Котов, блядь!

Котов откидывает одеяло в сторону. Пододвигается к спящему любовнику. Тот ещё не подозревает, что через секунду с него стянут штаны и трусы, после чего начнут сначала легко гладить, а потом - делать минет. Майский ещё не просыпался, только слегка поморщился от прекрасного ощущения горячих, пухлых губ капитана. А тот был рад стараться: заглотив только головку, ласкал языком, пальцами массируя основание и мошонку. Иногда постанывал. Определённо, ему нравилось делать такие извращённые вещи. Наконец-то Серёжа слегка морщит нос: только проснулся, и то не до конца. Глаза не открывает, только сквозь зубы простонал: то ли тяжело ему было проснуться не по собственной воле, то ли настолько неожиданно хорошо ему было. Рот у капитана был чертовски горяч, а то, как он умело работает языком... Определённо, такие манипуляции способны любого мужчину довести до такого, что он будет содрогаться от божественного комбо. Вдобавок, Костя ещё руками стимулировал основание и мошонку. Это было не так заметно, но всё равно очень приятно. Если Майский получает такую роскошь, как минет, (особенно, если получше узнать Котова), то становится самым счастливым человеком. А после него обычно не против побыть какое-то время мальчиком на побегушках. Только, если получит желаемое, конечно же. Майский стал сжимать руками одеяло и простынь, едва сдерживаясь от того, чтобы не начать давить любовнику на голову. Хотел согнуться, но был слишком слаб: только проснулся ведь. И сразу сексом заниматься. Пока что он не догадывался о причине такого внезапного подарка. По телу майора пробежала дрожь, живот свело. Ещё совсем чуть-чуть. Он едва не начал стонать: Котов ускорил свои движения, работая языком жёстче и быстрее. Майский близок, чертовски близок к тому самому ощущению. Всего пара секунд... Костя отстраняется, и вытирает рот рукавом. Член стоит, и из него вовсю вытекает предэякулят. Серёжа тяжело дышит, и через секунду очень недовольно вздыхает, устремляя свой взгляд на лицо этого хитрожопого гада. -Котов, блядь! Тебе что, жить надоело? А ну... Продолжить не желаешь? -Харош рявкать, и не ори на меня. - Костя редко злился, но строгость голосу мог придать очень легко - наивный такой... Думал, я просто так тебя ублажаю? Сегодня не твой день рождения, я тебе напомню. -А нахуй тогда ты это сделал? Если хотел довести меня до судорог, то ты выбрал немного не тот способ. - Майский смог сменить положение, и попытался продвинуться к Котову, и обнять его за тонкую поясницу. Как только он прикоснулся к ней, забравшись под майку, и едва заметно сжал её, в бок прилетел тычок. А потом ещё один, и так далее, пока майор хихикал, уворачивался от внезапной атаки, а капитан злорадствовал. - К-Котов! Сука! Ха-ха, нет! Ах ты ж скотина... А Костя был невероятно доволен собой: заметив, что его любовник обратно ложится на кровать, и накрывает одеялом плечо и частично бок, он снова начал свои египетские казни: двумя пальцами начал щекотать головку члена. Тот смешно пискнул, ерзая на кровати, и пытаясь спасти свою чувствительную кожу от такой ужасной пытки. Капитану было невероятно приятно наблюдать за этим зрелищем. -Костя... Ну ты и гадина. - тот просто усмехнулся, и ушёл на кухню. Майский остался один в комнате. Невероятно возбуждённый. Сейчас просто идеальный момент, чтобы подрочить. Только вот, во-первых здесь нет салфеток, а идти за ними не так уж и хочется. А во-вторых... Уж больно он гордый. Костя поиздевался над беззащитным майором, и сбежал. Безнаказанный. Так не пойдёт. Майский одел только штаны. Не хочет он томить себя: охота сразу набросится на этого наглого капитана, и показать, кто тут главный. Максимально грубо, надменно. Ещё чтобы тот скулил и умолял о пощаде. Всё в духе похотливого майора. Котов стоит на кухне, около столешницы, и в руках держит пакет кефира. Пока что не хочет его наливать в стакан: слышит шаги разъярённого любовника. Кефир проливать из-за него не охота. Серёжа прижимается своим телом к спине капитана, и тот отчётливо чувствует пульсацию на своей пятой точке. Майский шумно дышит в шею, трётся бёдрами, и тянет свои руки к чужой пояснице, чтобы обнять. И потянуть на себя. Костя в один момент разворачивается, не сильно оттолкнув майора от себя, но потом позволил себя обнять на пару секунд. А потом взялся за старое: переместил руки на обнажённые бока, и стал легко, но быстро и назойливо бегать по ним, заставив любовника снова рассмеяться, уворачиваться, защищаться, моля о пощаде. Майский, не переставая глупо хихикать и изредка повизгивать, пытался поймать своими руками запястья капитана, но те были уж больно ловкими. Всегда уворачивались, и находили новые, чувствительные места. Костя не мог сдержать улыбку, глядя на это милое, и слегка нелепое зрелище. Серёжа задом отошёл к стене, всё так же защищаясь. Котов оставил его на пару секунд. Майор дёрнулся в сторону двери, и это зеркально повторил его любовник, протягивая свои руки к замученным бокам. Как только Майский дёрнулся в другую сторону, тычок он получил. Пытался сбежать - сразу же его щекотали. Котов слишком хитрым оказался, и как-то узнал про эту слабость. Майский едва не начал его умолять прекратить: другого хочет. Котов это понимает, и остонавливается. Но всё равно в воздухе шевелит пальцами, как будто снова хочет пощекотать его. Серёжа не расслаблялся, и готов был в любой момент защитится от очередной атаки щекоткой. Костя опустил руки, и его любовник перестал так сильно зажиматься. Но не расслаблялся полностью. Сейчас майор мечтает, что сделает с капитаном, и в какой позе. -Котов... Ну ты и скотина! Возбудил и не дал. -Ну-у-у, Май, я могу помочь тебе, но... С одним условием. -С каким, нахрен, условием?! С дуба рухнул?! - Костя пожал плечами, и демонстративно отвернулся в сторону двери. Майский долго не думал. - Ладно-ладно, что там ещё за условие? - А вот какое - Котов сначала отлучился, а потом пришёл, с наручниками. Они серебристые, ещё звенят громко. Сердце сжалось, а член стал требовать незамедлительной ласки. -Ты что, совсем двинулся? Я на это не подписываюсь! -Ну и пожалуйста! Ну и не надо! Майский снова разозлился: взять капитана не получится, ведь он пользуется уязвимым местом на теле майора. Позволить нацепить на себя наручники - это вверх наглости, и самый пик неуважения к себе. Он просто иссохнет от собственного возбуждения. А может быть, просто плюнуть на свою гордость, и подрочить? Конечно же нет. Хотя... Другого выхода он не видел. Надо же было Косте так поиздеваться: сделал потрясающий минет, почти довёл до пика, но нет. Ушёл. Майский идёт в гостиную, и садится на диван. Грустный, разбитый, и со стоящим членом. На брюках даже появилось пятно: насколько сильно майор был возбуждён. Может и правда самому? Без Кости? Да легко. Даже если тот и зайдёт, ничего не будет. Серёжа откидывается на спинку, разводит ноги чуть шире. Он слышит шаги в гостиную, и настораживается: что же будет сейчас? Только сейчас он догадался, что если Котов и зайдёт, то может быть очень плохо. Костя спокойно садится слева от любовника, и пока что ничего не делает. Несколько секунд оба молчат, и ждут действий друг друга. Майский уже приготовился в очередной раз защищаться, а Котов - щекотать. И Костя щекочет. Только уже не бока и живот, а тянется к штанам. И сквозь их ткань щекочет двумя пальцами, быстро, и очень назойливо. Серёже, наверное, уже нехорошо от действий любовника: он снова засмеялся, скорее уже замучено, и не прекращал свои жалкие сопротивления. -К-Котов! К-Кость, Костя! Ха-ха, с-стой! Погоди! - Майский закашлял, хватая чужие запястья. - Стой... Погоди, не трогай... - он тяжело вздохнул. Капитан замер, и ждал дальнейших слов любовника. Редко, когда Серёжа был в таком состоянии: мучился из-за собственного стояка. - Давай свои наручники... Ты от меня всё равно не отстанешь. Ровно через минуту руки Майского были скреплены между собой, и Котов завёл за спинку того же дивана. Там был выступ, который и будет держать майора в таком глупом положении. Котов минуту смотрел на это прекрасное зрелище, а потом сел на его колени, и поцеловал. В губы, с языком. Так ласково, любя, как будто извинялся за свою недавнюю грубость. Левой рукой он растрепал длинные волосы, а правой стал массировать плечо. И ещё тёрся своими бёдрами об ноги любовника. Майский двигался в такт: настолько измучился, что охота в таком случае сразу излиться, и отдохнуть. -М-м-м, ведешь себя, как течная сучка... Даже хуже. - Костя продолжал дразнить майора, правой рукой спустившись к соскам, и начал их сначала гладить, очерчивая ореол, а потом принялся легко щипать горошину. Но поцелуй возобновил. Серёжа додумался придержать язык, и не съязвить что-то по типу: "Кто из нас течная сука?! Сам меня минетом разбудил, как шлюха последняя". Он посчитал, что из-за этого может нарваться на очередные неприятности. Например, начнут сильно и больно щипать соски, будут тыкать в рёбра, придушат, или начнут щекотать. Ни один из этих вариантов его не устраивали. Он просто сидел на диване, а на его коленях - любовник. Он просто пытался максимально быстро вырулить на оргазм, такой манящий, но недоступный. -Коть... Котя... - Майский отстранился, и Котов стал целовать шею, легко, тёрся носом около дрожащего кадыка, и продолжал дразнить соски. - Котик, я так больше не могу, пожалуйста, хватит меня мучить, я сейчас реально вырублюсь. - Серёжа это сказал на одном дыхании, быстро, а потом тяжело вздохнул, в очередной раз вздрагивая. Дальше он шмыгнул носом, и снова подергал скрепленными руками. -Ладно. Заслужил. Только подожди минутку. - Майский обидчиво хмыкнул, как будто уже вливался в эту маленькую игру по непонятным правилам. - Серёга, минуту. К сожалению или к счастью во всей квартире были нычки с презервативами. В данный момент это было как нельзя кстати. -Ты меня изнасиловать захотел? Умно. -Нет, не сегодня. - Котов прекратил ласкать соски и целовать любовника, левой рукой он схватил горло, и немного потянул на себя, вынуждая того смотреть в глаза. - Я конечно люблю выебывать из тебя всю дурь, которая из тебя так и прëт, но не сегодня. Да и как я вижу, тебе нравится, когда тебя жёстко берут в жопу. -Котя... Блядь, да я из-за тебя вовсю теку, Константин! - пальцы не шее сжались несильно, но очень ощутимо. - Да помню я, не вести себя как пидор - промурлыкал майор, немного задушенно. -Будешь бесить меня, вообще ничего не получишь. - Майский прекратил дерзить, и всего лишь в очередной раз усмехнулся, шмыгнул носом. - Ну всё, всё, не буду тебя больше томить, успокойся... Извини... - Костя отпустил горло, и ласково погладил волосы любовника, тихо поцеловав в лоб. - Я сделаю всё сам, расслабься. Слова капитана гипнотизировали Серёжу. Он хоть и не прекратил вздрагивать иногда, но чувствовал себя значительно увереннее. Да, стонущий от пальцев внутри Котов - это настоящее произведение искусства. Интеллигент третьего поколения засовывает пальцы в себя, стонет, и готовится быть трахнутым мужиком. Сколько майор не шутил про это, и сколько бы не обижался его любовник, это не останавливало этих двоих ни в чем. -Майский, ты готов? -Да-да, давай... Серёжа не верил, что это наконец-то происходит. Спустя столько времени ему наконец помогут кончить. Он не до конца понимал, что это было с самого утра (что минет ему сделали он естественно догадался, а вот зачем, ему было не понятно). На его член одевают презерватив. Костя такой узкий изнутри, такой горячий. Ещё мокро из-за того, что капитан использует большое количество смазки. Но он прижимается своим телом к телу обездвиженного любовника, задирая кофту, и кусая её край зубами. Руками он вцепился в волосы. Потом извиняется за свою грубость, и кладёт руки на плечи. Или обнимает вокруг шеи. Майский так долго ждал, но дождался. Хотя ещё далеко не конец, но даже от этого он может кончить. Костя двигается очень медленно, иногда рвано, но старается держать темп. Не причинить себе боль, и в то же время не забывать про возбуждённого в край майора. Тот довольно постанывал, дергая затекшие руки, и иногда вздрагивая. Котов прижался грудью ко лбу Майского, сильнее обняв вокруг шеи, и немного ускоряя темп. Дышать он стал тяжелее. Капитан был бы не против ласки снизу, но не получится: сам он держится, чтобы не потерять равновесие, а отстегивать Серёжу он не очень хочет. Майор начал осторожно целовать грудь любовника, тереться лбом, и просто шумно дышать, щекоча тёплым воздухом возбужденную кожу. Его усы и бородка немного неприятно кололи, но к этому можно привыкнуть. Серёже удалось оставить несколько крупных засосов, прежде чем его очень сильно потянули за волосы, показывая, что так делать не надо. Ну так ему хотелось поставить засосов на чистой коже капитана, когда он прыгает на члене. Костя немного ложится на любовника, другой рукой наконец-то начиная ласкать себя. От одного только члена в заднице кончить он не сможет, поэтому приходится себе помогать. Серёжа пытался укусить его хотя бы куда: в шею, в ключицы, в плечи, в грудь. Укусить не выходило: тогда любовник включал максимально гадкий приём в виде щекотки боков, от которого Майский сначала смеялся, а потом даже повизгивал. Он сменил воздействие: стал проводить языком по оставленным засосам, обильно смачивая кожу слюной. Котов стонал, шипел, иногда даже хрипел, но не прекращал делать майору приятно, иногда играя на его уязвимых местах. Он двигался ритмично, не очень быстро, и не очень медленно. Лишь когда он почувствовал приближение оргазма, ускорился, и сделал свои "ласки" более откровенными: сильнее вцепился в волосы, задрожал, и его приятные уху звуки стали намного громче и раскрепощеннее. Серёжа прогнулся в спине, а потом едва не закричал, сотрясаясь в судорогах оргазма. Минуту оба сидели на диване: Майский посередине, Котов - справа от него. У первого уже давно затекли руки, и неприятно покалывали. А у второго болела грудь от таких укусов. -Фу, Майский, нахуй ты меня всего обслюнявил? -Надо же, как наш интеллигент третьего поколения заговорил. И как ты в глаза нашим посмотришь? М? Сучка похотливая. Котов устало поглядел, и едва заметно улыбнулся. Потом левой рукой прикоснулся к незащищенному боку, и сразу начал быстро-быстро шевелить пальцами. Серёжа не был готов к такой подлой атаке. Поэтому сразу рассмеялся, и стал в очередной раз ерзать, поскольку после оргазма он был обессилен. У него не было ни малейшего шанса сдержать смех. -К-к-котя! Ха-ха, к-кот! Стой! - он едва мог связанно говорить: и так у него рёбра трещали, а теперь, после оргазма, он стал ещё чувствительнее. -Это за то, что оскорбляешь меня - притворно строго сказал Костя, неожиданно переместив руку на долю секунды к другому боку, ущипнул его там пару раз, и вернулся к щекотке рёбер со своей стороны. -Я не буду больше! Не буду! - Майскому приходилось говорить всё на одном дыхании, а иначе его речь невозможно было бы разобрать. -А это за то, что пиздишь мне. - капитан переместил руку на живот, начиная адски щекотаться там. Майский взвыл, и начал с новыми силами молить о пощаде, только очень неразборчиво. - Что, остановиться мне? - Костя сбавил скорость, позволяя любовнику хотя бы не биться в судорогах от ощущения щекотки, а особенно после оргазма. -Костя, блядь, хватит. Не трогай меня больше... Я устал... - Он вздрагивал каждый раз, когда рука двигалась в его направлении. Особенно, если капитан хотел прикоснуться к бокам или животу, и снова помучить беднягу. -Ладно-ладно, извини... У тебя руки не атрофировались? Давай отстегну - Котов отстегнул наручники, садясь рядом, и массируя его плечи, иногда просто ласково поглаживая. Потом, когда Майский наконец-то опустил руки, капитан снова взъерошил его волосы, но на этот раз убрал некоторые пряди за ухо. - Не натерли? -М? Да нет, нормально всё... - майор вздохнул, и откинул голову назад, устало притягивая любовника к себе. Тот непонимающе уставился, но сопротивляться не стал. Костя положил голову на грудь любовника, и осторожно завёл руку тому за спину, начиная гладить, прикрывая глаза. Серёжа тоже начал кимарить. Да, минуту назад они ругались, матерились, орали друг на друга, а сейчас обнимаются, как ни в чем не бывало. Так тихо, спокойно, когда слышишь дыхание друг друга. И когда чувствуешь тепло и от своего, и от чужого тела. Даже сильный запах одеколона их не беспокоит. Это прекрасное молчание нарушил Майский. -Ты пидорас. -Ты тоже. И оба засмеялись.