Милосердие не предлагать

Вот так, почти в полной тишине, минут двадцать я петляю за проклятым, по мелким улочкам, темным подворотням и трущобного вида закоулкам. Я бы, конечно, предпочел чистые и величественные центральные улицы, но их существование росянка, похоже, начисто игнорирует, а вот все эти гадюшники, от одного вида и запаха которых мне становится плохо, он похоже знает как свои пять пальцев. Я стараюсь особо не дышать, но мое обоняние улавливает такие запахи, что я жалею, о мировой с чудовищем – лучше бы он меня убил, чем это. Росянка подобные «мелкие» неудобства полностью игнорирует, уверенно двигаясь в одному ему известном направлении. Везде пустынно и тихо, словно завидев охотника вдалеке, все, как перед стихийным бедствием, побросали кто что делал и скрылись в убежищах. Я не удержался и облегченно вздохнул, когда наше путешествие закончилось перед дверями какого-то невзрачного здания на окраине. И только потом я понял, что здесь не воняло трущобами однако новый запах был еще хуже, много хуже. Мне хватило даже легкого духа принесенного ветром от дома, чтобы мой желудок сделал первую попытку попросится наружу. - Ладан, – скривившись, как среда на пятницу, сообщил о своем открытии я. Росянка лишь слегка повернул голову в мою сторону, что было неудивительно, так как вертеть ею ему мешали торчащие из шеи стрела, пара стилетов и кухонный нож, но судя по всему это можно было расценить как в кои то веки проявленный к моим словам интерес. Но похоже в этот раз на том он и иссяк, охотник снова вернул свой взгляд к двери и я почувствовал проявление магии. Направленно оно, правда, было не на меня, а на дверь дома. Нечто невидимое с ужасной силой обрушилось на нее, сорвав с петель и просто вывалив внутрь. Магия воздуха? Так вот, значит, как ему удается парить и управляться с созданным холодным оружием. Ладанный дым, освободившись из замкнутого пространства, клубами покатил наружу, и мне снова стало плохо. Пока я рылся в карманах в поисках платка, чтобы хоть как-то защититься от этого едкого, забивающего все на свете мерзкого запаха, росянка скользнул внутрь, начисто игнорируя то, от чего поплохело бы каждому уважающему себя демону. Через мгновение там послышалась какая-то возня и крики, а еще через минуты полторы, когда я наконец-то нашел свой платок, в воздухе повисла мертвецкая тишина. За всю свою жизнь я никогда не встречал такой тишины, когда слышишь собственные сердца и дыхание, каждую свою мысль и больше ничего. В этот момент не такими уж и страшными мне показались и ладан, и общество росянки, по чьей вине собственно эта тишина и наступила, так что я бодро и бесстрашно сунулся, внутрь закрывая нос и рот платком. Охотник обнаружился в небольшом зале у кучки трупов и, судя по тихому, едва различимому звуку, напоминающему довольное урчание охотно трапезничал одним из тел. Стулья и скамейки были сломаны или разбросаны в разные стороны, крест, символ человеческой веры в того, небесного бога чисто срезан одним презрительным взмахом меча. В каждой из немногих икон, которые немыслимым образом оказались здесь, теперь торчало по несколько стилетов и мечей, также они, как и стены были расцвечены кровавыми брызгами. Наверное, это можно записать в демонскую книгу рекордов, как самый скоростной разгром еретического святилища. Более впечатляющим, чем это был только образ росянки, который мне рисовали мои чувства. Все в таких же белоснежных одеждах без единого пятнышка крови он стоял посреди всего этого погрома и нанизанных на холодное оружие трупов, с ангельской улыбкой, вертя в руке, только что добытое из какого-то трупа, сердце, видимо решая с какой же стороны в него лучше впиться своими острыми зубами. Но вместе с тем здесь что-то все еще было не так (кроме самого охотника, конечно). Магии я не чувствовал, но что-то все-таки заставляло меня беспокоиться. Что-то в воздухе, что-то во все еще едва приметно покачивающихся драпировках на стенах. Эта непонятная неправильность заставила меня на свой страх и риск подойти ближе к росянке именно в тот момент, когда на него из-за этого самого, так беспокоившего меня куска ткани выпрыгнула демонетта. Шипя как змеи моего кузена она, видимо, хотела вцепится когтями охотнику в лицо, похоже искренне надеясь, что ее способность летать поможет ей не наткнутся на жуткий арсенал лезвий торчащих из его тела. Атака была нелепой, так как охотнику ничего не стоило бы сдернуть ее прямо на себя, но вот лицо бы она ему расцарапала наверняка. Однако я в этот раз оказался быстрее их обоих, выхватив рапиру и полоснув дамочку по рукам, просто чтобы неповадно было, вот так вот выпрыгивать как черт из табакерки. Барышня взвыла и совсем не изящно отдернулась назад. Только теперь я почувствовал, как от нее волнами исходят боль, отчаяние и гнев разом взятые, когда она скрывалась, то прятала даже это? Хм, такое могло бы заслуживать уважения, если бы она еще была в своем уме. В том, что это не так я убедился уже в следующий момент. - Проклятые чудовища! Господь защитит меня… - прокричала она, намереваясь атаковать снова, но что там еще демонетта собиралась провозгласить я так и не узнал. Снова мое ощущение магии на мгновение предвосхитило резкий рывок, который буквально смел ее с места и впечатал раскрытые в объятия росянки. - Не здесь, - почти напевно шепчет охотник ей на ухо, прежде чем окончательно сомкнуть руки и приняться за новое блюдо. Я отворачиваюсь, росянка она и есть росянка, красивая, конечно, но от этого менее мерзкой быть не перестает. Под ногу мне как раз подворачивается один из трупов, до которых охотник еще не добрался. Я брезгливо переворачиваю его на спину носком ботинка. Все равно придется их сжечь, да и одежду тоже, теперь, насквозь провоняв ладаном, она была безнадежно испорчена. Осмотр этого покойника никаких результатов не дал, а вот на следующем, самом прилично одетом из них всех, мое любопытство все-таки было вознаграждено. Во внутреннем кармане его камзола нашлось письмо в нераскрытом конверте. - Росяянка-а… - через платок обращение получается не таким беззаботным и мелодичным как мне хотелось бы. Из-за спины сначала доносится только «Хрум-хрусть-хрусть-хрусть». Ы-ы-ы. Это что были ее кости?! Я ежусь и спокойного выражения лица сохранить не могу, однако он все равно его видеть не может. - Да, - после некоторой неприятной паузы откликается он. Я снова ежусь, представляя, что он смотрит сейчас на мою беззащитную спину и, возможно, мысленно примеряется, куда бы всадить нож, но все же беру себя в руки и продолжаю мысль: - Если в твоей ненасытной утробе осталось еще хоть немного свободного места, то будь добр, обрати свое внимание еще и на этого типа, - я махнул в сторону трупа, у которого нашлось письмо, и подался на выход. Охотник даже не окликнул меня и не попытался остановить, вероятно, чувствовал, что я не уйду, пока он не расскажет то, что обещал. Хотя то, что под подозрение попали еретики, было очевидно. Вот только судя по скромным одеждам присутствующих проповедника среди них не было. То, что за этим стоит настоящая вера, я сбросил со счетов сразу, на Земле я столкнулся, с одним таким храмом и это было… крайне неприятно. Здесь же ничего подобного не чувствовалось. Повертев в руках письмо, я его вскрыл и достал сложенный пополам лист: «Вы идете правильным путем. Скоро я передам вам все необходимое для справедливого суда, и мир навсегда изменится. К». Вот и все, и больше никаких зацепок. В данный момент я понятия не имел, кем может быть этот таинственный «К», с его лозунгами о правильном пути, но вместе с тем, я все больше убеждался, что это был правильный след, тот самый который я ищу. А вот росянка на улицу выходить совсем не спешил, он что решил съесть их всех?!