***
У Порчая есть план. Может быть, не самый лучший в его жизни, но план. Прошла неделя с момента их поцелуя в постели, и за эту прошедшую неделю они целовались очень часто. Обычно он сам проявлял инициативу, но Ким, кажется, был счастлив, потакая ему. Но всякий раз, когда градус их действий хоть немного повышался, Ким останавливал его под каким-либо предлогом. И хоть у него и были весомые причины каждый раз, но Порчая начинало это все больше и больше расстраивать. Нелегко быть гормонально-нестабильным подростком, имея при этом чертовски горячего парня, не прикасающегося к тебе. Вот почему у него созрел план. Он пригласил Кима посмотреть несколько фильмов, приготовил еду и убедился, что у того не было важных дел, чтобы устать в течение дня. Так же вокруг не было никого, как в прошлый раз, когда он пытался просунуть свой язык в рот Кима, и тому пришлось его остановить, потому что нарушать общественный порядок — плохо. Он абсолютно уверен, что сделал все возможное, чтобы провести вечер со своим парнем целуясь. А может и не только.... Он уже некоторое время умирал от желания отсосать Киму. У него всегда была оральная фиксация, и если бы кто-нибудь проверил историю его браузера, то обнаружил бы необычайно много вкладок с любительским порно, наполненного минетами. — Привет, — произносит он открывая дверь перед Кимом, широко улыбаясь. — Привет, — отвечает Ким, нежно целуя его в губы, потому что это уже привычно. Целует в губы, а не в щеку, как какая-нибудь любимая тетушка Порчая, — Вкусно пахнет. Чай немного краснеет и опускает голову. Он всегда немного стеснялся своих кулинарных навыков, но каждый раз он старается изо всех сил. — Я приготовил нам тако, — поясняет он. Рецепт был достаточно простым, а мексиканская еда восхитительна.***
Они как раз смотрят фильм с Сандрой Буллок, когда он решает, что настал подходящий момент, для поцелуев. Ким выглядит сосредоточенным на фильме, но Порчай знает, что время от времени тот посматривает на него. Он облизывает губы, чтобы те не пересохли, и хватает Кима за руку, тем самым привлекая его внимание. — Эм…, — протягивает он, потому что этот момент он как-то не продумал. Обычно он просто начинал целовать Кима, не спрашивая у него разрешения, но просто набрасываться на него с поцелуями сейчас кажется неправильным. — Могу я… Эм, могу я тебя поцеловать? Ким улыбается ему в ответ и кивает. Так что Порчай уже увереннее садится к нему на колени, не обращая внимания на шокированное лицо Кима и тот звук что он издает, Чай прижимает их губы друг к другу, полный решимости хотя бы сегодня испытать оргазм кончив себе в штаны. Он не начинает медленно, нет. Он наклоняет голову в сторону, приоткрывает губы и касается языком нижней губы Кима. Он устал от медленных, осторожных поцелуев. Он хочет большего. Ким замирает на секунду, как будто что-то обдумывая, прежде чем слегка фыркнув, приоткрывает рот. Дрожь предвкушения пробегает по телу Чая, и он медленно, но уверенно просовывает свой язык глубже в рот Кима и чуть ли не умирает от ощущения того, как язык его парня касается его собственного. Стон, сорвавшийся с его губ, застает их обоих врасплох, и Ким первым начинает грубо целовать его, сжимая его бедра с такой силой, что на них точно останутся синяки. Блять, наконец-то. Наконец-то они целуются, так как он хотел с самого начала. Он чувствует, что начинает потихоньку затвердевать, когда их поцелуй начинает больше походить на то, что он делает минет языку Кима, чем на настоящий поцелуй. Он чувствует себя до безобразия разгорячённым, его щеки наверняка покраснели, и он даже не знает, в какой момент начинает покачивать бедрами, а ладони Кима сжимаются на его заднице. — Черт, — рычит Ким, прижимаясь ближе к нему бедрами, твердый член начинает тереться о его задницу, и Порчай стонет, будто умирает, — Детка, ты не представляешь, что я… Да, Порчай понятия не имеет, потому что вдруг телефон Кима начинает звонить, ужасно громко, нарушая тишину в доме. Его парень начинает качать головой из стороны в сторону, будто бы пытаясь прийти в себя, и так же неожиданно, как он до этого клал их, так же неожиданно он и убирает руки с задницы Порчая, будто это горячая картошка или что-то в этом роде. — Дерьмо, — бормочет он, облизывая искусанные губы, — Черт, это… Этого не должно… Телефон продолжает звонить, сводя Порчая этим с ума. Он потный, возбужденный и растерянный. Не должно что? — Я должен ответить, это мой брат, — говорит Ким, мягко отталкивая его и поправляя свои штаны. Порчай не может сдержать слабый всхлип, который невольно вырывается у него, когда Ким почти что выбегает из комнаты, матерясь, как сапожник с телефоном у уха.***
После того вечера, как бы ни старался Порчай, Ким, похоже, не хотел его целовать. Не было никаких прикосновений к его бедрам, никаких поцелуев в засос, никаких стояков (по крайней мере, со стороны Кима), и от этого Порчай становится все более и более несчастным с каждым днем. Он просто не знает, что делает не так. Он даже разок прямо спросил у Кима, могут ли они поцеловаться, и тот сказал «да», но их поцелуй не зашел дальше обычного поцелуя. Это было потрясающе, они оба тяжело дышали после этого, но он все еще чувствовал, что его яйца отвалятся в ближайшем будущем, если между ними не произойдет чего-то большего. Порчай пытался перестать быть таким похотливым, но ему вообще-то восемнадцать, а в таком возрасте трудно думать о чем-то другом, особенно когда встречаешься с кем-то впервые, а твой парень красивый и старше тебя. Это идеальный повод немного поэкспериментировать с тем, что нравится. Ах, если бы Ким думал так же.***
Они лежат на диване дома у Кима и смотрят очередной сериал на Нетфликс, но Порчай не имеет ни малейшего понятия, что происходит на экране. Он больше сосредоточен на твердом, горячем теле, лежащем позади него. Ким обнимает его со спины. Они находятся в таком положении уже последние минут двадцать, и потому Порчай не может сосредоточиться ни на чем другом. Он сходит с ума от потребности придвинуть свою задницу к промежности Кима, попытаться потереться о нее, чтобы почувствовать его член. И он так погружен в свои мысли, что, когда из телевизора доносится громкий хлопок и крик, он немного подпрыгивает и прижимается ближе к Киму от неожиданности. Парень позади слегка посмеивается над ним. — Это же было до ужаса предсказуемо, пугливый ты котенок, — дразнит его Ким, притягивая ближе и целуя волосы на макушке. Порчай не может сдержать улыбку, потому что это идеально, он не мог и мечтать о лучших обстоятельствах. Он решает сосредоточиться на сериале, и всякий раз, когда на экране происходит что-то неожиданное, он продолжает прижиматься все ближе и ближе пятой точкой к промежности Кима. Сначала тот пытается сохранять между ними дистанцию, отодвигая бедра назад, но на диване ему не так много места для этого, и потому, довольно скоро, задница Чая оказывается на одном уровне с его членом. Они лежат так в тишине и смотрят телевизор, и Порчаю требуется целых пять минут, чтобы собрать всю свою смелость и начать шевелить бедрами. Когда он начинает это делать, Ким кладет руку ему на талию, пытаясь удержать его на месте. — Детка, — шепчет Ким предупреждающе, его голос низкий и ровный, — Что ты творишь? — А на что это по-твоему похоже? — в ответ спрашивает Порчай, протягивая руку назад, чтобы зарыться пальцами в волосы Кима и прижать его голову к своей шее, немного наклоняя ее, в приглашающем жесте. Может быть, если он будет настолько откровенен в своих желаниях, Ким, наконец, начнет потакать ему? — Поцелуй меня пожалуйста. Ким на мгновенье замирает, прежде чем, наконец, начинает целовать шею Порчая. Он не может остановить судорожный вздох, который невольно срывается с его губ, голова кружится от волнения. Рот его парня так приятно ощущается на шее. Он целует, лижет и кусает нежную кожу, тяжело дыша. Чай уверен, что у него там останутся засосы. Его член начинает слегка ныть, заставляя его извиваться в объятиях. Он был так сосредоточен на поцелуях в шею, что даже перестал двигать бедрами, но в ту же секунду, когда он вспоминает об этом и начинает вновь прижиматься к Киму, парень перестает целовать его и сжимает его талию так сильно, что невозможно пошевелиться. — Нам пора спать, — говорит он, нежно целуя Чая в макушку. — Чего? — Порчай полностью дезориентирован, — Всего десять. Но Ким уже встает с дивана, стараясь не столкнуть Чая, поправляя одежду на нем. — Я собираюсь принять душ, — говорит он, — Можешь досмотреть серию без меня, если хочешь, я не думаю, что захочу досматривать этот сериал потом. Он скучный. С этими словами он выходит из комнаты, оставляя его одного. Порчай внезапно чувствует комок в горле без особой на то причины. Точнее она есть. Он просто не хочет даже думать о ней, потому что, если он будет слишком много думать об этом, то заплачет. Он действительно настолько непривлекателен? Ким уже даже не пытается найти оправданий, чтобы помешать им сделать что-то даже отдаленно сексуальное. Он просто сбегает из комнаты. Чай и раньше думал об этом, о том, что Ким почти никогда не кажется возбужденным и взволнованным из-за него. В этот момент Порчай даже думает, что если бы он внезапно начал ходить по дому голышом, то Ким бы и не обратил внимания. Это больно. Осознав это, он несколько раз сглатывает застрявший в горле ком, но это не особо помогает. Он не уверен, сколько еще «нет» от Кима он выдержит, прежде чем разобьется на кусочки он и его самооценка.***
— Привет, Хиа, — здоровается Порчай, сидя на качелях перед их домом, — Как дела? — Привет, Чай, — пародирует его голос брат, кажется, он рад его слышать, — Я в порядке, все прекрасно. Они начинают болтать обо всем, что в последнее время происходило в их жизни. Он знает, что брат не говорит ему всей правды, что в историях, которые он ему рассказывает, есть что-то еще, но не старается выпытать у него большее. Он никогда не спрашивает, потому что не хочет еще больше обременять Порша. Поэтому он слушает рассказы о похождениях его друзей, о последней дораме, которую ему пришлось посмотреть с одним из братьев босса, и о том, как он развлекался в клубах и куда ходил, когда было свободное время. Порш, вероятно, даже не замечает, что рассказывает ему подробности о своей работе, которые на самом деле даже отдаленно не похожи на работу в баре, но Порчай даже не комментирует это. Он просто счастлив, что его брат в безопасности и, по-видимому, ужасно счастлив, потому что он продолжает ужасно много говорить об одном «друге», даже не осознавая этого. — Хорошо, хватит обо мне, — смеясь говорит Порш после целых двадцати минут своей безудержной болтовни, — Рассказывай мне, что нового произошло у тебя. Я хочу знать все. — Ооооо…, — протягивает Порчай, пытаясь подавить улыбку, что невольно появляется на губах и смущение в голосе. — Ну, эм, у меня появился кое-кто. — ЧТО? Ни за что не поверю! — Порш чуть ли не кричит в трубку, — Почему ты не сказал мне раньше? — Ну, на самом деле ты не так часто звонишь, а это случилось где-то месяц назад или что-то в этом роде, — объясняет он, — Так что мы встречаемся не так уж давно. — Поздравляю, — кажется, что Порш действительно рад за него, — Ну и как у вас дела? Чертовски великолепно, хочет было сказать он, но вовремя останавливается. Что ж, в повседневной жизни все у них действительно замечательно. Он и Ким очень счастливы друг с другом. Единственная проблема — полное отсутствие интимной жизни, доводящее его до невыносимого отчаяния. Видимо, молчит он слишком долго, потому что Порш с беспокойством спрашивает его: — Эй, все в порядке? Мне ты можешь все рассказать. — Это… Эм… Ты уверен, что хочешь выслушать меня? — спрашивает он, немного морщась. Ему то нечего уже терять. В сексе и флирте Порш явно разбирается лучше него. Были некоторые вещи, которые Чай хотел бы не знать о своем брате, но Джом всегда был очень впечатлительным и потому часто рассказывал, что происходило на вечеринках, на которые они с его братом ходили вместе. Однажды он даже похвалил Порша за его сексуальные навыки, когда увидел девушку, выходящую из туалета на трясущихся ногах. — Конечно, — уверяет его Порш. — Ага, короче… Эм… Я и Ким… В общем у нас еще не было секса, хотя я очень этого хочу, и я просто не знаю, что я делаю не так, — выпаливает он на одном дыхании. Его брат молчит некоторое время, что создается ощущение будто кто-то из них двоих положил трубку. —Бля..., — бормочет Порш, — Я не совсем этого ожидал. Порчай нервно смеется, теребя нитку на футболке. — Ты спросил, а я ответил, — бормочет он. — Хорошо, — Порш звучит так, будто пытается прийти в себя после такого откровения, — Эм, так что у вас именно не так? Типа ты хочешь трахаться, а она нет? Или ты слишком стесняешься проявить инициативу? Или же… — Ким — парень, — уточняет Чай, сжимая губы, — А я не стесняюсь и уже не первый раз проявляю инициативу, он просто слепой или просто не хочет меня. — Господи, — бормочет Порш с легкой паникой в голосе, — Пожалуйста. Пожалуйста, скажи мне, что ты не спрашиваешь у меня совета насчет того, как соблазнить парня. — Да. Именно это я и спрашиваю, — решает окончательно он добить Порша, нервно ерзая на одном месте. В трубке вдруг слышится копошение, и то, как Порш, разговаривает с кем-то: — Бля, Кинн, как хорошо, что ты здесь. — Кто такой Кинн? — спрашивает Порчай, хмуря брови. Его брат игнорирует вопрос. — Поверь мне, бро, я последний человек, которого ты должен спрашивать о том, как соблазнить другого парня, но со мной эксперт, и он поможет тебе во всем, — продолжает говорить Порш, несмотря на то, что человек рядом с ним явно протестует, — Итак, мне надо кое-куда отойти, так что вот, знакомься. Это Кинн. Он поможет тебе. — Порш, ты в своем уме? — уточняет у его брата мужчина. У него глубокий приятный голос, который звучит теперь более четко, так как телефон теперь в его руках. — Ты что пил без меня? — Если ты поможешь моему брату, мы… Мммм… мы сделаем то, о чем ты говорил вчера, — торгуется Порш со своим другом. Наступает тишина, а затем Кинн все-таки соглашается: «По рукам». — Привет, — обращается он к Чаю, его голос очень приятный на слух, — Это Порчай, верно? — Ага, — бормочет он, — Порш все рядом? — Нет, — фыркает мужчина, — Он сбежал. Его брат полный идиот, давайте будем честны. — О, тогда я не буду вас беспокоить, — говорит он. — Нет, подожди. Я заключил сделку с Поршем, что помогу тебе, и я намерен сдержать свое слово. — Ну, эм, я не думаю, что ты действительно хочешь говорить со мной об этом, — признается Порчай, — Мы незнакомы. Я даже не знаю твоего имени. Ну, он слышал, как Порш назвал его Кинном, но официально их не представили. — Это легко исправить, — усмехается мужчина, — Я Кинн. Просто скажи мне, почему Порш говорил что-то о соблазнении парней? Порчай тяжело вздыхает, задаваясь вопросом, что же он сделал такого плохого в прошлой жизни, что в этой он собирается просить совета у незнакомца, как соблазнить своего парня. — У меня есть парень, и он не хочет заниматься со мной сексом, — бормочет он, зажмуривая глаза, как будто это поможет ему исчезнуть. Боже, как это унизительно. Просто убейте его кто-нибудь. — Хорошо, вы занимались чем-либо интимным вместе до этого? — Кинн спрашивает, будто это совершенно обыденная вещь. — Не совсем, — отвечает Порчай, — Всякий раз, когда обстановка накаляется, он останавливается под каким-либо предлогом. — Может быть, он слишком скромный? — высказывает предположения Кинн. — Он старше или моложе? — Ким старше меня на три или четыре года, — говорит Порчай и тяжело вздыхает, — И у него определенно был секс раньше. На другом конце возникает внезапно тишина. — Ким? — переспрашивает Кинн, — Твоего парня зовут Ким, и он кто? Ему около 20? — Думаю, ему двадцать один, — уточняет Порчай, — Он был моим репетитором по игре на гитаре, мы познакомились в университете, в который я хочу поступить. Кинн что-то бормочет себе под нос, словно взывая к терпению. Затем он тихонько посмеивается, звуча, словно сам не понимает, как докатился до такого. «Не могу поверить, что помогаю своему брату перепихнуться», — слышит Порчай его шепот и хмурит брови. Он не брат Кинна, так понятия не имеет, о чем тот говорит. — Хорошо, — говорит Кинн. — Ты пробовал просто попросить его о сексе? — Нет! — тут же начинает отнекиваться Порчай, сразу же краснея, — Я пытался намекать ему, что хочу это сделать. Нам даже не обязательно идти до конца, я просто хочу сделать что-нибудь в этом роде, что угодно, правда. Но он всегда останавливает меня. Каждый раз. Это сводит меня с ума. — Значит, он идиот, — заключает Кинн с легким оттенком удивления в голосе, — Я бы посоветовал тебе просто сказать ему, что ты готов заняться сексом и перечислить ему все, что бы ты хотел от него получить. Если же ты не готов все-таки это сделать, то просто попытайся быть еще более смелее в своих действиях. Может быть, этот идиот, наконец, и поймет. Кинн звучит так, будто ему ужасно весело. Порчай, задумавшись, сжимает губы. На самом деле он никогда не думал о том, что можно просто сказать Киму, что он готов заняться с ним сексом, он хотел, чтобы это произошло спонтанно. Больше страсти, меньше разговоров. — Хорошо, — соглашается он, — Спасибо за помощь. — Поверь мне, это принесло мне лишь удовольствие, — произносит Кинн, звуча при этом самодовольно, так будто он знает что-то, чего не знает Порчай, — Удачи. — Пожалуйста, передай Поршу спасибо за то, что наебал меня так и не дав братского наставления, — просит он, немного злясь на брата за то, что тот бросил его и заставил изливать душу совершенно незнакомому человеку. Кинн громко смеется, прежде чем положить трубку. Это был один из самых странных диалогов, которые Чай когда-либо вел с кем-либо.***
Порчай делает глубокий вдох, поправляет прическу перед зеркалом, и пытается ободряюще улыбнуться самому себе. Он способен сделать это. Даже если кажется, что нет. Он обещает себе, что это последний раз, когда он предпринимает попытку соблазнить Кима. Если Ким не захочет его сегодня, он остановится, потому что с каждым последующим провалом, получать отказ становиться все больнее и больнее. Буквально не более трех дней назад он лег на кровать в одних трусах, отогнув правую ногу в сторону, а другую согнув в колене так, чтобы задница выпячивалась как можно сильнее. Это был первый раз, когда он был почти что голым в присутствии Кима, и это ужасно смущало. Когда парень вошел в комнату, то остановился на пороге как вкопанный, увидев его на кровати. Порчай быстро объяснил ему, что ужасно жарко оттого, что кондиционер барахлит, и улыбнулся Киму, пытаясь выглядеть при этом соблазнительно. Должно быть, вышло не очень, потому что его парень лишь бросил в него его спальные штаны, бормоча себе под нос, что Чаю будет холодно ночью, вынул свой телефон и начал играть в игру, шепча что-то себе под нос. Порчаю действительно стало холодно. Холодно и больно. Так что трудно было сохранять оптимизм, но он пообещал себе, что сегодня прямо спросит Кима, почему тот не хочет заниматься с ним сексом, ведь ему все надоело. Надоело намекать тонко, намекать толсто, чуть ли не кидаться на своего парня, ведь это все равно не приносило желаемого эффекта. Может быть, Кинн был прав, он просто должен был попросить его об этом с самого начала, избавив себя от стольких унижений. — Ты сможешь, — заверил себя он, кинув отражению. Он выходит из ванной и идет на поиски Кима. Сейчас середина дня, поэтому тот сидит на балконе, его квартира находится высоко, поэтому шум с улицы слышен не более чем гул. Ким сидит в удобном большом кресле и что-то печатает на телефоне, нахмурив брови и раздраженно глядя в него. — Хэй, — окликает он его, нервно переступая с ноги на ногу. Ким тихонько мычит в ответ, не поднимая на него даже взгляда, и продолжает раздраженно написывать что-то. Порчай кусает губу и просто стоит, пытаясь найти в себе смелость задать интересующий его вопрос, но это пугает. Страшно, потому что он боится ответа, он боится, что Ким скажет ему, что он уродливый, или слишком худой, или слишком ребячлив, чтобы быть достаточно сексуальным. Не зная, что делать, он просто подходит ближе и, не особо задумываясь, садится к нему на колени, заставив Кима чуть ли не выронить телефон. — Извини, — бормочет он, словно пытаясь уменьшиться и свернуться калачиком на коленях Кима. Он утыкается лицом ему в шею, глубоко дыша, в то время как парень продолжает яростно печатать на своем телефоне. Ким так чертовски хорошо пахнет, что он просто не может удержаться от того, чтобы не прижаться носом к его коже и не начать оставлять на ней легкие поцелуи. Он покусывает его шею становясь все смелее и смелее. Так приятно прижиматься к Киму, прикрыв глаза и на ощупь покусывать мочку его уха. Он так увлекся этим, что не сразу замечает, что Ким ерзает под ним и пытается отодвинуть от него свою голову. — Ты можешь, блядь, остановиться? Гнев в голосе Кима настолько очевиден и внезапен, что шокирует. Порчай замирает и через секунду сползает с колен парня. В горле стоит ком, а на глазах моментально появляются слезы, застилающие все вокруг. — Прости, — выдавливает он, слегка кланяясь, и, не дожидаясь какой-либо реакции Кима, чуть ли не выбегает с балкона. — Чай, подожди! — Ким бежит за ним и успевает схватить его за запястье, — Прости, я не это хотел сказать. Порчай пытается сморгнуть слезы, но у него ничего не получается. Они скатываются по его щекам, заставляя чувствовать себя еще более жалко. Боже, он так чертовски устал чувствовать себя ненужным и отвергнутым. Больше его эго просто не вынесет. — Отпусти меня, — просит он, немного всхлипывая и пытаясь высвободить запястье. — Прости, — повторяет Ким, пытаясь поймать его взгляд, он выглядит опустошенным, когда видит слезы на его лице, — Не плачь, детка. Бля, мне очень жаль. Я не хотел огрызаться на тебя. Мой брат написывает мне какую-то херню уже в течение последнего часа, и я выместил злость на него на тебя. Порчай на секунду прикрывает глаза и делает глубокий вдох. — Но это не в первый раз, — мягко говорит он. — Я действительно устал от того, что ты заставляешь меня чувствовать. Ким смотрит на него так, будто понятия не имеет, о чем тот говорит. — Как…,— он выглядит слишком испуганным, будто даже боится переспрашивать, — Что я заставляю тебя чувствовать? — Непривлекательным и нежеланным, — его голос хриплый, сдавленный, — И таким…таким глупым. Я все это время пытался заставить тебя посмотреть на меня так, как на… как на мужчину, а не милого маленького мальчика, каким ты меня видишь. Я устал биться головой о бетонную стену, мне больно. Ким выглядит совершенно потрясенным, не верящим, будто он и вправду не замечал все это время, что Порчай пытался с ним потрахаться последние несколько недель. — Ох, Боже, — усмехается он, вытирая стекающие по лицу слезы, — Только не надо говорить мне, что ты не понимал, что я от тебя хотел. Ты сказал мне остановиться достаточное количество раз, чтобы всем все стало ясно. — Детка, — шепчет Ким, сильнее сжимая его запястье, — Это не так. Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовал себя так. Господи, все, чего я хотел, это поступить правильно. Я клянусь. Я… — Если ты хоть немного любишь меня, — говорит Порчай, внезапно почувствовав себя таким, таким уставшим. Вся энергия внезапно словно покинула его тело, он чувствовал себя до ужаса истощенным и уязвимым, — То отпусти меня домой прямо сейчас. Мне просто нужно побыть одному какое-то время. Мы можем поговорить об этом позже, когда я не буду на эмоциях. Ким качает головой, сжимая губы. — Я не позволю тебе уйти, пока мы не поговорим, — говорит он таким тоном словно он заставит Порчая остаться, даже если ему придется применить силу, — Можешь идти отдохнуть в спальню, я не буду тебя беспокоить. Мы поговорим, когда ты будешь готов. Порчай слишком устал, чтобы спорить с ним, и просто кивает, выворачивая запястье из крепкой хватки Кима. Ким нежно сжимает его руку в последний раз, прежде чем сделать шаг назад и отпустить. Порчай не задерживаясь идет в спальню и закрывает дверь с тихим щелчком, чувствуя себя ментально опустошенным. Он не лгал, когда сказал Киму, что последние недели были похожи на долбежку головой о бетонную стену. И все это отражается на нем сейчас, проявляясь, в виде самой сильной головной боли в его жизни. Его жизнь — гребаный сериал. И даже не комедийный. Это больше похоже на чертовски трагичную историю похотливого, угрюмого и нежеланного подростка. Вот умора.