Прежде чем ты изменишься

Этот Новый год они отмечали в доме родителей Вадима. Костя чувствовал себя здесь так спокойно и комфортно, как никогда не ощущал себя в собственном доме. Хотя поначалу, конечно, очень волновался, особенно в первую свою поездку. Несмотря на заверения Вадима о том, что родители настроены очень благожелательно и уже давно мечтают познакомиться с ним, Костя в тот день всё равно ужасно нервничал. Но уже спустя полчаса он сам не заметил, как легко перебрасывался фразами с мамой Вадима касательно носочной привычки её сына. — Из старых носков я мастерила куклы. Теперь думаю, что именно это вызвало в нём такую непомерную любовь к всяческим разноцветным носкам, — рассказывала та со смехом, пока выкладывала на тарелку хрустящее печенье. Костя смотрел на суетящуюся у плиты черноволосую женщину и понимал, откуда у Вадима эта врождённая солнечность. И даже когда она ворчала про недостаточное питание — «совсем исхудали, желудки себе испортите своими фастфудами!», то всё равно выглядела столь же заботливой и мягкой. Строгий, на первый взгляд, отец Вадима оказался на самом деле весельчаком. Стоило ему только открыть рот, и в течение всего вечера начинали сыпаться шуточки, порою такие древние, будто подсмотренные в сборниках анекдотов, но Костя всё равно не мог сдержать улыбку. Смех этого человека был настолько заразительным, что невозможно было не поддаться ему. Позже Костя познакомился со старшим сыном Максимом и его женой Ирой. Ира была чрезвычайно дружелюбной, поэтому с ней Костя нашёл общий язык быстро, даже слишком быстро. — Они словно сошли с картинок из детских книжек, да? — заговорила Ира, присаживаясь рядом с Костей на диван. — Ты о чём? — спросил Костя, кидая взгляды на Вадима, который пытался стащить с только что вытащенного из духовки противня пышную булочку, но был остановлен возмущённым Максимом. Их мама ворчала на обоих, чтобы ушли с кухни и не мешались, а отец только посмеивался, отпивая из кружки молоко. — О них, — сказала с улыбкой Ира, кивая головой в сторону кухни. — Знаешь, часто в детских книгах на картинках изображают семью: папа, мама и ребятишки? Так вот, это о них. Они как семья с тех картинок. На самом деле семья, с большой буквы «С». У Кости ёкнуло где-то в груди, и он уставился на Иру, понимая, что не он один имел похожие мысли. Оказывается, Ира тоже ощущала эту тёплую атмосферу. — Да, кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — улыбнулся Костя, кивая. Ему, с детства привыкшему к совершенно другой атмосфере, поначалу казалось странным открытое проявление чувств, которое было принято в этой семье. Но он очень быстро привык к этому. Даже Максим, казалось бы, самый флегматичный и малоэмоциональный человек из них, всегда при встречах искренне обнимал родителей и говорил, как сильно скучал. С Максимом Костя поначалу держался особняком. В отличие от своей жены Иры, он слишком мало говорил, и его лицо всегда оставалось непроницаемым. Косте было непонятно, хорошо ли Максим относится к нему или всё же не очень. Хотя после разговора, состоявшегося между ними спустя два года после знакомства, сомнения всё же улетучились. — Держи, — услышал он голос подошедшего Максима, тот протягивал ему кружку с горячим какао. Костя оторвал взгляд от Вадима и Иры, игравших в снежки и, обернувшись к Максиму, снял варежки, а затем взял из его рук кружку, благодарно пробормотав: — Спасибо. — Тебе спасибо, — сказал Максим, улыбнувшись. — За что? — изумлённо спросил Костя, уставившись на него. — За то, что делаешь моего брата счастливым, — сказал тот, отпивая из своей кружки. Костя только молча хлопал глазами и удивлённо таращился на Максима и на то, как горячий пар из его кружки взвивался в морозный воздух. — Помнишь, я как-то сказал, что набью тебе морду, если обидишь моего младшего братика? — Максим весело ухмыльнулся. — Это было трудно забыть, но вообще… я думал, что ты тогда шутил, — озадаченно пробормотал Костя. — В каждой шутке есть доля правды, — сказал Максим. Костя нервно сглотнул и перевёл взгляд на Вадима, пытавшегося попасть снежком в Иру, а затем вновь услышал голос Максима: — А сейчас я понял, что у меня теперь два младших братика, и я набью морду любому, кто вас обидит. Костя вновь уставился на Максима, безмятежно отпивавшего своё какао, и вдруг почувствовал внутри разливающуюся теплоту. Именно тогда, в тот момент Костя окончательно почувствовал себя частью этой семьи. Он довольно улыбнулся и отпил из своей кружки, слушая пронзительные вопли Иры, которой снежок прилетел прямо в лицо. Атмосфера комфорта и взаимной поддержки в семье Строговых, казалось, сквозила в самом доме, в каждой комнате и наполняла теплом находящихся здесь людей. Сейчас, спустя четыре года ежегодных возвращений сюда, Костя чувствовал, будто бы тоже возвращается домой и заряжается этой семейной сплочённостью. И это казалось Косте странным. Ведь ничего подобного он не ощущал в доме своих родителей. Чувствуя свою вину, Костя сделал первый шаг и помирился с родителями, попросив у них прощения за свою ложь. Отец до сих пор иногда припоминает ему уход из юридического. Теперь их отношения можно описать как «Худой мир лучше доброй ссоры". Его родители, поняв, что ребёнок идёт по совершенно не тому пути, который бы они хотели для него, как будто бы опустили руки и отдалились ещё больше. Конечно, Костя не прекращал общаться с матерью и отцом, он звонил им по праздникам, всегда посылал почтой открытки, когда они с Вадимом ездили отдыхать в другую страну. Но в родительский дом он возвращался крайне редко. — Да делай, что хочешь! Это твоя жизнь, — как-то сказал ему отец, махнув рукой. Косте больно было видеть разочарование, сквозившее в отцовских глазах. Но он понимал, что лучше так, чем подстраивать свою жизнь под родительские идеалы и при этом ощущать себя абсолютно несчастным. Они просто смирились. И возможно, именно это стояло между ним и его родителями как монолитная стена, которая отделяла их друг от друга. На вопросы мамы, есть ли у него девушка, Костя только молча пожимал плечами и отводил взгляд. Он никогда не сможет признаться родителям в том, что уже до безумия любит одного человека, но от понятия «девушка» этот человек слишком далёк. Хотя однажды Костя познакомил Вадима со своей бабушкой. — Это мой лучший друг Вадим, — сказал он бабушке, указывая на высокую фигуру парня, заходившего в двери. Как и Косте, тому тоже приходилось наклонять голову, чтобы не стукнуться о верхнюю перекладину. — Как приятно познакомиться с лучшим другом Костика. Проходите, не стойте у порога. После чая с пирожками и конфетами Костя задумчиво перебирал клавиши, склонившись над пианино, пока бабушка показывала Вадиму коробку со старыми Костиными грамотами и фотографиями. Тот казался очень увлечённым, и поэтому в бабушке развился ещё больший энтузиазм, и она принялась рассказывать разные истории из жизни маленького Костика. Нынешний Костик лишь иронично возводил глаза к потолку, слушая отрывки их разговора, и постоянно просил бабушку замолчать и пожалеть его нервы. — А вы уверены, что на этой фотографии Костя, может, это Марина? — слышал он сомневающийся голос Вадима. — Это точно Костик, — уверенно подтвердила бабушка, — его кудрявым волосам позавидовала бы любая девочка. Ему здесь семь лет, он только был принят в музыкальную школу. Услышав довольное хихиканье Вадима, Костя вымученно вздохнул. Ну, только этого не хватало! Потом от него шуточек не оберёшься! — Послушай, дай сюда эту чёртову коробку! — потребовал Костя, когда они шли из бабушкиного дома по направлению к автостанции. — Ни за что! — сказал Вадим, запихивая коробку подмышку. — Тогда прекрати трещать про мои детские фотки! Моё терпение не безгранично! — Да ладно тебе! Ты такой милаш был! Я хочу сохранить этого маленького Костика у себя. Костя лишь недовольно фыркнул, но позже, уже будучи дома и увидев, с какой аккуратностью Вадим открывал коробку и перебирал все эти его кубки, грамоты и дурацкие рисунки, испытал трепетное чувство. Именно в тот момент он понял, что любой Костик: и маленький, и теперешний будет в безопасности в руках Вадима. За окном валил настоящий снегопад, а морозный ветер превращал это всё в пургу. Но разбушевавшаяся непогода им нипочём. Сейчас они оба, накормленные домашней стряпнёй мамы Вадима и древними анекдотами его папы, сидели в гостиной, окутанные приятной тишиной и ароматным запахом мандаринов. Костя наблюдал за тем, как Максим со спящей годовалой дочуркой на руках тихо покинул гостиную, Ира помахала сидящим на диване Косте и Вадиму бутылочкой со смесью и тоже направилась вслед за своим мужем. Вадим мягко притиснул Костю к себе и пробормотал о том, как же он мечтает сейчас о кофе. Костя проворчал в ответ, что кофе в это время суток просто недопустимо, но спустя минуту поднялся с дивана и направился на кухню, чтобы приготовить Вадиму желанный напиток. Потому что так было и будет всегда. Он никогда не может отказать Вадиму. Спустя десять минут он принёс две кружки с кофе из кухни и поставил их на деревянный подлокотник дивана. — Спасибо, — пробормотал Вадим, он повернулся, чтобы удобнее сесть, но одним неаккуратным движением смахнул обе кружки на пол. Сладкая кофейная жидкость растеклась по ламинату в гостиной его родителей. Какое-то мгновение они сидели в ошеломлённом молчании, но всё же Костя не сдержался и расхохотался. Вадим с досадой посмотрел на смеющегося Костю, затем скептически возвёл глаза к потолку. Похоже, он перенял эту привычку у друга. Костя пробормотал что-то нечленораздельное сквозь икоту от смеха о том, какой Вадим неуклюжий идиот, а затем, поскользнувшись на образовавшейся сладкой луже, сам не заметил, как приземлился туда своим задом. Смех тут же прервался. — Это карма, дружище. Это карма, — пробормотал довольный Вадим. Костя не мог не улыбнуться, вспомнив их первую встречу в реале. Некоторые вещи не меняются никогда. Даже спустя пять лет. Он посмотрел на Вадима и подумал о том, что иногда его друг не просто заноза в заднице, а заноза и задница одновременно. В такие моменты он и раздражает, и умиляет своей непосредственностью. Костя полюбил это в нём и всегда будет любить. Кинув на Вадима удручённый взгляд, он вздохнул и, поднявшись с пола, направился за шваброй. Он отлично знал, где в этом доме находится швабра и многие другие вещи. — Ты такой придурок, Вадим, я люблю тебя! — сказал Костя, когда они уже были в спальне. — Я тоже люблю тебя, — ответил Вадим, тыкая пальцем в ямочку на щеке, затем запустил свою руку в пушистые волосы. Это его излюбленное занятие, когда они одни. Вадима ничего не успокаивало так эффективно, как этот ритуал — палец на ямочке, затем рука в волосах. Костя лишь улыбался, ещё больше углубляя свои ямочки, грудь его наполнялась теплом, а глаза — обожанием. Он переместился, усевшись на бёдра Вадима, затем, наклонившись, коснулся мягких губ и не смог удержать слабого стона, когда почувствовал, как рука Вадима скользнула под рубашку, а затем ниже, огладив ягодицы. Костя выгнулся, и кровать заскрипела. — Ох, эта чёртова кровать, — с досадой произнёс Вадим, — я уже с нетерпением хочу вернуться домой, в нашу квартиру, где нет ни скрипучих кроватей, ни любопытных родственников. — А я уже дома, — пробормотал Костя с лёгкой улыбкой и, поймав вопросительный взгляд голубых глаз, пояснил, — ты делаешь домом любое место, где находишься. Ты, твои глаза, твои руки, твои объятия — это всё дом для меня. — И как давно ты обзавёлся такими удобными передвижными апартаментами? — усмехнулся Вадим, одну за другой расстёгивая пуговицы на рубашке Кости. — Впервые как ты меня обнял, тогда на автовокзале. Я сразу почувствовал, что твои объятия — это то место, куда я постоянно захочу возвращаться. — Иди ко мне, — еле слышно прошелестел низкий голос Вадима, и он притянул к себе Костю для очередного сладостного поцелуя. Одной рукой он обнял Костю, а другой провёл по кудрям на затылке. Костя буквально задыхался в ответ на эти простые прикосновения, они подталкивали его к грани лёгкого возбуждения. Он всё ещё чувствовал вкус кофе на губах Вадима и не мог прекратить водить по коже лица губами. Ему просто нравилось целовать его и тонуть в нем. Вадим заставлял его чувствовать себя в безопасности. Всегда. Где бы они ни находились. С ним нечего страшиться. С ним ему позволено быть любым: громким, ворчливым, приставучим. Ему можно плакать, когда больно. Костя в любой момент мог попросить об объятиях и знал, что ему не откажут. Вадим — это его безопасное место. Оно вовсе не идеально, они оба прекрасно осознавали это. Костя бывает слишком вспыльчивым и ядовитым, а Вадим — несерьёзным. Иногда на этой почве у них рождались конфликты, ссоры и недопонимания. Иногда они могли быть разочарованы друг другом, но всегда вместе преодолевали это. Безопасность вовсе не означает идеал или сказку, нет. Безопасность — это то пространство, в котором ты не боишься быть собой, вместе со своими несовершенствами. И Костя не боится оказаться брошенным, забытым или заменённым кем-то, потому что он уверен в Вадиме. Они и сами не заметили, как начали принадлежать друг другу. Две линии их жизни соприкоснулись однажды, соединились, почувствовав необходимость в этом, а затем переплелись, практически став единой. И вот они уже понимают, что не хотят быть друг без друга. Понимают, что находиться рядом друг с другом — это правильно, словно они на своём месте, словно так всё и должно быть. За окном валит снег и завывает метель, а Косте так хорошо в его объятиях. Нет ничего лучше и приятнее того ощущения, когда Вадим рядом и обнимает его. Потому что весь мир находится в этом человеке. И Костя обнимает его в ответ. Они старались вести себя максимально тихо, но скрипучая кровать, казалось, была настроена против них. Да ещё и Костя, как всегда, не смог сдержать стона, когда горячая жидкость вылилась ему на живот. Вадим знал, что Костя всегда слишком громкий, и ему это чертовски нравилось. После занятий любовью некоторое время они оба оставались в объятиях друг друга, ощущая бешеный стук сердец. Мгновения единения особенно явственно ощущались именно в эти моменты, когда они, напоенные друг другом, крепко переплетали пальцы. Вот и сейчас они лежали, обнимая друг друга, сытые, наполненные нежностью и любовью. Костя услышал мерное дыхание парня, уткнувшегося в его шею, и понял, что тот уже спит. Вадим обвился вокруг него, словно большой тёплый любимый осьминог. Это был хороший день. Костя мягко проводит по чёрным волосам рукой, затем оглядывает его бледные щёки, трепещущие ресницы и понимает, что встреча с этим человеком помогла ему измениться. Вадим удивительный. И он появился в его жизни так вовремя. Как будто Костя загадал желание, увидев падающую звезду. И вот оно. Вселенная подослала ему этого удивительного человека. — Мне кажется, я тебя придумал, — прошептал Костя, проводя пальцем по скулам и линии подбородка. А ведь Костя сразу почувствовал нечто большее, когда впервые увидел этого удивительного парня на экране своего ноутбука тогда, пять лет назад. Нет, Костя не верил в любовь с первого взгляда. Это могла быть реакция гормонов — химия, это могло быть простое эстетическое удовольствие или их необычайная совместимость, совпадение интересов. Но то, что у них удивительным образом совпали сразу три этих вещи было просто поразительно. Принятие себя таким, какой ты есть, со всеми недостатками, тараканами и шероховатостями — это всегда непросто. И замечательно, если рядом оказывается человек, готовый помочь в этом, поддержать и понять. Замечательно, что стоит увидеть себя его глазами, как всё вдруг становится таким ясным и понятным. И все демоны, с которыми ты боролся на протяжении своей жизни, испуганно отпрянули. Нет, они никуда не ушли, они всегда будут обитать рядом, выжидая моменты слабости, чтобы наброситься вновь. Но всегда легче с ними расправляться вместе с тем, кому ты доверяешь, и кто доверяет тебе. Наверное, вот какая она — поддержка, сотрудничество, безоговорочное доверие друг к другу. Костя вновь опустил взгляд и залюбовался профилем Вадима. Нет, это гораздо больше, чем просто романтика. Они лучшие друзья, партнёры по жизни, настоящие родственные души. Авторский комментарий (поскольку весь объём не влез в специальную строку, оставляю его здесь): История подошла к концу, и сейчас, вспоминая то, как она рождалась, росла, становясь всё больше и насыщенней, и вела меня к финалу, я понимаю, какой личной она получилась для меня. Столько невероятных впечатлений она заставила испытать, рождая в голове всё новые и новые ситуации, истории и моменты. Не могу не отметить вдохновителей этой работы — двое британских ребят Фил и Дэн, именно их история вдохновила меня. Невозможно не отметить моё восхищение Филом (некоторые его черты перекочевали прямиком к Вадиму) и то, что в течение многих лет он находился (и находится) рядом со своим другом и поддерживал его в трудных жизненных ситуациях, действительно восхищает меня в нём. Он самый лучший друг! (а ещё добрый, милый, забавный, солнечный и очаровательный в своей небанальности человек, но об этом я могу болтать ещё долго, поэтому опустим все мои восторженные возлияния :))) Большое спасибо моему помощнику за то, что помогал мне исправлять косяки, ошибки и опечатки, правил коряво построенные предложения и порою делал это по второму кругу, т.к. моя невнимательность иногда бьёт все рекорды. Денис, шлю тебе воздушный поцелуй в надежде что он долетит до тебя, не смотря на расстояние. :))) Благодарю своих преданных читателей, что оставляли отзывы и делились впечатлениями, пока история была в процессе. Были такие моменты, когда я уже уставала от вычитки текста и поиска ошибок, но прочтя комментарии, снова появлялись силы и мотивация — читатели же ждут! И, конечно, большое спасибо всем, кто прочёл эту историю от начала до конца, не пугаясь её объема. То, что мне не терпелось сказать про этих двоих, я сказала, то, что мне не терпелось выплеснуть родившиеся в голове образы на бумагу (в данном случае, на вордовский лист), я выплеснула без остатка. Спасибо, что оставались с ними до конца! Целую, обнимаю!