The accident

— Do you blame yourself?

— …What?

— Well, it's quite common in this situation for a patient to feel a kind of. guilt.

— What situation?..

— The accident.

Я проснулся. Яркое солнце било мне в глаза даже сквозь задернутые шторы, которые, казалось, никак не спасали от надоедливого света. Пришлось открыть глаза. Я вспомнил диалог из сна. Что это было такое? О чем говорил этот голос и, главное, кем он являлся? Я не знаю. Не знаю и о том, про какой несчастный случай он твердил. Связано ли это как-то с моей потерей памяти? Уверен, что да. Несколько лет назад я очнулся в кровати своей жилой комнаты с перебинтованной головой. Когда я попытался сесть, ощутил резкую тупую боль, в глазах стоял непроглядный туман, который всё никак не рассеивался. Вдруг я услышал стук в дверь, и сразу после в комнату кто-то зашёл. Я не помнил, как оказался в кровати, но откуда-то знал, что по собственной воле решил удариться об стенку. Зачем? В комнату зашёл мужчина в фиолетовом спортивном костюме с оранжевыми полосами по бокам. Всё лицо было усыпано мелкими, едва заметными, веснушками, а волосы подстрижены под ёжика. В голове всплыло: «Шип Ли Су». Кажется, я знал его ещё до того, как проснулся тут. Он улыбался мне, неумело скрывая беспокойство. — Кун, ты как? — поинтересовался он, подойдя ближе к кровати, и сложил руки на груди. — Я. Где? Я совсем ничего не помню. Что случилось, как я оказался тут? — я прислонил руку к виску, посмотрев сначала вниз, а потом в его чёрные глаза, округлившиеся от моих слов. Я не врал, ведь действительно не помнил ничего после того, как попал в Башню. Зато прекрасно помнил свою жизнь до неё, но предпочёл бы забыть те моменты. Улыбка с лица окончательно сползла, не скрывая его настоящих эмоций. Ли Су обуял страх. — Кун, ты что, шутишь? Ты почти развёл меня, — Мужчина опять скривил глупую усмешку и издал смешок, почесав рукой затылок. Он отвратительно играет. — Хотел бы я сказать, что шучу. — Эй, Кун. Стой, я сейчас приведу доктора и остальных, никуда не уходи! — крикнул он на прощание, бегом удаляясь из комнаты, из-за чего конец предложения с трудом можно было расслышать. — Можно подумать, я куда-то уйду. — бубнил я себе под нос и стал терпеливо ждать, сжимая руками одеяло и отчаянно пытаясь вспомнить что-либо: любую мелочь, этого странного мужчину, да хотя бы кем я являюсь! Я чертыхнулся, жмурясь от боли, и откинулся на довольно мягкое и комфортное изголовье кровати. Вскоре вернулся Ли Су с рогатой, весьма симпотичной, девушкой с каре, которая везла ещё одну в инвалидной коляске — я сразу подумал, что она мерзкая не только из-за своих веснушек, которые выглядели гораздо хуже, чем на лице Ли Су, и ядовитых глаз, но и из-за своей отнюдь не радужной душонки, которую она прятала за, как бы мне ни хотелось это признавать, довольно хорошей маской. Таких гадких людей я научился распознавать ещё в раннем детстве. Следом за девушками вошёл молодой парень, возможно, мой ровесник, но он сохранял абсолютное безразличие, лицо не передавало никаких эмоций. Он был одет в подобие кимоно, но чуть более открытое. На поясе — два меча. Глаза и волосы были чёрными, как смоль, а под глазом красовалась одинокая родинка — единственный изъян на его идеальном лице. За всей этой толпой преспокойно вошёл доктор в белом халате, а рядом с ним неуклюже, словно дикий медведь, бежал низкий — его рост едва ли достигал метра, — крокодил, который бешенно озирался по сторонам и метался из по комнате, как если бы его пчела ужалила. Хотя, кто его знает — может, так и было. Доктор подошёл ко мне, внимательно посмотрел и заявил: — У него амнезия, — и ушёл, как ни в чем не бывало. Меня это не удивило, но остальные, кажется, пребывали в лёгком — а некоторые и в большом, — шоке. Рогатая девушка, казавшаяся до этого серьёзной и грубой, удивлённо вскинула брови, чуть приоткрыла рот и подбежала к кровати, склонившись к моему лицу. — Эй, Кун, ты помнишь, как меня зовут? — девушка чуть не сорвалась на крик, и я даже немного напрягся, но потом, поразмыслив немного, вспомнил её имя, а вместе с этим и имена всех присутствующих, кроме незнакомого мне доктора, которого я вижу впервые в жизни. Девушку с каре звали Андросси; та, что в инвалидной коляске, — Рахиль. Невозмутимого мечника звали Хатсу, а крокодила. Я звал его Кроко. Я назвал их имена вслух, чтобы убедиться в правильности воспоминаний. Но одно меня смутило: Андросси и Ли Су нервно переглянулись, снова обратив взгляды на меня. У меня сложилось впечатление, что кого-то не хватает. В голове всплыла ящерка, Анак, но это чувство не ушло, словно что-то важное ускользает из моих рук, и я никогда больше не вспомню это «что-то». Ли Су собрал всех в круг, отойдя от меня подальше, и они начали шептаться. Я слышал очень плохо, но мог разобрать слова: «Давайте не будем говорить ему о …» О ком? Что они скрывают? «Верно, иначе он будет винить себя в этом» Винить себя? Я? В чем? Что происходит, вашу Башню?! Голова стала болеть ещё сильнее, в глазах помутнело, и вскоре я потерял сознание. Проснувшись, я заметил сидящую рядом Рахиль. Она что-то читала, пока ждала моего пробуждения. Я чувствовал, что что-то с ней не так. Но что? Относился ли я к ней также до амнезии? Черт возьми, нихера не помню. Твою же! Неужели я никогда ничего не вспомню? Так дело не пойдёт. Я вынужден допросить Ли Су. Этот прохвост, я уверен, знает всё до мельчайших подробностей, но утаивает от меня правду. — А ты. Рахиль, верно? — спросил я неуверенно, всё ещё не привыкнув к новым, как мне казалось, именам. Рахиль подняла взгляд, изначально недовольный и полный презрения, но в миг скорчила «милую» гримасу. — Верно. Тебе что-нибудь нужно? Если что, я могу позвать Андросси или Ли Су. — Нет, не стоит. Скажи, ты же знала меня до амнезии? Можешь. Можешь мне рассказать, что было до этого? Кажется, я кого-то забыл, но его тут нет, поэтому я. — Кун Агеро Агнис. Ты же помнишь своё имя, верно? — девушка перебила меня и хихикнула. Я нахмурился, немного разозлившись. Она уже меня бесит. — Мы встретились на втором этаже, то есть на этом. Это так называемый «Этаж Испытаний», известный также как «Ад Эванкхелл». Я лишилась способности ходить на одном из прошлых испытаний. Ты пообещал мне помочь взобраться на самый верх Башни, — Рахиль противно улыбнулась, и у меня внутри всё сжалось от отвращения. Ненавижу её, пусть и не знаю. Я не поверил ни единому её слову. — Если я всё вспомню, и что-нибудь, хоть малейшая деталь, из твоего рассказа будет отличаться от того, что помню я. Рахиль, прикончу своими руками, — Я закрыл глаза, а моя «подруга» — у меня вообще были друзья? — заметно испугалась. Она меня боялась? Возможно ли, что она знает, на что я способен, и это обещание — не пустой звук? Очень надеюсь на это. Если это так, то я смогу её контролировать. И, вероятно, не только её. Вскоре пришёл Шип, и, когда Рахиль ушла, я задал Ли Су тот же вопрос, что и ей. Он ответил точно также, как и она. Странно. Варианта два: либо они сговорились и что-то — или кого-то — от меня скрывают, либо всё и вправду так было. Но мог ли я вот так просто дать ей такое обещание? Даже ей я помогал стать принцессой только в том случае, если это было выгодно мне. До тех пор, пока я что-то могу получить взамен за свою помощь, я согласен, но эта Рахиль так легко отделалась? Да черта с два. Я узнаю, что происходит, но не сейчас. Сейчас я с трудом способен оставаться в сознании — видимо, я потерял много крови от сильного удара головой. Лишь один вопрос из всех мучил меня больше всего: из-за чего я решился на такой поступок? Когда я остался один, отчаянно пытался разглядеть что-то в непроглядной тьме, которую я видел всякий раз при попытке что-то вспомнить. В голове лишь всплывала она. Мария. Связано ли случившееся с ней? Нет, этого не может быть, она тут не при чем. Она осталась в далёком прошлом, и что-то явно произошло после того, как я попал в Башню. А может, всё-таки, мне лишь кажется, что я сам решил наложить на себя руки, но на деле кто-то попытался убить меня? Если это было покушение, то крайне неумелое. — Твою Башню! — я зажмурился от боли, а в голове внезапно всплыл силуэт какого-то парня, — или мальчика, — который неразборчивым голосом прошептал «Господин Кун». Что это было, черт его подери?.. Я попытался встать с кровати, опираясь на прикроватную тумбочку, — и успешно. Помедлив, я стал медленными шагами, по стенке, идти к команде. Я дополз до зала и с порога крикнул: — Ли Су, черт возьми! — чуть не упал, но Шип успел меня взять меня под руку и посадил на диван. — Кун, тебе нельзя вставать. Ты мог просто связаться по коммуникатору, что за срочность? — Ты.. Вы все что-то скрываете, пользуясь моей амнезией. Нет, не что-то. Кого-то, — я бросил хмурый взгляд на парня, мельком прошёлся и по остальным присутствующим. Он, Андросси и, в особенности, Рак заметно напряглись. Все-таки, я прав? — Кун, ты что, бредишь? — Прокричала Андросси, — Что.. Кого мы можем скрывать от тебя? — Да, синяя черепашка, — Рак назвал меня черепашкой? — Ты ошибаешься. Тебе стоило бы больше доверять своим товарищам! — крокодил громко фыркнул, скрестил на груди руки и запрокинул голову наверх, словно обидевшись. — Да вы все просто сговорились. Кто тогда в моём видении называл меня «Господин Кун»?! — я вскочил с дивана и поднял голос на своих «друзей». Меня интересовало, что случилось с тем мальчишкой, почему его существование хранится в тайне от меня, и почему я до сих пор не видел его. — К-Кун.. — Андросси замялась. Нечего ответить? Просто смешно. Они собираются молчать вечно? — С чего ты решил, что такой.. человек был в нашей команде? — Её голос дрогнул. Казалось, она вот-вот заплачет. Если этот он существовал, то явно был ей дорог. — С чего взял? Чутье. И я точно уверен, что до моего появления в Башне никто не обращался ко мне так формально. Девушка вздохнула. Наверняка ей трудно было говорить. С другой стороны, она одна продолжает диалог. Ли Су смотрит куда-то в сторону, Хатсу стоит около стены с закрытыми глазами, показывая, как и Рахиль, незаинтересованность в диалоге, хотя я думаю, что даже он дорожил неизвестным мне товарищем. Веснушчатая стерва же всеми силами пыталась сохранять спокойствие, пока мы обсуждали его. То ли она хотела заплакать, то ли крикнуть «Да закройте вы уже рты, хватит о нём говорить!» и уйти прочь из комнаты. Рак отвернулся и молча сидел на полу. В углу я заметил ящерку, которая увлечённо рассматривала зелёный клинок со знаком трёх красных глаз на рукояти — это что, Зелёный Апрель? — Послушай, Кун.. — рогатая говорила тихо, отводя взгляд, — Возможно, это последствия травмы. Никого, кто обращался бы к тебе «формально», в нашей команде никогда не было. С самого начала были лишь я, Рахиль, Рак, Ли Су, Хатсу, ты и Анак. Будь уверен, — Андросси сжала руки и уверенным взглядом посмотрела мне в глаза. Я промолчал. Видимо, они так ничего и не скажут. Тем не менее, я не оставлю попыток и буду пытаться вспомнить. Но что, если они правы, и такого парня в нашей команде не было, а это лишь мои галлюцинации после удара? Как-никак, у меня лёгкое сотрясение.

За три года я так ничего и не вспомнил о Неизвестном. Я стал звать его так после нескольких появлений в виде силуэта. Он до сих пор появляется — и довольно часто. Я пытался расспросить его о том, кто он такой, и как мы связаны, но в ответ я получал либо молчание, либо: «Узнаешь, когда придёт время». Что это вообще значит? Когда придёт время? Я давно понял, что этот парнишка умер, но всё ещё отчаянно верил в его существование, я хотел найти его, хотел узнать, хотел верить, что он жив. Вплоть до двадцать второго этажа мы проходили почти все испытания всего лишь за две недели. Они были до смешного странными и лёгкими, и это не могло не напрягать. Остальные радовались, что мы так быстро проходим на следующие этажи, но я чувствовал подвох. И не зря — на этом мы застряли. Информации о противниках почти не было, из-за чего я не знал их способности, и делать планы становилось труднее. Самым подозрительным и, вероятно, опасным из них была странная девушка — или девочка. Я удивляюсь, как её длинные, в пол, фиолетовые волосы не мешали ей сражаться. Глаза белые, словно она слепая, но явно прекрасно всё видела. Чан Яо невысокого роста, эмоций на лице почти нет — будто неживая. Она выглядит, как ребёнок, но её сила очень велика, и я не знаю, чего ожидать от неё. На этаже ходили слухи, что ранее она устраняла противников при помощи чёрных дыр, а также с собой она носит какую-то палочку, в которой, наверняка, заключена её безграничная сила. Испытание начинается через пару часов. Мы с натяжкой набросали план и обсуждали его несколько дней подряд. Признаюсь, в успехе я не был уверен на все сто, но пока другие верят в нашу победу, всё должно пройти как по маслу. Испытание называлось «прятки». Одна команда была ведущей, вторая же должна прятаться. Целью ведущей команды было найти каждого члена противоположной и сохранить как можно больше своих людей. В обеих командах по семь человек. За поимку каждого обычного игрока начисляется по пять баллов, за лидера — десять. В сумме «Охотники» могут получить сорок баллов и ещё по пять за каждого оставшегося члена команды. Итого – семьдесят пять. Если кого-то из ведущей команды устранит другая, то «Жертвам» — так называют спрятавшихся — присуждается десять очков за простого игрока, ещё десять – за командира. Еще пять за каждого оставшегося в команде игрока. Всего – сто пять. Если команды не устранят друг друга за отведённое время, победитель будет избираться по очкам. Игра довольно простая, но сведений ничтожно мало, чтобы лезть на рожон. Единственное, что остаётся — предполагать и надеяться на интуицию. Опасно, но другого выбора нет. Уже скоро послышались шаги, шорохи, удары, взрывы вдалеке. Лёгкий запах крови неприятно разнёсся почти по всему полю боя и ударил в нос. Битва в самом разгаре. Нашей команде не повезло стать «жертвой». Чёртова удача. Как вообще можно решать что-то важное за счёт обычного везения? Но, даже так, бой медленно оборачивался в нашу сторону. Всё по плану. Осталось совсем немного, и вот оно — разрешение перейти на следующий этаж. Враг полностью устранен. В нашей команде есть довольно серьёзные ранения, но обошлось без потерь, и травмы не представляют угрозу их жизням. После испытания мы были вправе взять отдых на недельку-другую, и мы воспользовались этой редкой возможностью, чтобы ненадолго перевести дух. Я лежал на кровати в своей комнате и просто смотрел в белоснежный потолок. Я думал о многом: о дальнейших испытаниях, о недавнем сражении, об этом отдыхе, о том, чем заняться, и. я снова подумал про Неизвестного. Скоро я уже начну звать его «Незаконным» — кто разрешал ему вторгаться в мои мысли? Меня это раздражало. Раздражало, но. В какой-то степени я даже рад очередному сну о нём. В этот раз мы сидели на поляне под деревом, скрываясь от палящего солнца. Он подпер руками подбородок и просто.. Смотрел. Он прожигал меня внимательным и добрым взглядом. Впервые за это время я смог разглядеть его глаза сквозь тьму: золотые, добрые и такие бескорыстные. Словно он жив, словно в нём собрано всё хорошее от человека, словно он не знает боли. Да кто же он? Товарищи всё ещё молчат, притворяясь, что я никогда им не говорил о нём. Мистер «Неизвестный» никогда не говорил мне своего имени, ничего не рассказывал о себе, лишь иногда тихо звал меня: «Господин Кун». Мне снится очередной сон. Он стоит ко мне спиной. Я медленно подхожу к нему, останавливаясь на расстоянии ладони. — Скоро, — раздался его спокойный голос, и он повернулся ко мне. Я широко раскрыл глаза — я вижу его. Короткие каштановые волосы, мягкие на вид. Выражение лица немного обеспокоенное, взволнованное. Брови нахмурены, глаза блестят, прямо как в тот раз, отражая непонятно откуда взявшийся ярко-жёлтый свет. В голове вдруг пронеслось: «Красивый» — Скоро?.. Это значит, что мы встретимся? Ответь, пожалуйста! — но он молчал и смотрел прямо мне в глаза, поджав губы. Он вновь отвернулся, и передо мной уже стоял парень с длинными волосами и в чёрной длинной мантии. Под ней, на таких же чёрных штанах, виднелось множество красных глаз. Он уходил, и я не мог его догнать. На прощание он произнёс: «Ты сразу узнаешь меня, Кун». Я проснулся и, вспомнив свой сон, сразу стал искать информацию лишь по внешнему виду мальчишки. Я хотел узнать, были ли несчастные случаи на «Этаже Испытаний», связанные с неизвестным исчезновением Избранного. Очевидно, информацию тщательно скрывали, но лишь на одном-единственном источнике я, всё-таки, нашёл его. Баам. Двадцать Пятый Баам. Точно. Теперь я вспомнил его. Мой единственный друг, который “погиб” во время испытания Хранителя. Но мне показалось странным, что человек, который был рядом с ним, выжил. Рахиль. Она всегда казалась мне странной и скрытной, и теперь я наконец-то понял, почему. Это она убила Баама. Но, если так, то почему он сказал, что мы встретимся? Как он выжил? А выжил ли? Я откинулся на спинку стула, запрокинув голову, и потер переносицу. Черт. Я очень близок к правде, но что-то не сходится. Значат ли красные глаза на его одежде что-то? Я покопался ещё немного в светоче и узнал о группировке «F.U.G». Люди, состоящие там, преследуют цель убить Короля Захарда по разным причинам — кто по личным, кто просто хочет власти. Но неужели Баам вступил туда по собственной воле? Нет, должно быть, всё это: последнее испытание, ненависть Рахиль к Бааму, инсценировка его смерти — было чётко спланировано с самого его прибытия в Башню, и у него просто не было иного выбора, кроме как подчиниться их воле. Это всё объясняет. Итак, теперь, когда я разобрался с тем «Неизвестным», осталась одно незаконченное дело: убить Рахиль. Я встал со стула, подошёл к двери, как вдруг она открылась, и я увидел свою жертву. Как удачно — она сама ищет смерти. — Рахиль? Что ты тут делаешь? — я сделал удивлённый вид, чтобы не вызвать подозрение. Отошёл, давая ей проехать в комнату, и закрыл за ней дверь. — Кун, я хочу тебе рассказать кое-что, — Рахиль отвела взгляд в сторону, я же нахмурился. Она звучит так, словно вот-вот заплачет, но я не верю, что убийца моего друга раскаивается в его смерти. — Это касается Баама? — девушка дёрнулась, округлив свои и без того большие глаза. Она хотела запудрить мне мозг? Что ж, её планы провалились. — Как ты..? — Я видел его каждый день во снах. Сегодня был последний. Я перерыл все источники, чтобы окончательно пролить свет на случившееся на втором этаже, и нашёл, — я встал полубоком к ней, скрестив руки на груди. На её лице более не было той притворной грусти, сожаления и раскаяния, но появилась немая ненависть. Рахиль всегда относилась с подозрением, но сейчас она уже не скрывает своего ко мне отношения, — Что такое? Не получилось меня обдурить? — я усмехнулся. — Скажи, Рахиль.. А ты действительно, — в руке сверкнуло нож, до этого лежавший в маяке, — инвалид? Она стала пятиться назад в своей коляске, но столкнулась с закрытой дверью. На глазах выступили слезы, она скорчила гримасу страха — прекрасное выражение лица. Я подошёл к ней, приставил к горлу нож и надавил так, что на лезвии появились первые капли крови, стекающие к рукояти. — К-кун, подожди. Это несчастный случай! Прошу, выслушай меня! — взмолилась было Рахиль. — Заткнись, — голос стал ниже, а рука, словно не контролируемая мной, сильнее сжала холодное оружие. Порез на её шее стал глубже, Рахиль стала задыхаться – либо от страха, либо от растущей всё больше с каждой секундой раны, — Я не хочу слышать твой мерзкий голос. Девушка попыталась отодвинуть нож от горла сначала рукой, потом — вжавшись головой в кресло. Я убрал оружие от её шеи, глядя на Рахиль сверху вниз, подбирая возможные варианты мучений. Но уже поздно об этом задумываться — нужно убить её здесь и сейчас, несмотря на желание отомстить ей за всё. Она выдохнула с облегчением. Думает, что я отпущу её? Вот уж нет. Я приставил остриё к её груди, грозясь проткнуть её так, как это когда-то давно сделал Хо, окончив всё одним ударом. — Знаешь, Рахиль.. Я думаю, это будет слегка негуманно, — она слегка улыбнулась, но после следующей фразы она опять сжалась, — Думаю, ты можешь выбрать свою смерть. Как ты хочешь, чтобы я тебя убил? Проткнуть тебе грудь, перерезать горло или.. обойдешься несколькими ударами в живот? — я приблизился к её лицу настолько близко, что чувствовал чужое дыхание, свободной рукой опираясь на спинку инвалидного кресла. Она молчала, и меня это начало выводить из себя. — Если ты не ответишь, твоя смерть будет мучительной. — П..Пожалуйста, Кун.. — всё, что смогла произнести Рахиль. Я немного подождал, ожидая продолжение, но, не услышав его через минуту, терпение лопнуло. — Довольно. Значит, я просто проткну тебе живот, — и, не дожидаясь ответа, исполнил сказанное. Она вскрикнула, изо рта хлынула кровь. Я вытащил нож, разглядывая его пару секунд, и перевёл взгляд на уже лежащую на полу Рахиль. Она истекала кровью, сжавшись в клубок, и прижимала руки к месту ранения. — Твоя жизнь обречена, Рахиль. Никто не придёт тебя спасать. — Ублюдок.. — прошипела под конец девушка, закашлявшись. Через несколько секунд она потеряла сознание. Черт, надо было убить её в другом месте — мне же теперь убирать тут всё! Избавившись от злосчастного трупа и очистив кровь, я вышел в зал, где сидели Ли Су и Хатсу, споря о чём-то. Позже пришла Андросси, на плечах которой сидел.. Рак?! До чего же странный дуэт. — У меня новости, — начал я, вальяжно развалившись на диване, закинул ногу на ногу и откинул голову назад. Все удивились такому резкому заявлению. Когда я убедился в готовности остальных и, в том числе, только что вошедшей Анак, продолжил: — Я вспомнил Баама и убил Рахиль. Ли Су поперхнулся напитком, подозрительно похожим на пиво, а Андросси накинулась на меня с расспросами: — Ты, что?! Убил её?! — кричала во всё горло рогатая, что крокодил вздрогнул от неожиданности. Даже Хатсу, уже полностью спокойный, открыл глаза и готовился что-то спросить. — Кун, ты вспомнил Баама? — послышалось со стороны мечника. — Да. И понял, что именно Рахиль стала причиной, по которой он пропал. Как вы все это не поняли за столько лет? — на последней фразе я открыл глаза, нахмурив брови, и окинул взглядом всех, кроме Анак. Они виновато посмотрели вниз, как провинившиеся собаки, которых отчитывал хозяин. — Разве это не несчастный случай? — сказал, наконец, Шип. — «F.U.G.» Это их рук дело, — я наблюдал за реакцией, но они лишь переглянулись между собой, не понимая, о чем я говорю. Я закатил глаза и объяснил им ситуацию. — Значит, чёрная черепашка жива?! — Кроко спрыгнул с Андросси и подошёл ко мне. — Вполне вероятно. Я уверен, что Баам, будучи незаконным, нужен им, как оружие для убийства Захарда. Скоро мы его встретим, но.. — Что ещё за «но»? — всё также недовольно поинтересовалась Андросси, сложив руки на груди. — Если они ему угрожали, то, скорее всего, Баам будет избегать встречи с нами. Думаю, за ним ведётся тщательное наблюдение, — спокойно пояснил я. Не скажу, что я не волновался — я беспокоился сильнее всех. Пока остальные начали бурно обсуждать, как встретиться с Баамом, я стал вспоминать прошлое. В тот день, когда его посчитали погибшим, я всеми силами отрицал этот факт. Пытался понять, что произошло, какова вероятность его выживания, но всё бестолку. Я не мог оспорить его смерть. Расхаживая по комнате, я остановился около стены и прислонился к ней лбом. В голове было пусто — я не мог смириться с гибелью Баама. Вероятно, это и подтолкнуло меня удариться об стену. Я ненавижу себя за то, что так быстро сдался, что проявил слабость в неподходящий момент, но, с другой стороны, это помогло мне докопаться до истины, пусть мне и пришлось забыть кого-то настолько дорогого и близкого, как Баам. На семнадцатом этаже, через полгода после возвращения памяти, я наконец встретил его. И обомлел. Баам предстал бледным, высоким – чуть выше меня, – парнем; его волосы, собранные в высокий хвост, едва не касались пола. Как они отросли настолько за четыре года? Его лицо было мёртвым, взгляд пустым, а те прекрасные золотистые глаза, теперь скрытые под длинной чёлкой, побледнели и почти полностью выцвели. Что же произошло с ним? Я наблюдал за Баамом издалека, не приближаясь, выжидая подходящего момента. И настал он довольно скоро. После испытания, которое окончилось ничьей, я прошёл к его комнате. Вдох-выдох. Вдох. Выдох. Трясущейся рукой постучал в дверь, и через пару минут она открылась. Едва завидев меня, Баам чуть дёрнулся и напрягся. — Могу я.. Помочь? — это точно он. Голос тихий, но такой родной и приятный. Всё такой же нежный и добрый. — Баам. Это ведь ты? — спросил я неуверенно. Слишком много времени прошло с нашей последней встречи. Он изменился не только внешне, но и характером. Он закрылся и уже не светился, как солнышко, не улыбался всем прохожим, даже если они желали ему смерти. — Простите, Вы, должно быть, ошиблись. Я.. Я Виоле. Виоле Джу Грейс. — голос задрожал. Он отвернул голову в сторону, пытаясь уйти от моего взгляда. — Баам. Это ведь ты каждую ночь появлялся в моих снах, ты сказал, что я сразу тебя узнаю.. — Я.. — он сдался и молча отошёл, давая мне пройти. Как только я зашёл, он нервно огляделся по сторонам, проверяя, видимо, не следит ли кто за нами, и закрыл дверь, сползая по ней на пол. Он прижал колени к груди, закрыв лицо руками. — Баам. Тут ведь замешаны «F.U.G.», да? — Баам немного кивнул головой. Я сжал руки в кулаки, глядя вниз. Помедлив, я подошёл к нему, присел рядом и положил руки на его колени. Он вновь дрогнул — с каких пор он стал таким пугливым? — и посмотрел на меня глазами, полными боли и слез. Он плачет? Баам плачет? Что же с ним случилось? Сколько он пережил, скрывал всю боль? — Баам! — я подорвался и обнял его, и он, не сдерживая всхлипы, прижался ко мне. Я успокаивающе медленно гладил его по голове одной рукой, второй – по узкой – судя по всему, он мало ест, раз за все эти годы почти не прибавил в весе, –спине. Молчал, смиренно ожидая, когда он придёт в себя. — Господин Кун.. Простите.. — то и дело тихо, словно его заело, повторял Баам, не в силах успокоиться. Я взял его на руки, и мне даже показалось, что он немного пришёл в себя, когда я это сделал и посадил на кровать. — Господин Кун..? — слезы остановились, и Баам поспешил их вытереть. — Я лишь недавно вспомнил, что случилось на «Этаже Испытаний», — я сжал ткань своих штанов в руках и смотрел на них, — И.. Убил Рахиль. Я знал, как она дорога тебе, но.. — я не успел договорить — почувствовал крепкие объятия Баама. Я не хотел ему говорить о её смерти, боясь потерять его доверие и стать объектом ненависти с его стороны, но скрывать от него что-то столь важное, как её смерть, я просто не мог. — Спасибо, Кун, — прошептал он, — Спасибо, что вспомнил и избавил меня от неё, когда у меня такой возможности не было. Я улыбнулся и обнял его. Немного позже он прислонился своим лбом к моему, из-за чего я почувствовал, как покраснели мои уши, и отвел взгляд. — Не за что, Баам, — я прислонил руки к его щекам, и мы улыбнулись друг другу. Теперь всё действительно закончилось. Осталось всего-то отвязаться от FUG.