Карточный долг

— Тебе нужно найти нового управляющего. Лучше до окончания праздников. Советую именно найти нового, а не выбрать из заместителей Суавеса, иначе никогда не будешь до конца уверен в его лояльности. — Посоветуюсь с Марселем. У него всегда отличные HR решения. — Отличная идея. Я тоже иногда так делаю, — хмыкнул Ричард. — Дальше, свяжись со своим адвокатом. Тот, что работал с тобой после аварии, не пойдет, понадобится спец по разводам. — Мы же договорились обо всем, — Рокэ потянулся всеми конечностями разом. — Думаешь, на суде будут сюрпризы? — Обязательно будет, если твой юрист хоть чуть-чуть даст слабину. Дора Гвен не производит впечатления человека, который пройдет мимо того, что плохо лежит. И она очень зла на нас, — добавил он тихо. Вот уж что волновало Рокэ в последнюю очередь, так это кто там на него зол. Гвен мотала ему нервы пять лет, залезла под кожу, высосала мозги. Если кто и пострадал в этих отношениях, то только сам Рокэ — это ему теперь приходилось делиться фамильным бизнесом с женщиной, которая пришла в его дом, не принеся с собой ни цента. — Почему мы говорим об этой жадной суке? — разом скис он. — О матери твоих детей. — Одно с другим никак не связано. Он видел, как Ричард разговаривает с Гвен во дворе. Та уже почти садилась в машину с Тави на руках, когда Ричард в одной рубашке вышел на крыльцо. Изо рта у него шел пар, но казалось, ему совсем не холодно. Рокэ побоялся, что Гвен сейчас закатит скандал, на который поскупилась с ним, но та лишь задержалась и спокойно подождала, пока Ричард подойдет к ним. Из окна Рокэ хорошо видел прямую Ричардову спину и лицо Гвен, пока они разговаривали. Сначала Гвен внимательно слушала и лишь изредка кивала. Затем ответила, резко и отчаянно. Ричард протянул руку и погладил ее по плечу. Гвен что-то спросила, потом решительно протянула Ричарду Тави. Девочка радостно обхватила его за шею и залопотал — Рокэ знал, что в этих звуках нельзя разобрать ни слова. В следующую секунду что-то изменилось. Словно рябь пробежала по воздуху. Ярко вспыхнула и погасла висящая на апельсине гирлянда. Ричард отступил на шаг, пошатнулся, Гвен потянулась вслед за ним и забрала себе на руки дочь. — Мама! — звонко пискнула та, и маска безразличия на лице Гвен треснула. Окделл помог им устроиться в машине — Гвен заметно трясло, она вытерла глаза, и на лице остались черные разводы от туши. Когда он развернулся и пошел к дому, Рокэ увидел, что вся грудь рубашки у него залита кровью, что сочилась из носа. — У твоей дочери синий взгляд, — сказал Ричард, словно это все объясняло. — В твоих интересах, чтобы она знала от тебя только хорошее. — Тави никогда не сможет даже запомнить, как меня зовут. Гвен носится с ней, но если объективно — девочка ненормальная. Окделл отвернулся к окну, забарабанил пальцами по ручке сидения. — Что? — насупился Рокэ. — Это правда. У Октавии ментальный дефицит, шанс, что она пойдет или заговорит, один на миллион. — Она пойдет и заговорил, — хмуро ответил Ричард. — Может, через пару недель. — Так ты вылечил ее? Тот кивнул. — Просто так? — Рокэ страдальчески вздохнул и снова прижался к его груди. — Ты мог бы поторговаться с женушкой за это. Она жадная сука, но что у нее не отнять — она любит своих детей. За Октавию она отдала бы и свою Мечту, не говоря уж о тех астрономических отступных. — Мой дар так не работает, — сказал Окделл после минутной заминки. Что-то не понравилось Рокэ в его тоне. — Ты что… совсем их не любишь? Готов оставить сына ни с чем? У Ричарда не было своих детей. Откуда ему было знать, в какое бешенство те могут приводить. Скольким ради них приходится жертвовать… Как много сил приходится вкладывать, чтобы научить их самым простым вещам. Он вспомнил, как Берто ходил за ним и женушкой по дому со своим горшком в руках и показывал еще теплую какашку, смотри, мол, что я сделал, какой я молодец. Его передернуло. — Я знаю, насколько бы сейчас моя жизнь была бы проще, не пренебрегай я контрацепцией, — ответил он. — Как я могу их любить после этого? Мне даже не все равно, я их просто ненавижу. Особенно Тави. С ее рождения все пошло наперекосяк. — Понятно. Что же… — Ричард снова замолчал, так и не закончив мысль. Рокэ чувствовал, как весь он напрягся под его прикосновениями. — Считаешь, я чудовище? — усмехнулся он. — Да хоть бы и так. Но я твое чудовище. Я так тебя люблю. Обещаю не есть тебе мозг — я теперь знаю, как это выглядит со стороны. Я буду самым милым компаньоном на свете. Все, что захочешь, и даже больше. «Настолько больше, что ты и думать забудешь про других, — закончил он про себя. — Ты мой с потрохами, даже если еще не понял этого». Мир впереди виделся пасторально-розовым. Кто бы мог подумать, что в Рождество исполняются даже такие мечты, какие ты не посмел бы и загадать. Еще пару дней назад их с Ричардом разделяли чудовищное расставание и пять с лишним лет тишины. А сегодня они снова любили друг друга и летели вместе на край света. — Какое милое предложение, — почти без выражения проговорил Окделл. — Вот увидишь, со мной уж точно не будет скучно. Ты слишком устал за эти годы, тебе надо встряхнуться, развеяться. Как давно ты по-настоящему отдыхал? В голове роились планы. Поездка на озеро, ночной Париж, секс у панорамного окна в пентхаусе Марселевой гостиницы. — И я хочу познакомиться с твоими сестрами. С леди Эдит, раз уж она делает самый стильные в мире украшения. Хочу посмотреть на твои позорные детские фотографии, поспать в доме, где ты рос. Хочу узнать тебя, как ты знаешь меня. — Не думаю, что знал тебя на самом деле хоть когда-нибудь, — в голосе Ричарда звучала грустная улыбка. — Даже сейчас. Что уж говорить о тех временах, когда мы только впервые встретились. Впрочем, может, тогда все было даже проще, ведь это я был юным безмозглым идиотом. Он явно говорил о чем-то своем, но Рокэ и не думал его останавливать. Ричард мало перед кем был готов показывать слабину, а эти его бормотания были почти жалкими. — Все будет хорошо, — сказал он, прижимаясь плотнее к широкой груди. — У нас все время мира, чтобы быть вместе и узнавать друг друга. Все будет хорошо — он верил в это, как ни во что другое.