If I can dream

Дамиано боится. До жути боится идти по направлению к дому своего возлюбленного, открывать дверь в подъезд, заходить в лифт и нажимать на нужный этаж. И даже когда он уже стучится в нужную дверь, его сердце бьётся в бешеном ритме от переполнения совершенно разных эмоций, которые начинаются виной и горечью за все ужасные поступки, что он успевает совершить за свои двадцать три года, переходящие в неимоверной силы любовные чувства, а заканчивающиеся ещё большим страхом того, что же будет дальше и чего ему ждать от Итана, и есть ли у него вообще эти чёртовы чувства. Когда Давид слышит приближающиеся к нему шаги за дверью, по его телу проходит тысяча мурашек, а в голову лезут назойливые мысли, которые убеждают его в том, что надо как можно быстрее убежать от сюда. Но Дамиано всё равно остаётся, потому что осознаёт, что больше на подобные действия он никогда в своей жизни не решится. Сейчас нужно перебороть все свои страхи, запихнув их куда подальше и просто-напросто признаться в чувствах. Только вот сказать это намного легче, чем сделать. Окончательно Давид теряется в своих переживаниях, когда перед ним открывается деревянная дверь и перед его глазами появляется Торкио, а сердце тут же уходит в пятки от понимания того, что бежать вокалисту уже некуда. Язык, как назло, заплетается именно в тот момент, когда, наверное, надо хоть что-нибудь сказать, чтобы разрядить мгновенно повисшую в воздухе неловкость между парнями. Итан, который с первых же секунд замечает, что Дамиано явно находится далеко не в лучшем состоянии духа, берёт дело в свои руки, за что вокалист становится ему очень благодарен. — Проходи, — Итан делает шаг назад, тем самым освобождая вокалисту место, чтобы тот зашёл в квартиру. А Дамиано в ответ лишь слабо кивает в знак очередной благодарности, переходя через дверной порог. Пока Давид разувается, между парнями витает сильная неловкость и глубокая тишина. И даже когда они проходят в гостиную и усаживаются на диван, из их уст всё так же не вылетает ни звука. А происходит такая ситуация, потому что Дамиано находится в очень странном состоянии из-за переполняющих его эмоций, и его тело колотит постоянными разрядами мурашек, когда в его голове пролетают мысли о том, как же Торкио отреагирует на признание. А последний просто находится в очень сильном непонимании всего происходящего, так как он даже представить себе не может, зачем же Давид пришёл к нему в столь подавленном моральном состоянии. А ещё в голову младшего без остановки лезут мысли о ситуации в студии, которая произошла практически неделю назад. И эти воспоминания наталкивают его на мысли о том, что Давид хочет ему признаться в чувствах, хотя это, скорее всего, самые обыкновенные и сокровенные мечты Итана. После того как он сидит в полной тишине ещё около пяти минут, его сознание, которое последние несколько дней находится в отвратительном расположении духа, а сейчас тем более, видимо, решает слететь с катушек окончательно, совершенно не контролируя взбалмошные эмоции и действия вокалиста, поэтому из уст последнего вырывается три долгожданных слова, которые, возможно, поменяют его жизнь на до и после. — Я тебя люблю, — сдавленным голосом произносит вокалист, а после его преобладание над своими действиями решает включиться, и Дамиано захватывает новая волна мыслей о том, что Итан его сейчас просто выставит за порог, так как любить свой пол ненормально. Из-за таких отвратительных мыслей Давид немного сутулит спину, упираясь локтями о коленки, а руками обхватывая свою несчастную голову. Да, Дамиано настолько сильно боится дальнейшего исхода событий, боится быть отвергнутым, так как подобные ситуации в его жизни уже происходили, а повторять их ему ой как не хочется, так как за последние недели он успевает погрязнуть в мыслях о Торкио и сильной любви к этому человеку. Услышав эти вроде бы долгожданные три слова, Итан поначалу не верит своим ушам, потому что все эти долгие и мучительные годы он думал, что отношений с этим человеком в его никчёмной жизни никогда не случится. Но когда он всё-таки осмеливается перевести взгляд на вокалиста, то видит очень печальную картину. И первая мысль, которая приходит ему в голову, это то, что, скорее всего, Дамиано тоже не может себя принять такого, какой он есть. А ещё он, судя по всему, до жути боится отказа, но подобного исхода событий здесь точно не будет. Торкио вместо тысячи слов о том, какой же он обладает неимоверной любовью к вокалисту, решает его просто обнять, тем самым показывая Дамиано все свои потаенные чувства. Итан подсаживается ближе, обвивает тело вокалиста руками и, укладывая голову на его сгорбленную спину, прижимает всеми силами к себе, давая Давиду понять, что он ему не безразличен. Конечно же, в барабанщике сейчас закипает целый котёл положительных эмоций, от которых ему хочется вскочить с места и начать радоваться что есть силы. Но он себя сдерживает, так как прекрасно видит убитое состояние возлюбленного и понимает, что ему срочно нужна помощь и разговор по душам. А порадоваться он сможет и потом. И даже когда Давида ласково обнимает его любимый человек, фактически высказывая ему все свои сокровенные чувства, он всё равно продолжает думать, что его сейчас прогонят, так как, зная доброе сердце Торкио, тот просто-напросто хочет помочь вокалисту успокоиться. А после он ему скажет, что у него нет к нему чувств, и выставит на порог квартиры. Держать Дамиано в своих крепких объятьях после признания с его стороны было, наверное, одной из самых любимых мечт, которые только проскальзывали в голове барабанщика за все эти годы. А сейчас, спустя шесть долгих лет, мечта становится явью. И, возможно, это даже прозвучит банально, но в его животе начинают плясать бабочки и при чём с огромной скоростью, а сердце бьётся, поддавая этим самым бабочкам ритм для их любовного вальса. А ещё в голове Итана в танец пускаются и счастливые эмоции, которых барабанщик уж очень давно не ощущал. И эти чувства очень хочется выплеснуть наружу, да так, чтобы о них узнал весь белый свет, но Торкио лишь склоняется над ухом вокалиста и тихо шепчет те самые три слова, ведь именно Дамиано для него является всем белым светом, который только может быть. Хоть последний ничего хорошего в жизнь барабанщика пока что не принёс, но подобное в скором времени обязательно произойдёт. И как раз эти три сокровенных, ласковых и таких долгожданных в жизни любого человека слова позволяют сознанию Давида откинуть все те ужасные мысли и понять, что он, придя сюда и сказав те самые три слова, возможно, создал в своей жизни что-то хорошее. А именно отношения со своим любимым человеком, нежели он бы сейчас сидел у себя в комнате в полном одиночестве, летая в своих мечтах, думая, что подобного никогда не случится. Но иногда надо просто отложить все свои страхи на самую дальнюю полку в шкафу, которая в нём только может быть, и пойти хоть что-нибудь делать, а не сидеть сложа руки, ведь без нашего труда мечта никогда не сможет сбыться. Дамиано, который в кои-то веки понимает, что ему здесь очень рады, начинает успокаиваться, и по его телу больше не проходит дрожь, мурашки не посылают электрические волны, а глаза постепенно высыхают от большого количества солёных слёз. Когда Давид приходит в себя, начиная здраво мыслить, то решает обнять Торкио, чтобы подарить ему такую же дозу поддержки, ласки и просто сказать спасибо таким действием за то, что тот его принимает. Даже несмотря на их плачевное прошлое. Что, конечно же, довольно странно. Но любовь уже давно взяла большой контроль над Итаном. Поэтому он ради отношений со своим избранником готов забыть все свои страдания, которые ему принёс последний. Давид, будто боясь сделать что-то не так, аккуратно обвивает тело барабанщика руками, пытаясь прижать его к себе и укладывая тяжёлую голову на чужое, но при этом уже практически на родное и крепкое мужское плечо. Хозяин которого сейчас является для вокалиста самой настоящей опорой. И последний надеется, что оно для него прослужит ещё долгое время, а ещё желательно — до самого последнего вдоха. Когда Торкио понимает, что вокалист успокоился и теперь может нормально воспринимать ситуацию, ничего не боясь, то ласково касается губами его высокого лба, оставляя нежный поцелуй и маленькую, но при этом искреннюю улыбку на лице вокалиста. Парни ещё долгое время сидят в тишине, в тёплых объятьях друг друга. И слова им совсем не требуются, ведь их заменяют чувства. И ласковые пальцы Давида, которые аккуратно перебирают уже, к сожалению, короткие, но до сих пор такие же красивые шелковистые волосы барабанщика и руки последнего, передвигающиеся по макушке или по спине Давида в мягких поглаживаниях. И они бы ещё очень долго находились в таком положении, наслаждаясь друг другом, если бы Дамиано в один момент не потёр глаза от подходящей к нему усталости. А Торкио, заметив это, кое-что предлагает вокалисту. — Дами, может, пойдём поспим или просто полежим? — говорит Торкио, который сам не прочь завалиться в постель, укутавшись под тёплым одеялом. А самое главное, чтобы и его возлюбленный был рядом. — Давай, — зевая, отвечает вокалист и встаёт с дивана. Парни приходят в спальню и ложатся на мягкую кровать, зарываясь под одеяло, а Торкио пододвигается ближе к вокалисту, укладывая голову на его грудь и приобнимая одной рукой за талию. И парни быстро проваливаются в сон, так как оба за последний час испытывают слишком много отрицательных и положительных эмоций, от которых им хочется немного передохнуть и перевести дух, чтобы после сна немного поговорить обо всём, что их волнует, разложив все по полочкам, а также задать друг другу много вопросов, которых за последние годы накопилось уж очень много, а ответов и близко нет. А чтобы создать максимально близкие отношения, которые будут приносить обоим только радость, а не наоборот, им надо проработать большое количество общих обид и узнать друг о друге всё, что возможно, чтобы в дальнейшем не было никаких сюрпризов. *** Первым просыпается Торкио, и на его глаза сразу же попадается всё ещё спящий глубокой и невинной дрёмой вокалист, который во сне переваливается на бок, тем самым крепко обнимая парня одной рукой, а другую кладёт себе под щёчку. Будто малое дитя. А Итан, любуясь этой прекрасной и в тот же момент милейшей картиной, находится в сильных объятьях Дамиано, фактически не двигаясь, чтобы не потревожить сладкие сновидения возлюбленного. Который очень нуждается в хорошем отдыхе, после недавней истерики. И единственное, что себе позволяет Торкио — это невесомо перебирать пальчиками каштановые и слегка кудрявые локоны Давида, прислонивши лицо к его шее и обдавая её своим тёплым дыханием. И сейчас Итан впервые за очень долгое время чувствует на душе полное спокойствие. Лежа в обнимку, перебирая пальцами волосы и просто прислонившись всем телом к своему любимому человеку. И ему очень хочется выразить все свои чувства, показать всему свету, насколько они сильные. И сколько же они ждали часа признания. Но сейчас Давид спит, поэтому Итан решает оставить на его теле небольшую отметку. Отметку, которая будет всем говорить, что сердце этого человека уже находится под крепким замком, а закрыл этот засов Торкио своей могучей любовью. Барабанщик очень аккуратно, чтобы ни в коем случае не нарушить сон вокалиста, накрывает губами его шею, начиная ее посасывать, оставляя ту самую отметку, а после так же ласково зализывает алый засос, который постепенно краснеет, становясь всё заметнее и заметнее. Но на этом Итан не останавливается. Он переходит губами ближе к кадыку, оставляя короткие поцелуи, высказывая в них все свои чувства. И Торкио, забывая о том, что парень спит несколько раз и практически безболезненно покусывает шею, а после чувствует чужую руку на своей макушке. Барабанщик тут же отрывается от своего занятия и глядит на Давида виноватыми и немного стыдливыми глазами. За то, что потревожил его сон, и в принципе, за свои действия. Но последнее — это скорее просто очередное унижение самого себя, так как Торкио опять же думает, что его сейчас просто прогонять, потому что подобное уже случалось. Но с другой стороны, Дамиано сейчас ничего похожего не сделает, так как он всё же любит Итана. Но последний говорит себе совершенно о другом. А Давид, замечая рассеянность парня, притягивает его к себе и так же целует, только вот уже по-серьёзному. В губы. Поцелуй длится совсем недолго, но при этом он становится, наверное, одним из самых чувственных. А Итан понимает, что очень сильно заблуждался насчёт реакции партнёра. И теперь он, наверное, может делать так каждое утро, потому что сейчас он прекрасно видит радость на лице Дамиано после такого прекрасного пробуждения. Парни ещё некоторое время лежат в тишине. И за эти несколько минут в голове Торкио по новой появляется вопрос, который его очень долго волнует. И он, фактически не думая не секунды о том, что какие-либо вопросы о давно забытом и далеко не счастливым прошлом будут совсем не к месту. — Дами, — Итан нарушает тишину, чтобы привлечь внимание парня, а после интересуется: Можно я вопрос задам? — говорит барабанщик. А спрашивает он такое вроде бы даже не нужное ему разрешение, только потому что его мозг ещё не до конца понимает, что Давид ничего плохого ему не скажет и ни в коем случае не пошлёт куда подальше, если Торкио, грубо говоря, к нему просто подойдёт, не в тот момент. — Конечно, можно, — поглаживая Итана по спине, говорит вокалист, который примерно понимает, к чему ведёт парень. — Малыш, не пойми меня не правильно, но меня очень сильно волнует один вопрос, — говорит Итан, а после, прочистив горло, в кое-то веки спрашивает то, что его интересует: Почему ты шесть лет назад так сильно отошёл от группы и, так скажем, изменился? Ведь до какого-то момента ты был совсем другим человеком, — запинаясь, спрашивает барабанщик, прекрасно понимая, что он сейчас, скорее всего, дёргает возлюбленного за самые больные ниточки в его сознании. Услышав вопрос, Дамиано начинает мяться, опуская глаза в пол и закусывая губы, но он всё же решается рассказать, так как понимает, что ответ на этот вопрос откроет очень много секретов, которых Давиду, наверное, пора хоть кому-нибудь рассказать, чтобы ему стало полегче. А ещё он считает, что Итан должен знать правду, потому что она тоже много о чём ему скажет. — Шесть лет назад я встречался с Джорджией. Думаю, ты её помнишь. И я Вам всем говорил, что мы расстались из-за неких недопониманий. Но это не так. На самом деле, мы оба друг другу изменяли последние месяцы отношений по неким причинам, а именно меня она не очень устраивала в постели, точнее с ней нельзя было экспериментировать. А она, как оказалось, по большей части была со мной из-за денег, хотя тоже любила меня. И я её тоже, просто не за тело, а за душу. Ну и понятно, когда мы узнали об изменах с двух сторон, то поссорились и расстались. И примерно через месяц я узнаю о её самоубийстве. А причина такого действия было наше расставание, после которого Джо много чего потеряла по поводу своей работы. Да и чувства между нами, даже несмотря на измены, были очень сильные. А ещё, когда мы расстались, я очень много плохого ей высказал, — почти шёпотом говорит Давид, смахивая первую хрустальную слезу с щеки, а после продолжает: И я не смог себя простить после того, как понял, что нам просто-напросто надо было поговорить о том, что же нас не устраивает в друг друге и мирно разойтись. И Джо бы не умерла вместо оров и оскорблений, которых в тот день было очень много. И я очень сильно начал себя винить. И в один момент решил сходить в клуб. И так получилось, что вечер закончился в постели с другой девушкой. И конечно же, мне такой поход принёс хоть каплю спокойствия. Потом я сходил ещё раз, ещё раз и ещё раз. А после это стало привычкой, так как клуб был единственным местом, где я мог получить нужное мне спокойствие и в какой-то степени почувствовать себя не одиноким в постели с левой бабой. И, конечно же, меня всё это очень сильно поменяло из так не самого лучшего человека в ещё большего урода, — говорит Дамиано, глотая собственные горькие слёзы. Итану, который замечает, до какого состояния он доводит парня лишь одним вопросом, становится не по себе от понимания, что вокалисту, оказывается, всё это время было так же плохо, а его все вокруг драли за эти походы в клубы, которые были единственной надеждой Давида, поэтому Итан прижимает старшего к себе, вытирая слёзы с его лица. А последний не перестаёт поражаться добротой этого человека и его чистым и, скорее всего, даже сияющим из-за этой же душевной чистоты сердцем. Из-за нового нагнетания разных чувств на свою голову Дамиано опять начинает испытывать стыд в сторону своего возлюбленного, так как он и вправду не понимает, почему Итан так заботлив к нему, поэтому старший решает по новой извиниться и задать свой вопрос, который его также волнует. — Итош, прости меня за все годы оскорблений, которые ты из-за меня пережил. Я был не прав когда вымещал на тебя весь свой гнев будто бы ты мусорка. Я был не прав когда думал, что тебе всё равно на мои слова. А ещё я вообще понять не могу, почему ты так по-доброму относишься ко мне после всего пережитого. И как смог влюбиться в меня, когда я отношусь к тебе, как последний урод? И почему ты так быстро готов простить меня? Будто ничего и не было, — произносит Давид, смотря в тёмные очи своего возлюбленного. И видит он в них только любовь и поддержку, что его опять же очень сильно удивляет. Конечно же, Торкио прекрасно понимал, что когда-либо Дамиано задаст ему подобный вопрос, а вот ответа у него и близко нет, так как даже он этого понять не может. — Я сам не знаю. Я просто люблю тебя, — признаётся Торкио, а после добавляет: Дами, давай мы забудем обо всём, что было. И постараемся выстроить здоровые отношения, — предлагает Итан, прижимаясь к чужому, но такому родному телу. — Конечно, — Дамиано подтверждает всё сказанное барабанщиком, так как им и вправду предстоит пройти ещё немало подобных разговоров, чтобы выстроить те отношения, которые они хотят. *** С начала таких долгожданных с обеих сторон отношений проходит около трёх мучительных недель. И единственное, что сопровождает их — это разговоры, которые никогда не проходят без слёз и моральной боли, ведь парням сейчас очень тяжело выстроить между собой связь. И если честно, то им обоим уже не раз в голову приходили мысли, что легче просто разорвать отношения, так как выстраиваться они будут ещё долгое время. А ребята уже успевают устать от того, что они просто-напросто плохо друг друга понимают. И ещё у них есть много нерешённых вопросов, недосказанностей. И если все вопросы со стороны Дамиано полностью решены, и он уже начинает просто наслаждаться этими отношениями и теми моментами, когда Итан находиться рядом, точнее, когда они вместе засыпают в тёплой и мягкой постели, держа друг друга в объятьях или, наоборот, просыпаются от первых лучей солнца, сопровождая пробуждение короткими поцелуями, когда они вместе занимаются своими обыденными делами и когда они вместе начинают творить музыку, начиная с того, что Дамиано продемонстрирует свою новую задумку с текстом, а Итан подхватит смысл и мелодичность песни, начиная отбивать какой-нибудь ритм на барабанах. И, конечно же, они оба рады любой секунде, проведённой вместе, любым объятиям и любым поцелуям. Только вот есть одна проблема, которая заключается в голове младшего, точнее в его постоянных загонах, боязни сделать что-то не так или попросить о чём-то своего партнера. Ведь он очень страшится конца этих отношений. А ещё в его мозгах никак не уложится факт того, что Дамиано очень сильно поменялся, и он больше не станет алкоголиком, ходящим по клубам в поиске секса. Только вот Итан почему-то уверен, что в одну секунду всё возьмёт и рухнет, как раньше. А Давид прекрасно видит зажатость, смешанную с боязнью своего возлюбленного. И каждый день корит за себя, за все сказанные слова в адрес своего возлюбленного и, в принципе, за все свои отвратительного характера поступки, которые он успевает совершить, поэтому он ежедневно пытается дарить Торкио улыбку, показывая то, что он очень сильно поменялся и хочет, чтобы младший тоже изменил своё мнение, которое отложилось у него в голове из-за чужих издевательств. А ещё Дамиано фактически каждый день разговаривает с Итаном на те темы, которые им надо как можно быстрее решить. И, конечно же, любой из этих разговоров является очень откровенным, и он нередко доводит обоих парней до слёз. Но после они всегда успокаивают друг друга с полным пониманием того, что сделали ещё один небольшой шажочек к своему совместному счастью. И один из таких шажочков становится роковым для сознания Итана. Точнее, он его фактически полностью меняет, открывая младшему новый вид на жизнь, ведь тот окончательно убеждается в том, что люди способны меняться. Даже Давид, у которого это, наверное, десятая, но в кое-то веки успешная попытка. В один день, просто чтобы развеяться, парни отправляются в торговый центр с целью приобрести новые безделушки, которые можно будет применять в качестве аксессуаров на концертах по типу чокеров, клипс, длинных бус и каких-нибудь шляпок, которые вышли из моды лет сто назад. Но под их концертный стиль они уж очень хорошо будут подходить. И зайдя в магазин с подобными товарами, парни ходят от одного стенда к другому, рассматривая ассортимент. И Дамиано кое-что замечает, а именно взгляды Итана на полки с косметикой и на одежду, которая относится к разрядам вызывающей. Но при этом последний пытается избегать подобные вещи. И вокалист прекрасно понимает причину таких действий, поэтому делает следующие. — Итан, пойдём в другой магазин, — говорит Давид, беря парня за руку. — А зачем? Здесь же всё есть, — недоумевающе спрашивает Торкио. — Тот лучше. Ассортимент больше и для нас более подходящий, — поясняет старший. И каково же было удивление барабанщика, когда вокалист подвёл его ко входу магазина с различными брендами косметики. И если честно, то он поначалу даже не понимает, что им здесь надо. — Купи себе всё, что тебе надо. И я понимаю, что ты очень хочешь краситься, поэтому не надо ничего отрицать, — говорит вокалист с лёгкой улыбкой на лице. А Торкио, который не особо готов к таким действиям со стороны парня, выдавливает из себя следующие слова, опуская взгляд — Мне это не нужно. Услышав последние слова, старший монотонно вздыхает, а после обнимает Итана, подбадривая, и шепчет ему несколько слов на ушко: Итош, прости за всё, сказанное мной по поводу твоего стиля и того, как ты на самом деле хочешь выглядеть. Я прекрасно вижу, что тебе не очень комфортно ходить в худаках и джинсах. А ещё я сейчас хорошо видел все твои взгляды, направленные на стенды с косметикой в прошлом магазине, поэтому не надо бояться, что я тебе что-то скажу, ведь я люблю тебя любым, даже с косметикой на лице и даже в юбке, ведь ты всё, равно остаёшься таким же великодушным человеком, как и был. И помнишь, ты сам говорил, что нам надо забыть о прошлом? Поэтому иди и выбери всё что ты хочешь, — говорит Давид, надеясь на то, что Итан поймёт, что он любит его любым. А всё, что было сказано ранее — сущий бред. Выслушав данные слова, Торкио понимает, что ему вроде как нечего бояться, поэтому он оставляет короткий поцелуй на губах Давида и заходит в магазин. По итогу Торкио около получаса шастает по всему магазину, складывая в свою корзину всё, что ему надо, а Дамиано просто ходит за ним и наблюдает за тем, как Итан увлеченно всё это делает. И ещё Давид искренне радуется тому, что его возлюбленный в кои-то веки счастлив. Полностью наполнив корзину косметикой и всякими средствами для ухода за кожей, парни отправляются на кассу, оплачивая покупку. — Спасибо, — произносит младший, когда парни выходят из магазина. И в этом, казалось бы, простом благодарении скрывается очень много счастливых эмоций. Но самое главное, что за этим словом таится понимание. Понимание того, что люди могут меняться. *** Три месяца спустя. Группа около недели назад выпустила новую песню, которая стала саундтреком к биографическому фильму об Элвисе Пресли. Точнее, опубликовали они её как кавер, но для некоторых членов группы смысл этой композиции становится слишком важным. Сейчас группа находится в поместье Элвиса на съемках клипа на сингл «If I can Dream». Идёт очень сложная и долгая работа над каждым кадром, так как в видео должны передаться все самые душевные эмоции. Съёмочная группа и ребята, которые являются актёрами, вкладывают очень много труда. Примерно после двух часов беспрерывной съёмки все решают сделать пятнадцатиминутный перерыв, чтобы перевести дух и по новой продолжить работу. Для некоторых это отличный способ уединиться. Дамиано с Итаном находят очень скромное и самое главное, скрытое ото всех место, а именно небольшой балкончик, выходящий на заднюю часть великолепного сада. В нём находится целая роспись разноцветных ковров из цветов, что добавляет данной ситуации некой романтики, которая здесь очень кстати. Торкио встаёт на самом краю балкона, располагая руки на лепниной перегородке, а Давид подходит сзади, обнимая и укладывая голову на крепкое плечо парня. Пока Итан наслаждается незабываемой красотой данного места и человеком, который стоит позади него, последний осознаёт, что примерно четыре месяца назад он сделал очень сильный шаг, признался в чувствах своему возлюбленному, после были очень тяжёлые недели, которые держались фактически только на горечи, ведь выстроить комфортные и здоровые отношения парням было очень сложно, но самое главное, что они справились. Осилили потому что очень сильно желали. Потому что оба каждый день просыпались в объятьях с друг другом и с осознанием того, что хотят так просыпаться всю свою жизнь и именно с тем человеком, который лежит рядом, а не с кем-либо другим. Хоть они уже давно прошли тот ужасный этап отношений и проживают каждый день в радости. У них всё равно есть одна мечта — это прожить вместе всю оставшуюся жизнь. И поверьте, они сделают для этого всё, что только возможно человеку. У Дамиано целых две мечты. Первая приведена выше, а во вторую он, грубо говоря, сейчас утыкается своим носом, а именно в короткие и шелковистые волосы возлюбленного, которые успели уже немного отрасти. Где-то через полгода они будут почти такой же длины, как и раньше. Давид очень хочет снова лицезреть этой незабываемой красоты длинные и чёрные локоны. Только вот он, наверное, не хочет, а мечтает…