Ночь. Казалось бы спокойное время. Осень постепенно вступала в свои права, но люди Дривелана любили её, особенно за прохладные вечера со свежим воздухом. В такое время ещё мало кто спал, многие гуляли, таверны и постоялые дворы продолжали работать. Казалось бы, и сейчас должно быть так.
Но улицы столицы Дривелана были пусты. Не было весёлой, шумящей толпы и бродячих музыкантов. Не было пьяных гуляк и песен менестрелей в тавернах. Но было нечто другое. Улицы наполнились гнетущим напряжением, и не было ни одной живой души. Только тишина и ощущение чего-то, что невозможно было передать словами.
На внешней стене одиноко стоял стражник. Остальные зашли в караулку, погреться у огня. Время смены потихоньку приближалось, но пока не придёт другой караул, с ворот ни его, ни других не отпустят. Стражник вглядывался в ночную мглу, пытаясь хоть что-то разглядеть. Руки невольно сжимали древко пики так, что казалось, оно вот-вот треснет. Ворота были накрепко закрыты, и никому не было дозволено проехать или пройти в город. И выехать тоже никому не разрешалось. Никому, кроме одного-единственного человека. С месяц назад он отбыл, и с тех пор город словно замер, все с трепетом ждали его возвращения.
«Вот ведь мастер пропадать надолго, а ты стой, высматривай, жди его тут. Наверняка трахается в каком-нибудь портовом борделе, вместо того, чтобы выполнять задание короля», — размышлял стражник, пожимая плечами, вечер выдался довольно прохладный, и стражник уже думал попросить кого-то из товарищей его подменить.
Внезапно ночную тишину пронзил, словно стрела, звук сигнального рога. А следом раздался стук копыт по вымощенной серым гранитным камнем дороге. Стражник встрепетнулся, а в караулке рядом засуетились остальные. Кто-то пошёл вниз, к решётке, кто-то спешно искал факел, а кто-то додумался снять кирасу и теперь сражался с застежками, силясь её обратно надеть. Рог ещё раз протрубил, и из тьмы показались два всадника. Невозможно было их разглядеть, вокруг слишком темно, поэтому стражники наверху на всякий случай взяли луки.
— Стой, кто идёт? В город никому нельзя! — крикнул привратник, когда всадники остановились в ста футах от ворот.
— Матео, тебя, что ль, на вахту назначили? А посварливие никого не могли найти? — ответил один из всадников. Голос, похожий скорее на пение соловья, стражники переглянулись. Этот голос они бы узнали из тысяч. Бродячий менестрель, который переодически подрабатывал гонцом, посланный на другой конец страны, вернулся.
— Анадил, ты, горлопай долбаный, вернулся наконец?! — впервые за многие дни в голосе Матео прозвучало что-то отдалённо напоминающее радость со слабой ноткой давно угасшей надежды.
— Да, мать твою, стражник-пустозвон! Открывайте ворота, со мной Мастер Вэйдун, нам нужно срочно к королю, — стоило прозвучать этому имени, по стенам тут же прокатился ропот. Чуть ли не каждый знал, за кем ездил на горные перевалы Анадил. Мастер Вэйдун был лучшим целителем за всю историю королевства.
Все спешно ринулись открывать ворота, одного Матео послал в гарнизон, доложить коменданту о прибытии Анадила и Вэйдуна.
Металлическая решётка со скрежетом начала подниматься. Анадил и Вэйдун спешились, и взяв коней за поводья, вошли в город. Из ночной темноты навстречу им вышел статный мужчина, уже имевший седину в висках. Однако, грядущая старость вовсе не уменьшила ни его ума, ни силы. Его сопровождали два стражника, здоровых амбала, с пиками на плечах. По их мрачным лицам Вэйдун сразу понял, что дело плохо.
— Какой тёплый приём, — усмехнулся Анадил, поправляя лук на плече, — я думал, нас тут будут встречать вином и горячим окороком, да проводят в ближайший бордель, а встречают три мрачных мужика. Ну и ну.
— Попридержи язык, певец! — рявкнул один из стражников, — у нас и так тут полная жопа творится, так что заткнись! Ты даже не в курсе, кто стоит пред тобой!
— Страж Цитадели! — громким голосом произнёс командир, — Веди себя достойно своего звания. Простите, господа, мы рады видеть вас, Мастер Вэйдун. И тебя, бард Анадил. Его Величество ожидает вас как можно скорее.
— Благодарим за приём, комендант Себастьян де Виаль, — Анадил учтиво поклонился, его примеру последовал и Вэйдун, — Нам нужно как можно скорее попасть к королю.
— Затем я и здесь. Идёмте, — быстрым шагом люди пошли по опустевшей улице. Анадил не мог скрыть своего удивления. Он помнил город другим, живым, светлым, повсюду бегали радостные дети, был слышен звонкий смех. Теперь даже в окнах едва можно разглядеть свет свечи, отовсюду ночную тишину прорезали то слезы матерей, то мучительные стоны умирающих.
Представшая ему картина невольно напомнила о детских годах, и Чёрной Смерти, свирепствовавшей тогда. Ту эпидемию он чудом пережил. И теперь картина повторялась.
— Как далеко распространилась болезнь? — впервые за все время подал голос Вэйдун. Анадил мог сравнить его разве что с раскатом грома, мощный и величественный. Что собственно подходило его силе, его познаниям как в магии, так и в врачевании.
— С отъездом Анадила мы закрыли полностью город, никого не впускали и не выпускали. Но половина города уже мертва, а вторая ждёт своей участи, — горько ответил Себастьян, — Моя жена и дочь…
— Милорд, прошу вас. — Анадил участливо положил руку, с глаз Виаля скатилась одинокая слеза.
— Спасибо, Анадил. Продолжим путь, — комендант с гостями уже подходили к Площади Единения — места, где когда-то первый Паладин Антиох, положил конец войнам дворян, и был коронован, как первый король Дривелана. С тех пор многое изменилось. Паладины давно перестали быть чем-то вроде религиозных фанатиков, время превратило их в простых рыцарей, владеющих в равной степени магией и мечом. Но и по сей день орден верно служил династии Антиохов. Вот только переживёт ли династия эту эпидемию?
За площадью единения располагались королевский дворец и Цитадель — главный бастион обороны государства. Именно там готовили рекрутов, от простых ополченцев с копьями, до могучих Паладинов. Дворец же являл собой воплощение величия архитектуры королевства. Днем он больше всего напоминал прекрасный замок из сказок, выложенный из белого камня, наполненный светом и счастьем.
«Да уж, дворец сейчас явно самое счастливое место, мать твою!» — думал про себя Анадил, войдя в покои короля. Спальня располагалась за дверью, возле неё стояли два стражника и несколько лекарей. Себастьян шумно выдохнул и уже было собрался идти к ним, но Вэйдун остановил его. Собравшиеся люди заметили троих пришельцев, при виде Вэйдуна у некоторых в груди возник призрак надежды.
— Не надо, — сказал он. Как и у ворот, его голос оставался спокоен, но Анадил заметил в его глазах то, чего больше всего боялся, пока шёл по городу — полное отсутствие надежды. Если даже лучший целитель не надеется на успех, то на что тогда надеяться остальным? — я сам поговорю с королём. Отдохните, комендант. Анадил, знай, ты был мне добрым другом во время этого путешествия. Я не забуду.
— Ты словно прощаешься, — Анадил прищурил глаза и задумчиво почесал подбородок. Вэйдун ничего не ответил, молча поклонившись, он скрылся за дверьми спальни. Анадил повернулся к Себастьяну: — У нас не было времени поговорить, милорд. Я хотел бы знать, что произошло? Как это вообще случилось?
— Пойдём, поговорим наедине, — ответил Себастьян…
***
Смерть. Ни с чем не перепутать это чувство, этот запах. Вэйдун столько раз видел это, столько умерло на его руках хороших людей, столько раз он терпел, никому не показывал свою боль, свои страдания. Но сейчас, он даже при всей своей воле не сможет заставить себя сдержать слез. Он знал это.
На ложе лежал живой труп короля. Его друга, Роберта IV Антиоха. Всё лицо было покрыто чёрными язвами, из которых едва ли не сочилась кровь, сил у страдающего короля едва хватало на то, чтобы слабо кашлять. Вэйдун сглотнул ком в горле и заставил себя сделать несколько шагов. Он опоздал, пришёл слишком поздно. Но он должен быть рядом с ним, как его друг. Вэйдун наконец подошёл к ложу.
— Роберт. Это я, Вэйдун. Я здесь мой король, — Роберт несколько секунд вглядывался в его лицо, пытаясь хоть как-то узнать старого друга.
— Вэй…дун, кха-кха, — Целитель взял короля за руку, полную чёрных язв, — это…ты? Я, кха… Знал, ты при…кха-кха. Кха!
— Не говори, друг мой, — впервые за многие годы голос целителя дрогнул, — Прости, Роберт, я не успел вовремя. Я ничего не смогу сделать для тебя, могу лишь облегчить твои страдания магией.
— Нет, — в сей миг взор умирающего короля прояснился окончательно, в сей миг Вэйдун увидел старого друга таким, каким его знал — могучим богатырем, душой компании, мудрым правителем и семьянином, — Я…кха…хочу уйти, как они. Моя милая Мария. Мои дочери, мой сын…
— Ты найдёшь к ним путь, Роберт. На небесах тебе будут рады.
— Хорошо, — король закрыл глаза, а на устах появилась улыбка. Пульс с каждой секундой слабел, замедлялось дыхание. Осталось немного, — но ты не торопись ко мне, целитель. Обещай мне.
— Обещаю, — Вэйдун крепко сжал его ладонь, с глаз полились слезы истинной горечи. Больше король ничего не говорил. Но последний миг его жизни был достойным. Ибо мало, кто мог так встретить смерть — с улыбкой на устах. Роберт IV Антиох сделал последний вдох, и сердце его перестало биться…
***
— Вскоре после твоего отъезда началась мощная вспышка. Помнишь же, когда ты уезжал, король только тебе рассказал, что началась Чёрная Смерть? — Анадил кивнул. Менестрель и комендант сидели в королевской библиотеке. Это место всегда восхищало певца — высокие стеллажи, заставленные разными книгами со всех концов света — можно было на полгода потеряться среди этих шкафов и фолиантов. Он помнил, как впервые его сюда привела одна из дочерей короля, милая Мирабэль. Со второй дочерью увы, не судьба ему была познакомиться, слишком скрытной была девушка, не то, что её сестра.
— Мы думали, что контролируем ситуацию, сократили слуг, закрыли дворец и Цитадель, город был полностью закрыт, но всё же чума пробралась сюда. Первой умерла королева Мария — её болезнь погубила всего за несколько дней. А следом заболели её дочери и, вскоре сам Роберт с принцем Карлом.
«Карл!» — Анадил не верил. В голове не укладывалось всё, что произошло. Сильный род Антиохов, правивший на протяжении веков, исчез?! Более того, Карл был его другом, именно он посоветовал Анадилу стать певцом и научиться стрелять из лука, чем корчить из себя рыцаря. Он стал тем, кто первым поверил в нынешнего менестреля.
— Когда он умер? — голос барда дрогнул, губы и пальцы задрожали, с глаз норовили скатиться слёзы.
— За два дня до вашего приезда. Лекари говорили, его последними словами были: «Он придёт. Он такой же, как и прежде. Я верю», — дальше менестрель не смог сдержать эмоций. С криком, полным боли такой, какой словами никому и никогда не описать, он ударил кулаком по столу и горько заплакал.
— Проклятье, проклятье, я опоздал! Карл, Мирабэль, простите! — скулил он сквозь плач. Себастьян сочувствующе похлопал его по плечу. Он как никто знал, что Анадилу это сейчас нужнее всего — оплакать своих друзей.
Внезапно массивные двери отворились, и в библиотеку вошёл Вэйдун в сопровождении двух стражников.
— Комендант, прошу вас, отведите меня в больницу, я помогу городу всем, чем смогу. — голос его был таким же ровным, как когда он уходил к Роберту.
— Что с королём? — спросил Себастьян.
— Его Величество Роберт IV Антиох покинул нас, — на миг голос целителя дрогнул, но он быстро взял себя в руки, — но я должен помочь вам остановить чуму, иначе погибнет ещё больше людей.
— Значит, это все? — Анадил поднялся и утер слезы с щек, — династия прервана. Что теперь будет с Дривеланом?
Никто в тот день так и не смог ответить на этот вопрос. И никто не знал что будет дальше. Будущее внушало лишь тревогу и страх…
