If I can dream

Торкио, немного побаиваясь своих же действий, подходит к вокалисту, которого сильно затягивает уборка проводов. И до такой степени, что он даже забывает о многочисленных порезах на своих запястьях. А на скатившийся рукав кофты по локоть и оголивший вид на все залитые кровью полосы его ничуть не смущает. Итан сейчас совсем не знает, что ему нужно сказать, чтобы не обидеть и не спугнуть Давида, а наоборот, оказать поддержку и хоть немного помочь. Хотя бы морально. В голове барабанщика летает много мыслей о том, как же можно начать такой непростой разговор. Пока он делает несколько шагов в сторону вокалиста. Торкио очень много раз стоял на месте Дамиано, и он прекрасно понимает, сколько же боли находится за этими тёмно-красными полосами. А ещё он знает это отвратительное чувство, когда твои знакомые пытаются тебе помочь, увидя порезы. Но вот эту, с какой-то стороны, долгожданную помощь они оказывать не умеют. Поэтому иногда такие разговоры только что и делают, что ухудшают состояние человека. И даже несмотря на то, что Итан понимает, в каком же сейчас состоянии находится Давид, нужных слов подобрать не может. Поэтому решает начать не с какой-то умной фразы, как Виктория, а с самого простого. — Дамиано, — тихо проговаривает Торкио, усаживаясь рядом с вокалистом на корточки. А виновник данного торжества просто переводит взгляд на предмет своего беспокойства. И из этих печальных и с какой-то стороны даже милых глаз заметно веет грустью и виной, которая с каждым днём всё сильнее и сильнее пожирает Давида. А Итан, смотря в эти в один момент невинные и чуть ли не на мокром месте глаза, а в другой — настолько красивые и тёмные бездонные очи, в них практически тонет, так как в нём, кроме волнения, успевают заиграть и потаённые от всех чувства. Но, к счастью, Торкио вовремя вспоминает, где же он сейчас находится и что же ему нужно сделать. Барабанщик решает оповестить Дамиано об упавшем рукаве не словами, так как сейчас у себя в голове он не может выстроить не одного логически сложенного предложения. Поэтому Итан аккуратно касается изрезанной руки вокалиста, чтобы последний обратил на это внимание. Почувствовав прикосновение к своей конечности, Давид, даже не опуская взгляда на руку, уже начинает осознавать, что же происходит. Но самое странное то, что его волнуют не выставленные напоказ порезы, а то, что Торкио, даже несмотря на отвратительное отношение с его стороны, пытается ему помочь. И из-за этого Дамиано начинает чувствовать себя ещё более ужасным человеком, который, когда у барабанщика была идентичная ситуация, не поддержал его из-за своей чёртовой гордости. В ответ Давид без лишних слов опускает рукав, переводя взгляд в сторону из-за нахлынувшего на него стыда. А ещё чтобы попытаться скрыть свои эмоции, которые вот-вот выйдут наружу. Увидев состояние Дамиано, барабанщик совсем перестаёт понимать, что же ему нужно делать. И единственное, что приходит в голову, это то, что ему надо сказать пару подбадривающих слов, которые, возможно, помогут Давиду. — Дамиано, я, правда, не совсем понимаю, что надо говорить в таких ситуациях, но ты знай, что ты всегда можешь положиться на кого-нибудь из группы, и мы постараемся тебе помочь. А руки свои лучше не трогай, потому что к хорошему это не приведёт, — говоря это, Итан осознаёт, что он учит человека тому, что сам делать не может. А именно, умению — рассказывать знакомым о своих проблемах по-нормальному, а не как вчера, фактически на грани смерти. Как бы в ответ на только что сказанные слова Дамиано слабо кивает, вытирая тыльной стороной ладони пару солёных капель со своего лица. Конечно же, ему очень непривычно и странно слышать такие слова от Итана, с которым у них далеко не хорошие отношения. Ведь любой другой человек не обратил бы на это внимание, посчитав, что это не его дело, или просто испугался того, что его начнут по новой оскорблять. А вот Торкио, который обычно сбегает от всего подряд, сейчас остаётся рядом. Будто забыв все, что происходило между ними. И ещё Дамиано очень хочет зарыдать в голос, но он боится, что его не поймут или посчитают странным из-за слёз. Ведь он мужчина. Но, с другой стороны, сейчас с ним находится Итан, который его уж точно ни за что не осудит, а наоборот, попытается помочь. Поэтому вокалист укладывает свою бедную голову на плечо Торкио, утыкаясь лицом в его шею, прекращая подавлять все свои эмоции. Хоть Итана такое действие немного шокирует, так как он и близко такого от Давида не ожидал, он всё равно пытается принести ему как можно больше заботы, обнимая и поглаживая по макушке, чтобы тот побыстрее успокоился. У Торкио от всего происходящего начинают летать бабочки в животе, потому что он и вправду думал, что его сейчас просто-напросто пошлют куда подальше, как обычно это происходит. Но сегодня, видимо, что-то меняется. Ну, а ещё для Итана объятья с вокалистом дорого стоят. Да и для последнего эти прикосновения нельзя сказать, что ничего не значат. Хотя пока что принять этот факт у него не особо получается. А Дамиано где-то в глубине своей души очень радуется тому, что его в кое-то веки хоть кто-то обнимает, жалеет в попытках помочь. Так как последние годы он в этом очень нуждается, потому что чаще всего он находится наедине с собой или в клубе со случайным партнёром, пытаясь найти в этом неизвестном ему человеке, хоть какую-то заботу, но обычно он и близко себя с теми людьми нужным не чувствует. Поэтому эти объятья ему на данный момент становятся очень дороги. Сначала истерики Давида проходит минут пять, и Итан решает, что ему надо хоть как-то подбодрить вокалиста словами. Поэтому он начинает говорить ему, что у него всё обязательно наладится, просто должно пройти время. И случайно из уст барабанщика вылетают такие слова: Дамиано, ты, если хочешь, можешь мне всё рассказать, — произносит Итан, а после в мыслях покрывает себя матом, так как по своему опыту понимает, что обычно такие слова только и делают, что ухудшают твоё состояние, так как ты начинаешь очень сильно боятся рассказать о своих проблемах. Но на Давида эти слова действуют не в отрицательном характере. Конечно же, ничего повествовать он не собирается, но последняя фраза Торкио пробуждает в нём желание извиниться. Хоть сейчас, возможно, не самое лучшее время. Но вокалист прекрасно понимает, что если он прям сейчас не попросит прощения, то не простит себя за это никогда, так как Дамиано уже очень долгое время раскаивается за все слова, которые он когда-то говорил в сторону барабанщика, а вот извиниться боится, так как думает, что его не простят. Но сейчас к нему приходит осознание того, что Итан не будет против услышать эти слова. — Прости, — очень неуверенно и тихо проговаривает вокалист, заводя Торкио в ступор. Так как последний почему-то не сразу понимает, к чему было это извинение, так как ему не особо верится в то, что Давид будет просить прощения за свои оскорбления. Ведь это не в его стиле. Но после того, как Дамиано добавляет ещё пару слов, вся картина в голове Торкио полностью проясняется: Прости меня за все сказанные мною оскорбления в твою сторону, пожалуйста, — вместе с чередующимися всхлипами говорит Давид, поднимая голову с плеча друга. Итан от таких слов немного заходит в ступор, так как он ожидал услышать что угодно, но не желанное извинение от Давида за всю ту боль, которую он ему приносил в течение шести лет. И если честно, то у Торкио после его слов проходят мурашки по телу, так как у него уже в какой раз в душе появляется надежда на то, что у них есть шанс на нормальную дружбу, а возможно, даже на отношения, которые Итан очень хочет. И единственное, что Торкио смог вытащить из своего рта — это пару слов о том, что они просто постараются обо всём забыть, будто этого и не было. И они, безусловно, оба этого хотят. Поэтому Дамиано опять же обнимает Итана в знак благодарности за помощь и за то, что он принимает его извинения. Из-за всех этих объятий и с какой-то стороны даже искренних признаний у обоих парней начинают летать бабочки в животе, а в голову ударяет большой спектр положительных эмоций. Но сильнее все это приходится на Торкио, и при этом он очень тщательно это скрывает, так как за последние несколько лет барабанщик научился утаивать все свои эмоции. А вот Дамиано, который открыл в себе чувства к Итану относительно недавно, ещё не особо умеет себя останавливать, когда эмоции берут вверх над его здравым смыслом. Поэтому вокалист сам не понимая, что же он творит, оставляет смазанный поцелуй на уголке губ барабанщика. А когда вокалист осознаёт, что же он вытворяет, то по-быстрому ретируется из студии из-за нахлынувшего стыда за свою несдержанность. А ещё он до жути боится того, что Торкио узнает о его чувствах. Хотя тому они будут только в радость. И этот поцелуй он запомнит очень надолго. А Итан быстренько доделывает дела в студии, а после уходит домой. И всё это время он прибывает в очень странном состоянии после всего произошедшего, так как в голове собирается уж слишком много мыслей насчёт этой ситуации, а сердце бешено стучит от переполнения различных эмоций и чувств. *** Придя домой, Итан становится под струи холодного душа, даже не снимая одежду. Просто он хочет остыть от некого перевозбуждения и, в принципе, странности данной ситуации. Простояв под душем минут пять, Торкио и вправду удаётся утихомирить большинство своих чувств и начать здраво мыслить. Закутавшись в шерстяной халат и упав на кровать, зарывшись под тёплое одеяло, барабанщик, наконец, находясь в полном спокойствии за последние дни, прикрывает глаза, чтобы расслабиться и обдумать всё произошедшее. Начинает свои раздумья Итан с извинений вокалиста. Ведь такое действие для Давида уж очень нетипично. Но интересует его даже не сам факт того, что Дамиано в кои-то веки попросил прощения, а то, в какой ситуации он это сделал. Ведь примерно за минуту до извинений Торкио говорит ему, что он может рассказать о своих проблемах, а после вместо нормального объяснения или ожидаемой тишины Давид решает попросить прощения. И если связать эти факты, то можно предположить, что Дамиано себя очень сильно винить за всё содеянное. И как раз из-за этого на его руках могли появиться порезы. Так же поведение вокалиста в последнее время тоже очень сильно меняется. А этот милый и переполненный виной взгляд, который сегодня лицезрел Торкио, тоже на это намекает. Но, с другой стороны, эти предположения до жути странные, так как Дамиано не мог по щелчку пальцев и практически за неделю полностью поменять свои взгляды на жизнь. Потому что, зная характер вокалиста, это просто невозможно. А если это каким-то образом получилось, то возникает вопрос: Что же сподвигло Давида на такие перемены? И тогда Торкио обращается к последнему действию вокалиста, а именно к этому быстрому, неуместному и непонятному поцелую. Что как раз больше всего волнует Итана, так как подобное действие человека говорит только об одном, а именно о чувствах, точнее о сильных чувствах, потому что такой поступок при минимальной любви к кому-то никто не совершит. Ведь барабанщик уверен, что этот поцелуй никак не был обдуман вокалистом, так как он бы не сбежал после осознания того, что же он натворил. Конечно же, Торкио не особо верит в предположение о любви, так как это и вправду звучит уж очень странно. Ведь человек не способен настолько сильно поменяться за такой короткий срок. Но, конечно же, у Итана от мысли о том, что у вокалиста есть к нему чувства, начинают летать бабочки в животе, а на лице появляется улыбка, так как это всё же является его самой сокровенной мечтой, на протяжении многих лет. Исходя из всех размышлений, Торкио понимает, что надо просто ждать дальнейшего развития событий, так как они по-любому ещё не раз увидятся и, возможно, смогут поговорить, если им хватит на это смелости. Конечно, можно прямо сейчас пойти к Дамиано и всё выяснить, но Итан уж слишком боязлив и даже скромен для таких решительных действий. Поэтому лучший вариант для него — это просто сидеть на одном месте и ждать, пока в его голове будет каждый день вставать один и до жути мучительный вопрос. *** Придя домой, Давид опускается на диван, и от подступающего на него негодования он обхватывает свою тяжёлую от многочисленных мыслей голову. И он, так же как, и Торкио, очень хочет подумать над произошедшим. Но для начала надо успокоиться, чтобы остановить этот апокалипсис, состоящий из различных эмоций и такого же большого количества мыслей в своей голове. И первый вариант, который приходит ему в голову — это принести себе немного физической боли. И вокалист останавливается на нем, так как во-первых, это быстро принесёт ему успокоения, а во-вторых, эта боль сможет вставить ему мозги на их законное место. Поэтому уже через несколько секунд Давид оказывается в ванной. С закатанными по локоть рукавами и с ножом в руках. Дамиано начинает наносить порезы на те участки кожи, которые вчера не были затронуты. И в себя он приходит довольно быстро, примерно на шестой кровавой полоске, которая была нанесена на его запястье. Но даже несмотря на то, что Давид ощутил долгожданное спокойствие, он всё равно продолжает, так как в один момент его раздумья над произошедшем смешиваются с обвинениями самого себя, что просто начинает его добивать. — Он никогда меня не примет, — говорит себе Дамиано, начиная заливать свои щёки горючими слезами. Одна из причин побега вокалиста — это то, что он прекрасно понимает, что Торкио никогда не войдёт с ним не в какие отношения, так как у него по-любому в сердце нет и намёка на чувства. Ведь им там просто неоткуда взяться, так как Давид никогда не показывал Торкио свои положительные стороны, а только наоборот. Но при этом Дамиано прекрасно помнит ту ночь и то утро, когда он проснулся от поцелуев Торкио. В тот момент произошла фактически такая же ситуация, как и сегодня. Но тогда они оба выпили уж слишком много спиртного. Поэтому Итан мог начать делать это неосознанно, по пьяни. Да, вокалист в упор не хочет верить, что его может кто-то любить, а особенно барабанщик, которому он сделал уж слишком много плохого. — И как мне ему теперь в глаза смотреть? Идиот! — мямлит себе под нос Давид, оставляя на своей коже ещё несколько порезов. Да, Давиду до жути стыдно за свои действия, так как он повёл себя просто ужасно по отношению к Итану. Ведь тот хотел ему помочь, а он не смог сдержать свои чувства и полез целоваться, всё испортив. И, возможно, сделав Торкио неприятно от такого действия. Да, Дамиано очень сильно сомневается в себе. Точнее, думает, что его после такого отвратительного поведения никто и ни во что не ставит. Поэтому он, грубо говоря, отбрасывает любой хороший исход событий, думая только о плохом. Но при этом глубоко в себе он надеется на чудо, а именно на то, что Итан его тоже любит. Но, скорее всего, это самые обыкновенные выдумки. Ведь такого быть не может. *** Парни эти своеобразные каникулы друг от друга живут оба как в тумане, а ещё точнее — в надежде на что-то хорошее, на любовь. И если Итан уже привык к таким чувствам внутри и уже научился их подавлять. Хотя сейчас, после произошедшего, делать это становится в несколько раз труднее, так как у него впервые в жизни появился хоть какой-то намёк на отношения с любимым человеком. А вот Дамиано, грубо говоря, скитается в своих мыслях, всеми силами пытаясь выбросить из своей головы Торкио. Но у него вообще ничего не получается. А происходит это всё только по одной причине. Ведь ему не дают покоя его мечты о чём-то хорошем. Поэтому он фактически всё время проводит, сидя на кровати, мечтая об отношениях с этим парнем, придумывая в своей голове хорошую жизнь, которую он, возможно, сможет провести с барабанщиком. И поверьте, он бы так и мечтал об этой страшной любви, если бы в один день он не вспомнил об одном сотрудничестве, которое группа взяла около недели назад. А заключается это сотрудничество в том, что ребята должна написать саундтрек к фильму «Elvis». А ещё точнее, они должны сделать кавер на любую его песню. И чтобы хоть немного отвлечься от этих чувств, которые пропитывают его с ног до головы, он решает попробовать поработать. Но для начала нужно выбрать песню, чем он сейчас и займётся. Очень популярные песни Элвиса он брать не хочет, так как это будет уж слишком банально. Поэтому после получасового поиска он останавливает свой выбор на песне «If I can Dream», потому что эта композиция кажется ему очень чувственной, открытой, лирической. И она, скорее всего, отлично подойдёт под документальный фильм. Далее Дамиано начинает работать с текстом. Точнее, теперь ему нужно по-своему понять смысл песни, проникнуться им, чтобы в дальнейшем у группы получился кавер, а не простое перепевание старой песни. Когда Давид начинает вчитываться в строки, то обнаруживает там очень глубокий смысл, а некоторые фразы заставляют его задуматься над тем, что у него сейчас происходит в жизни. «If I can dream of a better land» Если я могу мечтать о лучшей земле.       «Where hope keeps shining on everyone» Где надежда продолжает сиять для всех. «While I can dream, please let my dream come true» Пока я могу мечтать, пускай моя мечта сбудется. «Tell me why, oh why?» Скажи мне, почему, ну, почему? «Oh, why can’t my dreams come true? Oh, why?» Ну, почему мои мечты не могут сбыться? Ну, почему? Задумавшись над этими строчками, Дамиано сам задаёт себе вопрос: А почему мои мечты не могут сбыться? А в голову приходит лишь один ответ: Потому что я только мечтаю, нахожусь в каком-то своем мире, ничего не предпринимая для свершения своих идей. Поняв эту небольшую истину, вокалист осознаёт, что сидеть сложа руки бессмысленно. Ведь если он будет продолжать изо дня в день витать в своих мыслях, то он уж точно не отыщет ответы на свои вопросы. Поэтому он решается на один из самых отважных шагов в своей жизни — пойти к Итану и признаться в чувствах. Хоть Дамиано уже вышел из дома, он все равно до жути боится. Боится признаться и получить отказ. Боится признаться и получить на себе взгляд Итана, который будет говорить ему о том, что он просто идиот, придумавший то, чего никогда не случится. Но даже несмотря на такие мысли, Давид всё равно идёт, так как понимает, что больше не может сидеть сложа руки. Пора действовать. Ведь проблемы сами себя не решат, ответы на вопросы так же сами не появятся, а мечта сама по себе не сбудется.