═︎═︎ ✦︎✧︎✦︎ ═︎═︎
«Don't ask questions, you don't wanna know. Learned my lesson way too long ago To be talkin' to you, belladonna Shoulda taken a break, not an Oxford comma. Take what I want when I wanna And want ya...»
— Вот теперь иди и рассказывай всем, за что дают статьи. — Вытирая руки от пота, говорил Джиованни, заправляя рубашку в брюки как прежде. Виктория утирала потекшую тушь под глазами, сидя на стуле. Все тело ныло от истязаний, что ей пришлось пережить несколько минут назад. Она не верила в реальность происходящего, списывая все это на глупый, кошмарный сон. Начальник скалился, видя как больно и страшно девушке. Поднимает сумочку с ковра и на ватных ногах выходит из кабинета, желая раствориться в воздухе. Блондинку тут же встречает толпа заинтересованных коллег, засыпая вопросами. Она отмахивалась, идя сквозь толпу к выходу. В груди все жгло и разъедало от ощущений света, шума и влажности. Виктория едва сдерживала слезы, слыша перешептывания. Перед выходом шепчет «бегите от него» и уходит, но никто её не услышал и никто не захотел услышать. Нажимает на кнопку лифта, упаковывая себя в шубу. Внизу ждал водитель в её машине, но блондинке не хотелось показываться ему на глаза в таком виде. Она вообще не хотела никого видеть и ни с кем разговаривать. Лицо жгло от бесконечно льющихся слез, стекающих с подбородка и впитывающихся в пушистый воротник шубы. — Девушка, вам же звонят. Ответьте. — Настойчиво обратился к ней рядом стоящий мужчина с портфелем в руках. — Что смотрите на меня? Ответьте же! Тянется тонкой рукой в сумку, отыскав гаджет на самом дне под грудой бумаг и косметики. На дисплее расплывчато видит буквы, складывающиеся в имя Дамиано. «Черт, только не ты», – проносится в мыслях Виктории. Она вздрагивает от нового звонка, который показался ей ещё настойчивее предыдущего. Испепеляя опухшими глазами экран, что загорался и тускнел, ждет, когда парень сам сбросит звонок. И наконец это происходит. Чувствуя облегчение, выключает звук рингтона и уведомлений, кидает телефон обратно на дно сумки и выловив в боковом кармане солнцезащитные очки, надевает их, желая скрыть свое состояние за черными, пластиковыми стеклами. Опустив голову в пол, по наитию выходит из лифта и здания. Её машина припаркована в первом ряду третьей слева. Но не успев до неё дойти, на кого-то натыкается. Шепчет тихое, нелепое «простите» и сделав шаг вправо, собирается продолжить путь, но её опять останавливают. Виктория наконец поднимает голову наверх и видит перед собой Дамиано. Он широко улыбается, сжимая её плечи, которые и без того ныли от невыносимой боли. — Эй, да что с тобой? — Все его слова девушка пропустила мимо ушей, копаясь в собственных мыслях, которые были гораздо громче всех звуков извне. — Вик, ты меня пугаешь! — Ты что здесь делаешь? Тебе нельзя тут быть. — Толкает его к машине, стоящей рядом с ними. — Что с тобой?! — Сопротивляясь ей, ломает руки блондинки и сжав своими, пытается выдавить из неё правду. Он поступал точно также, как и Джиованни, надавливая на синяки и ссадины, которыми были покрыты ладони и кисти рук. — Пока мне все не расскажешь, в машину не сядем. — Руки отпусти. Ты делаешь мне больно. — А ты мне делаешь больно своей отстраненностью. Почему ты вообще в очках и так со мной разговариваешь? — Он срывался на грубость и равнодушие по отношению к ней. — Я тебе сказал, что отпущу и сяду в машину, когда ты все расскажешь мне. — Я не хочу тут рассказывать. Нам нужно как можно быстрее уехать отсюда. — Ну ладно. Садись. Открывает дверь и пропускает её в теплый салон на пассажирское сидение, но блондинка сопротивляется и тянет на себя ручку двери, ведущую на заднее сидение. Дамиано раздраженно выдыхает, смиряясь с этим странным и спонтанным желанием девушки сесть назад. Пока он обходил машину и заводил её, Виктория настрочила сообщение своему водителю, чтобы он отогнал её машину к дому и ушел на неделю в отпуск, поскольку не нуждалась в нем. Тот написал краткое «хорошо, спасибо» и уехал – она проследила за движением собственной машины в окно. Дамиано перестраивался в ряд других автомобилей, то и дело бросая рассерженные взгляды на Викторию, разглядывая её отражение в зеркале заднего вида. Похоже, что она совершенно не спешила делиться чем-либо, разглядывая свои ноги. Брюнет шумно откашлялся, желая привлечь внимание блондинки, но лишь напугал её. Плечи вздрогнули, она зажмурила глаза автоматически. — Что, черт возьми, происходит?! — Не выдержал он накалившейся обстановки. — Ты будешь со мной разговаривать или нет?! В чем дело? Во мне?! Так и скажи! — Нет, не в тебе. Куда мы едем? — Ко мне домой. Слушай, скажи уже все, что там у тебя на душе есть, иначе я сойду с ума и врежусь в какую-нибудь машину прямо сейчас! — Меня изна… — Кто?! — Грозно прервал её Дамиано, сжимая пальцами руль пока не побелеют костяшки. — Виктория, блять, отвечай! А впрочем нет. Молчи. Я сам. Резко разворачивает машину так, что её на скорости заносит и все сидящие внутри неё пассажиры ударяются головами об углы. Не обращая никакого внимания на сигналы и ругательства других водителей, мчит в обратную сторону, свирепо сверля взглядом дорогу. Виктория давится слезами, закрывая руками рот, чтобы не было слышно её воплей. Она была совершенно бессильна и не следила за дорогой ровно до того момента, пока не осознала куда они возвращаются. Дамиано уже выходил из машины, как блондинка бросила на сидение сумку с очками и выскочив наперед, оббегает машину, становясь преградой перед парнем. Умоляет его не делать ошибок, сесть в машину и уехать домой. Почти падает перед ним на колени, все ещё заливаясь слезами. Брюнет рассматривал её лицо и пытался понять, что движило ей. Почему она отказывалась от мести своему обидчику? Почему не рассказала об этом сразу и зачем пыталась остановить его? Неужели она боялась потерять место работы и не желала ему самых страшных мук за содеянное? Тем не менее парень смягчился, остыл и крепко обнял Викторию, прижимая к своему горячему телу. Наваливается на него всем телом, заливая воротник свитера слезами. Что-то шепчет, запинается, сбивается и умоляет отвезти её как можно быстрее и дальше отсюда. Дамиано глотает невыносимую агрессию с застилающими от обиды и жалости слезами, все крепче и крепче прижимая к себе девушку. Хорошо, он послушается её, не станет ломать дрова и пытаться справиться с обидчиком в одиночку… по крайне мере сейчас. В его голове рождался план куда круче того, что он хотел осуществить минуты три назад. Усаживает Викторию в машину и вернувшись на свое место, заводит машину. По пути они заехали в магазин за продуктами. Парень всячески старался отвлечь блондинку, как-то развеселить её и развеять одни и те же мысли о произошедшем. Она вяло улыбалась, даже иногда хихикала, но были ли у неё на это силы? Скорее всего, нет. Но Виктория старалась. Правда старалась, хоть это и было переступанием через себя. Ей не хотелось огорчать Дамиано и захватывать в собственный омут боли и обиды. Он не должен погружаться в это вместе с ней, а она просто не имеет права забирать его туда с собой. Не нужно этого. — И так, миссис грусть и очарование, чем займёмся? — Открывает дверь в квартиру и пропускает Викторию вперед. — Только не говори, что сядем смотреть мелодрамы и есть мороженое, обливаясь слезами. Может, что-нибудь приготовим? — Дамиано, хватит. Я не дурочка и вижу, что ты всячески пытаешься отвлечь меня от этих мыслей, но тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? — Садится на пуфик, расстегивая молнию на сапогах. — Нет. Я не хочу, чтобы ты страдала и мучилась. Ну хочешь, давай будем сидеть и плакать? Я за, просто это как-то глупо. — Глупо делать вид, что ничего не произошло и вести себя при этом как клоун. Видно же, что мне сейчас не до веселья и шуток. Я и так стараюсь не заострять на этом внимание, но ты только и делаешь, что заостряешь. — Это я то клоун? А кто умолял меня не бить морду этому ублюдку? Кто умолял меня развернуть тачку и уехать, лишь бы не связываться с ним? Неужели ты, потерпевшая такое унижение и насилие, не хочешь мести для него? Неужели ты все оставишь так, как есть? — Бить морду, как ты выразился, не мера наказания для такого, как он. — Поэтому мы приехали домой рыдать в подушку и называть меня клоуном? Поэтому мы не поехали в полицию, писать заявление и в больницу на осмотр? Поэтому мы начинаем обвинять в этом других и делать вид, что все в порядке, что тебя не ранили и не сделали больно? Молодец, Виктория, отличная тактика! Поздравляю! Бросает пакеты на пол и перешагнув, уходит в комнату. Виктория закрыла лицо руками, беззвучно плача. Как он вообще может её в чем-либо обвинять или выставлять виноватой? Если девушка и виновата, так только в том, что неправильно себя вела в кабинете начальника. Ей нужно было немедленно ехать в полицию и добиваться самого жестокого наказания для Джиованни. Но она настолько была бессильна и напугана, что сама не понимала, что ей нужно делать и к кому идти. Виктория никогда бы в своей жизни не подумала, что столкнется с чем-то подобным. И уж как действовать наверняка ей тоже было неизвестно. Её руки тряслись, а внутри все немело от полыхающей боли, что прорастала внутри неё твердым стеблем. — Что мне теперь делать? — Громко кричит, желая выпустить из себя разом всю боль и обиду. — Что мне блять делать?! Звенящая тишина не отвечала ей никак. Виктория все еще глотает слезы, не зная что сделать, лишь бы успокоиться. В какой-то момент пришла самая крайняя мысль, о которой блондинка задумывалась давно, ещё в старой своей жизни. Но было ли это так необходимо сейчас? Было ли это верным решением, исходя из всей сложившейся ситуации? Конечно же нет. Джиованни это так просто с рук сойти не должно. На этой ноте девушка заканчивает поток слез и бессилие, встает и снова обувается. Не дождавшись от Дамиано никакой реакции, уходит из квартиры, затаивая внутри себя чудовищную обиду на него за то, что он не только отказался помочь ей и поддержать, но ещё и выставил её виноватой. Спускается по лестнице, отсчитывая вслух каждую ступеньку. Выйдя из подъезда, прикуривает сигарету и направляется в сторону своего дома, благо он был не слишком далеко. По пути заодно подумает о том, в какую клинику лучше обратиться и как правильно преподнести Джиованни наказание.***
Внутренности разрывало от жгучей боли. Неужели все было настолько плохо? Измученная ночными кошмарами, Виктория вскакивает в постели, растирая глаза пальцами. За окном только начало светать, а погода явно была настроена хмуро в отношении наступающего дня. Встает с кровати и лениво тащится на кухню за таблеткой обезболивающего. Параллельно открывает сайт клиники на ноутбуке, и пока страница прогружается, ставит телефон на зарядку. Виктория не помнила как вчера дошла до дома и уснула, поэтому не слышала двух десятков звонков от Дамиано ближе к ночи. Неужто совесть проснулась? Открывает тысячи эсэмэсок, присланных ближе к трем утра и вчитывается в каждое слово. «В общем, Вик, я надеюсь, что ты просто спишь, а твой телефон стоит на беззвучном. Прости меня. Я был таким ублюдком и эгоистом. Не могу перестать думать о тебе и всей этой ситуации, поэтому прямо сейчас еду в дом к этому ублюдку, чтобы размазать его по стене.» Телефон выскальзывает из рук и бьется экраном о плитку. Оставляет стакан с водой на столешнице и бежит в спальню к шкафу, натягивая на себя первые попавшиеся джинсы с кардиганом. В мыслях крутились самые страшные картины того, как Джиованни убивает Дамиано. Ведь даже объективно понятно, что у первого намного больше власти, силы, денег и авторитета. Ему не составит никакого труда задавить Дамиано, не оставив от него и живого места. Пока она одевалась, телефон разрывался от настойчивых звонков. Она услышала их лишь когда прошла мимо кухни в прихожую, чтобы обуться и броситься бежать изо всех сил в квартиру Дамиано в надежде, что он остался дома. Берет в руки телефон и видит пять пропущенных звонков от Джиованни. Зачем он ей звонил? Хотел извиниться или все-таки Дамиано уже добрался до него? Ей до безумия было страшно слушать гудки, пока устанавливалось соединение между двумя абонентами и пока начальник разрывался между ответами «ответить = пощадить» или «отклонить = замучать до смерти». Выбирает первый вариант, лениво произнося: — Чего трубки не берешь? Хотя, ты наверное занята. Мчишься к своему ненаглядному? А что так рано? — Блять если ты что-нибудь с ним сделаешь, я тебя сама в землю зарою. — Ого. Ты это слышал? — Он явно обращался к Дамиано. — А девочка то как за тебя переживает. Борется покруче тебя. Чтоб за меня так переживали. Прямо какая-то идеальная парочка. Девочка, боюсь ты уже опоздала. — Я сейчас же приеду, только скажи где ты и дай гарантию, что ничего не сделаешь мне или ему. — Билась в истерике Виктория, хватаясь за стакан с водой и едва не раздавливая его пальцами, которые вдруг стали такими агрессивными и крепкими. — Ути-пути, как мы разозлились. Ну и куда ты там намылилась в шесть утра? Ко мне в квартиру? Спешу тебя разочаровать – нас там нет. У тебя есть три часа, чтобы найти своего любимого и спасти его. Не успеешь, его ждет та же участь, что тебя вчера, а потом самая кровожадная и настоящая смерть. — Ты не посмеешь. Я засужу тебя за все твои подлые делишки! У меня есть все документы на тебя. Я отдам жизнь за то, чтобы тебя повесили. И сделаю все, чтобы выступить твоим личным палачом. — Какие мы смелые. А что ж так ручонки то трясутся? Посмотрела бы хоть в камеру, да помахала ручкой, а то что-то как-то неуважительно ты ко мне относишься. — Что за хуйню ты несешь?! — Оглядывается по углам, пытаясь рассмотреть в них камеру, о которой, судя по всему, и говорил Джиованни. — В общем так, девочка. У тебя есть три часа, чтобы найти своего возлюбленного, а то увы и ах. Он отключился и на дальнейшие звонки Виктории больше не отвечал. Блондинка бросила телефон на стол, все ещё осматриваясь. Здесь действительно есть камеры или он держит её за дурочку? Хотя нет, он в любом случае держит её за дурочку, но что за фокусы с камерами? Отчаявшись, замечает какую-то точку, висящую прямо под потолком и смотрящую ровно на девушку. Помутнение или действительно камера? Шатко встает на стул и тянется к той самой серой точке, волнующей девушку больше всего. Это действительно была камера. Виктория рассматривала её блестящую линзу голубыми глазами, которые вновь начали слезиться. Как она тут оказалась и с каких пор висела, наблюдая за ней? Пытается достать её, но короткие руки не позволяют ей этого. Ругнувшись, швыряет в неё первую попавшуюся чашку. Но та даже не успела долететь до цели, ударившись о карниз и разбившись на две ровные половины, летящие на пол. Виктория хватает телефон и обувшись, выбегает на улицу. Холод тут же окутывает её с головы до ног. Она сбита с толку, в её голове ужасные мысли, уничтожающие её. Блондинка садится в собственную машину, вставляя ключ зажигания. Она совершенно не знала куда ей нужно ехать и нужно ли. Неужели Джиованни был настолько жесток? Только она об этом подумала, как на телефон пришла эсэмэска от неизвестного абонента. Открывает её трясущимися пальцами, бегло читая буквы, складывая их в слова и находя во всем этом смысл. «Третий путь. Вход 3758. Счетчик!» — Что за хуйня?! — Выругалась Виктория, выезжая со двора. После этого телефон погас, а через секунду включился вновь. На черном экране действительно открылся счетчик, показывая как летят секунды, окрашенные красным. Выключает, включает, но все без толку. Телефон словно перепрограммировали специально под этот счетчик. Больше ей ничего не было доступно, кроме тикающего времени, отсчитывающего ровно три часа. Швыряет на приборную панель теперь уже бесполезный гаджет, сворачивая на перекрестке. Отсутствие других машин позволило ей разогнаться до ста километров в час и пропускать все красные светофоры, потому что людей тоже было крайне мало. Она мчалась на другой конец города в квартиру Джиованни, благо в каком-то разговоре он случайно слил ей свой адрес, даже, наверное, не задумываясь о том, что блондинка запомнила его. И только когда до назначенного места оставалось буквально четыреста метров, Викторию осенило. Она поняла смысл странной эсэмэски, после которой телефон погас, оставив ей только не выключаемый счетчик времени. «Третий путь» означал дорогу, ведущую на север Рима. Там начинается сектор частных домов и закрытых помещений с кодированными дверьми. Блондинка резко тормозит, разворачиваясь. Машину заносит, но она стойко вцепилась в руль и сосредоточившись, бегло думала о том, как ей туда попасть. У них было там какое-то задание. Она примерно помнила дорогу, но ехать было очень долго и далеко, к тому же как назло таблетка обезболивающего заканчивала свое действие. Виктория приняла решение съездить в аптеку и найти круглосуточный связной, где ей жизненно необходимо купить новый телефон с сим-картой, чтобы позвонить Рите, ибо только она могла ей помочь, как никто другой.═︎═︎ ✦︎✧︎✦︎ ═︎═︎