки, сильно обхватывая ладонь, будто цепляется за последний шанс в этой жизни.
Дойдя с парковки до главного входа за две минуты, Арсений видит лицо младшего и больше не может этого терпеть. Без предупреждений и многословия, он аккуратно, со всей осторожностью подхватывает омегу на руки и заносит в здание. К щекам Антона подступает кровь, от чего на лице появляется румянец, из-за которого Антон выглядит как маленький ребенок, что не может не умилять.
— Не стоило, я же тяжёлый, — смущённо говорит он, обхватывая своими руками чужую шею.
— Ещё как стоило, и ничего ты не тяжёлый, даже наоборот. — говорит Арсений, продолжая свой путь до лифта. Как ни странно — Попов и правда не врал. Антон действительно лёгок на подъем, что не может не удивлять при его росте и возрасте. Это точно не признак здорового человека. У себя в голове Арсений ставить галочку напротив пункта «откормить ребёнка».
— А мы к какому врачу идём? — интересуется парень, хлопая своими глазками.
— Мы не к одному идём, а к нескольким, Тош. Все по списку, не переживай. Это ведь просто обследование, ладно?
— Мгм, — коротко кивает Антон и смотрит на длинный кабинет перед собой, ощущая исходящую от Попова силу и энергетику, которая явно по нраву младшему.
