Однажды в полицейском участке

      Засыпаешь в чашку с логотипом полицейского участка по заученному алгоритму две ложки молотого кофе. Обязательно с горочкой и без сахара. Заливаешь кипятком и тщательно размешиваешь, по инерции облизывая ложку и кидая после этого её в раковину. Себе добавляешь немного молока, чтобы кофе не был таким горячим и горьким, а Трэвису оставляешь чёрный без излишек — как он любит. Цепляешь пальцами обеих рук ручки от чашек и направляешься к рабочему месту Хэкетта.       Мужчина сидит за столом, устало потирая то и дело закрывающиеся веки, упирается локтями в твёрдую поверхность и сдержанно зевает. Улыбаешься уголками губ такому очаровательному виду Трэвиса, но внутренне осознаёшь, что отправиться спать сейчас — это не то, что вы можете себе позволить. Ставишь чашку с кофе рядом с Хэкеттом, а сама упираешься пятой точкой в край соседнего стола, перекидываешь носок ноги через другую ногу и отпиваешь немного напитка у себя.       — У нас ещё много работы, Трэв, — улыбаешься, пряча нижнюю часть лица за чашкой, делая вид, что пьёшь, а сама неустанно хихикаешь, до того мужчина выглядит мило, — так что выпей.       Хэкетт слегка дёргается от твоего голоса, видимо, слишком погрузился в свои размышления и чересчур устал за последнее время. Откидывается на спинку стула, переводит полусонный взгляд на тебя и по-доброму улыбается уголком губ:       — Спасибо, ты чудо, — обхватывает пальцами чашку, подносит к губам и отпивает немного кофе. Отстраняется от бодрящего напитка с тяжёлым вздохом, ставит чашку на стол, придерживая её рукой, опускает глаза и задумчиво тянет: — Когда это закончится? — его взгляд карих глаз вдруг резко переводится на тебя, Трэвис смотрит измученно, даже печально.       За долгие шесть лет, за которые его семья погрузилась в хаос и постоянную борьбу и охоту, ты, непонятно откуда взявшаяся, словно свалившаяся как снег на голову, девчонка, напрочь вскружила голову, даря мнимое ощущение спокойствия. Временного и почти неощутимого в особо тяжёлые дни, но Трэвис знает, что когда ты рядом, ему всё предельно понятно. Понятно также и то, что охота за Сайласом — не единственное занятие в его жизни. Да, он несомненно хочет закончить всё это, хочет разделаться с ним и снять проклятье со своих родных, но ещё он хочет стать счастливым. И ты этому способствуешь с каждым днём всё больше.       — Уверена, что очень скоро, — подходишь ближе, отставляя чашку с недопитым кофе на соседний стол, туда же перемещаешь и чашку Трэвиса, разворачиваешь за спинку стул мужчины и осторожно присаживаешься к нему на колени, закинув руки на шею. — Ты сильный духом человек, и твоя семья заслуживает лучшего, — смотришь в его глаза пронзительно, практически не моргая, — ты, — легонько тычешь указательным пальцем в неспешно вздымающуюся грудь мужчины, — заслуживаешь лучшего.       Трэвис смотрит на тебя молчаливо, лишь периодически поджимает губы в тонкую полоску, отводит взгляд куда-то в сторону и сжимает пальцами твою талию. Выдыхает шумно и утыкается носом в ложбинку между грудей, прикрывает веки и протяжно вдыхает аромат твоих подвыветрившихся за долгий рабочий день духов. Твой запах и твои прикосновения его всегда успокаивают, а твои объятия укутывают, обдавая приятным теплом, словно плед.       Кладёшь ладонь на затылок Хэкетта, мягко поглаживаешь его по спине и ощущаешь опаляющее кожу дыхание. Мужчина целует ложбинку, затем ключицы, поднимается выше, к шее, оставляет рваные влажные поцелуи за ухом, срывая с твоих губ глухой стон. Откидываешь голову назад, принимая ласки, и чувствуешь как внизу живота завязывается тугой узел. Прикусываешь нижнюю губу и крепче сжимаешь ноги. Трэвис знает, как на тебя действуют простые поцелуи, а ещё он знает, как тебе нравятся его касания к телу. Мужчина проскальзывает ладонью к твоей промежности, протискивается между сжатыми от возбуждения ногами, чуть разъединяя их, и прерывистыми мазками елозит пальцами в районе клитора. Надавливает на возбуждённый участок через плотную ткань брюк, не забывая целовать твою шею. И пока ты напрочь теряешь рассудок, сам Трэвис наслаждается твоими вздохами, сдержанными стонами и частым горячим дыханием.       Припадаешь губами к его уху, обхватываешь мочку, слегка посасывая и прикусывая, по рукам Хэкетта мурашки проходятся, но в лице он не меняется, лишь рычит куда-то в твоё плечо, успев стянуть немного блузки и впившись губами в нежную кожу. Намеренно медленно проводишь горячими ладонями, растирая мужские напряжённые плечи, скользишь пальцами к галстуку и тянешь его на себя, слегка ослабляешь и принимаешься за пуговицы. Эти маленькие чёртовы пуговицы, которые ты так ненавидишь расстёгивать. Трэвис смеётся от того, как ты пытаешься управиться с ними, но лишний раз не вмешивается — нравится, когда ты его раздеваешь, пусть и так неспешно, почти доводя до предела остатки терпения. Сил хватает дойти лишь до середины, яростно впиваешься в ткань, вытягивая заправленную в брюки рубашку, и одним рывком расстёгиваешь оставшиеся пуговицы. Хэкетт удивлённо вскидывает брови.       — Потом обратно пришью, — невинно пожимаешь плечами и расправляешь рубашку по обе стороны. Скользишь подушечками пальцев по мужской груди, слегка царапаешь ноготками кожу и довольно улыбаешься, словно кот, дорвавшийся до сметаны.       Целуешь нежно мужскую шею, обдавая горячим дыханием, спускаешь ниже, пробираясь к груди, оставляешь смазанный поцелуй на губах и поднимаешься с места.       — Раздень меня, — просишь так, что всё внутри переворачивается.       Трэвис жадно осматривает тебя с ног до головы, сидя, откинувшись на спинку стула, тяжело дышит и чувствует лёгкий холодок, пробежавшийся по оголённой груди. Подаётся вперёд, укладывает массивные крепкие ладони тебе на бёдра, тянет на себя и смотрит в твоё лицо снизу вверх. Приподнимает блузку, оголяя живот, нежно осыпает поцелуями кожу, сильнее сжимая бёдра в своих руках. Скользит подушечками пальцев по линии брюк, останавливается на потайной молнии и мучительно медленно расстёгивает её, приспуская всё ниже и ниже элемент одежды.       От этой медлительности тебе сносит крышу, облизываешь пересохшие губы и тихо хнычешь, чтобы Трэвис продолжал. Волнующие поцелуи настигают внутреннюю сторону бедра, когда Хэкетт приподнимает твою ногу и ставит носком себе на колено, оглаживает щиколотку, мягко проходится по икре и, наклонившись, целует бедро, скользя кончиком языка к заветному месту. Оттягивает край трусиков в сторону и оставляет лёгкий поцелуй на клиторе, обдавая всё твоё тело жаром и пуская волну приятных ощущений ко всем особенно чувствительным участкам.       — Трэв, — хрипло стонешь, чуть запрокинув голову назад, и зарываешь пальцы в его волосах, когда язык мужчины вырисовывает непонятные фигуры.       Чуть дёргаешь бёдрами, вжимаясь в губы Хэкетта, похлопываешь мужчину по плечу и тянешь за рубашку, чтобы он поднялся. Трэвис с захмелевшим взглядом глядит на тебя и, повинуясь, встаёт со стула. Стягиваешь рубашку с его плеч и воруешь ещё один поцелуй. Мужчина разворачивает тебя к себе спиной, наклоняет, заставляя упереться ладонями в край стола и спешно расстёгивает ремень. Ты слышишь, как бляшка звонко звякает, а после этого медленно расстёгивается молния. Трэвис приспускает брюки вместе с нижним бельём до колен, по-хозяйски укладывает ладонь тебе на бедро, а ладонь другой руки смачно смазывает в собственной слюне, проходится несколько раз по всей длине, заключив член в кольцо, а затем удобнее устраивается у тебя между ног, слегка расставляя их в стороны.       Спускает тонкую ткань нижнего белья и осторожно проходится головкой между половых губ, скользит немного дальше, намеренно задевая клитор и срывая с твоих губ жалобный скулёж. Входит медленно, всего на несколько сантиметров, давая возможность привыкнуть. Ты впиваешься пальцами в края стола и поджимаешь губы, сильнее выпячивая задницу и желая почувствовать Трэвиса глубже.       Хэкетт медлит, набирает неспешный темп и размеренно двигается внутри тебя, пока не входит на всю длину, оставаясь в таком положении некоторое время. Чувствует тебя до самого основания, а тебя в дрожь бросает от такого ощущения наполненности.       Когда мужчина снова начинает двигаться, ты понимаешь, что тебе этого не хватает, поэтому сознательно подмахиваешь бёдрами, ускоряя темп. Трэвис наклоняется к твоему уху, окутывая своей широкой грудью твою взмокшую спину, обхватывает пальцами твою шею, слегка сжимая, и начинает двигаться быстрее, резче, так, что шлепки ваших тел разносятся по опустевшему ещё несколько часов назад полицейскому участку.       Хэкетт шепчет что-то в предоргазменном состоянии, срывает с твоих губ громкие стоны и горячо целует область за ухом, оттягивает твою блузку вместе с лямками от лифа, сильнее оголяя плечи, целует их, покрывает горячим дыханием спину и крепко сжимает в ладони грудь под мягким кружевом. Мужчина почти ложится на тебя, прежде чем кончить, делает несколько толчков, когда чувствует, что его скоро накроет, а затем быстро выходит, продолжая надрачивать, пока ты присаживаешься на колени, подставляя приоткрытый рот, готовая принять всё до последней капли.       Тело окутывает приятная судорога, Трэвис сжимает волосы на твоём затылке, прижимая голову к своему паху, и кончает с долгим звучным стоном, чувствуя твои губы на головке члена и язык, слизывающий эякулят. Мужчина наклоняется к тебе, обхватывает пальцами твой подбородок и чмокает влажные губы, довольно растягивающиеся в улыбке.