В Новый Год забывают, что было,
и ждут, что будет.
Но прошлое всегда с нами.
Оно старается вмешаться в настоящее.
— Мы точно не опаздываем? — спрашиваю я, слегка сумбурно. — Нет Рит, у нас ещё 15 минут, мы почти подъехали. — отвечает Степан, слегка успокаивающе. Вот по кой черт Рогозина отправила именно нас на эту свистопляску? Мы смотримся естественно, будто бы. Ну не будто конечно, мы со Степой уже 2 года, как официально вместе, так что выбор начальства понятен и не обсуждается, как известно. В предновогодние дни, конечно, хочется огородить себя от работы максимально, но Галина Николаевна пообещала, что это наше последнее дежурство в этом году. На этом мероприятии должна быть подозреваемая, на которую у нас ничего нет. Может быть именно сегодня дело сдвинется с мертвой точки и в новый год мы уже войдём без висяков. — Все, приехали, пойдём? — Степа выдал с максимально вопросительной интонацией. — Пойдем, чего время терять. — отвечаю и подаю руку Степану, который мне помогает выйти из машины. Выходим из машины мы у большого гостиничного комплекса, где помимо номеров различного класса есть большой концертный зал, ресторан, зал для фуршетов. В общем, здание довольно массивное, если не знать, что это отель, можно подумать о чем угодно, только не о нем. Внутри нас встречает огромный холл, от полов отражаются люстры, все вокруг сверкает огнями, стоит большая ель, высотой метра 3 не меньше, пышно украшенная в красно-золотой гамме, гирлянда переливается в тех же цветах, а сверху большой красный бант завершает гармонично данную композицию. — Как же тут красиво! — только и вырывается у меня очень восхищённым тоном. — Не говори, пойдем переоденемся и пройдем уже в зал. — Пошли. Подойдя к гардеробу мы не увидели очереди, слегка изумились этому факту, начали закрадываться переживания, что мы опаздываем к открытию. Но, переведя взгляд на часы, я успокоилась, у нас было ещё семь минут до начала. Я сдала свое пальто в гардероб, стянула с себя сапоги и достала бордовые лодочки. Они очень хорошо сочетались с моим платьем-пиджаком винного цвета с цепями на карманах. Сама в шоке была со своего несвойственного наряда, платья, но решила тряхнуть стариной и надеть не совсем классическое «девичье» платье, оно все равно с ноткой костюмной гаммы, что придает уверенности больше пышных балахонов. Степан был одет в классический пиджак, и даже был при галстуке в той же гамме, что и платье, но уговорить снять джинсы у меня не получилось, он согласился лишь переодеть синие на черные, но мне хватило и этого, уже очень обрадовалась сей щедрости. Все равно мужчина выглядел официально, был застегнут на все пуговицы и при галстуке. Взяв меня под руку, мы вместе двинулись в сторону концертного зала, где уже все рассаживались по своим местам. На сцене показался ведущий и мероприятие началось. Это был юбилей IT-компании, в которой работала подозреваемая. Вышел директор организации, который начал выдавать никому не нужные грамоты за плодотворную работу и выполнение плана в этом году, в общем вода лилась, как могла. Тем временем, подозреваемая в пике событий решила куда-то удалиться из концертного зала. Мы со Степой это заметили и посмотрели друг на друга. В этом взгляде был призыв к действию, я без слов уловила его и тихонько последовала за ней. Сначала девушка направилась в сторону дамской комнаты, я стояла за углом, стараясь не сильно привлекать внимание, потому что в коридоре народу практически не было, а ещё мое красное платье никак не позволяло мне слиться с интерьером отеля в бежевых тонах. Я делала вид, что поправляю прическу, пока не увидела, как наш «объект» покинул туалет и пошел в сторону зала для фуршета. Я потихоньку последовала за ней, но в помещение ее не пустил охранник. Мной была услышана лишь часть разговора: — Девушка, вы поймите, ещё до фуршета достаточно времени, даже банкет ещё не начался, куда вы так спешите? — останавливает ее мужчина, держа за плечи. — Мне нужно туда, меня ждут там! — очень злобно отвечает она ему. — Всем всегда куда-то нужно, но сейчас пока туда нельзя, дождитесь банкета. — бархатный голос завершил эту полемику. Девушка услышала охранника и двинулась из этого темного закоулка в сторону коридора, где стояла я, но услышав ее шаги, я отошла ближе к гардеробу и снова ничего не придумала лучше, чем поправлять свои рыжие выбившиеся прядки волос. Она пролетела мимо и начала кому-то звонить. Судя по разговору, человек, с которым она хотела встретиться позвал ее на улицу, чтобы мне двинуться за ней, нужно было проделать кучу действий к сбору, я сообщила Степе, чтобы он перенял эту инициативу, а сама хотела направится в зал, далее «наслаждаться» чудесным мероприятием. Но в этом отеле такие большие пространства и коридоры, что я свернула не туда и оказалась в том же закоулке, где и была подозреваемая. И вижу этого охранника в приглушённом свете. Он собирается мне что-то сказать, но как застывает на месте. Столбняк схватил бедного? Моё зрение начинает фокусироваться в темноте и я улавливаю знакомые черты. Паша? Паша! Но, это проносится в мыслях миллисекундой. У него вырывается первее: — Рита? — он начинает вопросительно и слегка восторженно. — Паша? — отвечаю я вопросом на вопрос. — Рита! — Гранин не сдерживает радости и подходит ближе ко мне, — сколько лет мы не виделись? Как ты тут оказалась? — начинает он закидывать меня вопросами, что для него совсем не свойственно. — Три года Паш уже, как ты ушел с конторы, так и… — на этом моменте я останавливаюсь, потому что не хочу вспоминать наш последний вечер. — я здесь по делу, Рогозина отправила следить за подозреваемой, которая к тебе подходила. Я вижу даже среди этой темноты, как на моей паузе у него сверкнули черные глаза искорками, как в памяти зажглось это воспоминание…***
3 года назад.
— Рапорт подписан, все. — в его голосе улавливаются нотки грусти. — Ты точно уверен, что хочешь уйти? — спрашиваю как-то буднично и дежурно. — Да, честно, надоело жить с одним выходным в месяце и надеяться, что ситуация как-то изменится. Стану частным детективом или охранником, стабильность и скука, видимо старею. — Гранин, опомнись, в твоей жизни никогда не было стабильности, никогда… — почти срываюсь на крик, потягивая привычный бурбон из стакана, и мужчина явно улавливает в моей фразе нотки возмущения. — А может надо уже начать жить тихо и размеренно? — капитан не реагирует на мой выпад, делая глоток виски, и отвечая своим обычным тоном. И в чем он не прав? С работой в ФЭС стабильности не было и не будет никогда, Рогозина при переходе сюда это четко озвучила. Но, видимо, рано или поздно такой образ жизни приедается, решение уже все равно принято. Молчание слишком долго висит в воздухе, но мужчина решает прервать его: — Приятель в Калуге позвал работать в свою охранную контору, я согласился, меняю пятнадцать на один на скучные сутки через трое. — Павел продолжает уже с явными нотками досады в голосе. — Удачи тебе! — вырывается из моих уст. Вставая из-за стола, я уверенно подхожу к мужчине, стоящему у стены и целую в щеку, он обнимает меня в ответ крепко, те самые прощальные горькие объятия, прямо как на вокзале и в аэропорту. Только на его кухне, в его квартире. В такой уже привычной и родной. На душе сразу появляется камень, который хочется скинуть, но он неподъемный физически, он лежит и медленно-медленно начинает тянуть на дно. Кое-как вырываясь из его рук, я иду собираться домой. Павел следует за мной, видимо, думая, что ещё не окончательно добил меня своими решениями. Мужчина аккуратно подаёт мне пальто, в голове возникает шальная мысль вырвать его и убежать, но я же взрослая девочка, тем более, обычно сдержанная. Лучше проверну эту авантюру в мыслях и позволю ему поухаживать за мной. В последний раз. В последний раз разрешу ему коснуться, обнять… Я надеваю это чёртово пальто, не успевая застегнуть последнюю пуговицу, как он притягивает меня к себе и впивается в губы. К тяжёлому камню добавляется второй такой же, и чувствую, что я уже опустилась на дно, что я уже тону, тону, тону. Поцелуй ни черта не прощальный, а требовательный, желанный. Какого черта, Гранин? Зачем ты это делаешь. Наконец, я отстраняюсь от него, кидаю невнятное «пока» ему в след и ретируюсь домой.***
— У меня немного другой вопрос, Паш — продолжаю я, — как ты оказался в Малиновске, в гостиничном комплексе, если ты уехал работать в Калугу? — Я сейчас в командировке, тут не хватает людей на мероприятии, тем более на Новогоднее время, ибо все люди семейные, все отдыхают с родными, а мне не сложно дать людям хорошо отметить праздник. — Все понятно с тобой, не надоела ещё стабильность? — Не знаю, что и сказать. С одной стороны размеренность радует, а с другой… Стараюсь вырываться в командировки, чтобы совсем не поехала крыша в этой Калуге, а то после Москвы там как-то тяжеловато. — Паша как-то неуверенно это всё говорит. — Конечно после Москвы тут уже совсем не то, — отвечаю совсем спокойно, но маленькие камешки начинают собираться где-то внутри, в душе, поэтому приходит мысль ретироваться, — но я пойду в зал, наверное, работа не ждёт. Пока Паш, была рада увидеть тебя здесь. Но Павел резко хватает меня за предплечье, я успеваю лишь чуть отдалиться «на свет» в коридор. Когда Паша выходит в светлое помещение, его образ становится виден полностью. Все черты лица, черные испуганные глаза, которые обычно ничего не выдают и как будто стеклянные, сегодня мужчина не старается прятать свой взгляд, его черный костюм, тотал блэк лук, с рубашкой, пиджаком, брюками и галстуком. Ему чертовски это идёт. Сильная рука на моём предплечье начинает опускаться к ладони, захватывая мою в замок. У меня не остаётся сил ему сопротивляться. Да и хочется ли? Стоп, Власова, ты как бы в отношениях с Даниловым, какого черта ты поддаешься Гранину? Но тело само тянется к нему, прижимаясь к сильному плечу. Он обнимает меня, поглаживая по спине. Как хорошо снова окунуться в его объятия, почувствовать его тепло, которое вот-вот превратиться в жар. Но разум всё-таки возвращается, я решаюсь развернуться и уйти прочь. Развернувшись, я вижу Степу, стоящего в другом конце коридора и так «вовремя» оказавшемуся в то время и в том месте, что хочется просто раствориться в воздухе, пропасть и исчезнуть, чтобы не находиться в этой ситуации. Он, поймав мой взгляд, спокойным шагом устремляется прочь. Я решаюсь броситься за ним. Но Павел останавливает меня: — Стой, Рита, ну и что ты ему скажешь? — мужчина почти шепчет мне в волосы. Ну, а правда? Что я скажу Степе? Что никогда его не любила, а просто замечательно проводила с ним время, закрывая пробелы в своей душе? Скидывая чёртовы камни, ломая вместе скалы. Но так и не удалось полюбить его, как бы я не пыталась проникнуться чувствами к нему, так и не удалось… Прости меня, Стёпа, прости, если сможешь. — И правда… Что мне ему сказать? Он все понял. — отвечаю, как-то скомкано и досадно. Не успевая ничего добавить, Гранин притягивает к себе и спрашивает: — Где будешь отмечать Новый год?