Переменные

      Открытый контейнер ощерился в небо оплавленным провалом. Внутри ещё шипел растворитель, заканчивая с двумя синтетическими телами. Рядом затаившимся зверем замер покосившийся погрузчик, который роботы приняли за бульдозер, с его стрелы свешивался опустевший бак, с мерным скрипом покачиваясь из стороны в сторону. Гэвин не мог успокоиться. Всего пять минут он провёл в робо-гробу, если верить таймеру, но они показались часами, пока снаружи скрипело, трясло, влажно плюхало на крышку. Даже голосов слышно не было — между собой андроиды общались без звука, и от этого становилось совсем жутко здесь, где на сотни метров простирались холмы мёртвого и полумёртвого пластика, когда-то бывшего живым.       Вскрыть электронный замок контейнера, не попасть под хлынувшую жижу, выбраться и оттолкнуть стрелу с баком. Для двух андроидов серии RK — дело техники. Три минуты из пяти ушли на то, чтобы перевернуть и передвинуть тяжёлый стальной стол, с которого до двери можно было дотянуться. На одежде и лицах обоих темнели пятна химических ожогов, но Коннор беззаботно назвал это погрешностью расчётов, а Гэвину меньше всего хотелось привлекать внимание к тому, что сам он не мог сделать ничего, кроме как не путаться под ногами. Как Хэнк это выносил?       «Мы не должны что-нибудь сделать?»       Коннор растерянно повернул голову, услышав неуверенный голос младшего по внутренней связи. Две полных минуты он пытался связаться с Хэнком, обнаружить Хэнка, выяснить хоть что-то о Хэнке, и с трудом мог сосредоточиться на чём-то кроме. Девятка смотрел на Рида, который мерил шагами пригорок, встряхивал руками и тихо ругался себе под нос.       «Просто дай ему ещё пару минут.»       «Его сердечный ритм близок к прединфарктному.»       «Это его обычное состояние.»       Младший неуверенно моргнул.       «Это шутка?»       «Нет. Его нервная система отличается повышенной возбудимостью. Хочешь посмотреть данные, которые я собрал с него за месяц?»       Несколько быстрых смущённых вспышек.       «Хочу.»       Как Коннор ни был встревожен, он улыбнулся.       Идея Гэвина по спасению самого себя сработала, но его это, почему-то, мало успокоило. Кейсы из-под тел RK800 были герметичны, устойчивы к растворителю и легко вмещали в себя человека. Однако, когда данный конкретный человек вывалился из своего персонального химического убежища на руки андроидам, он оказался чуть ли не злее, чем до добровольного там заточения. Коннор хотел бы помочь, но знал, что скорее получит в челюсть, а это вряд ли сплотило бы их сейчас, когда их отношения только-только начали теплеть. Даже равнодушный к человеческой агрессии младший поглядывал на объект своего интереса с опаской, со стороны, сверяя полученные данные с собственными наблюдениями. Без Хэнка, способного одним рявком призвать любого в строй, оставалось надеяться на естественную способность человеческой психики к самовосстановлению.       Поэтому Коннор делал то, что умел лучше всего — искал. Прочёсывал каждый сантиметр вокруг перевёрнутого контейнера, пока не нашёл место, на котором сейчас и стоял. Заметные вмятины в земле, характерный рисунок в пыли. Здесь стоял кто-то тяжёлый, сюда свалилось — спрыгнуло? — что-то не менее тяжёлое. Следы короткой борьбы, несколько собачьих шерстинок и уже подсохшие, но появившиеся не больше десяти минут назад, капли человеческой крови. Он нашёл это место благодаря тщательному поиску, но обходить так же всю свалку? У них не было столько времени. У Хэнка не было столько времени.       — Ладно, блядь. Где наш дед?       Рид подкрался так неслышно, что Коннор, уже собиравшийся выбрать направление случайным генератором, чуть сам кулаком ему не заехал, на рефлексе. С надеждой он оценил состояние «самовосстановившегося», и, приняв способность говорить на приемлемых децибелах за хороший знак, указал себе под ноги.       — Я нашёл точку, в которой его с высокой вероятностью обездвижили, — ответил тревожно.       Гэвин посветил туда же фонарём, но ничего особенного, ожидаемо, не увидел.       — Обездвижили?       Коннор хмуро кивнул.       — Я не нашёл признаков того, что он ушёл сам. И я не знаю, куда двигаться дальше. Шестьдесят был серьёзно ранен, но здесь повсюду части андроидов, повсюду тириум. Я не могу проверять состав каждого синего пятна вокруг! Я даже не знаю, в какую сторону смотреть!       — Спокойно! — Гэвин, наконец-то, вспомнил, кто здесь старший по званию, и по всем прочим признакам, тоже старший. К его удивлению, почти скатившийся в паническую скороговорку андроид вытянулся под окриком, как по спине огрели. Сероглазое недоразумение и вовсе затаилось в паре шагов, только смотрело на него странным взглядом, то и дело мерцая сканером в зрачках. Что ж, если задачей Андерсона было орать на роботов для повышения их концентрации, с этим он справиться мог.       — Спокойно, — повторил он уже для себя, — Думай. Это же Хэнк! Он не мог унести его далеко по этим блядским дюнам!       — Мог, — Коннор сложил руки за спиной, немного оживившись. Думать он и сам мог. Но вот говорить самому с собой не получалось. Он слишком успел привыкнуть к партнёрству с человеком, — Он робот. Но ему пришлось бы делать остановки.       Гэвин развёл руками.       — Остановки — это следы. Такие же как здесь, нет?       — Да, но в какой стороне? У моего сканера дальность пятнадцать метров.       Коннор вдруг впился глазами в подзабытую продвинутую модель.       — Двадцать метров, — быстро открестился продвинутый от возложенных надежд.       Коннор зло сжал кулаки.       — Они не могли проапгрейдить тебя чем-нибудь полезным?!       Девятка обиженно мигнул диодом.       — Мы можем развернуть панорамное сканирование. Две точки дадут нечёткую картину, но дальность возрастёт в четыре раза.       — Панорамное что?       Диод снова бликнул, смущённо.       — У тебя нет этой функции?       — Нет, — Коннор медленно повернулся всем корпусом и резко подскочил к младшему, — Дай-ка мне спецификации.       — Я сам!       Увернувшись от хватающих рук, младший отпрыгнул за спину Рида. Коннор поднял глаза к небу и уже без резких движений вытянул руку в его сторону. Девятка высунул свою из-за иронично косящего на это живого укрытия и настороженно сжал повисшие кончики пальцев. После пережитого надругательства над его системой на самом старте осознанного существования, любые системные контакты, даже самые безобидные, младший воспринимал в штыки. И не имело значения, что Коннор при всём желании не смог бы в одиночку пробить фаерволлы научившегося использовать свои мощности «вундеркинда». Винить его за эту пугливость было трудно, но думая о Хэнке в руках маньяка, Коннор готов был деактивировать упрямого близнеца за каждую секунду промедления. Он помолчал, изучая схемы.       — Но почему они не внедрили это мне? У меня есть все компоненты. Эта функция не требует повышенной мощности.       Младший осторожно помигал диодом ещё раз.       — Потому что для этого нужно как минимум два «тебя»?       — О, — Коннор помолчал ещё, переваривая это заявление, и то, на что оно намекало, — Суки, — флегматично констатировал он.

***

      В следующие несколько минут роль Гэвина снова свелась к часовому на посту, но он решил, что пострадает по этому поводу позже. Время обновлений, объявил Коннор и без предупреждения рванул пластину со своей головы, только скин слететь успел. С готовностью предоставив роботам возможность обновляться самостоятельно, Рид занял позицию у них за спиной. Он и так вскидывал ствол от каждого звука. Компоненты есть, заявил Коннор, проводя то ли инструктаж младшему, то ли ликбез для человека. Надо только подключить сканер напрямую к узлу связи, чтобы синхронизировать результаты между юнитами. Придётся, конечно, перенаправить несколько проводов, но сейчас он вполне проживёт без языковых рецепторов, тем более, что язык у Рича ничуть не хуже.       — У кого? — Гэвин невольно обернулся и тут же пожалел об этом. Девятка замер с пальцем во рту и обиженно ткнул собрата в спину его же затылочной пластинкой. Гэвин резко отвернулся обратно, но образ уже был безнадёжно выжжен в памяти. Куртка Хэнка, которая висела на стройном роботе мешком, и теперь была заляпана «синей кровью», торчащая над ней лысая вскрытая голова, и руки младшенького, тоже в тириуме.       — У Рича, — виновато повторил Коннор после паузы, — Он так себя называет.       — Но, — Гэвин кое-как проморгался от увиденного, — он же говорил, у него в системе нет «косметических данных».       — В системе — нет. Он сам выбрал себе имя. И мы закончили.       Гэвин осторожно глянул через плечо. Коннор что-то ощупывал у себя на голове, уже снова покрытой волосами, и одновременно трогал языком руку. Девятка стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в сторону с непроницаемым видом.       — Почему ты нам не сказал? — глядя, как старший андроид тянет себя за кончик языка, Гэвин отрешённо подумал, что начинает привыкать к этому цирку.       Коннор с трудом оставил язык в покое. Непривычное онемение самого важного для взаимодействия с окружающей средой органа вызывало острый дискомфорт, и оставалось надеяться, что у Люси-то не возникнет проблем с тем, чтобы вернуть как было. Поглядывая на обиженного младшего, он отступил к Риду.       — Он стесняется, — прошептал ему на ухо.       Гэвин недоверчиво скосил глаза. Робот, который вломился в его дом и в его ёбаную спальню, мгновенно обнаружил там «джентльменский набор», не прекращал домогательств и, в довершение, пытался спиздить его табельное… стеснялся?       — Рич? — переспросил он, — А полностью?       — Это и есть полностью, — с нажимом процедил Коннор.       Гэвин растерянно почесал нос. «Имя», да ещё и полностью, звучало в лучшем случае как собачья кличка, но если смертоубийственному куску железа нравится, разве ж будет он оспаривать?       — Ну типа… Будем знакомы?       Девятка соизволил посмотреть на человека косым взглядом.       — Я бы предпочёл, чтобы вы и дальше…       — Я бы предпочёл, чтобы мы начали поиск! — нетерпеливо перебил их Коннор.       Странное это было чувство. Зрение одновременно расширилось и стало более размытым. Не обязательно было поворачиваться, чтобы увидеть то, что находилось за спиной, достаточно послать сигнал «второму юниту», чтобы тот соизволил посмотреть куда надо. Тут начались проблемы. Впервые попробовав лежащий до сих пор мёртвым грузом функционал, девятка восторженно вертел головой, а мутные результаты этих восторгов сливались в оперативную память Коннора, только вычищать успевай. Пришлось потратить еще минуту чтобы призвать младшего к порядку, но в конце-концов это заработало. Разглядев в хаотичном рельефе свалки первый отчётливый след вынужденной остановки раненого андроида с его тяжёлым пленником, Коннор воспрял. Даже младший втянулся, прекратил дуться и с готовностью взбирался на самые высокие точки, наконец-то пользуясь всеми своими преимуществами. Сам Коннор шёл понизу, не растрачивая концентрацию на физические упражнения. И десяти минут не прошло, как они оказались у высокой ограды с калиткой запасного выхода. Дальше простиралось дикое поле, присыпанное снегом, с единственным сооружением в зоне видимости, обшарпанным и на вид заброшенным. Девятка моргнул и оборвал панорамный контакт, фокусируя собственный оптический модуль.       — Это та подстанция, где он запирал меня.       Человек и андроид уставились на него совершенно одинаково, и он немножко вжался в забор.

***

      Хэнк и в лучшие-то годы не относил себя к категории людей особенно привлекательных. Высокий, подтянутый, в форме, блондин — каким-то образом, обладая неплохим сетом беспроигрышных по тем временам бонусов, он умудрялся оставаться обычным, не примечательным, и не слишком об этом задумывался, погружённый в учёбу, а потом и работу. Что говорить о теперь, когда цвет волос утратил актуальность, форма сидела на нём как на переевшем тюлене и, к счастью, в нынешней работе не требовалась, а кубики пресса давно морфировали в один бургерно-пивной шарик, скромно прячущийся под плотным свитером. От этого вся ситуация становилась только абсурднее. С большим трудом Хэнк сумел упихать в голову то, что притягивает Коннора не только как объект лабораторных исследований. Просто посмотрите на Коннора и на него. Снова на Коннора. На него можете больше не смотреть, там и с первого взгляда ведь всё понятно. Но теперь у него был второй Коннор. Незнакомый, чужой, обозлённый, но смотревший на него тем же жадным взглядом.       Из какой ебанутой мелодрамы вылез этот сюжет?!       Оно конечно, жить захочешь — не так развернёшься. Продавать себя как секс-объект — к такому жизнь лейтенанта Андерсона не готовила, но когда она его готовила хоть к чему-нибудь? Не много бы они добились с его «ледорубами», когда брали очередного недо-Корлеоне, если бы всегда работали по инструкциям. Были сделки со следствием, были допросы в глубоких подвалах, безо всяких «поводков» и адвокатов. Были похищения, воссоединения, и смерть. Один раз поймали его самого. Три дня он провёл связанным в каком-то блядском сарае. Поменявшись ролями со своими жертвами, обменивал по крупицам секреты департамента на кровь и целые зубы, пока его ребята рыли носом землю в поисках своего тогда ещё сержанта. Коннору номер два секреты были не нужны. Хуй бы знал, что ему было нужно. Хуже нет похищений по личным мотивам. Большая часть таких дел заканчивается глухарём, вероятность возвращения жертвы — минимальна. Готовы пополнить статистику, лейтенант?       Хэнк скрипнул зубами. К хуям статистику. Между ним и статистикой — уникальный, единственный в своём роде андроид. Сколько раз он следовал за Коннором по следу, которого не видел? Который могла обнаружить только такая вот мозгодробильная техника, упакованная в симпатичный человекообразный корпус. Коннор будет его искать, а ему — в худшем случае ему достаточно найтись, даже если он не сможет ничего больше. Дверь открылась снова. На пороге снова стоял Коннор и снова — без собачки.       — Забыл что-то?       Хэнк усвоил, молчать — опаснее всего. Молчание приводило к тому, что робот начинал понимать сам себя, начинал подключать логику к своим хаотичным поступкам, а этого нельзя было допустить. Вот и сейчас андроид прошёл в комнату и поднял пистолет. Хэнка пистолет, конечно. Тёмное дуло смотрело ему в лицо, как сотни раз за последние три года. С такого расстояния оно выглядело незнакомо.       — Ты опять? — пленник выдавил улыбку, — Ты же только что пытался.       Помогало, что андроид держал пистолет странно, только за рукоять, не прикладывая палец к спуску. Постоял, задумчиво мигая диодом, и раздражённо опустил руку.       — Заткнись ты, а? Не заставляй меня искать кляп.       Хэнк прикусил язык. Про кляп он как-то не подумал. Кляп мог серьёзно усложнить переговоры. Болтай, да не забалтывайся, лейтенант. А он ведь так старался уйти от этого дерьма. И в отдел убийств-то перевёлся, потому что там надо иметь дело с трупами, а трупы куда приятнее большинства людей. Обколотых психов ему и на наркоте хватало по горло.       — Ты думаешь, ты очень умный, да? — псих, не обколотый, но определённо где-то коротнувший, сунул ствол за пояс, туда, куда ни один человек бы не рискнул, и недовольно пихнул ногу пленника носком ботинка, — Я не могу убить тебя своими руками. Я тебя даже пристрелить не могу. Смешно. Ты меня можешь, а я тебя не могу. Ты меня два раза уже убил!       Хэнк скептически уставился на обиженку.       — Ты тоже меня не на чай приглашал. Ты мне подложил ёбаную бомбу!       Шестидесятый нервно отмахнулся.       — Я знал, что моя сопливая копия тебя вытащит. Сдохнуть должен был тот, второй. Кому он нужен? Если бы не эта ходячая погрешность.       Хэнк невольно хмыкнул.       — Эта погрешность от тебя успешно съебалась.       Андроида аж перекосило.       — И повисла у тебя же на шее! Он мог пойти куда угодно, а попёрся к вам. Расскажи мне, что он не умственно-отсталый!       — Это всё борода.       Вырвалось. Хэнк обругал себя последними словами за неуместное легкомыслие, но рассеянно блуждающий по каморке шестидесятый уже развернулся прямо к нему.       — Ты бы что ли вид сделал, что тебе неловко! Мы для тебя все на одно лицо, да? На вот эту вот милую мордашку! — андроид зло дёрнул себя за вихор. Его настроения сменялись быстрее цвета лампочек на новогодней ёлке. Снова спокойно, надменно он подошёл и сел на колени рядом.       — Ты хоть знаешь, как мы выглядим на самом деле? — прошептал почти неслышно, — Как выглядит тот, кого ты трахаешь?       Диод слепил глаза. Намеренно или нет, но теперь робот избегал прямого взгляда. Тихо-тихо что-то звякнуло внизу. Хэнк затаил дыхание. Пистолет оттопырил джинсы робота, и из кармашка свесился маленький ключ, блеснувший в тусклом свете лампы. Ключ, который готов был упасть от одного резкого движения. Его похититель ничего не заметил, терпеливо, по-конноровски дожидаясь ответа на вопрос, от которого впору было рассмеяться. Даже важным для этих двоих было что-то сходное. А до сенсора под диодом сейчас было очень легко дотянуться. Коннор номер два вздрогнул.       — Примерно так? — прошептал Хэнк, губами ощущая знакомую вибрацию, пока скин исчезал с идеального лица.       — Ты! — андроид ожил, полыхнул сгустком ярости, рука сжалась на горле пленника,— Как ты смеешь?!       Хэнк дёрнул руками, чувствуя лёгкое движение вдоль живота. Цепочка от браслетов шумно проскрежетала по трубе, заглушая звон упавшего брелка.       — Ты сам спросил, — прохрипел он задушенно.       Андроид сжал челюсти. Перегнул, выругался про себя Хэнк. Много ему толку будет с ключа, если его прямо сейчас и придушат через все «не могу», в которое он вообще верил слабо. Как не мог, так и сможет, и ключ этот блядский куда-нибудь вставит, в знак победы на внутренним барьером.       Неожиданно, хватка на горле разжалась.       Шестидесятый, мгновенно успокоившись, вскинул голову, как будто прислушивался. Медленно губы его растянулись в улыбке.       — Подождёшь меня, ладно? У меня гости, представляешь? Я не ждал гостей.       Хэнк, занятой восстановлением циркуляции кислорода, только закряхтел, когда его стиснуло в радостном, сердечном объятии. Уже выскочив за дверь, андроид весело сунул голову обратно.       — Никуда не уходи!