Do u love me?

«Сила открывает вам возможности, разум даёт выбор»

      Скрытое во тьме, за дверьми нижних подвальных комнат никто и никогда не услышит всех тех криков, мольбы и грязи, которые остались в их стенах. Чужие руки блуждали по юному телу, мерзкие касания пальцев доставляли ей дискомфорт. Хоть алкоголь и превышал её норму, она осознавала, что происходит, пыталась встать и покинуть комнату, но ладонь, лежавшая на бедре, крепко сжимала кожу и не давала этого сделать. Впервые девушка почувствовала жуткий страх за себя и свою жизнь, она оглядывала троих парней около себя, спокойные и уверенные, улыбающиеся, будто на празднике, вот только улыбка эта была не столько радостной от какого-то события, сколько от удавшейся шалости. — Да не бойся ты. Всё хорошо. Вот выпей, — один из парней протянул вытянутую стопку с блеклой жидкостью. — Н-нет, я сегодня и так выпила много, — она осторожно улыбалась и отодвинулась от него, но тот не переставал надоедать ей, перекрывая возможные пути отхода. — Мне нужно и-идти. — Дэхён, — обратился к парню его друг, — Дэхён! Наша гостья хочет нас покинуть, не можем же мы отпустить её не попробовав десерт, так? — Конечно, — ответил Дэхён, подходя к двери и закрывая её на ключ. Два ясно слышных щелчка позволили парням сделать последние глотки из второй выпитой ими бутылки и приступить к тому, ради чего они собрались сегодня. Девушка отскочила от друзей Дэхёна, окруживших её, и побежала к двери, она стучала кулаками по ней в мнимой надежде, что её кто-то услышит, но за той стороной отвечала тишина, нарушаемая битами музыки верхних этажей. Девичье тело прижали к себе и потянули к кожаному дивану, на котором она недавно сидела и оставила телефон. Третий парень, молча наблюдавший за всем этим, мысленно останавливает себя, но знает, если не повинуется этой игре и проверке со стороны Дэхёна, не сможет войти в круг третьего апостола. Так он ему сказал. Открывая новую бутылку дорогого виски, парень заливает в себя обжигающий горло алкоголь, позволяет разуму затуманить свою голову и наконец решается на свои действия. Подхватив чужой смартфон, словно игрушкой, он машет им перед глазами девушки и кидает в стену, разбивая экран дорогого недавно купленного телефона. Девушка брыкается в грязных руках, удерживающих и рвущих её новую школьную форму. — Нет… нет, пожалуйста. Не надо! — истошный крик эхом заполняет комнату и наполняет её слезами и хрипами. — Громко кричит, я и не знал, что у тебя такой высокий голосок, на, — Дэхён кинул другу бархатный мешок, наполненный различными вещами, используемыми только в этой комнате, — закройте ей рот… Компания людей, стоявших около территории университета, оглядывала девушку, закрывавшей покрасневшими от сильных хваток руками дрожащее тело. Друзья молча переглядывались меж собой, не зная, что ответить внезапно появившейся незнакомке. Сонхва и Джерен встретились взглядом, будто спрашивая друг у друга, что сказать ей о Ёнро, ведь они сами не видели её со вчерашнего дня. Кристофер поглядывал на наручные часы, контролируя время до начала пар, девушка напротив вызывала в нём чувства сочувствия и сожаления, ведь вид, в котором она предстала перед ними говорил за себя о случившимся. Не могло это быть избиением или обычным падением, не могло это быть дракой, хотя очень походило и на неё. Чонгук узнал в незнакомке сводную сестру Ли Ёнро, но не подал виду, отведя взгляд в сторону, он думал о местонахождении девушки и его друга, не отвечавшим ему с самого утра. Предчувствие никогда не подводило его, если Юнги звонил ночью, значит ситуация, в которой он находился вышла из-под контроля и скорее всего обрела другие повороты. Сегодня он выслушает от друга много нелестных слов, в конце которых его отправят выполнять не самую приятную работу. — У нас пары через 10 минут, — оповестил Кристофер, отвлекая Джерен и Сонхву от незнакомки. — Может, Чонгук отведёт её в полицию? — Чон, нам правда надо бежать, позаботишься о ней? — спросила Джерен, касаясь напряжённой руки друга. — Да, идите, — отстранённо и холодно ответил Чонгук, поглядывая на Кристофера, сразу скрывшегося за воротами и поджидающего девушек, спешно покинувших парня и незнакомку. — Скажешь, кто это сделал? — Чон вернулся к виду девушки, неудобно переминающейся с ноги на ногу. — Разве вы можете знать их? — спросила школьница у него и не дожидаясь ответа назвала имена. — Их было трое, я должна была пойти в полицию, но мне нужна Ли Ёнро, вы знаете её? — Блядь, — тихо прошипел Чонгук, услышав знакомые ему имена. — Пойдём, отвезу тебя к ней.       Чонгук провёл девушку наверх и, открыв пустой кабинет, вошёл в него вместе с ней. Пока он разгребал документы на столе и что-то искал в ящиках, она присела на напротив стола и, опустив голову, царапала ногтями кожу пальцев, смиренно дожидаясь сводную сестру. И зачем только она пришла к ней? Столько слов было сказано тогда, столько недомолвок и необъяснимой самой себе ненависти к старшей. Она ненавидела само её существование, надеялась на её исчезновение, маяча перед отцом только бы он видел перед собой её и никого больше, а теперь, встретив и полюбив молодого человека, который как она думала отвечает ей взаимностью, на самом деле предал её, отдав на растерзание ещё двоим той ночью. И почему сейчас та боль, что ощущалась ночью напомнила о себе опять, заставляя слёзы вновь стекать по щекам, а тихие всхлипы наполнять тишину между ней и незнакомцем, застывшем на месте от неожиданного прерывистого голоса. Он протянул ей салфетки, стараясь не заострять внимание на её состоянии и обходя девушку покинул кабинет, нарекая той остаться тут до его прихода. Парень направился в кабинет Юнги, в котором его уже ждали двое. Отворив двери, он вошёл внутрь и подошёл к Хосоку, тихо поприветствовавшего его. Получив с утра уведомление о шести звонках оба понимали, что получат за свои пропуски. — Почему не отвечали вчера? — начал Юнги, сложив руки в замок, и взглядом перебираясь с одного парня на другого. — Я говорил вам всегда быть на связи, предупреждал вчера. Как вы видите, встреча вчера закончилась не очень-то хорошо, они переманили на свою сторону людей из моей охраны. — Если люди из охраны на их стороне, значит наша работа найти остальных? — спустя несколько волнительных подглядываний на Чона и Мина, Хосок наконец произнёс свои догадки. — Да, найти всех, кто на стороне мафии, Шона и других, кто знал и молчал опустить на дно, кто предал в четвёртый дом, я сам решу, что с каждым из них делать. — Не в обиду тебе Юн, я лишь стал свидетелем одного звонка и странного поведения, — продолжил Хосок, обращая на себя внимание Чонгука и Господина Мина. — Я думаю Кэтти одна из предателей. — Я знаю, — отречённо ответил он, замечая пристальный взгляд Хосока и Чонгука, не сказавшего до этого ни единого слова. — Она хотела заполучить меня, и я дал ей это, но вмешиваться в мои дела и вести не пойми что за спиной — не позволю. — Значит решил, что делать с ней? — спросил Чонгук, напомнив о своём присутствии. — Да, сами в скором времени всё узнаете, — успокаивая в себе ком горьких оставшихся чувств к предательнице, ответил Мин. — Чон, сегодня вместо меня поедешь на встречу с представителем Шон Доу, не поубивайте там друг друга. — Я тебя понял, зайду позже, есть ещё кое-что, что надо обсудить, — предупредил он, понимая, что сейчас не время говорить об инциденте с незнакомой для него девушкой, да и ей стоит дождаться сестры.       Ёнро не стала задерживаться у доктора, любезно приютившего её в своём доме. Выбранные ею курсы, на которых она должна была сегодня сидеть по некоторым причинам отменили из-за чего ей пришлось приехать на «работу» раньше положенного времени, несмотря на то, что доктор порекомендовал взять несколько выходных дней для восстановления плохого состояния. Проходя по коридору, она услышала голос Чонгука в соседнем кабинете и, приоткрывая двери, заглянула туда. Ёнро мельком выглянула из-за дверей и обратила внимание на парня, дёрнувшегося от её появления. В углу, подорвавшись с дивана, кто-то промелькнул отчего она наконец заметила знакомую фигуру. — Сэгё… — сестра вздрогнула от её голоса и опустила голову, скрывая волосами шею и лицо. — Что ты здесь делаешь? — Эм, привет… можешь дать номер своего дедушки? — тихо спросила та, стыдливо пряча опухшие глаза. — Что? — Ёнро бегала по ней шокированным взглядом. Она была готова ко всему сегодня, но точно не ко встрече с сестрой, да ещё и представшей перед ней в таком виде. Всё время оглядывая её, девушка возвращалась к опущенной голове. Приблизившись под неразборчивые слова со стороны, она аккуратно убрала её волосы и оттянула ворот рубашки, из-за которого проглядывала посиневшая кожа с оставленными засосами и ещё хуже отпечатками фаланг. Состояние и внешний вид говорили за себя, не нуждаясь в открытом и подробном рассказе о случившемся. В голове тут же возникли вопросы, которые она пока не могла озвучить вслух. — Пожалуйста, дай номер своего дедушки, — прошептала Сэгё, дернув плечом и отступив назад. — Кто… Кто это сделал? Почему сразу не пошла в полицию? Не позвонила отцу или матери? — А что я им скажу? Что соврала насчёт подготовки к экзаменам с подругой, а сама пошла не пойми куда и… Да ты сама знаешь, как они поведут себя в такой ситуации. Чёрт, я не хотела этого… Мне стало страшно, и я хотела уйти. Ю Дэхён, тот парень с которым ты меня видела здесь. Это сделал не только он. Их было трое, они закрыли дверь, разбили телефон и разорвали одежду, а потом, из-за моих криков, закрыли рот и… — не контролируя свои слёзы рассказала Сэгё о том вечере и прошедшей ночи, которую так хотела забыть, но не могла, синяки обжигали кожу, а боль внутри не утихала, заставляя кривить губы и неустанно лить слёзы.       Воспоминания того дня мелькали перед глазами: «Для чего ты пришла сюда? Чтобы напиться и быть изнасилованной? А потом бегать по больницам, потому что, видите ли, девушка переспала неизвестно с кем!» Ёнро помнила свои слова, помнила, как сестра ушла на третий этаж, вход для которых был доступен не всем и помнила лицо того паренька, словно испытывая дежавю, она присела на диван и зарылась пальцами в распущенные волосы, проклиная себя за те эмоции и порыв слов, сказанных на горячую голову. «Почему… Ну, почему всё так. Тот день, тот парень и этот третий этаж…» — Должна я ещё что-то знать? — спросила Ёнро, поднимая голову и возвращая внимание к сестре. — Уходя, он сказал, если я пойду в полицию, то убьёт меня, но может твой дедушка сможет хоть что-то сделать в этой ситуации… И ещё, до того, как я отключилась я слышала их разговор, это была проверка и двое других получат повышение по службе у господина Мина, они выразились как-то так. — Понятно, — проглотив слово, кое-как произнесла его студентка, сжимая и разжимая пальцы перед собой. «Почему всё всегда сводится к нему?» — Ёнро, нужно поговорить, — услышав последние слова сводной сестры Ёнро, Чонгук позвал девушку к себе. — Если пойдёте в полицию, только себе же хуже и сделаете. Они подготовили специальные группы и присели ко всем на хвост, сейчас проверяют каждого, кто как-либо связан с Мин Юнги, даже персонал ресторана и кинотеатра. Дэхён владеет ценной информации, если он попадет к ним, вытащить его будет сложно. — Поэтому он решил, что может делать что захочет? Испортить жизнь моей сестре, угрожать ей и остаться безнаказанным за это? — злилась та, понимая к чему идёт весь разговор. — Если бы на её месте была Джерен, ты бы не спустил ему это с рук. — Я могу только попытаться поговорить с Юнги, но ничего не гарантирую насчёт его ответа, — ответил Чонгук, поглядывая на девушку, ожидаюшую конца их разговора. — Не надо, — закончила Ёнро, открывая дверь кабинета и намереваясь скорее покинуть его. — Стой, ты куда? — вдруг встрепенулся Чон, останавливая девушку. — Чонгук, — сделав паузу, она продолжила, — я в уборную, туда-то мне можно?       Парень расслабленно выдохнул, кивая на её слова и провожая взглядом скрывающуюся в коридоре фигуру. Закрыв за собой дверь, она осталась на месте. Звон голосов доходил до неё и обратил внимание на человека, облокотившегося о стену и скрестившего руки на груди. Молодой парень, красивый и обаятельный, привлекающий внимание всех вокруг себя. Ещё с того дня, она запомнила эту внешность, причёску, глаза и улыбку, от которой тут же стало противно. И почему сейчас её сердце так сильно бьётся? Почему слёзы, которые она видела на лице сестры и собственная горечь, что настигла её сейчас, не позволяет крупицам очертить щеки и тихо упасть с подбородка? Почему то самое чувство безысходности сбивает её мысли? И что за эмоции пресекают слёзы и вновь поджигают пепел оставшегося бесстрашия? «Может пора перестать волноваться за каждого человека в своей жизни? Их же не волнуешь ты и твои чувства», — вспоминались слова, сказанные Чоном, и наперекор им в мыслях всплывали ответы: «Сейчас, ситуация не позволяет мне не волноваться за неё, даже если всё вернётся в самое начало, есть вещи, которые она будет помнить. Взгляд коротко осматривает закрытую дверь в конце коридора и охрану около нее. «Не можешь гарантировать… Хорошо, я тоже ничего не могу гарантировать». «Я заставлю тебя выйти, чего бы это не стоило».       Ёнро смущённо опустила глаза и маленькими шажками подбежала к лестнице, около которой крутились люди третьего апостола. Она незаметно для всех обходила каждого работника и медленно приближалась к парню, общающегося со своими друзьями. Заметив студентку, Дэхён проводил ее фигуру взглядом и, указав глазами на протиснувшуюся между друзей девушку повеселел, крутя пальцем у виска и кивая головой на вопросительные в ответ взгляды, словно отвечая им: «Да, эта та самая сумасшедшая» — Ю Дэхён? — обратилась Ёнро, подкрадываясь к нему и заставляя отвлечься на неё. — Знаешь, меня кое-что интересует, ответь, пожалуйста, что ты делал вчера? — Чего? Чё тебе надо, вали к Кэтти, сумасшедшая сука. — Ответь, — её тон изменился, улыбнувшись она вобрала в лёгкие больше воздуха и уже с прежней интонацией продолжила, — Где ты был вчера? С кем? — Ты мне мамочка что ли задавать такие вопросы, проваливай. — Ого, наверное, вам понравилась проведенная ночь, — спокойно продолжала Ёнро, — значит и тебе и твоим друзьям понравятся обвинения по нескольким статьям, интересно есть ли у тебя деньги или хороший адвокат? Или ты такой трусишка, что всё скинешь на других, признавайся, а? — Чего? — он зыркнул на друзей, стоявших поодаль от него и наблюдавших за открывшейся сценой. Глаза вернулись к виду девушки перед ним, кривя губы, он, не следя за своим тоном, громко продолжил наседать. — Какое тебе дело до того, как я провёл свой день? Кто ты такая чтобы лезть ко мне и моим друзьям?! Что, знаешь ту девку, с которой я вчера был? «Выходи… Выходи, ну же или его тон всё ещё тихий для тебя?» — думала она, ощущая за спиной взгляды собравшихся прсмотреть на очередную потасовку между ней и коллегой. — Вздумала меня пугать? Так вот знай, я не поведусь на это, — не успокаивался парень, хватая расслабленную девушку за руку и дергая в сторону, из-за чего она ударилась бедром об угол ресторанного шкафчика, декорированного фарфоровой лунной вазой. Расколовшийся дорогой декор привлёк внимание не только персонала ресторана, но и Чонгука выскочившего из кабинета. — Мелкая тварь, выполняй свои обязанности и не лезь ко мне! Иди дальше работать куколкой, только не забывай отсасывать, может чаевые получишь за свою хуёвую работу.       Боль в бедре от удара не успокаивалась, как и рассерженный парень, неугомонно запугивающий и оскорбляющий её. Его рука с замахом врезалась в стену, заставляя девушку затаить дыхание и перевести взгляд на подходящего Чонгука. Распахнутые глаза, направленные на него, остановили его вместе с послышавшимся приглушённым хлопком двери, который она так ожидала услышать раньше. — На меня смотри, сука! — позволяя себе ругательства в сторону студентки, Дэхён не оборачивался, продолжая запугивать и игриво замахиваться, ожидая увидеть слёзы и испуг, который он так привык видеть от других. — Неужели страшно стало? Непослушных псин надо бить, а сломанных кукол выкидывать.       Ёнро перевела взгляд на опиравшегося о стену коридора Юнги. Он молча наблюдал за происходящим, изредка поглядывая на дорогой разбитый антиквариат, подаренный ему одним из политиков. Собравшийся люд, смиренно опустили головы, персонал, заметив намёк администратора, продолжил свою работу. Никто не смел и слова вставить под грубые высказывания Ю Дэхёна, чей взор был устремлён на девушку, уже и забывшей о боли в бедре и на руке. Чонгук обернулся к Юнги, ожидая от него каких-либо указаний, мысленно ругая студентку за очередной опрометчивый поступок в стенах этого здания. Даже поднявшийся к ним Хосок, остановился на лестничном проходе, оценивая сложившуюся ситуацию, что так напомнила ему недавние события. — Чонгук, приведи их в мой кабинет, — наконец приказал Юнги, бросая взгляд на парня и девушку, ликовавшую от удавшейся затеи.       Чонгук улыбнулся своему другу, последовавшим обратно в кабинет и обернулся к Ю Дэхёну, который никак не отставал от студентки. Подойдя к ним, он схватил парня за ворот одежды и силой отцепил его от Ёнро, что скрывала радость за лёгкой улыбкой. — Вы, сейчас же в кабинет господина Мина, — бросил Чон, перебрасывая взгляд с Ёнро на Дэхёна и после обращаясь к другим, — хватит глазеть, продолжаем работать.       Двое под руководством Чонгука двинулись к кабинету, как два преступника, они молча направлялись по коридору, Ёнро обратила внимание на закрытую дверь, за которой находилась её сестра и перевела взгляд на крайне недовольного парня, столкнувшегося с ней взглядом, сквозь зубы он пробурчал, заставив девушку улыбнуться: «Чтобы я хоть раз в жизни поверил тебе на слово. Ты ещё и улыбаешься. Вот уж точно сумасшедшая». — Не беспокойся, Хосок наверняка стал ещё больше не доверять мне, после моей недавней выходки, — ответила она, останавливаясь около охраны, вытянувшей к ней руки и не дававшей пройти дальше. — Мне здесь никто не доверяет, как ты можешь заметить… — Да, вижу, — отметил Чон, смотря на охрану и поднимая руку, он успокоил их. — Я сам. Надеюсь в этот раз ты не взяла с собой пистолет или осколок от вазы. — Как ты узнал? Как раз его и спрятала у себя, — наигранно произнесла девушка, подкалывая цокнувшего Чонгука, который обыскивал скрытые за одеждой руки, живот и спину. — Что не нашёл? Как же так? — Твой юмор ужасен, знаешь ли. Та ваза ценный музейный экспонат, сохранившийся с эпохи Чосона, — рассказал Чонгук, спускаясь к ногам и притрагиваясь к ним через джинсовую ткань. — Всё чисто, пропускайте. Ёнро потом вернись в кабинет, нужно решить, что делать с твоей сестрой.       Кивнув, охрана открыла дверь кабинета и, настороженно оглядев девушку с ног до головы, пропустила её внутрь под зорким взглядом Чонгука, дождавшегося закрытия двери и собиравшегося вернуться обратно в кабинет. Ёнро посмотрела исподлобья на Дэхёна, расположившегося на кресле перед господином Мином. Она подошла к нему ближе, но расстояние всё равно отделяло между ними полтора шага. Вглядываясь в бледное перед собой лицо, грозный взгляд будто отметил им, что они, как провинившиеся дети, поссорившиеся из-за какой-то мелкой игрушки. Пластиковая баночка с таблетками мелькала около канцелярии, как и стакан, наполненный водой. Картина и так была ясна, она равнодушно взглянула на мужчину перед собой и на парня, на ходу придумывающего оправдания. — У меня нет настроения выяснять что вы не поделили между собой. Объясняетесь коротко и по очереди, — предупредил Мин, давая право голоса Ю Дэхёну. — Господин Мин, я ни в чём не виноват, она набросилась на меня с распросами, что я делал вчера и с кем был, — покосился парень на Ёнро явно недовольной его ответом. — Будто мы встречаемся… — Стоп, — остановил его Юнги и, замечая спокойную перед собой студентку, обратился к ней. — Говори ты. — Он провел ночь с моей сестрой, — быстро ответила она, вызывая на лице Мина недопонимание так и говорящее ей «Только и всего?» — Она не хотела этого, — добавила Ёнро, отдавая право голоса парню, презрительно смотревшего на неё. — Это правда? — спросил Юнги, вновь обращаясь к Дэхену. — Мы с ней знакомы и вчера она была согласна на ночь, — солгал Дэхён и тут же замолк, замечая поднятую руку господина Мина. — Порванная одежда, разбитый телефон, синяки на коже, опухшие от слёз глаза и сорванный от криков голос, боль по всему телу и внутри неё, грязь, которую она так хочет смыть и забыть ту ночь. Ты считаешь это согласием? — спросила девушка, обращаясь к Дэхёну сжимающему от злости пальцы. — Почему ты злишься? Это она должна злиться, я должна злиться, но никак не ты! Мин Юнги, он должен понести ответственность за содеянное и вы един…       Господин Мин снова поднял руку, останавливая словесный поток девушки и тут ловя на себе перечащий ему взгляд, мгновенно подавленный в ответ. Ёнро не сводила глаз с раздраженного парня, в то время как Юнги откинувшись на спинку кресла обратился к нему с несколькими словами: «За разбитый антиквариат с твоей зарплаты будет вычитаться большой процент на её возмещение». — Да, — не переча своему начальнику, ответил парень, поднимаясь с места и проклиная в голове несносную болтливую девчонку и её сестру. — Простите что потревожил вас, я сейчас же скроюсь с ваших глаз и решу вопрос с девчонкой. Обещаю, она не принесёт вам проблем. — Не смей к ней приближаться! — воскликнула Ёнро, тут же преграждая ему путь. — Ю Дэхён, если ты хоть что-то ей сделаешь или приблизишься к ней, обещаю я… — Жди указаний, свободен. А ты, — смотря на только что закрывшуюся дверь и обращаясь к неугомонной девушке, продолжил Юнги. — Подойди-ка сюда.       Ёнро осмотрела мужчину, знакомое кольцо, надетое на указательный палец, подзывало к себе, а взгляд, как тысячи ножей впивался в неё, сея очередные сомнения, перерастающие в страх. Она говорила себе быть сильной и знала, что просто так не уйдёт отсюда. И вот сейчас, подходя к нему и останавливаясь напротив она мысленно настраивала себя на борьбу не только за свою жизнь, но и за жизнь других. Эта неугомонная девочка принесла с собой столько шума в его тишину, отчего он каждый раз с интересом наблюдает за тем, как внутри неё просыпается сила и страх, испытываемый перед ним. Дотронувшись до нежной бледной кожи руки, он потянул её на себя, позволяя той упереться в подлокотники кресла. — Ты думаешь я настолько глуп, чтобы каждый раз вестись у тебя на поводу? Госпожа Ли, вы не в том положении, чтобы манипулировать мной, указывать или приказывать. У тебя и твоих, скажем так, всех знакомых, нет никаких привилегий здесь и, соответственно, нет защиты от кого-то из моих людей. Ты просила сохранить жизнь, я это сделал, но не за просто так. Взамен ты работаешь на меня и за все свои косяки получаешь равную цену, она должна была быть дороже, но благодари за это Ким Джису и её жениха… Что только она нашла в тебе? — пробегаясь глазами по лицу и телу задался вопросом Мин. Его пальцы, щекоча кожу, остановились на затылке, вороша вороньи волосы, надавливая на затылок и приближая лицо студентки к себе, он продолжил говорить: «А также проклинай всю свою оставшуюся жизнь Чан Сынвона, он не просто лишил тебя той жизни, которую ты так хотела, а собственноручно отправил ко мне в полыхающий огнём ад. И что, ты думаешь из этого есть выход? В нормальную жизнь. О тебе знают все, каждый кому не лень нашёл всю информацию, включая твоих родных, друзей и даже малознакомых людей, с которыми ты могла поговорить раз в жизни». «Хосок, а у вас есть возможность вернуться к спокойной жизни? — вспоминая разговор с Хосоком и пребывая в замешательстве она ответила на него себе. — Значит ли то молчание неопределенностью дальнейшей судьбы каждого из них? «Я не собираюсь умирать в одиночестве. Я не собираюсь жить так, смотря как ты убиваешь всех моих знакомых только потому, что они связались с твоими людьми, только потому, что на тебя работают идиоты, не отвечающие за свои поступки». — Я работаю на тебя, да… — опустив глаза вниз на белоснежную рубашку и черные брюки, произнесла она. — Если это так, то заключи со мной договор. Я не собираюсь работать на устной условности, плати мне, как платишь другим…       Её пальцы прикоснулись к рубашке и надавили на вчерашнее ранение, заставляя кровь просочиться наружу, распространиться по волокнам ткани и испачкать одежду. Юнги скривился от боли и, схватив её за руку, значительно сократил расстояние между ними. Ненавистные им, горящие глаза напротив с недовольством и той же ответной ненавистью смотрели на него. — Даже в аду я не позволю никому из своих близких причинить боль, любой понесёт ответственность за свои слова и действия. Господин Мин, у меня только четыре условия, которые я прошу включить в наше содействие. Первое, я не хочу, чтобы кто-то из моих родных знал об этой работе. Второе, не втягивать сюда других людей: друзей, знакомых, родных и близких. Никого, в каких бы мы ни были отношениях. Однако, уже пострадала моя сестра, здесь и третье условие, каждый, кто причинил боль моим родным и близким, должен нести ответственность равную весом своим действиям. И последнее условие, не угрожать моей жизни. Я хочу жить и буду, если для этого требуется работа на тебя — я согласна, но, пожалуйста, помни мои слова — я не игрушка вам всем и моя жизнь не разменная монета. «Что за птенчик, такой же громкий, вечно щебечущий и каждый раз падающий от неумения летать», — невольно сравнил он, наблюдая за резкой сменой характера девушки. — Хорошо, подпишем договор, — согласился Мин, отпуская её и указывая глазами на соседнее кресло. — Некоторые условия я выполню, но за этот договор, ты заплатишь большую цену. Свои обязанности, ты обязана беспрекословно выполнять. Я требую от тебя всегда, несмотря ни на что, быть на моей стороне, чтобы я не делал, не смей предавать меня, иначе я не просто убью тебя, я заставлю смотреть, как мучаются все твои друзья и родные, их страдания ты не искупишь никак, сколько бы не умоляла и не просила бы остановиться. Вся твоя жизнь полностью в моих руках. Подписывая договор, ты подписываешь себе пожизненный приговор. — Какие есть возможности расторжения договора? Например, невыполнение условий с двух сторон или что-то ещё? — Ах, ты ещё и расторгнуть захочешь? Вариант только один — твоя жизнь, другого не дано. Ты не сбежишь от меня, не скроешься в темном переулке, в другой стране, да хоть на необитаемом острове, я везде найду тебя, — произнёс господин Мин, вытягивая из ящика круглую чёрную вещь, похожую на крупную монету, и протягивая её студентке, продолжил, — только в случае твоей или же моей смерти договор считается расторгнутым…       Ёнро взяла в руки тяжёлую, по её мнению, монету и, щёлкнув замком, открыла её: две стороны на одной выгравирована надпись, гласившая «Est et mori lucrum», на другой пустота, разделённая тонкой линией. Третий апостол протянул ей лезвие, которое она с опаской приняла. Сжимая его между пальцев, Ёнро прислонила острую сторону к пальцу и надавила, пытаясь сделать порез. Капли крови стекали по фаланге, завораживая её взгляд на них. Он схватил её за руку и прислонил палец к одной из сторон монеты, а после сам проделал такие же действия, подписывая договор с другой стороны. Два отпечатка красовались друг напротив друга, показывая им обоим успешное подписание соглашения. — Хорошего нам сотрудничества, госпожа Ли, — бросил напоследок он, осматривая спину девушки, собиравшуюся покинуть кабинет. — Чонгук вышлет тебе бумажный договор и зарплату. Выйдя из кабинета, она вернулась к сестре и парню, подскочившего со своего места. Чон бегло осмотрел знакомую на наличие ран и остановился на кровоточащей подушечке пальца. Зрачки расширились, а ноги сами поволокли его к ней. Он поднял её руку ближе к своему лицу, дабы рассмотреть то, что он увидел, и подтвердить то, о чём только что подумал. — Стоила ли она таких жертв? — спросил Чон, отпуская её и заглядывая в карие глаза напротив. Ответа ему так и не последовало, лишь нерушимое молчание, из-за которого Чонгук только кивнул, шепча ей: «Не пожалей о сделанном выборе».