«Пришёл конец одной игре и началась другая,
не менее жестокая и окровавленная всем тем, чем мы дорожим…»
Красные фонари окружали, затаившуюся среди других ярких улиц, переулок. Дорогу украшали и дорогие и бюджетные автомобили соединяя меж собой богатых и менее обеспеченных людей, пришедших развлечься после долгой и утомительной работы. Торговые лавки с уличной едой собирали вокруг себя туристов и обычных граждан, создававших гул на улице своими разговорами. Музыка общественных заведений и уличных музыкантов поддерживала этот шум, отвлекая всё внимание на себя. Чёрный раритетный автомобиль остановился около входа в американский ресторан, но его владелец пошёл дальше, оставляя людей толпиться и фотографировать машину. Завернув за угол, мужчина вошёл в здание через скрытый чёрный ход и поднялся по лестнице, проходя мимо кланявшихся ему людей. Молодые и совсем юные девушки и парни скрывались с глаз опасного, по их мнению, человека и только одна вежливо поприветствовала его и молча отвела к своему господину, не ожидавшего встречи с гостем в такой час. — Давно не видел вас, — поднявшись со своего места и поклонившись гостю, произнёс хозяин дома. — Ваш приход запланирован или же это деловая встреча? — Второе, — утвердительно ответил мужчина, подходя ближе и присаживаясь напротив своего собеседника. — Прекрасно, вы меня заинтриговали, господин Мин, что же вы хотите предложить? — Это не предложение, — начал третий, переходя ближе к делу. — Примешь к себе двоих, парень и девушка, первый должен отработать очень большую сумму, вторая лишена повышения у тебя и останется тут пока не растратит всё, чем она обладает. Захотят выкупить, не торгуйся ниже поставленного ценника, будут угрожать повышай цену, в крайнем случае перенаправляй на меня. — Звучит, — задумчиво протянул хозяин, записывая сведенья о будущих телах, — очень интересно, кто они? В особенности вторая, кто это? — Ты будешь приятно удивлён встречи с ней, не позволяй ей отлынивать от работы, она должна как можно качественнее отрабатывать свои ошибки, выручку забирай себе, деньги с парня отправляй мне на счёт. Я позвоню заранее и скажу, где и когда забрать их. — Конечно… Как насчёт того, чтобы отдохнуть в моём заведении? Мои лучшие девочки устроят вам тёплый и незабываемый приём, всё как вы любите. — В другой раз… Скорее вернувшись в свой дом, Тэджон отбросил своё уставшее и сонное состояние на дальний план, знал ведь, что не сможет уснуть, не подтвердив информацию ещё одним доказательством, хранившимся у их подставных людей, посетивших тогда мероприятие и следивших за каждым действием Шона и Агуста. Документы, собранная по частицам информация заново выстраивалась на светлой стене. Соединяющие фотографии линии сокращались меж собой, образуя единую цепь событий. Ким Тэджон старался не вглядываться в лицо своей внучки, но глаза всё равно улавливали её там, позволяя ему на мгновение остановиться и подолгу рассматривать её. Поздний вечер, плавно перетекавший в ночь, насытил кабинет ароматом горького и крепко заваренного кофе, повсюду были разбросаны папки и бумаги, среди которых валялись фотографии двух, трёх и пятилетней давности. Телефонные гудки бегали по истощаемым нервам, палец сбивчивым ритмом отбивал по столу, ожидая под раннее утро ответа коллеги. — Привет, работаешь ещё? Вы нашли Чан Сынвона? — мужчина замолк, слушая ответ на свой вопрос. — Ясно. Что по видеоматериалам, снятым на мероприятии, мне… — Я же присылал тебе материал с Шоном. — Да, я получил его, но мне нужно видео с ещё одним человеком. Агуст, известный нам как Мин Юнги. — Агуст… Агуст, что-то я отсылал шефу, сейчас посмотрю, у меня должно было что-то остаться с ним. — Спасибо, пришли всё, что есть, начиная с мероприятия за городом. Пять минут Тэджон сидел в тишине, пока его ушей не достиг звук электронного почтового уведомления. Клацанье мыши и приближение фотоматериалов, на которых были тебе люди, что и в документе, доказывали оригинальность сделанных фотографий. Видео их танца проигрывалось и приближало изображение несколько раз, будто сверяя действительно ли это были они. Дорогая ему внучка улыбается, общается с другими не менее важными для полиции людьми, ведёт короткий диалог с Мин Юнги во время танца. Волосы скрывают слегка покрасневшую шею и закрывают часть лица сбоку. В голове всплывает их последняя встреча и разговор, из которого стоило понять её взгляд, говорящий совершенно не то о чём она думала. «Тэджон, а ведь мы можем использовать Ёнро, думаю она бы смогла привести нас к нему…» «Я боюсь… — убедительные после слова звучали правдиво. Тэджон откинул фотографии и прикрыл лицо руками, мысленно ругая себя за тот день, — я ведь чувствовал, что что-то не так… Старый ты дурак, почему сразу не понял! Дурак… Может, шеф сможет помочь? Он ведь давно следит за Агустом, он может знать». Утро в отделении полиции было невероятно тяжёлым для невыспавшегося взрослого мужчины, которому давно перевалило за шестьдесят. Коллеги один за другим приходили на работу, устало зевая и попивая растворимый кофе. Бумаги на столе разбросано лежали друг на друге и в каждой из них была информация о Чан Сынвоне, некогда бывшим его близким другом, Шон Доу и Мин Юнги. В какой момент его внучка связалась с ним? Когда это было и как найти начало этой невидимой кровавой нити? Мог ли ответ знать Чан Сынвон, которого не видели на работе уже приличное количество времени? Телефон с включённым экраном лежал рядом, обращая на себя внимание и особо привлекая открытый контакт, на котором красовалась фотография внучки. «Что, если её прослушивают? Я не могу рисковать ею… но мне нужно больше информации. Есть ли здесь хоть кто-то, кому я могу доверять?» — Тэджон! — окликнул его сорокалетний мужчина, остановившийся около открытых дверей. — Ты свободен? Нужно поговорить. — Да, уже иду, — придерживаясь рукой за стол, Тэджон покинул маленькое помещение, оставляя коллег работать над делом. — Что-то случилось? Нашёл новую информацию? — Есть что-то, что я должен тебе сказать или передать, но здесь, — мужчина огляделся, — много лишних и подозрительных глаз и ушей, пойдём выйдем ненадолго на парковку. — Ну, — Тэджон подозрительно огляделся и, вернув взгляд к серьёзному мужчине, улыбнулся, — да, пойдём. Работайте дальше, — обратился он к коллегам, — когда вернусь, жду отчёты с информацией, которую вы нашли. Мужчины вышли на парковку, скрываясь в слепых зонах камер, они обошли здание полиции и прошли к людной улице, где смешались с толпой и вновь свернули за угол. На парковке торгового центра Тэджон и его коллега подошли к дальней одиноко-припаркованной иномарке, что издала характерный звук разблокировки дверей. Движение головой коллеги указало на машину, предлагая господину Киму сесть внутрь. — На тех материалах есть твоя внучка, да? — начал коллега, повернувшись к мужчине. — Как ты… кто ты такой? — Тэджон напрягся, рассматривая расслабленное лицо коллеги. Руки потянулись к кобуре, но последующие слова его остановили. — Не совершай глупостей, ты ничем ей не поможешь, а если пойдёшь к шефу — сделаешь ещё хуже. Разве ты не знаешь, какой он человек? Она — его возможность, он заставит её стать оружием и смертником. Ты такой жизни для неё хочешь? — Ты работаешь на него? Что он предложил тебе, раз ты… — Я подписался на это по одной причине, и она, примерно схожа с твоей. Жалею ли я? Определённо нет, это была выгодная сделка, даже, если я умру, я всё равно буду спокоен, ведь тот человек, которого я защищал жив. Тэджон, я скажу тебе одно, кое-что важное и нужное тебе на данный момент. Прежде чем действовать, подумай о ней. — Ты что-то знаешь? Что он от неё хочет? Зачем она ему понадобилась? Он хочет играть со мной, как с очередной марионеткой, угрожая моей внучке? — Не могу сказать точно, но все говорят, что она появилась внезапно, у каждого своя информация, последняя была о том, что они оба согласились на какие-то поставленные меж собой условия. — Ты только что выдал мне такую информацию, не боишься, что нас могут подслушать или, что я расскажу шефу о тебе? — Тэджон, ты человек не глупый, да и я тоже. Меня могут убить, но, ты правда думаешь, что в полиции нет никого, кто ему подчиняется? Я не могу дать тебе какого-то совета или инструкции, но, если ты всё же хочешь спасти её от него, то хорошо продумай свой план и его последствия или же иди к нему напрямую. — Ты выдал себя… Кто ещё работает на него у нас? — Думай о Ёнро, а не обо мне и других. Я всё равно ничего не делаю на данный момент. Сдашь меня позже, сопротивляться не буду, но, если пойдёшь сейчас, и мне, и тебе и ей… Двое девушек носились по комнате в поиске нужных им кистей и румян. Сегодня тот самый день, когда главная актриса сыграет свою роль в его игре и наконец снимет маску, приевшуюся к её лицу. Он ждал её в машине, крутя телефон в руках и сверля взглядом дверь, из которой она должна была выйти. В голове играл план чьё действие начинается с момента прибытия на место. Бордовое платье, собирается на груди и струится к ногам, очерчивая контуры и открывая вид на руки, плечи и спину, на которой, как и на плечах, полукругом свисают рубиновые бретельки. Яркую улыбку, которую он замечает, вызывает в ответ ей лёгкую и еле заметную. Она не зря выбрала такой наряд, ведь слова двухнедельной давности навсегда отпечатались в памяти и вызывали улыбку, с которой вспоминались те сладкие моменты с ним. Как только они сели в машину, Кэтти поправила ткань у груди и игриво обратила на это внимание, привлекая его взгляд к ней, только ответа на это не последовало. Холодность и отстранённость настораживала и заставила её отвести взгляд к окну, но тут же повернуться обратно и заменить свои действия словами. — У меня столько планов на вечер… приятных планов, — приблизившись к уху своего господина, произнесла Кэтти. — Давай не будем спать этой ночью? Только ты и я. — Эту ночь ты запомнишь на всю жизнь, милая моя, — также шёпотом ответил ей Юнги, рассматривая себя в отражении затемнённого стекла. Небольшое здание, поддерживаемое колоннами, на которую опиралась слегка изогнутая крыша приветствовала своей светящейся надписью: «Национальный театр». Гости, пришедшие на музыкальное представление, поочередно заходили внутрь театра и направлялись к нужному им залу. Сцену закрывал занавес, позволяя всем вдоволь наговориться перед выступлениями артистов. Кэтти приветливо встречала знакомых ей людей, рассказывая о незначительных событиях в её жизни и поддерживая деловой разговор своими размышлениями. Юнги же изредка перебрасывался словами со своими партнёрами, не забывая открыто придерживать девушку за талию и проявлять больше внимания к ней, тем самым обращая взоры всех на столь значительные для них действия. Зал постепенно заполнился, три звонка оповестили о начале концерта и объявили тишину, среди которой всё ещё были слышны шептания и разговоры. Чёрный занавес медленно поднимался, открывая зрителям сцену, освещаемую белыми софитами. Чёрное фортепиано, стоявшее справа, привлекло внимание зрителей, стулья и другие музыкальные инструменты пустовали, дожидаясь своих хозяев. Секундную тишину нарушили три удара по микрофону сопровождаемые медленным шагом, тем самым, который знали все, и к которому привыкли частые гости заведения. Глаза зрителей обратились к закулисью, из которого вышел человек, чей костюм плотно прилегал к телу, позволяя зрителям и зрительницам не сводить взгляда с красивого лица, которое украшал обычный официальный наряд. — Добрый вечер, дорогие гости нашего национального театра, вы все меня знаете, я Ким Тэхён, владелец и, по совместительству, директор данного заведения. Рад приветствовать вас на сегодняшнем музыкальном концерте. — поприветствовал гостей мужчина и, низко поклонившись всем присутствующим. — Сегодня для вас сыграют одни из талантливейших артистов со всей нашей страны, концерт будет вести руководитель и артист известного традиционного оркестра… Зал покрылся волной аплодисментов и тут же стих, приветствуя руководителя и первого артиста на сцене: молодой парень, вероятно ещё учившийся в школе, поклонился зрителям и, слушая тишину, сел за фортепиано, рядом с ним сидел листмейстер, поставивший бумаги с нотами и открывший первую страницу. Пальцы сжимались и разжимались, проводя небольшую спешную разминку перед выступлением. Недавняя тишина сменилась медленной мелодией, окутавшей главный зал театра. Её ритм нарастал с каждым перелистыванием нот и сильным нажатием пальцев на клавиши, отчего нежная мелодия перерастала в напряжённую кульминационную фазу. Мин не смотрел за сценой, воспоминания мелькали в той долговременной памяти, с которой он так хотел стереть их, но не мог. Учеба в музыкальной школе не имела каких-то неприятных воспоминаний, наоборот, эти были те моменты, сохранившиеся у него и заставляющие мозг думать о том, не было ли всё это сном? Спокойные весенние дни после учебы в школе, вишнёвые розовые и яблоневые цветки и закатное солнце, восьмидесятилетний дедушка, учивший его играть на своем стареньком фортепиано и, каждый раз, даривший после занятия сладость, которую способный и юный ученик съедал по приезде домой. Сладкие сны утекли под гнётом времени и сменили собой новые окрашенные смертью, предательством и кровью дни. Тот дом опустел, а сад внутри маленького дворика завял, он не успел прийти на похороны своего учителя, но помнил каждую ноту, проигранную на том потрёпанном временем инструменте. Громкие хлопки вернули его в настоящее, игравший перед гостями юнец и его листмейстер поклонились перед зрителями и ушли за кулисье, отдавая сцену другому артисту. Час клавишных закончился и главный зал вновь осветила высоко свисающая, словно капли дождя, люстра. Руководитель концерта объявил антракт и, поклонившись, скрылся за сценой. — Добрый вечер, господин Мин, — поклонился ему один из высокопоставленных чиновников, он не спел поднять и головы, как остальные люди, сидевшие в вип-зоне, обратили на них внимание. Взгляд Юнги прошёлся по всем присутствующим, их страх показывал ему власть и силу, которой он обладает и принимает. Вопросительный взгляд вернулся к человеку, продолжившего свои слова, — не могли бы вы уделить мне время, я бы хотел поговорить, — вытянув руку, он шёпотом сказал: «П-помогите мне, я буду верен вам и докажу вам свою полезность в нашем сотрудничестве! Взамен, я помогу вам в управлении политикой и…» — Такие вопросы обсуждаются не здесь, — намекнула девушка, указывая на заполненный зал, среди которого она уловила близкого ей человека, внимательно наблюдавшего за ними. — Назначьте встречу через господина Чона. Так будет правильнее, — также шепотом посоветовала она, встретившись взглядом с третьим. Мужчина, прежде чем покинуть их, ещё раз поклонился. Мин заметил взгляд Кэтти направленный на нижние ряды, подойдя к ней сзади, он коснулся её волос и перекинул часть на левое плечо, открывая себе вид на шею, украшенную дорогим колье. Острое кольцо прошлось по видимой ему границе и опустилось к ключице. Глаза вновь уловили посторонний, вероятно ревниво следящий за ними взгляд. Юнги уверен — это был он, развернув девушку к нему спиной, он приобнял её, опустив руку ниже талии. Губы в последний раз коснулись её, завлекая в горячо-страстный поцелуй. Увиливать от постороннего уже не было смысла, взгляд вновь метнулся к нему и самодовольно любовался сжатыми кулаками и играющими на лице желваками. Красивый поцелуй на глазах того, кто давно стоит у него на пути, вызывал смешанные чувства, и того, кто безрассудно любил её, чувствовал лишь большую злость, мысленно пуская огненные стрелы на верхние ряды. Девушка обернулась к ним и в страхе вздрогнула, нервно пряча руки от взглядов, зажимавших её с двух сторон. — Я убью этого… — громко и раздосадовано произнёс мужчина. — Шон, она нам уже не нужна, — радостно ответил подоспевший Чимин. — Информатор из неё был такой себе, а вот быть любовницей ей несомненно идёт больше. — Заткнись! Тебе и остальным, может, она и не нужна, но мне, — сделав акцент на последнем слове, Шон продолжил, — Она моя! Я не позволю ему отнять у меня ещё и её. Не позволю, этому дьяволу забрать у меня всё! «Я больше не приду на семейные ужины, если хочешь поддерживать со мной общение — будем встречаться на нейтральной территории, например, кафе, парк, даже остановка подойдёт». И вот она опять поверила его словам. Обычный день с дочерью в необычном для них месте. Она никогда не была в театрах, в отличие от своей сестры и её матери, которых отец потащил туда под предлогом ежемесячной встречи вместо приевшегося ужина. Его обман раскрылся сразу, как только он, завидев троих мужчин, незаметно проскользнул через толпу людей, возвращавшихся на своё место, и остановился рядом, привлекая внимание не только голосом, но и склоненной головой. Момент, который ему нельзя упустить. Удачно подстроившаяся возможность схватиться за нужных ему людей для построения собственного мелкого бизнеса. Она не сразу заметила, что непринуждённый и простой разговор с сестрой вызывал на её лице тёплую улыбку, после тех событий Сэгё стала другой, более молчаливой и закрытой. — Он не приходил к тебе? — спросила Ёнро, намекая на Дэхёна и смотря на зажившую рану на пальце. В ответ на свой вопрос, она сразу же получила качание головой. — Ясно… Решила, куда поступать будешь? — Нет, но я усердно готовлюсь к экзаменам… Ёнро, знаешь, я хочу уехать подальше отсюда, не знаю куда, но пока у меня ещё есть время, я хочу полностью использовать его и как можно скорее достигнуть этой цели, — скромно продолжила Сэгё, нервно прикусывая губы и посматривая на сводную сестру, будто хотела задать ей вопрос, но боялась, и набравшись смелости на последнем вздохе тихо проговорила, — А, ты что думаешь? Мне страшно ошибиться в своём выборе, страшно от назревающей неизвестности за границей. Если я не смогу и мне придётся вернуться сюда? Мои друзья знают о моём решении, но если я… — Сможешь, иногда то, что кажется слишком страшным и ужасающим, может оказаться лучшим из всех возможных, представленных тобой, вариантов, — не задумываясь, коротко ответила Ёнро, поворачивая голову к компании людей, изредка просматривающих на них. — Вот, что я думаю. Она узнала их, глаза округлились при виде знакомых лиц. Молодой светловолосый парень, заметивший её и улыбнувшийся на растерянную реакцию, вернулся к разговору с её отцом. Ёнро мигом опустила глаза и повернулась к сестре, поняв, что она осеклась и вновь совершила ошибку, сердце в волнении отбивало ритм, отдающий в уши и заставляющий виски пульсировать. Девушка изредка бросала на них взгляды, делая вид, что осматривает зал и людей, пришедших на концерт, глаза бегали по собеседникам отца и возвращались к сестре, скучающе рассматривающей сцену, готовящейся к следующему акту. Отец позвал дочерей, отчего одна из них дёрнулась и подняла на него взгляд. Одним движением он подозвал её к себе, указывая глазами на компанию, с интересом рассматривающую новые для себя лица. — Я сейчас приду, — предупредила Ёнро сестру и, встав с мягкого кресла, направилась к отцу, жадно хватающего воздух от какого-то очередного рассказа своим собеседникам. — Добрый вечер, — поздоровался с ней мужчина, ранее заметивший её. — Коллеги, — начал отец, перехватывая на себя всё внимание и, несколько, испуганный и шокированный взгляд Ёнро. — Позвольте вас познакомить с моей дочерью, — подтолкнув девушку ближе к мужчинам, он продолжил, обращаясь к ней. — Ёнро, поздоровайся. Это мои коллеги по бизнесу. — Ли Ёнро, верно? — высокий и ровный тон вызвал неоткуда пойми холодок по коже. — Кажется, я вас где-то видел, может, мы даже знакомы? Вы случаем не были… — Я впервые вас вижу, — быстро ответила она, — Скорее всего, вы обознались… Кэтти натянула на себя привычную улыбку и, предупредив Юнги о своём отсутствии, быстро вышла в коридор, аккуратно касаясь границ слезившихся глаз, дабы не размазать макияж. В голове был только один вопрос, как не попасться сейчас никому на глаза и всё объяснить тому, кто так сильно дорожил ею и… любил? Минутное одиночество Юнги было прервано человеком, подошедшим к нему сзади и облокотившимся о перила балконной вип-зоны. — Добрый вечер, господин Мин, — поздоровался с третьим хозяин театра, протягивая руку в знак дружеского рукопожатия и приветствия. — Не первый раз вижу слёзы девушек, особенно, близко знакомых с вами. Надеюсь, сегодняшний вечер запомнится только музыкальным сопровождением и мирными разговорами, не хотелось бы вызывать клининг-группу, в последнее время они много берут за свою работу. Слышал вы отправили за провинившимися жнецов смерти, — заинтересованно продолжил он, проверяя реакцию старшего, и тут же ответил, — Теперь понятно. Знаешь, Агуст, я был бы не против занять одно из их мест, и я бы занял, оставь дедушка хоть какие-то документы. За дверьми пустого кабинета громко назревал конфликт между двумя с виду близкими друг другу людьми. Сердце девушки в страхе било по ушам, пальцы осторожно касались рук и лица мужчины в надежде успокоить его пыл и ярость. Она коснулась его щеки и повернула лицо к себе, взволнованный взгляд бегал по глазам напротив, влюблённо обводил каждую клеточку и остановился на губах, на которые легла горячая ладонь. — Шон, послушай меня, — шёпотом умоляла она, заставляя его выслушать её, — мне нужен только ты. Я люблю только тебя, и я знаю, как сильно ты любишь меня… Прости, тот поцелуй. Ты и сам знаешь в каком шатком я положении, но тебе ведь нужна информация, так? — Ответь мне, честно, — сгребая её волосы в руку и прижимая к себе, прошипел Шон. — Ты спала с ним? Как часто он целовал тебя? Как часто ты ложилась вместе с ним в постель? — Нет, — твёрдо ответила девушка, поджимая губы ото лжи. — Нет, я не спала с ним, — стук сердца глухо отбивал внутри, заставляя свою хозяйку почувствовать ложь, глупо сходящую с губ. — Я люблю тебя. Тебя одного и никого больше! — А, если я не верю? Сможешь ли ты переубедить меня? Прямо сейчас и прямо здесь докажи мне, докажи, что ты только моя, покажи, насколько сильно ты любишь меня, Кэтти… Гости вернулись на свои места и замолкли. Сцену озарили золотые лотосовые фонари, взор присутствующих упал на появившееся традиционные музыкальные инструменты. Взрослая дама и несколько молодых девушек за ней вышли из-за кулис, как главная среди них её подчеркивал красно-золотой ханбок и небольшая заколка в волосах, убирающая их в низкий пучок. Она остановилась напротив своего инструмента и оглядев зал, заостряла внимание на отдельных личностях, выделявшихся среди простых гостей. Сосредоточенный и величавый взгляд осадил молодого человека, улыбнувшегося ей в ответ. Женщина опустила глаза и, когда ещё раз подняла их, заметила наверху двоих знакомых ей людей, голова низко склонилась, вежливо приветствуя апостолов. Закончив свои действия, она повернулась к своей группе и, взмахнув рукой, дала отсчёт начала их выступления. Грубое звучание гомунго сливалось с нежной мелодией бамбуковой флейты и басистого барабана, по которому пальцами и ладонями била молодая девушка в нежно-розовом ханбоке. Сплоченная работа выступающего коллектива и их безошибочная мелодия, завораживала гостей слушать их следовавшие друг за другом мелодии. — Слышал на тебя покушались… Серьёзное дело. Сынок, ты же не опустишь руки в кровь как это было тогда? — тихо раздался голос около третьего. — Добрый вечер Ясуо Такано, для меня честь принимать второго апостола в своём театре, — не повышая тона голоса, поздоровался Тэхён, сделав низкий поклон. — Рад видеть старшего преемника Кима, как поживает дедушка? — спросил мужчина, хлопая парня по плечу и кланяясь ему в ответ. — Передай ему, чтобы больше отдыхал и как-нибудь заглянул ко мне в Японию. — С ним всё хорошо, я передам ему ваши пожелания. И, думаю, мне стоит оставить вас наедине, приятного вечера, господин Мин, господин Такано — ответил Тэхён, спиной направляясь к двери. — Не ожидал увидеть вас здесь, — ответил Юнги Ясуо, рассматривая, как женщина резко взмахивает рукой и соприкасает палочку со струнами гомунго. — Отдохнуть приехал или проездом? — Слышал, тут на арфе играет одна талантливая девушка, вот пришёл послушать, а так, я проездом, у меня с первым встреча, но не думал, что и тебя увижу здесь. Так, что, малыши бунтуют? — М? Угу, — положительно промычал Юнги, взглянув на мужчину в возрасте. — Сынок, ты и сам будь аккуратнее…не повторяй и не вороши прошлое. Я уже говорил тебе, но повторю, даже у меня вначале апостольства было меньше крови, чем у тебя. Я лично стольких судил, за малейшие ошибки, за свою семью и жену, за простых людей и ни в чём неповинных детей, мои руки утоплены в крови, не утопай и ты свои. Твой ум, хитрость и мудрость в такие-то молодые года удивляют, восхищают и устрашают, но как долго ты ещё продержишься? Терпение в конечном итоге тоже иссякает. Помни — некоторые недостойны даже того ада, который ты им устраиваешь. Не затягивай с приговором и новыми главарями мафий. Выбери тех, кто будет бояться, уважать и помнить, кто будет верен тебе даже под остриём моей катаны или пули, — второй апостол поддерживающе похлопал третьего по плечу и с трудом опустился на кресло. Его руки непривычно дрожали, держась за трость, скрывающую внутри прочную катану. — Ясуо, сколько тебе ещё осталось? — заметив состояние мужчины, спросил Юнги. — Меньше полугода, а может и вообще считанные месяцы… Все знаю, что начнётся после моей смерти. Вражда клана Такано и клана Маэда в моей стране неизбежна. А ведь в те времена, когда Юндже должен был занять место вашего отца и стать пешкой почившего третьего, ты всё знал, да? Знал наперёд, что произойдёт с вашей семьёй и, конечно же, тобой, — утверждает он, поглядывая на задумчивого парня. — Я в своей жизни ни о чём не жалею, каким бы честным и справедливым человеком я ни был, и я понимаю твои поступки тогда, когда-нибудь Юндже тоже поймёт это… — Что же, раз я встретился с тобой раньше запланированного, скажу тебе ещё кое-что… Ты ведь знаком с моими детьми — Акайо и Асукой? — произнёс Ясуо, не спрашивая, а больше подтверждая свои слова. — Когда всё произойдёт, поддержи мой клан, я знаю, условия и уверяю тебя, они дадут больше, чем будет нужно, обещаю… Я поддержал тебя тогда и буду поддерживать после смерти. — Твои слова всегда имели большой вес. Если всё так, как ты и говоришь, я поддержу того, кто достоин этого места после тебя, но никто не отменял вероятность других событий, — Юнги кивнул и протянул руку для скрепления своих и чужих слов крепким рукопожатием, что не могло не вызвать улыбку у старика. — Рад слышать собственные слова, сказанные тебе несколько лет назад, — завершил Ясуо, обводя артистку, вышедшую на сцену, бодрым взглядом. — А вот и та самая девушка, о которой я говорил. Звёздочка сегодняшнего концерта — Ко Нарэ. Говорят, её игра на арфе так трогает за душу, впрочем, она и сама очень красива, и где только Ким Тэхён её отыскал? Зал полон тишины. Шорох вещей и тихий шёпот в рядах партера. Все затаились в ожидании, смотря на главную сцену театра, что некоторое время пустовала, словно больше никто не появится перед одинокой, величаво возвышающейся, арфой. Свет погас, кромешная тьма, в которой ничего не видно, но слышны маленькие тихие шаги по сцене. Топот стих, яркий свет осветил её светлые закрученные в локоны волосы, дрожащие чёрные ресницы и отдающие розовым оттенком губы. Дорогое, длинное винтажное платье стягивало талию и пышно спускалось прямо в пол. Она присела на вынесенный заранее стул, кисти рук потянули на себя возвышающийся инструмент и опустили на хрупкое плечо. Пальцы коснулись натянутых струн, а стопа легла на педаль арфы. Грудная клетка незнакомки поднялась и опустилась с тихим глубоким вздохом, сосредотачивающим её перед выступлением. Мелодия арфы заполнила тишину зала. Она играла всем знакомую сказку о любви. Каждое её касание до струн создавало гармонию между ней самой и мелодией, что усиливала образ артистки на сцене. Быстро закончившаяся мелодия сменилась всем известной Clair De Lune. Белые софиты играли с освещением, олицетворяя свет луны перед зрителями. Последний глоток опьяняющего рома, заставил сузить брови и внимательно следить за последней исполнительницей сегодняшнего представления. Её глаза бегло прошлись по зрителям портера и опустились вниз. Что это? Кто-то смотрит на неё совсем не так, как она привыкла. Вновь скованный взгляд прошёлся по партеру, окольцовывая восхищённых женщин и мужчин. Человек, на лице которого точно не было восхищения или удовольствия, словно кто-то сочувствовал ей, понимал её игру, за которой скрывались слова и чувства, о которых запрещено было говорить другим. В этот вечер зал чувствовался особенно другим, ей говорили о важных персонах концерта, но всегда ли аура зала была такая, как сегодня? Несколько мелодий было сыграно, на сцену поднялись уже выступившие артисты и низко поклонились своим сегодняшним зрителям, утопающих в овациях финалу концерта. Занавес медленно опускался, скрывая за собой стоявших в поклоне людей и персонал, готовый преобразить гостевое фойе в место отдыха после концерта. — Ну, что ж, рад был встрече Агуст, приезжай как-нибудь и ты погостить ко мне. Приём будет соответствующий, — произнёс Ясуо, кланяясь и прощаясь с третьим апостолом. Чимин поднял глаза на вип-ряды и столкнулся с внимательным взглядом третьего, время разговора близилось, но первый всё оттягивал, возвращаясь к мужчине и его семье, присутствовавшей на концерте. Ушедшая в уборную комнату Кэтти не возвращалась, почти час отсутствия убеждал его в своём сегодняшнем решении, руки потянулись к телефону и, открыв контакты, Агуст написал несколько коротких сообщений, сообщающих о подготовке к позднему вечеру. Убрав телефон во внутренний карман пиджака, Мин обратил внимание на одну знакомую уже ему, казалось, маленькую фигуру: она быстро попрощалась с компанией отца и выбежала в фойе, будто сбегая от них и неосознанно заставляя его покинуть главный зал. Многие гости уже распивали шампанское и тихо беседовали друг с другом и некоторыми артистами насчёт прошедшего концерта. Его глаза уловил Кэтти, быстро поправлявшую свои волосы около зеркала и Шона по другую сторону стены. Он осторожно двигался за уходящим впереди человеком, преследуя и скрытно улыбаясь, словно уже поймал его, но только голос Пака остановил его, перешёптывания на ухо приказали вернуться к господину Ли и продолжить разговор. Он знал, что третий наблюдает за ним, следит за его действиями среди толпы людей и ждёт, но так просто отпускать ту, кто уже собирался покинуть этот вечер, тоже не хотелось. Его губы вновь растянулись в приветственной улыбке, немного склонив голову, звериный взгляд сменил собой улыбчивые глаза, приподнятые губы опустились, а бровь слегка приподнялась, услышав какие-то слова в разговоре между Шон Доу и Ли Ёнджуном. Компании людей мелькали перед глазами двоих мужчин и позволили одному из них, скрыться в направлении выхода и последовать за девушкой. Мин обошёл, закрывающих ему обзор, людей и направился в сторону ушедшего Чимина. Пустующие коридоры обрывались тёмными углами, словно уводя в свои лабиринты, повернувшись к выходу, он подошёл к дверям театра и только хотел выйти на улицу, как забежавшая внутрь девушка столкнулась с ним и отскочила назад, попутно извиняясь, не всматриваясь в лицо «пострадавшего». — Простите… — ещё раз произнесла она, наконец подняв глаза на мужчину и затихнув. — Как интересно получается, — выходя из тени, произнёс Чимин. — А вы, госпожа Ли, говорили, что я обознался, что ж, теперь-то я точно уверен, что нет. Так… даже лучше. Ёнро растерянно смотрела то на Чимина, то на Юнги, не сводящего с неё пристального взгляда. Она неосознанно остановила свой взгляд на его глазах: тёмно-карие глаза, больше отдающие чёрным цветом, неотрывно рассматривали её, заметив сжатые в растерянности два последних пальца на руке, он опустил глаза в пол и повернулся к Паку, немного закрывая собой девушку. Обернувшись, Мин быстро указал ей взглядом на дверь и тут же вернулся к улыбающемуся Чимину, всё время поглядывающему на неё. — А ты удивляешь меня всё больше и больше, — начал Юнги, когда девушка молча и юрко покинула их компанию. — Ты превосходный киллер и это не оспоримо, но, даже когда проиграл и остался в живых, ты всё равно продолжаешь что-то строить против меня… Какую цель ты преследуешь, Пак Чимин, всеми этими действиями? — М, — короткое мычание заставило мужчину напротив задуматься нас словами собеседника и медленно подойти ближе, он потянулся рукой к внешнему карману и остановился. — Я… не расскажу вам всё сразу. — Ты думаешь, я не знаю, что это ты стоишь за мафией и моим убийством? — Да? Вы уверены в этом? — улыбка не сползала с его лица, он медленно наклонял голову в стороны, заставляя Мина несколько засомневаться и приподнять бровь. — Давай сыграем, Агуст. Парень достал из кармана карту чёрного короля и вложил её в карман собеседника, после чего отошёл назад, замечая, как коридор стали наполнять гости. Чимин успел словил момент скрыться с глаз третьего, оставляя его одного около выхода с картой, которую он достал и провертел в руках. Пиковая масть и изображённый на ней чёрный король — игра началась. Возвращаясь обратно, после неинформативного разговора, Мин задумчиво крутил в руках маленькую картонку, заметив Кэтти рядом с мужчиной, подходившим к ним вовремя антракта, он подошёл к ней и приобнял за талию, прошептав ей несколько слов на ухо, Юнги направился к выходу, ожидая, когда та попрощается с людьми и вместе с ним покинет национальный театр. — Разве мы не к тебе едем? — спросила она, разглядывая улицы за окном машины. — И почему ты отослал водителя? — Нет, но я гарантирую, тебе понравится то место, — ответил Юнги, бросая короткий взгляд на моментально расцветшую улыбку на лице Кэтти. — Раз так, тогда я с нетерпением жду нашего совместного вечера. У меня тоже кое-что заготовлено для тебя… Автомобиль завернул на территорию нового элитного отеля и остановился около входа. Выйдя из машины, Юнги отдал ключи сотруднику парковки и что-то тихо сказал ему. Мужчина в возрасте поклонился гостю и только с ответным кивком и выходом девушки из салона иномарки, завёл двигатель и уехал на подземную парковку. Юнги подошёл к заворожённой видом отеля Кэтти, коснувшись её волос, он провёл холодным пальцем по выпирающим позвонкам, вызвав мурашки, что охватили кожный покров, её губы сжались в нетерпении предвещающего вечера. Персонал отеля приветственно улыбался, зарегистрировав и проведя их до забронированного пентхауса, они вежливо обратились к мужчине с расспросами о предпочитаемых напитках, еде и самых мелких вещей, которые не были нужны сегодня. — Хозяин отеля предупредил нас о вас, — закончила девушка, низко кланяясь ему, тем самым показывая своё уважение и почтение прибывшему гостю. — Принесите самое дорогое вино и закуски, после оставьте нас и не беспокойте ни при каких обстоятельствах, — ответил он, замечая в глазах работницы понимание ситуации. — Мы освободили нижний и верхний этаж от посетителей, если нужна будет группа зачистки наберите на телефоне ноль и четыре, наш отель сделает всё для вашего комфортного пребывания сегодняшней ночью, — шёпотом дополнила она, обращая внимание на зашедшую в номер девушку. — Девушка, если что-то случится, мы вам наберём, — отозвалась Кэтти, недовольно смотря на близость к её мужчине. — Пока что вы свободны. Работница отеля ещё раз поклонилась и быстро ушла к лифту. Дождавшись, когда двери лифта закроются, Юнги вошёл в номер пентхауса и, сняв с себя сковывающий тело пиджак, откинул его на ближайшее, обитое чёрной дорогой тканью, кресло. Приглушённый свет мягко рассеивался по большой комнате, Кэтти приподнялась на носочки и, словно кошка, тихо подобралась к нему. Длинные ноготки быстро развязали затянутый галстук и расстегнули верхние пуговицы рубашки, что открыли ей доступ к холодной шее и острым, слегка выпирающим, ключицам. Она усадила Юнги на кресло и упёрлась коленкой меж ног, не давая ему встать. Горячий воздух лёгких обдал кожу, а губы прикоснулись к впадине над ключицей и мокрыми поцелуями поднимались к его губам, слегка касаясь их, девушка отпрянула от мужчины, почти что углубившего их поцелуй и отошла к панорамному окну, за которым виднелись ночные огни Сеула. Руки потянулись к длинным волнистым волосам и откинули их на одну сторону плеча, платье следом упало к ногам, показывая в приглушённом свете голое тело, низ которого прикрывало кружевное бельё и ленточные повязки на бёдрах. Его взгляд холодно прошёлся по ней, останавливаясь на местах, где уже касался другой. Лёгкая полуулыбка, украсившая лицо, моментально превратилась в ухмылку, взгляд потерял наигранное озорство и скучающе рассматривал лицо девушки, которая с нетерпением ждала его. Её пальцы прикрыли набухшие соски и медленно скрестились около солнечного сплетения, позволяя ладоням полностью закрыть грудь. Кресло спустя мимолётные секунды попрощалось со своим хозяином, оказавшись рядом, она потянулась к нему и обняла, не желая больше отпускать его. — Сначала душ, — не касаясь, прошептал Юнги. — Иди первая. — Пойдём вместе, — воспротивилась та его словам. — Мы ещё успеем там побывать. Мне надо кое-что подготовить, так что можешь не торопиться. Кэтти улыбнулась и, перешагнув упавшее к ногам платье, оставила на щеке мужчины мокрый поцелуй, после чего быстро удалилась в ванную комнату, таясь в надежде того, что он пойдёт за ней. Закрытая дверь в ванную комнату начала отсчёт времени. Экран телефона ярко осветил его лицо, одно слово и следующий за ним ответ вновь заставили губы растянуться в довольной улыбке и покинуть на время комнату. Капли воды стекали по слегка намокшим во время душа концам волос. Приторный аромат ванильного геля для душа остался шлейфом на коже, что дополнил парфюмированный спрей. Чистое темно-красное белье закрывал накинутый сверху кружевной пеньюар, а колье надетое сегодня вновь украсило шею. Осмотрев себя в зеркало на против, девушка заметила покрасневший участок на груди — оставленный подарок от него, и выхватив из сумочки красную помаду, нанесла её на губы, оставляя с помощью салфетки еле видимый матовый финиш. Двери ванной комнаты распахнулись, Кэтти тихо на носочках прокралась в зал и заметив мужчину, сидевшего в кресле, медленно подошла к нему и обняла со спины в нос ударил резкий запах духов смешанный с чем-то ещё от чего она скривилась и провела руками по закрытому рубашкой торсу. — Почему ты такой холодный? Даже рубашку надел. Мне опять её снимать, — пальцы заново стали расстёгивать пуговицы и лишь на середине она остановилась. Обойдя его, девушка посмотрела в сторону балкона и нахмурившись, будто увидев там что-то обернулась к мужчине. Знакомое лицо покрылось тёмными синими пятнами, видимыми даже при полусвете. Кэтти, вскрикнув, отскочила от человека, кожу около груди разрезал глубокий порез, голова трупа упала вниз, отчего девушка испугалась и убежала в спальню, где её ждала не менее отвратительная сцена. Знакомые ей люди лежали на кровати, почерк убийцы она сразу же узнала и вновь отступила назад, громко зовя к себе Юнги, давно покинувшего комнаты. Тошнота подкатывала к горлу, отчего девушка выбежала из комнаты и побежала в сторону дверей, где её тут же схватили двое охранников. — Помогите мне, пожалуйста, помогите… — умоляла она, но, взглянув на сдерживающих её людей, замолчала. — И чем они тебе помогут? — негромко и спокойно спросил Мин, выходя со стороны балкона. — Что происходит? Юнги, кто эти люди? — ответно спрашивала девушка, испуганно осматривая его. — Можешь не притворяться. Брыкаясь в руках незнакомца и незнакомки, Кэтти посмотрела то на одного, то на другую и, вобрав в лёгкие воздух, взглянула на третьего, севшего в пустое кресло, подвинутое ближе к ней. — Ты всё знал? Значит знал, — дрожащим голосом утверждает она для себя. — И как давно? А, нет, ты именно поэтому её привёл, да? — вспоминая первую встречу со студенткой, Кэтти продолжала, — я не придавала значения её внезапному появлению, но ещё тогда, ты уже знал об этом и всё равно был со мной? — А причём тут она? Знаешь, если бы ты интересовалась только мной и не ложилась под других, если бы просто пользовалась мной, я был бы не против, но лезть в дела, касающиеся апостольства, передавать информацию в другие руки, внедрять в мой круг предателей. Тебя ведь предупреждали насчёт всего этого. — Она не продержится долго, она не заменит меня! Ты сам знаешь, я нужна тебе! Хотя, нет… Давай, стреляй. Стреляй! — крича ответила она, зажмуривая глаза. «Ты в любом случае не выстрелишь. Я знаю тебя». — Раз ты этого так хочешь, — перезарядив пистолет и сняв предохранитель, Мин направил его на девушку и выстрелил, оглушая присутствующих в пентхаусе людей. — Да, ты мне ещё нужна. — заметив, как её глаза расширились, а губы скривились в облегчённой улыбке, он продолжил, — Но, помнится мне, ты говорила, что ненавидишь женщин, продающих своё тело, и чем же ты сейчас отличаешься от них? От прошлого не сбежать, Кэтрин. Щелчок пальцев позволил охране утащить девушку в коридор и оставить мужчину наедине с хозяином отеля и заведующим красным кварталом. Чужие руки протянули третьему стакан со льдом и виски, который он охотно принял и выпил, опуская глаза на трупы людей в номере. — Красивый финал, — признался хозяин отеля, закрывая глаза и напевая какую-то тихую и совсем не весёлую мелодию под нос.