Драбблы SwanQueen

Они засыпают и просыпаются вместе приблизительно раза три за месяц на протяжение полугода. Эмма просто приходит, они разговаривают и засыпают, обнимаясь. Иногда, когда Свон особенно смелая, девушки позволяют себе медленные дразнящие поцелуи, смакуя друг друга, и прикосновения в опасной близости, а позже собираются по делам под музыку из динамиков телефона. — Какие планы на день? — часто спрашивает Реджина, заправляя водолазку в брюки. Ответ Эммы всегда разный: у неё столько дел и идей, что девушка бросается в исполнение всего этого. — Надо съездить в Бостон на дней пять-семь. — О, хорошо, — Миллс не показывает то, насколько ее расстраивает идея провести без этой девушки какое-то время. То есть совсем не видеть ее в течение недели. Но, заметив погрустневший взгляд, Эмма подходит к ней и без слов обнимает, поясняя. — Мне на днях старые друзья написали с предложением встретиться, да и с квартирой решить вопрос нужно, а то я в Сторибруке уже почти полтора года, думаю продать квартиру в бостоне и купить здесь что-нибудь, а то жить на съемной квартире на постоянной основе такая себе идея. — Хорошо, — выдохнула в плечо брюнетка. Она не могла позволить себе сейчас грусть. Не тогда, когда Эмма сжимает её плечи и зарывается руками в волосы, массируя голову. Реджина наслаждается ароматом кожи Эммы и хочет прожить в этом моменте еще хотя бы несколько минут. Но этого не происходит. Эмма оставляет легкий поцелуй на губах мэра прежде, чем сесть в салон автомобиля и отправиться в свое маленькое путешествие. По дороге до Бостона Свон включает музыку и позволяет себе задуматься над тем, что у них с Реджиной сейчас происходит. Они ведь явно не просто подруги, которые позволяют себе легкие поцелуи при встрече и на прощание, да? В душе блондинки царит умиротворенность, когда она думает о Реджине, о том, как приятно проводить время с этим человеком. И пусть сейчас они достаточно редко видятся из-за частых командировок мэра, Эмма понимает, что привязалась и скучает по ней. Для Эммы Свон привязанность не является слабостью, но она однозначно порой обжигает человека. В жизни девушки часто бывало, что только привяжешься к кому-то, а он уйдёт. Иногда буквально, а иногда фигурально, но исход всегда один. Но сердце само толкает её в объятия, заботу и чуткость брюнетки, чему она не в силах сопротивляться. Добравшись до своей бостонской квартиры, шериф Сторибрука понимает, что уюта в ней нет совершенно, но дело не в обстановке, а в том, что никто не ждет, в воздухе не витает аромат чая или ужина, ничто не замирает в ожидании её прихода, как это случается всякий раз в особняке на Миффлин-стрит. Отбрасывая эти тяжелые мысли подальше, блондинка идет в свою комнату, дабы переодеться и пойти на встречу с друзьями. И вечер проходит прекрасно: давние друзья, хорошая атмосфера, выпивка и еда. Они вышли из бара после полуночи, громко обсуждая всё, что произошло с момента их последней встречи. Многие из них уже создали семьи или же находятся в долгих и крепких отношениях. — А как у тебя личная жизнь, Свон? — спросил Адам, обнимая девушку за плечи. — Всё путём, — усмехнулась блондинка. — Ну же, расскажи старику Адаму, как твоя лесбийская личная жизнь развивается, — посмеивался парень. Он всегда как-то особенно относился к ней. Больше, чем другие, поддерживал, помогал, что-то подсказывал и просто был рядом. С чем это связано, Эмма, конечно, не знала, но догадывалась. Адам появился в её жизни, когда обоим было по 15 лет, и девушка уже тогда начала сбегать из приютов и приемных семей. Он словно спас Эмму своим появлением, позволил не упасть в ту пучину проблем, в которую затягивало подростка. Он всегда был более рассудительным, рациональным, в будущем Эмма научилась этому у него и до сих пор считает очень важным навыком. — Нечего рассказывать, — ответила Эмма. Её отвлек звук смс на телефоне. Это был Генри. Генри, который пару раз видел, как одна мама выходит из спальни другой, но ничего не говорил по этому поводу. И честно, Свон должна была обсудить с ним эти моменты и то, что у них с Реджиной ничего нет, просто когда они в одной кровати, ее сон крепче, а обнимающая Реджина дарит такое чувство тепла и уюта, что кажется, будто жизнь всегда была такой — спокойной, с небольшими неурядицами, но не было душевных проблем. «Эй, ма, привет. Мама у себя в комнате плачет, я слышал, когда спускался попить. Пожалуйста, помоги ей, позвони или что-то в этом духе. Я не знаю, как вы, девчонки, поступаете в таких ситуациях» «Привет, Генри. Почему тебе не спится? Уже достаточно поздно. Я сейчас постараюсь дозвониться до нее.» — Ребята, мне надо отойти, — сказала Эмма, уже находя номер Миллс и набирая его. Долгое время блондинка слышала лишь гудки, но потом брюнетка ответила. — Привет, Реджина. Генри сказал, что ты плачешь. Давай рассказывай, что случилось, — сразу начала Свон. — Привет, Эмма, — мягко ответила мэр. — Нет, Генри показалось, у меня просто был плохой сон. — Ты же знаешь, что я чувствую, когда мне врут, да? — стараясь задать веселый тон, сказала шериф, а потом, выдохнув всё напускное веселье, спокойно и тихо спросила, — что у тебя произошло? Я же даже по голосу слышу, что ты плакала, — долгое время женщина молчала, и Эмма несколько раз смотрела на экран мобильного, чтобы убедиться, что связь не прервалась. А потом прозвучал протяжный неровный выдох, означающий, что Реджине тяжело говорить о своих чувствах, но сейчас она готова поделиться своими мыслями. — Я скучаю по тебе, — надрывно прошептала она, начиная шмыгать носом. Эмма даже зависла, не зная, как среагировать на это заявление. Реджина сказала, что скучает. — А знаешь, тут в Бостоне звезды ярко светят и небо прям синее-синее, ни единой тучи, что удивительно, — тихо сказала блондинка. Почему-то сейчас к ней приходит осознание, что это очень личный разговор, поэтому голос должен быть тихим, чтобы никто не услышал их тайны. — А в Сторибруке ливень, завтра придется разгребать последствия, потому что дует ужасный ветер. — Береги себя, ладно? И завернись в одеяло, как сосиска, чтобы чувствовать тепло. — Мне бы хотелось, чтобы ты была рядом, чтобы чувствовать это тепло. — Подожди неделю, — тихо улыбается Свон. — Мне нужно бежать, друзья ждут. А ты не плачь, ладно? — Доброй ночи, Эмма, — это было всё, что ответила брюнетка. На самом деле же Реджина так много хотела сказать. И прямо сейчас она лежит напротив той стороны, где иногда спит Эмма, и думает взять подушку, которая пахнет ее шерифом. — Ночи, Реджина, -прошептала Свон. И когда девушка готова была нажать на отбой, вдруг передумала и начала звать собеседницу. — Что-то случилось? — спросила Миллс. — Нет, я просто хотела сказать, что тоже соскучилась по тебе. — Жду тебя домой, Эмма, — тепло в трубку улыбнулась Миллс и отключилось. Теперь, с осознанием того, что о ней думают, она могла постараться заснуть, не забыв обнять подушку Эммы. *** Первые два дня Эмма проводила, встречаясь со своими друзьями. Но одновременно с этим прибирала квартиру и раздумывала о том, чтобы обратиться в агентство для продажи недвижимости, однако поняла, что это будет худшим вариантом развития событий - много бумажной волокиты, проценты и прочее. Проснувшись утром третьего дня, Эмма почувствовала недомогание, было ощущение, словно голова ватная, глаза никак не хотели фокусироваться на чем-либо. Вот черт, какого хрена так плохо-то… Вот чем чреваты прогулки по ночному Бостону в одной футболке и кожанке. Кое-как собрав силы в кулак, девушка всё же поднялась с кровати и отправилась дальше убирать квартиру. Хотя требовалось сделать самую малость, шериф Сторибрука действительно сильно устала. Как только Свон легла на кровать, сразу же уснула. Всё, что ей снилось — это Реджина: её мягкая улыбка, тёплые взгляды, крепкие и нежные объятия, а ещё поцелуи. Медленные, томительные, желанные поцелуи. И теперь, проснувшись, она думает только об одном. О том, что хочется целовать её как можно больше. *** Миллс же все эти два дня посвятила себя работе и прогулкам с Генри. Всё это время в её мыслях было то утро с Эммой, когда она проснулась в этих крепких объятиях «коалы». Как Эмма закидывала ногу на её бедро и обнимала за талию, прижимаясь сильнее к боку. Как Реджине нравилось перебирать светлые пряди волос и наблюдать за подрагивающими ресницами. Сидя в офисе, Реджина вспоминает, как однажды ночью Эмма проснулась от того, что перестала обнимать брюнетку, и придвинулась ближе, чтобы обвить её талию рукой. Миллс прекрасно помнит это, потому что сон всё не шёл в ту ночь. Это была одна из первых совместных ночей, и Реджина тогда даже поверить не могла в то, что спит в одной кровати с человеком, который вызывает столько чувств. Сон не брал, но Миллс и не жалела об этом ни минуты. Будни тянулись скучно и однообразно. Почему-то у них с Эммой было так, что они почти не общались, зато восполняли это встречами тет-а-тет. Вот и сейчас третий день почти прошел и был таким же, как два предыдущих. Собираясь спать, Реджина сидела у изголовья кровати и читала одну из своих любимых книг — «Удивительную историю Петера Шлемиля», которая завораживала своим содержанием. И брюнетка задумывается, что не зря у главного героя такая фамилия, ведь он действительно страдает. Почему-то Реджина видит в нём себя — проблемы с социализацией, неудачи в жизни, вот только она тень свою не продавала демону. Однако, вспоминая студенческие годы, Реджина также припоминает, что ей было крайне тяжело построить общение со сверстниками, даже с педагогами. Ей всегда казалось, что никому до неё нет дела, и поэтому не искала общения и поводов сама. Её отвлек звонок телефона. Взяв гаджет, она увидела, что звонила Свон, и, поспешив положить закладку на нужную страницу, ответила. — Привет, Эмма, — заговорила первой брюнетка. — Привет, — хрипло ответила Свон. — Как твои дела? — Отлично, что у тебя с голосом? Ты заболела? — Немного, — в трубке послышался кашель, — но всё хорошо. Наверное, я приеду раньше из Бостона, если решу все дела завтра, — после этих слов Реджина улыбнулась так широко, что на мгновенье свело скулы. А потом Эмма прошептала, — Ты будешь ждать меня? — Буду, — тихо ответила Миллс, почувствовав, как сперло дыхание от этого тихого, но важного вопроса. Эмма хочет приехать к ней, не просто в Сторибрук… У шерифа нет цели сблизиться с мэром, а у Эммы есть цель сблизиться с Реджиной. И так приятно и спокойно на душе от осознания, что в ней первостепенно видят человека, а не должностное лицо. — Хорошо, спокойной ночи, — тихо сказала Эмма, отключаясь. *** — Привет, — выдохнули обе, когда Реджина открыла дверь своего особняка. Эмма вернулась на следующий же день после звонка, глубокой ночью, когда Генри уже десятый сон видел в своей кровати. Шагнув в коридор особняка, Эмма прижалась к губам Реджины в теплом, мягком поцелуе. И все дурные мысли о том, что они могут быть слишком разными, что Реджина увидит в ней только друга, с которым можно время от времени развлекаться, что она сама путает влюбленность с привязанностью и теплой дружбой, развеялись, как летний утренний туман. Этот поцелуй словно расставил всё по своим местам, ответил на все вопросы в голове и подарил спокойствие и уверенность в действиях. Разорвав поцелуй, Реджина такими сияющими глазами смотрела на Эмму. Подняв руку, она дотронулась до нежной щеки блондинки, очерчивая большим пальцем скулу. Пристальный взгляд Эммы был направлен в карие глаза и словно пытался сказать все за саму девушку. - Ты планировала пробыть в Бостоне около пяти дней, - прошептала Реджина, не убирая руку со скулы. - Планы изменились, - улыбнулась Эмма немного робко, но потом словно вернулось её нахальство, и девушка, обняла обеими руками брюнетку за талию, - сделала все свои дела, встретилась с важными знакомыми и рванула сюда. Тем более мне кто-то сказал, что будет ждать, - хитрый прищур означал игривое настроение блондинки. - Я хочу снова поцеловать тебя, - решительно произнесла Реджина и медленно потянулась за поцелуем. Эмма целовала нежно, уверенно, но без напора. Она словно знала, что Реджина не против быть в её власти, но не давила, не заставляла подчиняться. - Пойдем спать, ты с дороги, должно быть, устала, - нежно поцеловав Эмму в уголок губ, Реджина взяла девушку за ладонь и повела наверх, заставляя ту разуваться на ходу. *** Теперь они просыпаются вместе чуть ли не каждое утро. И это то, чего так хотели обе. Завтра у них второе свидание, и обе надеются, что оно будет таким же чудесным, как и первое, а может и лучше. Девушки не выбирают заранее наряды и места, где можно было бы провести время, они просто поочереди тыкают на места на культурной карте Сторибрука, и уже исходя из этого, выбирают наряды на вечер. Сегодня они как раз решили выбрать место завтрашнего отдыха. Сидя за кухонным островком, девушки рассматривали, что выбрать сегодня. - Бар? Серьезно? - посмеивается Реджина, когда Эмма с закрытыми глазами тыкает пальцем на картинку с надписью "Весёлый Джо - караоке-бар". Открывая глаза, Свон сначала пробегается взглядом, а потом смотрит на брюнетку, полная решимости, и Миллс уже знает, что её шериф сейчас в полной мере опишет, как это здорово - сходить в караоке-бар. - Так, - Эмма выставила руки вперед, готовясь говорить (а может и спорить). - Смотри, во-первых, мы сможем попробовать там хорошую выпивку, потому что в таких заведениях алкоголь качественный и разнообразный, во-вторых, как только мы почувствуем, что хотим петь, можем хоть Пинк Флойда включить, хоть Мадонну, хоть Элвиса Пресли - кого захочешь, Джина! Мы будем свободными, просто самими собой, и не придется одеваться слишком пафосно и вести себя, словно на переговорах или совещании. Понимаешь? Я считаю, отличный выбор. - Эмма, я и не спорю с тобой, просто для меня это немного непривычно - пить в людных местах, я всегда более сдержана в проявлении эмоций. - Я знаю, но это отличный шанс показать себе, что можно отдыхать и душой, и телом в любом месте. Тем более, если ты станешь буянить, доблестный шериф тебя утихомирит, - задорно улыбнулась блондинка. - Я согласна, - просто отвечает Миллс, и они расходятся до вечера. *** Это лучший вечер из всех, что помнит Миллс. Она действительно отдохнула, даже спела для Эммы. Как бы стыдно ни было признавать, но Свон возбудилась от этого низкого голоса и горящих глаз. Черт, Реджина словно заманивала её к себе, и блондинке стоило титанических усилий не сорваться с места, чтобы впиться в эти алые губы. Хотя, гуляя по улице, она все же срывала не один поцелуй с губ возлюбленной. веселый смех сопровождал их все время свидания. И кажущиеся когда-то глупые шутки Эммы стали для Реджины чем-то действительно смешным. - Знаешь, - говорит она, подходя к особняку, - я как только увидела тебя, сразу поняла, что у нас будут проблемы, а после слов Генри о том, что ты - его биологическая мать, убедилась в этом и начала уже в тот вечер испытывать какую-то ненависть. - Серьёзно? - Эмма неверяще хохотнула. - А я видела перед собой просто несчастную мать, чей сын полный засранец, раз заставил её так волноваться. Ты мне на самом деле понравилась тогда, - этот ответ обескуражил Миллс. Неужели Эмма просто отвечала на ее враждебные поступки? - Господи, я сейчас чувствую себя такой глупой, - хихикает Миллс, держась за локоть спутницы. - Мне казалось, что ты тоже ненавидишь меня, а оказывается, ты просто отвечала на мою ненависть? - Ну не скажи, сначала да, так и было, но потом, когда всё стало заходить дальше, ты меня действительно начала раздражать. И это было не очень-то и хорошо. Но как же началось их столь личное взаимодействие? Почему Реджина перестала так яростно ненавидеть вторую мать своего сына. Может это произошло после того, как Эмма на родительском собрании была вместе с ней и даже сказала несколько действительно умных фраз? Или может после случая, когда на совете все начали в грубой форме говорить о том, что Миллс плохой мэр, раз не может добиться финансирования, а Эмма заткнула всем им рты, просто рявкнув? Или, может быть, это произошло после момента, когда сама Реджина Миллс приехала на съемную квартиру Эммы, которая от жара не могла даже до кухни дойти? Ни одна, ни другая не знают, когда наступил этот момент, но точно знают, что их взаимодействие улучшалось постепенно. Без резких моментов и поворотов. Просто они начали видеть друг в друге приятелей, друзей. А потом началось это - ночевки друг у друга, разговоры под вино или сидр (Реджина отрицала пиво, как бы Эмма ни старалась). В самую первую ночь Эмма пришла в спальню Реджины со словами: "Мне некомфортно спать на новом месте в одиночестве". *** Этот вечер закончился неожиданно поздно и приятно. Посмотрев на часы, Реджина ахнула. - С ума сойти! Мы проболтали до четырех утра! - ими была распита третья бутылка красного полусухого. - Пора спать! - решительно закончила она. Веселая до этих слов Эмма понимающе улыбнулась. - Через три минуты меня не будет, - подшучивая, сказала она, поднимаясь. Девушку немного повело в сторону, но она успела схватиться за спинку рядом стоящего кресла. Наблюдающая эту картину Реджина не могла перестать смеяться. - Нет, Эмма, - собирая мысли в кучу, сказала она. - Ты останешься у меня, я постелю тебе в гостевой комнате. И почти заснувшая в своей мягкой кровати Реджина услышала глухой стук в дверь, а потом и топот ног с ворчанием. - Извини, Реджина, но мне некомфортно спать на новом месте, да еще и одной. Так что сегодня ты делишь свою кровать со мной, - безапелляционно заявила она, уже поднимая одеяло со свободной стороны и садясь на кровать, - ахринительно мягкий матрас, Реджина! - воскликнула блондинка. - Свон, заткнись и ложись спать, - сонно пробурчала Миллс, поворачиваясь лицом к гостье и обнимая за талию. На утро она проснулась с ощущением, что её обнимают со спины, и от столь комфортного состояния снова погрузилась в царство Морфея. Второй раз её разбудил шёпот и легкие поцелуи в плечо. На несколько секунд забыв о событиях предыдущего вечера, женщина напряглась, но позже расслабилась, понимая, что с ней лежит Свон. Тем временем ласковые и нежные поцелуи вперемешку с шепотом всё не останавливались, и со стоном наслаждения Реджина перевернулась на спину, открывая глаза. Перед собой она увидела Эмму. Растрепанную, всё еще сонную, но такую милую. - Доброе утро, - сказала брюнетка. Её голос был хриплым ото сна, что не осталось без внимания другой девушки. - Утро, - ответила Свон. - У тебя супер мягкая кровать, Реджина, ты знала это? - наблюдающая за нависшей над ней Эммой, чья рука поглаживает талию и время от времени то опускается, то поднимается, думает явно не о мягкости кровати. Это первый раз, когда Миллс ловит себя на мысли, что хочет поцеловать шерифа Сторибрука. *** Второй раз осознание о желании поцеловать приходит к женщине, ох да простит её весь совет, на совещании в мэрии, когда она бросает взгляд на внимательно слушающую докладчика Эмму. Проходясь взглядом по серьезному лицу, которое сейчас не обрамляют светлые локоны, Реджина осознает, что готова встать посреди рабочего процесса и прижаться к тонким губам. *** Поцеловались они, когда Эмма третий раз ночевала в её доме. И то утро было чем-то похоже на два других, которые они проводили вместе. Но все же на третье совместное утро Эмма много шутила, видимо проснулась достаточно рано, раз была способна генерировать что-то юмористическое. Смеясь, Реджина и не заметила, как Эммины руки стали позволять себе куда больше, чем обычное поглаживание талии. Они находились в опасной близости от груди. Весь смех разом прошел, взгляд стал внимательным, наблюдающим, жаждущим и желающим. И Эмма склонилась, целуя Реджину, словно зная, что та именно этого и хочет. Словно зная, что брюнетка сгорала от нетерпения. Медленный поцелуй и дразнящие прикосновения в опасной близости от чувствительной груди разжигают в Миллс, и не только в ней, пламя желания. Девушки едва постанывают, но слышат друг друга. И поцелуй больше не такой медленный и томный, теперь он быстрый, полный обещания и надежд, что это повторится ещё не раз. Дыхание восстановить после такого очень тяжело, но еще труднее дается самообладание. Особенно после того, как ты почти был у цели. Они расходятся в то утро с улыбками и легкими поцелуями. *** И это повторяется. Их поцелуи завершают предыдущий день и открывают новый. Только теперь они не просто особые друзья, теперь они пара. Та пара, которая наслаждается друг другом до упоения. Но им всё мало.