***
Стало тихо. Лидия пыталась убедить себя, что девушка на фотографии — просто невероятное совпадение. С такими же пышными волосами, холодным взглядом и рубашке под невзрачным жилетом. Всякое ведь случается. За возвращение полагалась денежная компенсация. Отец знал, как подкупить алчных людей, подобных ему самому. Лидия с боязливостью оглянулась на голоса, что приближались к ней. Ей придётся доверять этим голосам. Но как тут доверять, если одно их слово принесёт им целое состояние? Кто угодно бы воспользовался этим потрясающим шансом. — Долго ты прохлаждаться будешь? — фыркнул Лорди. Лидия крупно вздрогнула, пряча за спиной листовку, и попятилась от него. Нога оступилась мимо ступеньки. Равновесие было безвозвратно потеряно, листовка выскочила из-за спины и плавно опустилась на землю. В последний момент Лорди и из ниоткуда явившийся Чес поймали Лидию за обе руки и потянули на себя. — Воу, блондинка, аккуратно! Очень быстро подтянулись Боб с Глэмом. В этот момент было чувство, как на допросе перед недовольным отцом. Вечно недовольным отцом. Будто нужно срочно сознаться в чём-то прямо сейчас. Все взгляды опустились на лист дешёвой бумаги, которую поднял Глэм. Парни сначала обменялись вопросительными переглядками, а потом синхронно изменились в лицах, хмурясь. Лидия враждебно отстранилась, как будто во всём случившемся была её вина и сейчас ей об этом обязательно кто-нибудь скажет. Вот сейчас её схватят за руки, за ноги и поволокут к тоскующему папаше, который готов на всё, чтобы найти любимую, пропавшую без вести доченьку. — Ну и мудень, — первый нарушил тишину Чес. — Почему-то мне кажется, последние места, где её будут искать — обоссаные бары и дворовые концерты. Может, облазают морги и заброшенные подвалы. В любом случае даже это выглядит реалистичней, — Боб успокаивающе постучал Лидию по плечу. — Пока что переживать не о чем. Пока они не порвали объявление, Лидия решила осторожно забрать его. — Боб сказал что-то умное. Чудится, сейчас снег повалит, — саркастично выпалил Лорди, скрестив руки. Даже с интересом посмотрел на небо и выставил руку, ожидая чего-то. — Вот досада! Снега нет... На что тот громко цокнул и передразнивающие прорычал пару оскорбительных матов. — Ну начина-а-ается! Какой же ты козёл. — О да, я только начал. — Ребя-ят, может двинем назад в здание? На дворе июль-месяц, спешу подметить. Ветерок морозит, а у нас тут дама замерзает, — Чес неловко усмехнулся, кивая в тёплый бар. Лидия пару секунд наблюдала за их дружеской перепалкой, даже не обратив внимание на то, как кто-то взял у неё из рук листовку и с тихой, пробуждающейся злостью смотрел на содержание. А может, даже с ревностью. — Вот именно, баран. Чес дело глаголет, — Боб стукнул другу подзатыльник, а сам отскочил за порог, удирая в толпу. — Тварь! — Лорди побежал следом, позабыв о внезапно навалившейся задаче. Глэм решил отойти, от греха подальше и сделал это вовремя; Лорди замахнулся, чудом не заряжая другу в лоб. Взгляд Лидии оттаял, в отличие от ледяных рук, которые поразила неприятная колющая боль, когда они зашли в помещение. — Будете пить что-то, ребятки? — Чес заботливо подтолкнул их к столу и надавил сразу на два плеча, усаживая. Глэм очнулся первым, с вопросом глядя на друга. — Ну, смотрите: есть чай. Он хреновый здесь. Я бы предложил вам бухло, но... — Чес хмыкнул, понимая по строгим взглядам, какую глупость сморозил. — ...боюсь, для вас здесь есть только водичка. По правде говоря, даже если бы здесь были приличные напитки и закуски, Лидия бы даже куска в рот не взяла. Запахи алкоголя и сигарет перебивали друг друга, смешиваясь в мерзкое месиво, которое вызывало только рвотные позывы. — Во всех заведениях подобного рода нет хотя бы самого примитивного безалкогольного напитка? — с досадой спросил Глэм. Лидия вдруг подтверждающе кивнула, с омерзительностью насупившись. — Ну, ребятки, таков уж местный контингент. Схожу за водой.***
Пришлось вздохнуть и молча ждать возвращения Чеса. Лорди с Бобом всё не было по какой-то причине. Зато их можно было увидеть в толпе, заинтересованных разговором с тем самым мужчиной в костюме. Лидия старалась не упускать их из виду, но как только отвела глаза на Чеса, больше не смогла найти нужный угол взглядом. Себе он принёс бутылку какой-то выпивки. Сделал большой глоток, немного поморщился и облегчённо выдохнул. Расплылся в расслабленной улыбке. Он выглядел даже более умиротворённо, чем обычно. На плечо Лидии вдруг упала чья-то рука. Она взвизгнула и схватилась за предплечье брата (который дёрнулся, но сдержал вскрик), но тут же её отпустило. Это был Лорди. После визга он поспешил убрать руку, напугано и с непониманием хлопая глазами. Боб вышел с двумя бутылками сидра, широко улыбаясь. — Зачем так пугать?! — Извиняй, я не виноват, что ты такая дёрганная, — Лорди устроился рядом, загадочно улыбаясь Чесу и Глэму. — Вы ни за что не угадаете, с какой новостью мы к вам пришли. Молчание. Все взгляды с ожиданием уставились на них, а Чес едва не поперхнулся, выдавливая хриплое: «не томи». Лорди расплылся в улыбке чеширского кота, закидывая руки на спинку стула. — К нам подошёл дядька в пиджаке. Короче, мы ему понравились и он готов спонсировать нам тур по всей стране. Он предоставит нам тачку. Глаза Чеса поползли на лоб. Он подавился и сдержался, чтобы не выплюнуть всё, что успел выпить. Глэм быстро двинулся к нему, чтобы постучать по спине. — И мы безоговорочно согласились! — протянул с самодовольством Боб. — Что?! А как же спросить?! Я не собирался никуда уезжать! — возмутился Чес. Он вскочил, нависая над ребятами. — Правда? Жаль, мы не считали тебя главным в группе! — ёрничал Лорди, самодовольно отбрасывая назад волосы. — К тому же, — Боб обвёл своей открытой бутылкой весь стол, — связку басиста и барабанщика найти не так-то просто. Гитаристов — раз плюнуть. Они по всему городу шастают. Певцов ртом тоже много. Поэтому мы едем. С вами или без вас. Они поймали взгляд Лидии. Встревать в разговор она не решалась, просто ожидая своей очереди. — Насчёт тебя. Мы сказали, что ты второй солист. Просто ещё не выходила, — отмахнулся Лорди, ожидая дальнейшей реакции. — Стоп! Если вы так сказали, мне тоже придется... — А ты что думала? — встрял Боб, с вопросом выгибая бровь. — Будешь просто кататься по стране, без всякой пользы? — Он же не слышал меня даже! — Кстати об этом. Глэм насторожился, нервозно оглядываясь то на Лидию, то на Чеса. — Он хотел бы тебя послушать. Просто возьми какую-то нашу песню и... — ЧТО, ПРОСТИТЕ?! — страх, неизвестные ранее чувства подкатили с самых глубин, нарастая, как цунами. Они неожиданно смешались с азартом, хотя больше она всё-таки злилась. — Но ваши песни — совершенно не мой формат! Я даже не пела толком никогда! — Но у тебя же поставлен голос? — устало спрашивал Лорди. — Поставлен. — И в чём проблема? Никто не заставляет тебя выходить на сцену. В исключительных случаях, возможно. Ты же понимаешь, что твоего мнения тут никто не спрашивал? — Лорди, — вступился Глэм, обрывая его. Он повернулся к Лидии. — Давай выберем небольшой текст? У Чеса. — Чуваки, вы тут так рассуждаете, будто всё уже решено! — зло воскликнул Чес, размахивая руками. — Почему меня никто не спросил? — Тебя никто не заставляет ехать. Но мы с Бобом намерены согласиться. Хочешь провести остаток жизни в этой дыре, где карьера начнётся и закончится обблёванными барами? Вперёд! Нас в это тянуть не надо. — Заткнись, Лорди. У меня, в отличие от вас, есть, ради кого оставаться! — Чес толкнул его плечом, пулей вылетая на улицу. Боб с сожалением вздохнул, останавливая за плечо Глэма, который уже сделал шаг к выходу. — Глэм, не надо. Он не в том состоянии. Тот оглянулся на него, с раздражением морщась. — Хочешь, чтобы он просто ушёл? — посмотрел за спину Бобу . — Зачем ты так, Лорди? — словно спичка вспыхнул Глэм, отбрасывая руки Боба от себя. — Я не прав?! Ох, вы тут такие нежные. Считаешь, это было резко? Уж извини, Глэм, что не вылизываю вам задницы и не подбираю слова, лишь бы не задеть ваше хрупкое эго! Лидия долго смотрела на выход, а потом на косуху, которую Чес оставил в порыве эмоций. Вспоминая суровые ветра, что морозили тело, она дотянулась до потёртой вещи. Пользуясь тем, что никто не обращал на неё внимания, Лидия прошмыгнула на улицу.***
Чеса было легко найти. Он сидел на тех же ступеньках, поджав к груди ноги. Лица было не видно в грязных коленях и напряжённых плечах. Сейчас Лидии казалось, что она смотрит на маленького беззащитного ребёнка. В её глазах Чес был полным пофигистом. Со стороны казалось, будто плевать он хотел на мир вокруг. Как оказалось, существуют люди, которые проявляют эмоции не так, как другие привыкли видеть — безо всякой расшифровки. Лидия поняла, что совершенно не разбирается в людях. Такая наивность наверняка досталась ей от матери. Кожа гитариста была в крупных мурашках. Растрёпанные грязные волосы спутались от потоков прохладного ветра. Лидия бесшумно села рядом, набрасывая на его плечи косуху. — Глэм, я же попросил, — Чес хмуро поднял голову, но замолчал, изумлённо смотря на Лидию. — Это мне дешёвое пиво в башку ударило? — Нет, наверное, — избегая зрительного контакта, что был ну уж очень навязчивым, ответила Лидия. — Надень. Чес послушался, поспешно кутаясь в свою одежду. От холода у него уже посинели губы и покраснел нос. Смотреть на это было тяжело. Наверное, это называется сочувствие. — Почему ты здесь? Ответа не последовало. Наверное, потому что его не было. Почему, действительно? Да Лидия и сама не знала. Ей казалось, что так надо, а аргументировать эту потребность уже было не обязательно. — Ты не хочешь уходить из-за мамы? — без лишних прелюдий последовал вопрос. Чес отвечал долго, нехотя и растягивая каждое слово. — Это очевидно. — Но почему? Если честно, ты меня удивил. Может, я не так уж много слышала, как ты поёшь и играешь, но это достойно большего, чем выступлений в таких местах. Не могу поверить, что тебя способно что-то удержать в этой помойке, когда вокруг так много возможностей, — на выдохе тараторила Лидия, с замешательством смотря под ноги. Она успела рассмотреть все потёртости на кедах, которые ей дали, пересчитала все трещины в асфальте, но ни разу не подняла головы, почему то стыдясь своих слов. — Ты же буквально хочешь потратить свой талант зря! — Считаешь меня талантливым? — хрипло и грустно усмехнулся Чес. Лидия наконец-то посмотрела на него и столкнулась с немного печальным теплом, смотрящим из глубин стального оттенка глаз. — Это не комплимент. Учитывая твоё финансовое обеспечение, вряд ли возможно, что ты ходил в музыкальную школу или на какие-то курсы. Значит, это дар природы. Её слова вскоре оспорили: — Не существует таланта, Лидия. Голос был напряжённым, но терпеливым. Чес казался открытым и одновременно замкнутым на всевозможные замки. Он был для Лидии настоящей загадкой и живым разрушением всех существующих для неё стереотипов. — Как это? — Существуют зачатки, гены. Я учился играть лет с семи. Набивал шишки, регулярно ловил проёбы. Я учился, мне ничего не давалось легко. Никому не даётся. Любое дело требует адской долбёжки мозгов перед тем, как начать ловить с него кайф. А вот твой брат... На этот раз Чес отвёл глаза, ностальгически улыбаясь несуществующему силуэту друга. — Вот он заставил меня сомневаться, что таланта не существует. Играет всего пару месяцев, а создаёт впечатление, что родился с этой гламурно-девчачьей гитарой. Это прям его, понимаешь? «Глэм» продолжало резать слух и припоминать о собственных недавно сказанных словах. Хотелось бы Лидии забрать их назад. — Он просто занимался не тем, — она осеклась, не веря, что действительно это сказала. Что с ней происходит? — Верно, — Чес расслабил плечи, задумчиво глядя на звездное небо. — Вернёмся к твоему вопросу. Ветер завыл громче. Где-то раздался скрип стволов старых посеревших деревьев, зашуршала листва. — Знаешь, Лидия. Когда вы с Глэмом уходили, вас не останавливало ничего, кроме страха, как у забойного скота. А меня останавливает любовь. Шаришь? Любовь сильнее какого-то там страха. Потому что тот, кто боится, в итоге окажется предателем. А вот когда любишь, хочешь сделать только лучше. Понимаешь? Лидия грустно смотрела на мрак, который затмил искру, подавляя её свет. Она не понимала ни слова. Ей было незнакомо ничего из того, что выходило из уст этого человека. — Я же люблю маму. Типа, я не думаю, что вы батьку своего любите. — Ты прав, — собираясь с силами и мыслями, Лидия нерешительно положила ладонь на его плечо. Она совсем не знала, что делать в таких случаях. Но таким способом её пытались успокоить в группе. Значит, это помогает? — Но ты же не бросаешь её. Что такое любовь к своим родителям — вещь, о которой у Лидии не было практически никакого представления. Она понятия не имела, что чувствовал свободолюбивый Чес. — Скорее всего, она видеть меня не захочет после ухода, — несмотря на тяжесть, с которой с губ слетали иногда неразборчивые слова, Чес краешком губ улыбнулся. Кажется, на этом он решил закрыть данную тему. — Прикольно, что ты втягиваешься в нашу тусовку. Для меня это, типа, ценно. Да и для Глэма. Для него прям ещё важнее. Поддавшись эмоциям, Лидия на секунду улыбнулась с лёгким прищуром. Раздались торопливые шаги. Глэм вышел на улицу и опустил глаза на Чеса. Его немного удивило наличие Лидии. — Всё в порядке? — рука легла на второе плечо. Чес хихикнул своей мысли. — Вы так похо-ожи, а ведь сами не замечаете этого. — О чём ты? — в поисках поддержки Лидия посмотрела на брата, но тот только пожал плечами. — Да так, — Чес поднял руки, потянувшись к небу. — Когда выезд? Глэм опешил. Понять, какое решение принял в итоге его друг, было просто невозможно. Его непостоянство порой пугало. — Эм, завтра в одиннадцать вечера. — Круть. Давайте, жопы поднимаем. Тут задубеть можно, — Чес подхватил блондинов под руки, чтобы поставить их на ноги. — Спать охота. Но перед тем, как я вырублюсь, пойду набью Лорди ебало. Шутливо-весёлый голос не позволял нервничать из-за столь серьёзного заявления. Хоть Лидия не одобряла такого юмора, она хотя бы научилась отличать его от истины. — Ты поедешь?! У самых дверей тот развернулся на пятках, подмигивая. — Может быть. А может, и нет. Удача любит дураков, как говорится!***
Утро. Опять бессонная ночь, опять море сожалений. Опять сомнения. Смотря на вечно орущую, пьющую без остановки женщину, Лидия не могла понять, за что её можно любить. Чес часто бегал для неё за алкоголем в ближайший ларёк, убирался и регулярно отмазывал своих гостей, чтобы на тех не обрушился шквал ненависти. В общем, делал всё, чтобы ей угодить. Чтобы услышать хоть доброе слово. Глэм также наблюдал за этим, но молчал, не комментируя его действия. Натянутая улыбка скрывала злость на эту женщину. Вот сейчас Чес вернулся в комнату, запыхавшись от очередного похода в магазин. Его настроение чувствовалось даже без слов. Настороженный, вечно о чём-то думающий. Глэм подошёл к нему, касаясь пальцами его плеча. — Чес, ты в порядке? Может, поговорим? — Порядок. Фраза сопровождалась мимолётной улыбкой. Но он был настолько уставшим, что не мог долго её сохранять. Опережая дальнейшие вопросы друга, Чес вдруг с осенением взглянул на них. — Мы с вами тут забыли кое-что, — он указал на Лидию. — Тебе нужно шмоток своих купить. Погнали в секонд. — Что за «секонд»? — Лидия проследила, как Чес берёт сумку и деньги и выходит из комнаты. — Чес там обычно покупает себе одежду, — пояснил Глэм, пожимая плечами. Эта фраза особо не объяснила Лидии значение этого термина. Можно было предположить, что это некий бутик для людей с низким достатком, раз там одевается Чес. — Куда ты опять со своими подружками прёшь?! — звучал пьяный голос за спиной. Лидия сморщилась и застыла, игнорируя замечания брата. — Мам, я скоро вернусь. — Лучше бы купил матери ещё выпить. — Но он же только что ходил! — вдруг вырвалось у Глэма. Чес вздохнул, махнув рукой: «Как всегда нажралась». — Кто это тут вякает?!.. Далее были слышны только маты и звуки разбитого стекла. Глэм смотрел на закрытую дверь (за которую их выперли) с сожалением и грустью. — Как такую мать можно любить? — Лидия опустила на Себастьяна глаза. — Я не понимаю. Она не может дать ребенку ни образования, ни нормальной одежды. Ничего. — Я не понимаю ровно так же, как и ты. Чес вышел, громко хлопнув дверью. — Припизднутая. Погнали уже.***
— О, Господи, — взмолилась Лидия, когда её завели в магазин. Они с Глэмом стояли примерно с одним выражением лица. Ужас вперемешку с... ...а в прочем, ничего, кроме ужаса, здесь не было. Чес сдерживал гогот от вида этих гримас. Во благо сохранения спокойствия блондинов, пришлось сохранять трагичную гримасу. Здесь было множество разной одежды, сваленной в одну кучу. Ни одной нормальной по меркам Лидии вещи. Ужасно яркие вульгарные тряпки, являющие собой эталон непристойности. — А что вы мину такую корчите? Лид, тебе же удобно в том, что сейчас на тебе. — Ну да но... — Футболка и кеды из секонда. А эти штаны Лорди тоже брал здесь. Я с ним был. По поводу бомбера не знаю, он вроде спиздил его. Хе-хе. Глэм первый проявил своё любопытство, проходя по ряду с вешалками. Он не знал, на что смотреть. Всего было так много, что разбегались глаза. — Оно как будто уже поношено кем-то, — привычки аристократа не позволяли ему даже прикоснуться к чему-то, что здесь предлагалось. Чес уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл, решая всё же пощадить ребят. Лидия с презрением смотрела на людей, что спокойно меряли и набирали килограммы вещей. — Как тут вообще что-то выбрать? — Хочешь, мы с Глэмом сами найдём тебе что-нибудь? Это не так сложно. Если поискать, можно много чего найти. Лидия задумалась. Одежду до этого она сама никогда не покупала. Им либо привозили что-либо под заказ, либо с ней ходила мама. Ей казалось, что это легко — просто брать, что нравится и дело с концом. — Надеюсь хотя бы на тебя, Себастьян, — она ушла в какой-то из отделов. Названия ему она не дала, так как не было вещей конкретной категории. Все вещи были аналогично свалены в одну кучу. Наступал осенний сезон. Нужно было что-то тёплое, вроде того, что предоставил Лорди. Парни скрылись из виду Лидии, оставляя её наедине с собой. Этим они заставили её растеряться и глядеть туда-сюда, лихорадочно решая, что ей вообще надо. Рука потянулась к каким-то штанам, но Лидия себя одёрнула. «На кого ты будешь в этом похожа?!». Отсутствие постороннего мнения вселяло губительную уверенность, что любой выбор будет безвкусным и, откровенно говоря, плохим.Это оказалось сложнее, чем думала Лидия. Она уже третий круг наворачивала по одному и тому же маршруту. Вокруг находилось много людей. Интересно, кого-то из них волнует скованная девушка, что каждый раз словно наркоман дёргано оглядывается, в надежде не услышать слов осуждения. «Я выгляжу странно». Взгляд падал на других девушек примерно её возраста. В основном они выбирали себе юбки, рваные джинсы с низкой талией, либо мешковатого вида штаны. Потом появился вопрос, сколько всё это стоило. Ценников на одежде не было. — Ну что ты тут? — Глэм подошёл к ней сзади и лицезрел растерянность в лице сестры. — Никак. Я вообще не понимаю, как им всем не противно натягивать эти тряпки на себя, — соврала Лидия, хотя на самом деле было пару вещей, которые ей действительно понравились. И это был не очередной костюм или рубашка. Джинсы и плотная майка с небольшим вырезом, к своему стыду. — Уверена? Чес нашёл тебе кое-что, но не уверен, что тебе понравится, — Глэм потёр затылок, смотря в сторону примерочной. Чес во всю трещал с какой-то девушкой. Непонятно, что они обсуждали, но судя по веселой улыбке второй, нечто не очень полезное. Лидия замялась. — Я... эм... — неловко сминая руки, она опустила глаза. — Я сама не уверена, что мне нравится. — Я тебя понял, — Глэм подошёл к полке, показывая на те самые джинсы. — В этом тебе будет удобно, да и выглядит прилично. Как думаешь? Всяко лучше, чем эти юбки. Иногда мне кажется, у отца совершенно нет вкуса. Лидия улыбнулась, кивая. По дороге она с нерешительностью взяла майку. Сказать, что в таком месте ей было некомфортно — ничего не сказать. Нужно было ещё что-то с длинным рукавом, чтобы скрыть запястья. — О, блондинки. А я вас везде ищу, — Чес любезно забрал у Лидии вещи, положил их с другими. Среди них можно было разглядеть юбку, осеннюю ветровку и какие-то кеды. Его вкусу Лидия не доверяла и с большим подозрением отнеслась к вещам. Отец бы взбесился, узнай он, во что теперь одевается его строгая интеллигентная дочь. Стыдно было признавать, что какие-то потрёпанные вещи оказались настолько уютными и во всех отношениях удобными, что не хотелось снимать. Пришлось взять ещё и небольшую мешковатую сумку, чтобы не нести всё в руках.***
— Я ж говорю, крутое место! — с оптимизмом заметил Чес, ведя ребят уже по знакомому маршруту, через центр, прямиком к Лорди. — Вы, наверное, из-за меня все деньги потратили, — Лидия подошла к двери, оглянулась на Чеса. — Мы ж не только тебе вещи купили. Себе тоже. Ничего, забей на это, — он был прав. Лидии пришлось взять несколько футболок, носков, обувь и так далее, но даже этого не хватило до нужного килограмма. — Ты не будешь заходить? — Глэм шагнул в гараж, но продолжал стоять, ожидая Чеса. — Неа. Ещё с Лорди поцапаться не хватало. Мне нужно с мамой еще поговорить. Он скрылся в переулке, не слушая дальнейшие возражения. Глэма пришлось подтолкнуть, чтобы тот зашёл в гараж. Однако в последний момент он увернулся и сорвался с места, чтобы нагнать друга. Лидия вздохнула. Пришлось идти самой, ибо догонять брата она не собиралась. Её встретил скучающий Боб. Его взор сверлил дверь, где были слышны крики. — Что там происходит? Тот вздохнул и постучал по дивану, приглашая Лидию сесть. — Лорди с матерью по телефону разговаривает. Теперь они вместе сидели, тише воды, ниже травы. Было интересно послушать и понять почву скандала. Хотя Лидия догадывалась, что там происходит. Наверное, родители Лорди немного возражают, чтобы он куда-то собрался уезжать. — Умеешь на барабанах играть? — нарушил тишину Боб. — Нет. Воодушевленный взгляд заставил Лидию насторожиться. Вопрос застал врасплох своей неожиданностью. Она вообще-то и не планировала учиться. Но её мнение, наверное, далеко не самый важный фактор в этой подозрительной компашке. Боб без разрешения схватил Лидию за плечо и повёл её к инструменту. Секундой позже ей уже были протянуты барабанные палочки. — Хочешь, научу? Молчание. Предложение казалось крайне странным, неуместным, но внезапно интересным. В Лидии проснулся азарт, который движил ею, берущей в руки палочки и с любопытством рассматривая барабанную установку, раскинувшуюся перед ней во всей своей красе. — Итак! Для начала нам понадобится только три элемента установки. Бас, — он указал на «бочку» — самый большой элемент. — На нём нужно играть правой ногой. Поставь на педаль. Лидия повиновалась, внимательно слушая продолжение. По правде говоря, она не представляла, где это может пригодиться, но не спорила. Время скоротать как-то надо было. — Хай-хэт, — указал на тарелку. — Его зажимаешь левой ногой, чтобы играть. А также малый барабан, — Боб взял её руку, в которой была барабанная палочка, и стукнул ею по указанному барабану. — Кажется, ты играл на «хай-хэте» правой рукой, — Лидия слегка стукнула по тарелке, которая в ответ издала тихий звук. — Да. Давай подберём какой-то ритм, и попробуем сыграть? Думаю, в доли ты попадёшь без труда. Лидия кивнула. За всю жизнь она никогда не подходила ни к барабанам, ни к гитаре. Играть на чём-то другом, кроме как на скрипке было непривычно и подозрительно просто. Ритм плотно засел в голове и производился на вдохновлённой игре. Сначала было лёгкое чувство вины. Отец строго запрещал отвлекаться на что-либо кроме скрипки или хотя бы фортепиано (которое также имелось дома, но больше им владела мама и дети в малом возрасте, когда пальцы были слишком короткими для скрипки). Но потом Лидия увлеклась и под конец первого часа раскрепощённо могла играть незамысловатый ритм, пока Боб подыгрывал на гитаре Глэма (потому что возьми он инструмент Чеса, тот бы снял отпечатки пальцев, прочитал мысли или сделал что угодно, но узнал бы, что его гитару трогали. Этого делать пока никто не решался). — Я смотрю, вы не скучаете, — Лорди стоял какое-то время в проходе. Судя по всему, наблюдал уже не первую минуту. Лидия затихла и покраснела, но улыбаться не перестала. Разве что, сейчас она делала немного неловко. — Это было плохо? Я никогда не садилась за инструменты, кроме фортепиано и скрипки. Лорди дотянулся до своего басса. Его позитивный настрой сумел перебить впечатления от недавнего разговора с матерью. — Продолжай, — посмотрел на Боба и подмигнул ему. — Мы подстроимся под тебя.***
Глэм стоял за дверью с сумкой своих вещей. Чес просил его не вмешиваться в разговор с мамой, но только глухой не слышал бы, что происходило в трейлере. — Мам, нам нужно поговорить. — Почему тут сумка на проходе? Убери её, ходить негде, — женщина плюхнулась в кресло и открыла бутылку. — Я об этом и хочу поговорить. — Ты купил выпить? Чес поник, опуская глаза. Все речи, что он планировал сказать всё это время, вылетели из головы. Он и не знал, что говорить. Любое слово будет расценено, как детский лепет. Внутри засела обида. — Я ухожу, мам! Ну почему ты снова пьяная?! — расстроено выкрикнул Чес, надеясь добиться хоть какого-то ответа. Желательно, трезвого. Пьяное «я люблю тебя" было бы тоже очень кстати. Но Чес не слышал даже этого. Лишь вечный бессмысленный мутноватый взгляд, иногда только выражающий желание влить внутрь ещё больше спирта. Должно быть, сложно любить ребёнка, который был обузой с момента своего рождения. — Ну иди, блять. Кто ж тебя держит? — цокнула мать, снова отпивая пива. — Ты не поняла, я еду в тур. Я не погулять ухожу. Я навсегда, понимаешь? Раздался хриплый пьяный смех. Пустая бутылка покатилась на пол с тихим треском. Взгляд Чеса всё ещё с надеждой надеялся найти в глазах матери отклик. Причину остаться. Любовь. Но та смотрела всё так же. Размыто, едва ли не насмешливо. Ей, кажется, не было дела до влажных глаз, с мольбой ищущих в ней что-то кроме алкоголя. — Ну вот кому ты нужен? Через два дня вернёшься, как миленький, ну. Смирение. Только тяжёлый бесцветный вздох нарушил нависшую тишину. Чес поджал губы, с болью разглядывая трейлер, в дверь своей комнаты, будто восстанавливал воспоминания по мелким крупицам, что оставлял здесь. Всё только что рухнуло. Он поднял сумку со своими вещами, накинул на плечо гитару, зажмуриваясь, будто хотел забыть этот дом и этот разговор. — Я не вернусь. Дверь хлопнула. Тихо и скромно, будто боясь нарушить покой. Глэм встретил его тишиной и поддерживающим взглядом. Они оба понимали, что разговоры тут излишни. До самого вечера они просидели в парке. Глэм принёс Чесу холодную воду, не влезая с разговорами и беседами. Усталость утяжеляла вес тела их обоих. Глаза слипались. Хотелось лечь на холодную траву и прикрыть глаза, слушая плеск озера, где они расположились. Вскоре Чес так и сделал, пока не пришло время идти к назначенному месту.***
Все стояли в тишине. Лидия смотрела, как в небольшой микроавтобус загружают барабанную установку, усилители, микрофоны и прочие прибамбасы. Она вглядывалась вглубь улиц Сенвол-Крус. На стенах здесь появились листовки различных групп, где в том числе затеснились «ЧёЗаУродыНаСцене». Объявление о пропаже мелькало на столбах, остановках, лежало в почтовых ящиках. Боб зашёл в машину первым и сел за руль. Не медля, Лорди запрыгнул следом, на место справа от барабанщика. Все остальные продолжали стоять. Лидия сжимала лямку сумки, обдумывая, какое решение принять. Последний шанс сделать выбор, передумать и уйти. Чес зашёл в трейлер. — Вы идете? — Я иду, — Глэм выпрямился, с решительностью и твёрдостью поднялся, принимая руку помощи. — Лид? Это конец. Отрывки кошмара, отголоски яростного властного голоса, казалось, ещё оставались на задворках сознания, которые связывали Лидию с этим городом. Всё тот же высокий силуэт выглядывал из тёмного туманного переулка, маня дочь за собой в особняк. Во мрак. Он навсегда останется её тенью, кошмаром, но что самое главное — воспоминанием. «Не уподобляйся отбросам». «Это для недостойных». «Ты выше этого». Не выше. «Ты лишь воспоминание». — Я тоже, — порог оказался довольно высоким. Лидия сделала шаг и чуть не споткнулась, но Чес с Глэмом успели поймать её, заводя в трейлер. — Все живы? — раздалось со стороны водительского кресла. — Порядок, парни, — Чес плюхнулся на один из матрасов, который занесли Боб и Лорди. Так как места было не очень много из-за отсутствия хотя бы какой-то мебели, много вещей было навалено по всему трейлеру и на время сна матрасы пришлось постелить по всему полу. Ходить можно было без обуви в связи с этим фактом. Транспорт тронулся. Попадало несколько вещей. Лидия села у самой стены, у окошка, где проносились улицы города. Куда она уезжает? Куда катится её жизнь? К чертям, или от них. Парни, кажется, спать не планировали. Чес устроился с гитарой у противоположного окна, начал играть их недавнюю песню. Голос был хриплый. Горло не прочищено, но это не мешало всем подпевать: «Растет сосна» на весь автобус. Лидия сосредоточила на них своё внимание только тогда, когда они миновали табличку с красным крестом во всю надпись: «Сенвол-Крус».***
Лорди сидел по одну сторону с Чесом (кажется, помирились, после короткого: «Извини за это, окей?»), а Глэм по другую. Откуда-то они даже взяли чипсы и яблоки. Они выглядели свободными. Собственно, сейчас это так и было. Но почему-то Лидия не могла почувствовать того же. Покидая треклятый город, она чувствовала только груз. Вину. Слышала порицания отца в голове, видела перед глазами образ опечаленной сломленной матери. Мама. Жалкая, ничего не способная сделать женщина, которая была вынуждена породить на свет своих детей от нелюбимого человека. Лидия тосковала по её тёплому взгляду, редкому, нежно-материнскому голосу, который они с Глэмом слышали в детстве. Мысли утопали в разрушительном цунами. Лидия могла бы утонуть в них и задохнуться, не в силах выбраться на берег, однако... — Лид? — Глэм нерешительно постучал по матрасу и протянул сестре круглое яблочко. Снова вина. Она была полностью на плечах Лидии. Взгляд изменил враждебность на тепло. Тонкие губы растянулись в искреннюю доверительную улыбку. Теперь она даже не пыталась вспомнить, как звали Глэма. Лидия перебралась к ним на матрас, чтобы послушать незнакомые песни Чеса. Время от времени Боб и Лорди менялись за рулём. Пару раз поцапались, пошвыряли друг в друга пачками еды, но с горем пополам договорились. Время от времени они останавливались на очередной заправке в туалет, либо на перекур с видом на ночные поля или непроглядные леса. Непонятно, в каком часу смех, маты и песни стихли. Лидия помнила только то, как вернулась на дальний матрас и отвернулась от гламурных ребят, уткнувшись лбом в холодную стену. Укрыться пришлось бомбером, а под голову положить новую зелёную сумку — ту, что всё-таки очень понравилась Лидии.