***
Пока мы летели в сторону крепости, бронзовый дракон обрисовал мне ситуацию более подробно: стая Бесконечности схватила человеческую девушку по имени Тарета: она должна была помочь сбежать Траллу из тюряги, о важности которого говорить и не приходится — он настоящий зелёный Иисус этого мира. Собственно, Эрозион попросил меня в первую очередь помочь орку с побегом, а о Тарете думать уже потом. Он успел много наговорить про ограничения во времени, я большую часть объяснений прослушал, но суть уловил — драконы Бесконечности также не могут сильно дофига раз вмешиваться в прошлое. Множество вопросов по типу: «почему они не убили Тралла в детстве руками третьих лиц» — я решил оставить при себе, всё равно все эти путешествия во времени — муть полнейшая. Как только мы подлетели достаточно близко, дракон оставил меня на земле, сказав, что будет поддерживать со мной связь телепатически. А я, недолго думая, начал сотворять клонов, да побольше! —***
После этой встречи я продолжил свои попытки окончательно вернуться на Азерот. Какое-то время мои поиски стояли на месте и я бесцельно прыгал вперёд во времени, но ничего особо важного не происходило. Разве что однажды повстречался с каким-то пандареном, с которым приятно было забухать, но ничего такого. Но так было ровно до тех пор, пока я не переместился прямо в какой-то природный источник. И тут-то я ощутил, как моё воплощение серьёзно продвинулось. Это было странно, ведь энергии в нём было не так много; Т’ууре предположила, что мне нужно было напитать себя именно энергией этого мира, и тогда-то я вновь стану его частью. Это была не самая складная версия, но за неимением чего-то большего я просто стал считать её за основную. В итоге моей основной целью стал поиск достаточно крупного источника энергии, но они сами по себе довольно редки, так что неизвестно было когда я найду подходящий, так что оставалось просто нырять сквозь разломы до тех пор, пока я не попаду, куда мне надо.***
Тирион Фордринг был посажен на большой дубовый стул в самом центре Зала: только что начался Суд. Паладина небезосновательно обвинили в предательстве Альянса, он попытался освободить орка по имени Эйтригг, который спас жизнь Тириона. Паладин принёс клятву: он пообещал, что будет защищать орка ценой жизни. А клятва для такого человека как Фордринг — не шутки. Пред ним возвышалась сцена, на которой стояли четыре похожих на трон кресла. В центре сцены, прямо напротив Фордринга, находилась большая кафедра судьи. Над сценой спускался огромный белый флаг, окаймленный синим, со стилизованным гербом Альянса Лордерона. Стены всего Зала были занавешены гобеленами, представляющими семь наций Альянса. Хотя он не мог обернуться и увидеть своих друзей, Тирион мог слышать шёпот и разговоры за своей спиной. Среди множества голосов он постоянно слышал одно и то же — каждый из присутствующих был потрясён его предательством. Многие из них служили под его началом во время войны, и многих из них Тирион считал своими друзьями. Он ощущал их замешательство и презрение. Суд обещал быть нелёгким. Далеко справа, Фордринг заметил Бартиласа — мерзкого человечка, который неведомыми путями исхитрился попасть в Орден Серебрянной Длани. Юный паладин буквально сверлил его осуждающим взглядом и Тирион никак не мог понять, почему юнец так стремится увидеть его опозоренным? Как только в Зал вошёл ещё один паладин, Тирион отвернулся от Бартиласа. — Защитники Лордерона! — Проговорил вошедший громовым голосом. — Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы предать суду одного из нас. Да начнётся суд над Лордом Тирионом Фордрингом! Ладони Тириона вспотели. Он знал, что вскоре в Зале появятся четверо присяжных — высочайшие лорды Альянса, присутствующие на каждом из подобных слушаний в Лордероне. Тирион был уверен, что многих из них он знает лично. И как только первый из присяжных вступил в Зал, гомон стал затихать. — Лорд-Адмирал Даэлин Праудмур, из Кул`Тираса! — Торжественно возвестил паладин. Высокая, долговязая фигура прошествовала к центру помоста. Лорд Праудмур занял подобающее ему место на одном из кресел, с трудом скрывая беспокойство на лице. Тирион хорошо знал Адмирала. Превосходный стратег и тактический гений, Лорд Праудмур был одним из величайших героев войны. Облачённый в форму офицера, Адмирал носил большую морскую треуголку, а грудь его была увешана золотыми медалями и знаками отличия, указывающими на положение верховного командующего флотом Альянса. — Архимаг Антонидас, магический совет Даларана. — Вновь провозгласил паладин. Толпа моментально стихла. Таинственный волшебник также занял свой место. Его длиннополое закрытое одеяние было украшено чёрным и золотым, в руке он сжимал большой полированный магический посох. Всегда подозрительно относящийся к магии, Тирион мало встречался и общался с магической братией и теперь был несколько обеспокоен тем, что его судьбу будет решать один из них. Оглянувшись назад, Тирион увидел оставшихся двоих присяжных. Почтенный Архиепископ Алонсий Фаол, когда-то давно помазавший Тириона в сан Паладина, прошёл и занял своё место рядом с кафедрой. Что-то в облике его любимого учителя было не так, Тирион не мог сказать — что именно, но это лишь усиливало дискомфорт. Следом за священником в Зал вошёл молодой принц Лордерона — Артас, совсем недавно ставший паладином. Тирион никогда до этого не встречался с юным принцем, но он видел, что красивое и мужественное лицо его излучало совершенство и мудрость, несмотря на столь юный возраст. Фордрингу было очень жаль, что Бартилас не обладал подобными качествами. Убедившись в том, что все присяжные в сборе, паладин развернулся, чтобы поприветствовать судью. Все присутствующие мужчины и женщины встали, поскольку в Зал вступил Утер Светоносный. Могущественный, Священный Владыка Рыцарей Серебряной Длани окинул собравшихся строгим взглядом, цвета океанского шторма, глаз. Его искусно гравированные серебряные доспехи, казалось, отражали каждый мельчайший солнечный лучик, окружая Утера ореолом мерцающего света. Светоносный был одним из самых первых паладинов и до сих пор оставался самым могущественным воином во всём Альянсе и наиболее мудрым и благородным из всех святых паладинов. Его авторитет подавлял. Мысли Тириона спутались. До сих пор он был полон решимости стоять до конца и с честью принять свою судьбу. Но присутствие столь великого человека пошатнуло его храбрость. Возможно, ему стоит просить милосердия у суда и забыть свою клятву врагу человечества? Мощный, мелодичный голос Утера прервал его размышления. — Лорд-Паладин Фордринг! — Начал свою речь Утер. — Вы обвиняетесь в измене Альянсу и неповиновении старшему по званию. Как Вы знаете — подобное обвинение более чем серьёзно. Мы собрались здесь для того, что бы рассмотреть Ваше дело и судить Вас по законам Священного Света. Вы можете сказать что-либо в свою защиту? Тирион сжал кулаки, что бы прекратить дрожь в руках. Собравшись с духом, он ответил: — Я признаю свою вину, милорд, и я готов ответить за свои действия. Как только Тирион произнёс это, Зал буквально взорвался сотнями возмущённых голосов. Очевидно, многие из присутствующих считали эти обвинения ложными или преувеличенными, и они были потрясены тем, что Тирион открыто признал свою вину. Громогласный голос Утера призвал к тишине. Шёпот и гул моментально стихли. Тирион буквально ощущал электрическую напряжённость в воздухе, окружающую его со всех сторон. — Что ж… — проговорил Утер. — Попрошу отметить, что Лорд-Паладин Фордринг признал свою вину. Тирион видел, как четверо присяжных заседателей склонились друг к другу для того, что бы обсудить услышанное. Наконец, Лорд Праудмур подал знак Утеру, чтобы тот продолжал. — Для дачи показаний, Суд вызывает Командующего, Лорда Сайдана Датрохана. Толпа расступилась, пропуская Датрохана к сцене. Подойдя к Тириону, Сайдан торжественно остановился рядом. Едва обменявшись мимолётными взглядами, Датрохан лишь печально кивнул Тириону. — Командующий, Лорд Датрохан, Вы обвиняете этого человека в измене. Пожалуйста, расскажите суду все, что Вам известно о причинах предполагаемой вины подсудимого. — проговорил Утер. Датрохан выпрямился, тяжело сглотнул. — Господа, Тирион Фордринг всегда был человеком чести и благородства, но я не могу отрицать того, что мог видеть собственными глазами. Четыре дня назад, я повёл свой отряд в лес для того, что бы найти мерзких орков. Лорд Фордринг помогал мне в осуществлении этой задачи и помог разыскать того самого орка, который в настоящее время содержится в тюрьме. Но когда я отдал приказ арестовать это существо, Лорд Фордринг напал на моих людей и попытался освободить орка. Я неоднократно обращался к нему с просьбой прекратить сопротивление, но он проигнорировал все мои приказы. И теперь, с тяжестью в сердце я вынужден признать, что всё происходило именно так, как я рассказал. — закончил Датрохан. Зал снова наполнился шёпотом и обеспокоенными разговорами. Присяжные обсудили слова Датрохана и Утер вновь обратился в суду. — Есть ли среди присутствующих здесь людей ещё кто-либо, кто мог бы подтвердить показания Командующего, Лорда Датрохана? Внутри Тириона всё сжалось, когда он увидел, как Бартилас поднялся со своего места. — Я могу, милорд! — Взволнованно произнёс молодой паладин. — Я был там, под командой Лорда Датрохана, когда всё это произошло. Я готов непосредственно засвидетельствовать предательство Тириона! — в голосе Бартиласа проскользнуло явное презрение. Утер отвернулся от Датрохана и подошёл к Бартиласу, обменявшись с ним испепеляющими взглядами. Очевидно, попытка юноши завоевать подобным образом благосклонность Командующего Лорда не увенчалась успехом, вопреки ожиданиям Бартиласа. С удивительным спокойствием, Бартилас встал рядом с Тирионом. Лицо его прямо-таки пылало гордостью и самодовольством. — Что Вы можете сказать суду относительно обвинения, младший паладин Бартилас? — негромко проговорил Утер. Было очевидно, что неуважение молодого паладина к старшему Тириону вызывало в Утере неодобрение. Виновный или нет, Фордринг по-прежнему оставался Лордом-Паладином. — Как уже рассказал Командующий, Лорд Датрохан! — Нимало не смущённый продолжал Бартилас. — Лорд Фордринг сражался, чтобы освободить орка. Он сказал, что сделал это, поскольку заключил с существом договор и будет проклят, если позволит нам захватить орка. Теперь вы видите, что я оказался прав, я догадывался о том, что Фордринг — предатель ещё до того, как мы отправились в путь! — Молчать! — Крик Утера пронёсся по Залу подобно грому. Всей своей громадой возвышаясь над дрожащим Бартиласом, Утер буквально пригвоздил его взглядом. — Вы должны научиться следить за своим языком, младший паладин. Я знаю этого человека вот уже на протяжении многих лет, и мы не раз спасали жизни друг другу и одерживали победы над врагами большее число раз, чем я с ходу могу вспомнить. Независимо от того, какой поступок им был совершен — он явно заслуживает большего, чем нотации какого-то сопливого юнца. Бартилас побледнел, казалось ещё немного, и он упадёт в обморок. — Ваши показания будут рассмотрены судом, можете идти! — закончил Утер. Покраснев, Бартилас спешно отступил назад к своему месту. Четверо лордов-присяжных снова приступили к обсуждению. Спустя некоторое время они закончили, и объявили о том, что готовы продолжать. Утер повернулся к Тириону, его взгляд, казалось, проник в самое сердце паладина, в поисках ответа на свои вопросы. — Паладин-Лорд Фордринг, хотите ли Вы сказать что-либо в свою защиту? Тирион встал и торжественно обратился к суду. — Милорды: я знаю, что мои слова могут прозвучать нелепо, но этот орк спас мне жизнь. Взамен же я дал ему слово паладина, что я отплачу ему тем же. Его имя — Эйтригг, и он один из благороднейших противников, с кем я когда-либо сталкивался. Насмешки и сдавленное потрясение пронеслись среди зрителей. Но Тирион продолжал. — Вы должны меня понять. Дабы сдержать своё слово, я был обязан поступиться своей обязанностью, как Паладин. Увы, я не смог исполнить свою клятву и я приму любое наказание, которое вы посчитаете верным для меня. Утер подошёл к присяжным и присел рядом с ними. После непродолжительного спора стало казаться, что присяжные немного смягчились и он вернулся на своё прежнее место с победным видом. — Паладин-Лорд Фордринг! — Начал Утер. — Суд хорошо осведомлён о Ваших долгих годах на службе защитника Лордерона и союзных королевств. Каждый из присутствующих здесь отлично знает о Вашем мужестве и доблести. Однако, сговор с заклятыми врагами человечества, вне зависимости от любых его причин, является тягчайшим преступлением. Проявив к орку милосердие ради своих личных интересов, тем самым Вы подвергли безопасность Хартглена огромному риску. Но, принимая во внимание Ваши прошлые заслуги, Суд готов даровать Вам полное прощение, если Вы откажетесь от своей клятвы и вновь подтвердите лояльность своим обязательствам перед Альянсом. Тирион с трудом сглотнул. Как легко было бы просто сдаться и вернуться домой, к жене и сыну. — Не давай этому пустяку сгубить тебя. — тихо добавил Сайдан Датрохан. — Паладин Лорд Фордринг, каков будет Ваш ответ? — спросил Утер подозрительно, видя колебание Тириона. Тирион смело обратился к Суду. — Что будет с орком? — Вне зависимости от Ваших личных взглядов на это существо, с ним поступят точно так же, как и с любым врагом человечества. Этому животному нельзя позволить оставаться в живых. — ответил Утер, ошарашенный подобным вопросом. Тирион опустил голову, на мгновение задумавшись. Перед глазами стояло невинное лицо его сына. Как же ему ужасно хотелось вернуться домой… Тирион выпрямился, увидел на лице Датрохана довольную улыбку. Командующий Лорд казался уверенным в том, что Тирион принял правильное решение, послушавшись его совета. Он был просто обязан дать единственно верный ответ. — Я останусь преданным Альянсу до самой своей смерти, и в этом нет ни малейшего сомнения! — уверенно произнёс Тирион. — Но я не могу отказаться от данной клятвы. Поступить подобным образом для меня — это значит предать всё то, чем мы так дорожим. Кроме того, отступивший от своего слова один раз — отступит и второй. На этот раз собравшиеся не смогли сдержать своих эмоций, яростно взорвавшись сотнями проклятий. Ни один из них не мог поверить в решение Тириона. Даже благородные присяжные словно скинули свои каменные маски. Датрохан тяжело опустился на своё кресло, тревожно покачав головой. Бартилас, напротив, готов был пуститься в пляс от радости. Из зала доносились проклятия, многие из воинов-ветеранов называли Тириона предателем. Устало протерев глаза, Утер поднял руку, призывая к тишине. Ему было мучительно больно от того, что он обязан был сделать, но Тирион твёрдо заявил о своей позиции. — Да будет так! — Проговорил Утер зловеще. — Вы лишаетесь всех Ваших регалий и знаков Ордена! — продолжил Утер, в то время как двое паладинов с грохотом сорвали серебряные пластины доспехов с обмякшего тела Тириона. — Так же, как и всех личных прав и владений. Бывшие соратники Тириона отвернулись от него, они не могли смотреть на позор своего собрата. — И наконец! Тирион Фордринг, отныне и навсегда Вы изгоняетесь из рядов Рыцарей Ордена Серебряной Длани! Вы более не достойны нести благосклонность Священного Света. Тем самым, я лишаю Вас этой привилегии! — Это было самым худшим из всего, лишение той силы, которая делала человека воином Света. — А с хуя ли ты можешь это сделать? Ты часом берега не попутал, а? Свет сам решит, когда его силы человек будет недостоин. И — о-о-о, поверьте мне, придётся постараться, чтобы Он решил отвернуться от вас… — внезапно из ниоткуда раздался противный голос, буквально пропитанный силой. Окружающие начали оглядываться в поисках его источника. Особенно сильно напрягся Антонидас — он был ответственен за магическую защиту этого места. Вот только… почему этого голос и манера речи казались всем столь знакомыми.? В следующий момент случилось невероятное — прямо посреди обители Света распахнулся разлом, пропитанный энергией самой Бездны. В один миг паладины напряглись и приготовились к бою, а спустя несколько секунд из прохода кто-то выпал. Причём сделал это не очень удачно — разлом раскрылся на высоте около двух метров, так что вторженец с грохотом полетел на пол. Воины Света тут же попытались наброситься на противника, но они все как один упёрлись в невидимую стену, ну или скорее, в щит. — Эх… такой эпичный момент испортил! — Ворча и выправляя спину, с пола стал подниматься «неизвестный». Стоило ему встать в полный рост, как каждый, кто был в этом зале узнал его. Айбо’Лит — один из известнейших жрецов в Азероте, герой двух войн, без вести пропавший во время экспедиции на Дреноре. Только он… сильно отличался, если сравнивать с памятью многих. Впрочем, внешнее отличие было всего одно — пропали его вездесущие инженерные очки, позволяя увидеть пару глубоко посаженных глаз. Но эти глаза… один горел золотым, как у всех могущественных послушников Света, другой же был фиолетового цвета, источавшим неземное сияние. Но куда сильнее изменилась аура вокруг него. Рыцари Серебряной Длани помнили его яркий Свет, которым он сиял во время Второй Войны... такое сложно забыть. Но сейчас эта аура стала куда ощутимее, но не она столь встревожила несчастных паладинов. Бездна — она буквально сочилась из старого жреца: всё нутро Утера буквально кричало о том, что перед ним — враг, которого необходимо уничтожить. Подобное чувствовал любой, кто был связан со Светом. Помимо всего этого выделялся и посох в руках старика — Утер Светоносный с трудом боролся с желанием упасть на колени и начать возносить мольбы Свету: настолько потрясающим был этот артефакт. — Алло, Азерот вызывает Утера! Я спрашиваю: какого члена тут происходит? Вы часом не приахуели дружно тут всем орденом? — Его резкий голос выбил окружающих из транса, в который они впали, узрев живую легенду их Ордена. Некоторые из представителей Альянса стали всматриваться в черты лица Айбо’Лита: по какой-то причине он казался им крайне знакомым: как будто бы они видели его где-то ещё… Адмирал Праудмур всматривался особенно сильно, но никак не мог понять, где же они встречались. — Кто ты такой? И как ты смеешь врываться на Суд столь наглым образом?! — Первым голос подал принц Артас. Действительно, ему-то он не казался знакомым. — Ты чё, пиздюк, вообще берега попутал? Как можно меня не знать? — С явным возмущением ответил старик. — Как смеешь ты, грязный оборванец, оскорблять принца Лордерона? Ты не имеешь права здесь находиться! Стража, уведите его! — Не менее возмущенно ответил сын Теренаса. — Слушай сюда, ты, мелочь пузатая, я имею прав находиться здесь в сто раз больше чем кто-либо иной! Я — второй глава Церкви Святого Света! Первый Серафим, Айбо’Лит! — Старик произносил свои титулы с неизмеримой гордостью. Стоило только ему произнести эти слова, как тут же начался настоящий балаган: принц буквально захлёбывался от злости, а паладины старой закалки вспоминали все «уроки» их бывшего наставника. — Тогда почему «уважаемый» глава церкви буквально сочится мерзкой силой Тьмы?! — ёмко добавил принц. — А вот это, пиздюк, тебя ебать не должно! — Как само собой разумеющееся, ответил старый жрец. Первый шок прошёл, многие схватились за оружие и направили его прямо в сторону старика. В первых рядах стоял Утер. — Тебе не обмануть нас, грязное отродье Тьмы! Я сам очищу тебя! — Воскликнул Светоносный, вбирая в себя невероятную силу священного Света. Утер уже готовился испепелить тварь Бездны, как вдруг «самозванец» вытянул посох вперёд и также начал накапливать Свет. В один миг на кончике Т’ууре образовался небольшой шарик, который начинал разрастаться и разрастаться; вскоре он вырос настолько, что ослепил каждого в комнате. Это было подобно второму солнцу. Ни Тирион, ни Утер никогда прежде не видели столь огромной силы Света. В следующий миг весь зал суда оказался ослеплён, но они не чувствовали боли — наоборот, все мелкие раны и даже незаживающие шрамы начали зарастать. — Не забывай, «Светоносный», где ты учился — я там преподавал! — сухим тоном процедил Айбо’Лит, обходя зал суда по кругу. — Не может быть! — воскликнул кто-то из толпы. — Может-может! Просто вы слишком ограниченны, чтобы осознать мой уровень. Помните — самый яркий Свет появляется после непроглядной ночи. Но довольно нравоучений, спрошу ещё раз — какого хрена вы тут устроили? — Всякий намёк на веселье пропал из голоса старца. Все вокруг пытались проморгаться, кто-то даже готовил скрытую атаку, Антонидас же предпочёл наблюдать, но всё равно был настороже. Внезапно вперёд вышел тот юнец, что рьяно пытался обвинить Тириона в измене. — Тирион Фордринг посмел встать на сторону орка! Он предал Альянс и перешел на сторону врагов человечества… — Договорить ему не дало что-то, буквально заблокировав глотку. — Помолчи, мелкий ебанат, я желаю услышать всё из первых уст. — В руках Айбо’Лита загорелся огонёк Бездны. Тириона не смутило столь странное возвращение своего наставника. Он знал, каким человеком был этот жрец; и пускай его характер был далёк от идеала, но он всегда был на стороне справедливости. Поэтому, рассказал всё как было. К концу рассказа Айбо’Лит начал оглядываться по сторонам, а затем его взгляд оказался прикован к кому-то очень конкретному. — Мне кажется странным то, что этот суд вообще произошёл. В Тирионе усомнится лишь полный дурак, к тому же тут есть кое-кто ещё, который в курсе истинной природы орков. Всё же вместе с ним мы заключали союз с одним из кланов орков. — Жрец смотрел прямиком на Верховного Архиепископа Фаола, но взгляд этот был… пугающим. — А теперь он сидит, молчит, и сказать ничего не хочет. За всё слушание Алонсий Фаол ни произнёс и слова — лишь печально смотрел на Фордринга. Это хоть и казалось странным, но столь «пассивным» Фаол стал уже несколько лет назад, многие начали скидывать его усталый вид на старость, так что и Тирион не надеялся на помощь с его стороны. — Что-то тут не так! — сказал Айбо’Лит и направился прямиком в сторону своего старого друга. Несколько паладинов вышли вперёд, стремясь помешать старику, но у них ничего не вышло: он испарился словно дым, а затем очутился за их спинами. В одно движение старый жрец запрыгнул прямо на стол, за которым сидели Фаол и ещё несколько важных персон. Затем он присел на корточки так, чтобы оказался на одном уровне глаз с главой церкви. Фаол не двигался, лишь смотрел в глаза своему старому другу. — Ясно, всего-лишь подделка… — С тяжелым сердцем громко проговорил Айбо’Лит, а затем развернулся и спрыгнул со стола. — Как они могли… кто посмел… — Он начал бормотать себе под нос всякую несуразицу. Но от первых его слов затих буквально каждый, окружающие устремили свой взор на Алонсия, пытаясь понять почему его назвали «подделкой», но у них не получалось. — Ты выжил из ума, старик! — Взорвался принц Артас, ведь совсем недавно Фаол вместе с Утером помазали будущего правителя Лордерона в паладины. Он не мог принять этих слов так легко. — Вы идиоты! Буквально всё кричит что это — не он! — Вспылил Айбо’Лит, начав источать жуткую энергию. Фаол всё также оставался безмолвным. — Успокойтесь! — Прокричал Утер, пытаясь схватить бывшего наставника за плечо. — Алонсий Фаол всё также несёт Свет в сердца людей! Пускай годы взяли своё, но… — Утер, помолчи, ты — идиот! — Старый жрец оттолкнул от себя паладина. — Невероятно! Вы устроили такой балаган, вы судите человека, который олицетворяет всё то, за что мы боролись, когда основали Орден… И Вы Даже Не Способны Опеределить Самозванца?! — Мощный поток Тьмы окутал жреца. В зале суда температура упала на несколько градусов. — Може͞т͜ мне про͞с̛то̛ п̸оу̧б͝иват͘ь͘ ͟в́а̵с ͏в͏с͡е̴х̨? Бр̸о̡сить ̢в ͞пуч̨и̛н͞ы͠ ̷б͡ез̸у̸м͏и̨я, ̷ да́ и́ в҉зят͟ь ́в̷с͟ё в ̧св̨ои ру͞ки? ́ ͢