Intermundane

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Парень отсчитывает свои шаги по замёрзшему во времени эскалатору. Его ступени больше не движутся, они замерли и стали бессмысленной глыбой. — Восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Метро. Обычно здесь всё забито под завязку, тысячи людей снуют туда-сюда, все идут по своим, определённо, важным делам, бегут по эскалаторам, толкаются в коридорах, пихаются в вагоны и раздражённо толкаются в них же. — Тридцать один, тридцать два, тридцать три… Раньше всем постоянно не хватало времени, места, денег, да всего, что только может быть. Сейчас же здесь так пусто и просторно, что даже мысли не могут это всё заполнить. — Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь. Он наконец дошёл до большого холла. Сырость, холод, затхлый запах — это было здесь всегда, просто люди вытесняли всё это и сами занимали всё пространство, вытесняли сам воздух. Былой жизни как не бывало. Он прошёл вдоль стены, обвёл пальцами грязные, разрисованные граффити колонны. Время. Не так уж давно он ходил по этим истёртым коридорам, всё было по-другому. В своих мыслях он был далеко отсюда, далеко между мирами. Струи времени текли мимо, размывая реальность, стирая прошлое и будущее, где-то там оно ещё было. Здесь же была только пустота. Перед ним, будто из ниоткуда, возникла змея вагонов метро, встречая его с распахнутыми дверьми. — Вот же, тут когда-то ездили поезда… И правда, когда-то они с оглушающим гулом ползли по своим рельсам, отблёскивая свет потолочных ламп будто чешуёй. — Осторожно, двери закрываются. — гнусаво изобразив голос из громкоговорителей, заскочил в ближайший вагон. — Следующая станция… — попытался дёрнуть за дверь, чтобы закрыть, но та упёрто скрипнула. — Ладно. Следующей станции не будет. — с протяжным вздохом завалился на кожаное сиденье и развалился там. Раньше такого себе позволить он не мог, тогда приходилось ютиться как шпротам в банке. Сейчас он сидел внутри этой чёртовой, мертвенно пустой змеи, вдыхая вонь её застоявшегося воздуха. Хотелось бы, чтобы этот гад просто проглотил его, переварил и выплюнул, но нет. Всё остаётся по прежнему. Оказалось, метро не такое и интересное место, так что, сплюнув в сторону, он махнул рукой и отправился обратно на поверхность. Приподнятое настроение ушло и он понял, что зря сюда пришёл. Смысла идти куда-то ещё уже не было, да не было смысла делать что либо, но он, не сдаваясь, продолжал петлять по городу, всё ещё удерживая надежду где-то под рёбрами. Зелень вокруг озера всё разрасталась и разрасталась, поглощая по сантиметру, медленно и уверенно. Но это его больше не волновало. Волновало только озеро. — Озеро, озеро, озеро. Слишком оно… — подходящего слова в голове не нашлось. Кажется, в его черепушке пропали вообще все слова. Хотя нет, не пропали, их притянуло и утопило в своих водах это сраное озеро. Он слишком долго стоял на оплетённом плющом мосту и не заметил, как на его кроссовки, а следом за ними и на ноги перекинулась та самая зелень. Парень дёрнул ногой и сорвал стебли, но не захотел их убирать с себя. Казалось, будто так правильно, так должно быть и эта трава была его частью, что он когда-то потерял. Но вот озеро… Оно казалось ужасно неправильным, ненужным, лишним, отвратительным. Оно было гнилой дырой в душе, а сам он её частью. — Да пошло ты! Что думаешь… Можешь меня остановить, да?! Иди к чертям! А я иду дальше! Мне плевать на тебя, точно так же как тебе абсолютно плевать на меня! — он кричал во всю глотку, до хрипоты и боли, но даже этого не хватало, так что он набрал в лёгкие воздуха и протяжно его выплеснул из себя, то ли воя, то ли рыдая без слёз. Но озеру по прежнему всё равно. — Иди к чертям. — напоследок злобно, с хрипом шикнул на безразличный к нему водоём и пошёл дальше по зелёному ковру. Ему было плевать, куда идти, но ноги сами понесли к привычному бедному району. Но прямо перед ним возникла глухая стена из кривых бетонных плит. Вся она была обклеена белыми листами с кривой печатью и расплывающимися буквами, на всех них написано одно и то же: «Пропал парень. Волосы тёмные, глаза есть. Безродный. Откликается на: «Эй, ты», «Придурок», «Идиот с гитарой», иногда даже на имя Оливер. Просим оставить его там, где нашли, нам он не нужен…» Раз за разом, повторялись слова, буквы и его фотография, будто они крутятся вокруг него и толкают назад. — Заткнись! — со злостью врезался плечом в стену и та с лёгкостью рассыпалась, будто сделана из сухого песка, он просто пролетел сквозь эту преграду и проехался виском по асфальту. На стене в месте дыры пульсировало оголённое мясо, оно судорожно дёргалось, вздрагивало, переливалось волокнами и истекало тёмно-багровой кровью. А с другой стороны, сквозь дыру он видел только озеро, бесконечно огромное, пугающе тёмное и мертвенно пустое.