Милосердие не предлагать

За этим делом нас и застал отец, предварительно мысленно спросивший может ли он войти. В ответ я заверил его, что может, у нас тут все так целомудренно, что даже слегка скучновато. Мое заявление его рассмешило, улучшив и так весьма неплохое настроение. Внезапное появление моего Герцога заставило Аратиэля напряженно замереть, на что мой родитель, приблизившись, лишь лениво махнул рукой: - Я в курсе. Потому и поддержал предложение Крэа тебя "якобы" переубедить. Есть предположения, что могло случиться? - спросил он, кивнув на моё крыло, с одного мимолетного взгляда определив, что у нас тут происходит. И, теперь уже мой, рыцарь с легким удивлением посмотрел на Данталиона, но потом расслабился, с удовольствием вернувшись к занятию, которое было ему ближе всего - работе целителя. - Да, герцог. Недостаточно качественная помощь и слишком быстрая регенерация, принесли больше вреда чем пользы. Мелкие осколки, пыль от амулетов все еще там в склере, в коже век, в тканях крыла. Они блокируют его способности, не позволяют организму восстановиться правильным образом. Чтобы извлечь их, придется снова нарушить то, что зажило. Мелких частиц от амулетов столько, что понадобится много кропотливой работы, много сеансов. Но это единственный способ спасти его зрение и способности пока это еще возможно. Чем быстрее я приступлю, тем лучше. От таких новостей я растерялся. Так и не смог решить, мне радоваться сказанному, или боятся того, что мои крылья опять будут резать, но теперь уже из добрых намерений. За эти пару дней я почти смирился с мыслью о необратимой потери зрения. Отец же подобной ерундой не озадачивался. - Ты сможешь сделать это в таких условиях? - спросил он, подразумевая выделенные мне апартаменты. И Данталион и я предпочли бы организовать где-нибудь в его замке чистенькую лабораторию со всем необходимым, но, увы, в нашем распоряжении были только комнаты предоставленные Ситри, а потом Декарабией, а дальше непонятно где мы будем вообще и что случится. Скорее всего попробуем пробиться к Астарот. Да и мое видение ничего хорошего не предвещало, по крайней мере для меня. Кто знает, сколько времени осталось до моего пленения. И если Аратиэль мог вернуть мои способности, пусть и в таких, полу полевых условиях - так тому и быть, они бы мне еще ох как пригодились. - Да, но мне понадобится хороший набор целителя. А еще… - Аратиэль вздохнул, - я не уверен, что мне удастся достаточно качественно обезболить процесс. - Не смертельно? - вопросительно изгибает бровь несколько лиц Данталиона, он не верит, что находящийся под очарованием демон стал бы меня мучить, скорее уж, в то, что он слишком обо мне печется. - Нет, но… - рыцарь с тревогой посмотрел на меня. Да-да, ему, бедняге, придется причинить мне много боли, пусть и для моего же блага. - Большой мальчик, переживет, - рассудил родитель и я рассмеялся как в ответ на этот комментарий, так и на прошедший до этого парад чувств на его лицах от облегчения и спокойной рассудительности, до заботы и тревоги. О том, что мое зрение можно восстановить, он был рад слышать не меньше моего. - Все будет хорошо, а если я еще и свои способности к сглазу верну, то вообще замечательно, - попытался заверить одновременно и отца и Аратиэля я. Лучше кого бы то ни было еще, знающий меня герцог, поверил мне без всяких лишних вопросов. В конечном итоге, это его сын, пусть и не без помощи Проклятого Охотника раскрыл заговор и победил Камио, а потом разобрался с засадой в ущелье и предупредил Ситри. А вот рыцарь таким уверенным в моих силах не выглядел, осторожно поглядывая то на меня то на отца. -Хорошо, я пришлю Дариза со всем необходимым, - кивнул Данталион, лица обращенные ко мне улыбнулись с любовью, те же которые смотрели на Аратиэля сохраняли строгое спокойствие. - А что будешь делать сам? - с интересом вильнул хвостом я, внезапно осознав, что у меня, к сожалению, не получится быть в двух местах одновременно, так чтобы и с Аратиэлем остаться и скрасить отдых отцу вместе с тем. - Не беспокойся об этом, у меня будет чем заняться. Отличная возможность разослать весточки Малфасу и Гремори. - Нуууу хорошо, - тяну я старательно показывая, как неохотно мне его отпускать. - Но только ввиду всех экстраординарных обстоятельств. - Исключительно ввиду них, - с усмешкой соглашается мой герцог уже в дверях, после чего снова оставляет нас с Аратиэлем наедине. -Так значит все те слухи, которые я слышал, правда? - с легким изумлением спрашивает он. - Зависит от того какие из всех, - смущаюсь я, как-то не подумав, что мой крепко очарованный рыцарь все-таки не совсем безвольный зомби и несмотря на любовь ко мне, может осуждать такую связь, например. - Ох, нет, Крэа, только не подумай, что я возражаю или нахожу это неприемлемым! - тут же спохватывается он, кажется, прочитав мое выражение лица. - Скорее я глубоко удивлен. Среди нас так мало тех, кто уделяет хоть какое-то внимание своим детям и практически совсем нет таких, которые о них действительно заботится. Я видел и раньше, что вы неплохо ладите, но никогда не был уверен в том, что это не игра на публику. - Думаю, меня можно считать везучим в этом смысле, - пожал плечами я, - отец… мы… очень близки. Будь это иначе, мы с тобой вряд-ли бы говорили сейчас. Но раз уж тема поднята, думаю мне следует пояснить на что ты подписался изъявив желание стать моим рыцарем и не только, - попытался я просветить его насчет своего Благословения и вопросов с ним связанных. Он вроде как мою жизнь защищать собрался, ему с этим постоянно сталкиваться придётся. Это сейчас у меня все хорошо, но что если его подопечный начнет страдать от Голода? Никаких же явных причин и повреждений нет, а боль просто невыносимая, даже Уфир много лет назад так и не смог выяснить причину. В отличие от жертв Ратии с моими интересами всё не так просто, не думаю, что я хотел бы кого-то принуждать. Нужно признать выход с Домом, который изобрел Росянка, при разумном осмыслении, в моей ситуации был не так уж и плох… Однако Аратиэль расценил это по своему. - Если ты о моем признании в чувствах и том, что меня тянет к тебе, столь сильно… то я думаю, что смогу с этим совладать. Ну хотя бы в достаточной мере, чтобы не создавать тебе неудобства, мешаясь в личную жизнь. Возможности просто быть рядом, мне… - Вот уж нет! - перебил я, да еще и зажав ему ладонью рот для верности. - Конечно ты своим признанием слегка напугал меня тогда, но как бы я не против… Ты мне симпатичен… Просто, наверное, не так сразу… Честно говоря, мы ведь и не знаем друг о друге ничего. Да и вообще, по настоящему, а не в рамках вежливого словоблудия, говорим с тобой в первые, - выпалил я, лишь потом почувствовал, как расширяются от удивления горизонтальные зрачки в его аметистовых глазах и как начинаю смущаться под этим взглядом я сам. - Ах, черти, - ругнулся я убирая ладонь, совсем ведь не то планировал сказать. - Просто выслушай меня сейчас, ладно? Аратиэль молча кивает, глядя на меня во все глаза. В его чувствах такая сумятица словно их все разом ссыпали в котел, тщательно перемешали и огоньку под ним прибавили. - Ты ведь знаешь, что я выполнил условия Благословения Люцифера, не можешь не знать, слышишь. - Конечно, но я ни за что бы не отказался от того, что чувствую, из-за пересуд насчет этого! - в запале воскликнул он, но тут же умолк вспомнив, что обещал молчать. - Я знаю. Дело не в этом, а в том, что оно сопровождало меня всегда, практически от самого рождения я существовал с частично выполненным условием. Я мог как использовать толику доступных с этого сил, так и страдал от того, что называют Голодом. Ты что-нибудь об этом слышал? - Почти ничего, - пожал плечами Аратиэль, - не считая того, что Проклятый охотник поедает других демонов. Тебе нужно что-то подобное? - Не совсем… но отчасти да, - помахал ладонью перед своим лицом я, пытаясь перестать быть такого красноречиво пунцового оттенка. - Это очень мучительное состояние, крайне болезненное, если все станет совсем плохо, все что мне останется это только отчаянно кричать и мучится от боли. Поэтому я и мне подобные стараемся до такого не доводить, избавившись от него раньше. Но в отличии от Проклятого Охотника я никого не ем. У меня иное Благословение и Тень от него совсем иного толка. В этот момент в комнаты постучал Дариз и, получив мое разрешение, вошел, чтобы передать Аратиэлю полный целительский набор, наверное свой собственный, так как выглядел он весьма впечатляюще. Сделав это, он тут же удалился, а я успел немного выдохнуть и навести порядок в своих мыслях. - Тогда что необходимо? - обеспокоенно спросил рыцарь, снова сев рядом со мной. Ай, ну нельзя, совершенно невозможно быть таким недогадостным. - Ах… мне это казалось очевидным слегка…. Страсть же, - игриво вильнул хвостом я. Во взгляде моего новоиспеченного вассала - сложная умственная деятельность и никакого прогресса. - А еще, по маме я внук той самой Блудницы, из Вавилона которая… - осторожно продолжаю намекать я, сейчас, глядя на выражение его лица, мне кажется, что если я уведомлю его об этом в лоб - для него это будет как-то чересчур, уж больно незамутненным никакими сомнительными мыслями выглядело его лицо, но раз я уже начал развивать тему, придётся довести ее до какого-то осмысленного конца. - А разве не все ее дети и дети ее детей соблазнительные суккубы? - тут же заинтересовался он, ну хоть в курсе этого был и на том спасибо. - Я невероятное исключение, - хмыкнул я. - Оооо, - сначала искренне удивился он, а потом до него таки дошло… Я миленько ему улыбнулся и Аратиэль внезапно стал в разы пунцовее меня. Просто удивительно, что примененное на него очарование никогда не заводило его мысли так далеко. Он вызвался быть моим рыцарем, желал моего внимания, благосклонности, и что… все?! - Боюсь, Крэа, что не смогу быть полезен с этим, - почти совсем невнятно пробормотал он, потупив глаза в покрывало, и еще тише добавил, - у меня не так много подобного опыта… Да лааааадно! Если бы я мог, то вытаращился на него во все шесть глаз. Благо теперь проклятье не работает и это не приговорило бы его прямо на месте. Падший, здесь на Островах, за столько то лет и заявляет о подобном? Да если бы все были такими целомудренными то откуда бы чертей наплодилось больше чем грязи? - До встречи с тобой я не испытывал ни к кому ничего подобного, - попытался объясниться Аратиэль, осторожно глянув на меня, во взгляде его вновь появилось отчаяние, страх, что я могу его отвергнуть. Эх, раздерите меня те самые черти! Вот жил себе падший, печали не знал, наверное, один на все Острова такой, целительствовал, рыцарствовал, плотскими утехами не интересовался, и тут нелегкая послала ему меня с моим Благословением. А до этого она послала меня к Шодмер, иначе их таких на весь Ад было бы двое. Ну а теперь не останется ни одного. Ахахаха! - Не беспокойся, милый рыцарь, со мной ты точно обречен! - рассмеялся я, обняв Аратиэля за шею, благо сидел он рядом со мной в удобной близости. Положив голову ему на плечо я хохотал так долго и заливисто, что мне стало не хватать дыхания. Сначала мой совсем уж ангелоподобный, если бы не широкие загибающиеся назад бараньи рожки и необычный зрачок, рыцарь замер. Столь импульсивной реакции от меня он точно не ожидал. Вот и пусть привыкает. Однако потом он все же опустил набор на пол и осторожно обнял меня, кажется, даже глаза закрыл. Ну, что ж, может я и не способен вернуть тебе разум, но я, по крайней мере, могу сделать твое умопомешательство приятным. - А вот теперь скажи ну не враг ли я сам себе? - хмыкнул я, когда наконец успокоился и восстановил дыхание. - Вместо того, чтобы позволить тебе мне помочь, я без умолку болтаю и старательно мешаю себя лечить. Правильно меня поняв, Аратиель размыкает объятья, чтобы я мог отстраниться. - К слову, да, вот та зверская регенерация, которая залечила крылья вместе с осколками так, что я даже не почувствовал, что там что-то осталось, включается вышеупомянутым способом. Лицо Аратиэля снова становится изумленным, но уже не таким смущенным как раньше - прогресс. - А все остальное время? - с сомнением интересуется он. - Я хрупкая вазочка. Все заживает, конечно, но довольно неспешно. Ты ведь сам залечивал мне руку в нашу прошлую встречу. Что я должен сделать, чтобы тебе было удобно работать? - Снять камзол, рубашку и лечь на бок, - автоматически откликнулся он, а потом, несколько посмурнел, добавив: - С одной стороны отсутствие постоянной регенерации облегчит мне работу, но с другой, когда я закончу первый сеанс, твое крыло будет сильно изранено, и только потом я его залечу. Так придется проделывать каждый раз. Кровопотеря будет, но не очень большая. Если же я стану заживлять каждый единичный надрез - это займет втрое больше времени. - Не беда, я бы хотел видеть снова, да и способности к сглазу, чувствую, мне еще ох как пригодятся, а вот времени у нас не густо, посему первый вариант вполне годится, - пожал плечами я, бросив вещи на тумбочку и устраиваясь как Аратиэль попросил. Он мне помог, осторожно развернул крыло и подложил под него вторую подушку, чтобы легко было держать его в таком положении. Все было замечательно, пока он делал все необходимые приготовления, а потом я понял, как сильно погорячился, считая, что легко это перенесу. Одно дело получить осколками разорвавшихся амулетов в пылу драки, когда ты в раже и боли вообще почти не чувствуешь, и совсем другое, когда твое крыло и три многострадальных глаза, пусть и очень аккуратно, но все же ковыряет лекарь. Аратиэль, и правда, старался унять боль насколько мог, но чем больше проходило времени тем сильнее она становилась, не помогала даже магия. Радовало одно, это все еще не шло ни в какое сравнение с росянкиным “кусь”. Сколько там он меня откусил тогда? Ерунду же, Ратия слишком меня берег и все же это ощущалось как чистейшее, концентрированное мучение, что мне теперь после него любые раны? Утешал я себя, снова прикусив фалангу пальца и стараясь как можно меньше вздрагивать и дергать крылом. А если бы росянке снова грозила опасность, согласился бы я пройти через это еще раз? Я не сомневался что да. - Как ты себя чувствуешь? - спустя какое-то время спрашивает Аратиэль, мне кажется, что уже прошла целая вечность, но на самом деле это наверняка не так. - Волшебно, - выдыхаю я отпустив палец. - Я удивлен, как хорошо ты держишься, но лучше бы ты со мной говорил. Тогда я буду спокоен, зная, что ты лежишь смирно не от того, что потерял сознание от боли. - Звучит как хороший вариант, - вздохнул я, часть крыла к этому моменту превратилась в один сплошной оголенный нерв и вместо разговоров я предпочел бы тихонько подвывать. - Совершенно с тобой не согласен. Зато есть хорошая новость, раз ты удивительно неплохо это переносишь, мне понадобится меньше сеансов чем я думал вначале. - Это сколько? - Три, может быть четыре. Что бы он там не делал, но вот сейчас было особенно больно. Я зашипел, впиваясь когтями в покрывало. А еще, видимо, немного ему помешал, но вместо того, чтобы ругаться, Аратиэль нежно погладил мой висок тыльной стороной руки, прежде чем вернулся к работе. Это было даже мило, если бы не чудовищная боль в крыле. Все целители такие беспощадные? - Все, больше так больно не будет, это был самый крупный и неприятный осколок с этой стороны, - ответил он, словно прочитав мои мысли, хотя я был уверен, что таких способностей у него нет. - Лучше подумай о том, что верхний глаз чист и восстановится полностью уже на днях. Ты сможешь им видеть, способности тоже вернутся. Со средним и нижним придется повозится еще раз, сейчас я уже не рискну, зато уберу все, что засело в самом крыле. - А вот теперь хорошие новости пошли, - с облегчением вздохнул я и попытался хоть немного расслабиться. - Возможно придется забрать у отца назад свой монокль. - Тот самый, который ты просил у меня отдать Данталиону? - Да, это был его подарок мне на совершеннолетие. Благодаря ему я могу смотреть на вещи не боясь сглазить что-нибудь. Спасибо, что доставил в целости и сохранности тогда. Эта вещь… и правда, очень много для меня значит. - Я видел это по тому, как осторожно ты передал ее мне, я бы не смог иначе, - откликнулся Аратиэль. - Знаю, - произнес я, задумавшись над тем, сколько в этом падшем осталось от того рыцаря, который служил Ронове. Много ли? Мало? Это тот же демон, просто внезапно осознавший, что любит до беспамятства юного потомка его знакомого герцога? Или это совсем другое существо, проживающее под знакомой личиной? - И на что бы ты хотел взглянуть, когда Данталион его тебе отдаст? - На тебя. Немного спустя я понимаю, что он замер и что это совсем уж странно звучит, так что пускаюсь в пояснения: - Я ведь ни разу тебя не видел. Одно дело восприятие, оно рассказывает мне многое, возможно, даже больше чем глаза и все же зрительный образ создает какой-то особый отпечаток. Так что… я знаю как выглядит мой рыцарь, но все же хочу увидеть. - Ничего примечательного, - скромно откликается Аратиэль, вернувшись к работе. Я чувствую, как боль постепенно отпускает мое крыло и вместо нее появляется приятное, теплое чувство. - Не согласен, как раз наоборот, у тебя редкая для Бездны внешность, если не считать наличие рогов и зрачок, практически не претерпевшая изменений с момента восстания. - Гордится здесь тоже нечем, просто я беглец, а не восставший. На сегодня все, можешь сложить крыло и вставать, - разрешил Аратиэль. Я тут же последовал его рекомендации, потянулся, пошевелил затекшим крылом, видимо сделал это очень резко и чуть не рухнул назад на кровать, когда пространство вокруг закачалось и поплыло, но упасть мне не дал мой рыцарь и лекарь в одном флаконе: - Осторожней, некуда спешить, не делай резких движений, - я кивнул и уже спокойнее накинул рубашку. - Ты голоден? - интересуюсь я, подумав, что с этими походами, а потом пленением, непонятно когда у него была возможность поесть в последний раз, а потом он столько сил потратил на самоисцеление и мое крыло, что еда и хороший отдых точно будут не лишними. Даже если он и собирался отнекиваться, что-то в моем лице видимо заставило его передумать. - Прилично, - неохотно признал Аратиэль и я, кивнув, подался шевелить оставленного мне слугу, чтобы они убрали окровавленное покрывало с кровати и принесли нормальной еды. Спать бедняге тоже придется тут, в моем не самом скромном обществе. Пользоваться положением я зарекся, он и так слишком много для меня сделал, но вот болтовню и вопросы никто не отменял. А расспрашивать было о чем, теперь он был уже моим рыцарем и я хотел знать о нем все. Черти с новым покрывалом и едой прибыли как раз тогда, когда Аратиэль закончил обрабатывать и складывать целительский набор. Он был аккуратен и внимателен, наблюдать за его отточенными движениями было приятно. Но только теперь, впервые в жизни я заметил сколько пугающих и острых штук в таких саквояжах. На еду смотреть не хотелось, она продолжала казаться мне совершенно несъедобной и чем дольше это длилось, тем сложнее мне будет подобное скрывать. Поэтому я подсунул все Аратиэлю, а на его вопрос почему не ем я сам, пришлось нагло солгать, что Ситри беспощадно нас с отцом закормил и больше в меня просто не влезет. Мой рыцарь поверил мне без лишних вопросов и переключил своё внимание на принесенную снедь. Он старался вести себя чинно и сдержанно, но было видно, что Аратиэль действительно голоден. Все эти определенным образом обработанные, чтобы быть едой, души грешников, имели свой привкус в зависимости от совершаемых ими грехов. Многие из демонов, которых я знал предпочитали прочим какой-то конкретный тип, отец например любил еретиков всех мастей, я до последнего времени предпочитал влюбленных самоубийц, решивших уйти вместе, или тех, чье сердце было разбито настолько, что дальнейшая жизнь казалась им невозможной. Впрочем, их роковые возлюбленные тоже были на вкус ничего. Шодмер больше всего нравились амбициозные ученые не брезгующие ничем во имя прогресса. Аратиэль же поглощал все подряд, кажется, совсем не отличая никакого вкуса. Пытал ли его Ситри когда схватил, позволив лишь слегка залечить раны, когда вывел показаться нам? Или так тяжело ему далось мое лечение? А еще я раздумывал не поделится ли тем, что отец назвал Благодатью с собственным рыцарем. Он мне предан и если я попрошу у него сохранить это в тайне, он никогда не посмеет ее нарушить. Как бы там ни было, Аратиэль расправился с едой быстрее, чем я успел додумать свои тревожные мысли. - Может приказать чертям принести еще? - предложил я, на что он только отрицательно покачал головой. - Точно? - мне оставалось лишь с сомнением спросить у него еще раз, уж слишком бойко накинулся он на те что были. - Абсолютно. Еще раз благодарю за ужин, - кивнул он и поднявшись из-за столика пошел назад ко мне (снова устроившемуся на кровати, как только черти сменили покрывало и убрались восвояси), - не нужно беспокоится, молодой господин, этого достаточно, я сыт. Пока я размышлял над тем как, звучит его новое обращение ко мне и стоит ли ему позволять продолжать называть меня так, он устроился на полу у кровати глядя на меня снизу вверх. Вновь почувствовав этот полный любви и преданности взгляд я начисто забыл о чем думал. А ведь в какие-то моменты я даже упускаю из виду, что нагло очаровал Аратиэля заставив предать все, что имело для него раньше значение, но в следующий момент он выкидывает какой-то очередной фокус вроде этого и я оказываюсь к подобному совершенно не готов. Впрочем, ворох вопросов, который я планировал ему задать, никуда из моей головы не делся. - Если тема тебе неприятна, то ты не обязан отвечать, но ты сказал, что ты беглец, а не восставший, что это значит? - озвучил я то, что заинтересовало меня больше всего. Заговорщики, их планы и то, что Аратиэль об этом знал, тоже были для меня важны, но ими я решил заняться позже. - О… - вздохнул он и отвел глаза в сторону. Горизонтальный зрачок все время придавал его аметистовым глазам слегка печальное выражение, самое то для его ангелоподобного лица. - Ничего, это давно быльем поросло, если ты хочешь знать… Я не принял сторону восстания, но и никогда не хотел сражаться с ними. Вот только… я трус, у меня не хватило духу примкнуть к Сотне Благочестивых и бесстрашно принять свое наказание. Тогда мне казалось, что я, смогу отсидется где-то в тылу, оставаясь неприметным младшим духом, тихонечко лечить раненных и не лезть на рожон. Остальные сами между собой разберутся. Я даже преуспевал в этом, до Мегидо. До предательства Ваала. Разиэль пытался образумить его, но не устоял, кто был я, чтобы оказаться на пути у такой силы? Так что я просто бежал оттуда не озираясь, как оказалось не один я. Создатель проклял нас, навсегда отрезав от Благодати. В таком угасающем состоянии меня и нашел Ронове. Ему пришлось сломать часть моих старых убеждений, и я благодарен ему за это, иначе я бы ни за что не стал поддерживать свою жизнь душами. За это я остался служить ему. Такое откровение меня удивило и не столько историей, которая связывала Аратиэля с его бывшим сюзереном, сколько тем, что чем больше я узнавал, тем яснее осознавал насколько разные существа со столь различными убеждениями оказались заперты здесь. Даже странно становилось от того, что Острова благополучно простояли столько лет и не взорвались чем-то подобным раньше. -Ты снова печален. Тебя огорчил мой рассказ? - тут же спрашивает мой рыцарь, кажется все лучше улавливая перемены в моем настроении, в его тоне забота и тревога. - Рассказ грустный, несомненно, - кивнул я, положив ладонь на его лоб, аккурат между широкими бараньими рогами, зарывшись пальцами в мягкие светлые волосы. - Наверняка тебе пришлось очень тяжело. - Ничего с чем нельзя было смириться или приспособиться, - слабо пожал плечами он, придвинувшись ближе для моего удобства. - А теперь тебе придётся смирятся со мной, - вздохнул я. - Ну вот, опять это выражение лица, - хмурится он. - И твои слова… словно мое присутствие делает тебя несчастным или заставляет думать о чем-то плохом. Если так, то я тотчас же вернусь и сдамся назад Ситри - любая пытка лучше чем мысль об этом. - Нет! - воскликнул я, напуганный такой перспективой и даже отдернул руку. - Аратиэль, думать об этом забудь! Я не отдам тебя Ситри. Просто… мне всегда казалось, что вы с Ронове так здорово ладите… всегда вместе… почти целую вечность… он ведь спас тебя тогда… Произнес я и тут же мысленно на себя зашипел. Вот чего я этими словами добивался сейчас?! Пытался разочаровать Аратиэля назад? Напомнить ему о его преданности Ронове? Заставить его осознать действие чар? Я враг себе? Он мог исцелить мои глаза, защитить меня, он знал тайны заговорщиков. Аратиэль был мне нужен! Да, очаровать его, возможно, было моей ошибкой, но теперь я не мог его отпустить. - Это совсем другое! - с запалом возразил он. - Ронове нужен был тихий исполнительный слуга, я хорошо подошел на эту роль и выполнял ее, потому, что в моей жизни не было ничего другого. Я не мог представить себе иного места на Островах, кроме как оставаться подле него, потому что это не имело никакого значения! Я никогда не разделял идеи восстания, никогда не хотел оказаться здесь, а еще никогда не хотел сражаться с себе подобными… Служение было для меня всем, но после побега, Небесный отрекся от таких как я и оно стало невозможно. Все остальное перестало быть важно. Цели у моего существования больше не было, оно просто длилось день за днём, век за веком. Я давно отчаялся что-либо исправить. До теперь. С твоим появлением в моей жизни наконец-то появился смысл, который я потерял и уже не надеялся обрести с событий на Мегидо! Я, впервые за столько лет, по-настоящему счастлив! - твердо и уверенно произнес он, взяв мою руку в свои. - Я хочу служить тебе, Крэа и если по каким-то причинам это невозможно, то мне не нужна еще одна вечность бессмысленного существования. Уж лучше смерть. Как так вышло, что я сделал себя фундаментом, на котором держался мир Аратиэля? Стал смыслом его существования. Я привязал его к себе, но не была ли эта связь и моим пленом тоже? Не важно, сейчас или в будущем, разве посмею я отвергнуть его, полностью осознавая, что это тотчас же его уничтожит? Не эта ли мысль удерживала меня от подобного все время ранее? Я снова почувствовал этот пристальный, печальный взгляд его аметистовых глаз. Аратиэль искал в моем лице ответы, пытался понять, что я чувствую, прогоню ли его сейчас? Все действительно было так как он сказал, или все ценное, важное, что было у него раньше, теперь, с его очарованной точки зрения, просто кажется ему бессмысленным? Тогда как впредь значило для него достаточно, чтобы он продолжал жить все эти века. Разве я мог исправить в этом хоть что-нибудь? Лишь позволить ему остаться со мной, в надежде, что это и правда сделает его счастливым. Я коснулся свободной рукой его щеки и склонился к нему так низко, что мои губы почти касались его лба и позволил Тону едва слышно зазвучать, а с ним крупицам Благодати течь к нему. Использовать это на полную катушку, как с отцом я теперь боялся, чтобы не быть замеченным, но Аратиэль вздрогнул, почувствовав, чуть крепче сжал мою ладонь, подался ближе. - Неужели это… не может быть… - едва слышно прошептал он, ошарашенный, сбитый с толку и вместе с тем стремящийся к этому Тону, звучащему во мне, словно почти насмерть замерзший отчаянно протягивает руки к внезапно вспыхнувшему огню в надежде согреться. -Тогда оставайся со мной навсегда, служи мне, храни мои тайны, дорогой рыцарь. И эту, верней всего, - едва слышно произнес я. С тихим вздохом существа, наконец-то избавившегося от невыносимого бремени, он положил голову мне на колени. - Как давно это было… ОН отверг меня… Проклял… На страдания и гибель обрек…. Я отчаялся ощутить подобное когда-либо вновь. Но ты… - Аратиэль умолк на несколько мгновений вслушиваясь в это чувство, пусть и столь слабое в этот раз, оно все равно оставалось, теплом для замерзшего, водой для жаждущего, облегчением для муки испытывающего. Практически все на Островах находились в том же положении что и он, просто справлялись с этим по-своему, кто хуже, кто лучше. Я бы хотел позволить Тону звучащему во мне развернутся во всю силу, чтобы вернуть моему рыцарю его былое сияние. А потом охватить все Острова, чтобы никому больше не довелось так мучится, но не мог. По крайней мере сейчас не мог, а заглушить его совсем было для меня таким же страданием, как и им не слышать вовсе. - Так значит вот что на самом деле было Благословением Утренней Звезды… первое мы уничтожили сами… второе отвергли… Откуда в тебе столько милости, мой молодой господин, чтобы давать такое сокровище недостойному, который так подвел тебя? Разве есть что-то во всем творении, что могло бы стать благодарностью достойный этого? - Аратиэль сел ровно, но руку так и не отпустил, глянул на меня со всей серьезностью и уверенно произнес: - Конечно я всегда останусь на твоей стороне, что бы ты не решил. Последую за тобой, куда бы ты не шёл. Сохраню все твои тайны, чего бы это мне не стоило. Оставлю позади все страхи и буду сражаться за тебя и умру за тебя, если понадобится. - А можно без последнего? Я предпочту чтобы ты берег свою жизнь, - ответил я услышав его слова. Только бы не оказалось, что я еще больше навредил его и так отчарованному разуму, позволив ему услышать отголоски Тона. - Твоя гибель опечалит меня, так что давай не будем до этого доводить, хорошо? Я накрыл обе его руки, держащие мою, своей и снова столкнулся с этим мягким, любящим взглядом. Конечно так быть не должно было, но я чувствовал себя смущенным. - Давай больше не будем об этом. Тело снова начало казаться мне неуютным. Я отдавал малую часть переполняющего меня звучания, и его не становилось меньше, скорее наоборот, вновь стало больше чем было. Если все продолжится в том же духе, то оно просто сломает изнутри эту оболочку как скорлупу. Что будет со мной тогда я не знал. Это было не страшно, просто не ко времени сейчас. А еще я ощущал себя измотанным за день. Поэтому, как сидел, так боком, не подобрав ног и улегся на подушку, думая что из такого положения слушать Аратиэля мне будет легче. - Насчёт заговора, до того как ты встретил меня , ты поддерживал их или просто последовал за Ронове? - Просто последовал, - пожал плечами Аратиэль. - Подробностей я не знаю, но Ронове казалось, что план будет достаточно успешен. Я не хотел быть втянутым в новый виток войны, но понятия не имел куда мог бы убраться подальше от этого. Когда дело доходит до разборок между падшими - Острова становятся очень малы. Поэтому просто продолжал выполнять его поручения, покуда не встретил тебя. - Но ты ведь знаешь, почему Ронове примкнул к заговорщикам? - спросил я, изо всех сил стараясь не зевнуть. - Он был в хороших отношениях с Камио и до сих пор в неплохих с Хаагенти. Они некоторое время осторожно проверяли его взгляды, а потом предложили ему это. - Так Губернатор Хаагенти предатель? - вздрогнул я. Противная ячья голова, он мне с самого начала не понравился. - Он состоял в заговоре еще задолго до того как Камио привлек Ронове, - кивнул Аратиэль. - Он был на совете у Вассаго, он знал, что мы отправились к Ситри! Я должен сказать отцу! "Мой Герцог, ты занят, это важно! Очень важно!" - попытался мысленно достучаться до своего родителя я. "Да, дитя, что произошло? Тебе удалось узнать у Аратиэля что-то ценное?", - спросил он после некоторой паузы, видимо я действительно от чего-то его отвлек. " Хаагенти - предатель! Он был заодно с Камио! Это они вдвоем привлекли Ронове в заговор! А теперь он знает, что мы, Принц Вассаго, Герцог Базин, собрались делать. Они могут быть в опасности, как и мы!" "Тише, не переживай, я тебя понял. Хорошо что ты выяснил это сейчас, я предупрежу Вассаго и Базина, если они еще вместе - тем проще будет Хаагенти схватить. Если уже нет, то все будут предупреждены. А сейчас закругляйся со своим расследованием и хорошо отдохни, завтра будет долгий день", - посоветовал мне он и ничего не оставалось как с этим согласится. - И Ронове тоже планирует штурмовать Рай? Мне он всегда казался более прагматичным, - спросил у Аратиэля я, для того чтобы поддержать внезапно прервавшийся разговор. Я был удивлен, что мой рыцарь молчал и не тревожил меня все то время, пока я докладывал новость отцу. - Так значит между тобой и Герцогом есть ментальная связь? - вместо ответа спросил он. - Да, я был не слишком прилежным учеником в детстве, так что отцу недавно пришлось объяснять мне как это делать снова, - признал я. "Интересно с тобой это тоже сработает?" "Да, молодой господин, так нас не смогут подслушать". Услышав ответ я довольно улыбнулся. - Что же до Ронове, то штурмовать Рай он действительно не планировал, ему казалось, что он мог бы благополучно устроиться где-то на Земле переполненной душами вместо того чтобы оставаться здесь, под гнетом Бездны. Да и раньше после восстания захват Небес никогда его не интересовал, а вот Землю походами мы время от времени посещали. И в последнее время что-то изменилось там наверху. Ты вряд ли мог это заметить так как был рожден совсем недавно, но они больше не защищают души как раньше. Так что Ронове просто хотел использовать заговор, как предлог, чтобы вывести свои легионы и осесть где-то на Земле. Мне показалось, что подобный план лелеет не он один…