Жизнь на последнем этаже

Несмотря на все пережитое за день, Джисон уснул быстро, легко провалившись в глубокий сон. Сладкие грёзы всю ночь томили его разум, и утром он, словно мотылёк, вспорхнул с кровати, предвкушая новый день. Умываясь в общей ванной скудной ледяной струёй воды из ржавого крана, Хан вспоминал прошлый вечер. Он же должен однозначно понимать такие намёки? Точнее не намёки, а заявления в лоб. чуть ниже лба Друзья ведь просто так не целуются..? Хотя, кто знает, какие порядки в "Востоке", может Минхо просто проявил приличие, как люди когда-то делали это в Голландии... Памятуя о прошлой ошибке, парень не стал сильно зацикливаться на мыслях о правилах приличий в семье Минхо. И на том, что Лино сбежал сразу после поцелуя. Хан с лёгкостью смог откинуть мысли в сторону, концентрируясь на приятных мечтах. Внезапно в нем проснулась непоколебимая уверенность в себе, разбавленная непомерным оптимизмом и счастьем. Можно ведь просто наслаждаться процессом и не париться, так? Джисон собирался отыскать Минхо где бы он ни был и вылить на него все бушующие в теле чувства и желания, пусть разбирается с тем, что наделал с его некогда стабильной и скучной жизнью. Хан удовлетворённо кивнул себе и улыбнулся, корча милые гримасы в пыльное зеркало. Разве может быть шанс, что он не очарует сегодня всех вокруг?

***

Утренняя тренировка прошла гладко. Парни весело обменивались подколами и даже Крис присоединился к общей шумихе. Ребята радостно носились, прыгая по крышам, стараясь перекричать замечания друг друга. Настроение лидера настолько пришло в норму, что Хан решил рассказать о стычке с Кибомом позже. Не хотелось портить только появившуюся идиллию в группе. Джисону очень быстро и ненавязчиво удалось вытянуть из Чана местоположение Минхо. Можно сказать, он сам начал эту тему сразу как увидел Хана. Возможно, Крис заметил, что он неровно дышит к парню, но переживать об этом не хотелось от слова "совсем". Хан сейчас слишком счастлив, чтобы париться. Выяснилось, что Лино с самого утра сидит в скромной библиотеке общежития, больше напоминающей классную комнату с кучей полок. Чан упомянул, что Минхо нужно рассчитать и перепроверить все, что он узнал насчёт провизии. Хан так и представлял себе: напряжённо сдвинутые брови, губы, сложенные в трубочку и цепкий, сосредоточенный взгляд. Улыбка сама по себе растянулась по лицу. Такой Минхо привлекал и поднимал со дна разума не самые чистые помыслы. — Хан, да ты сияешь сегодня! — Хёнджин неожиданно оказался рядом, разминая длинную шею. — Ни одной кочки не пропустил. — Я всегда сияю. — Отрезал Джисон и отвернулся, делая вид, что очень увлечен рельефом ската крыши. Но сбежать от разболтавшегося Хвана не успел. — И милый мальчик Минхо тут совсем не при чем. — Хан не видел, но чувствовал с каким наслаждением и усмешкой Хёнджин произнес это. — Эй! Он старше тебя, будь вежливее. — Хотя, Минхо и правда был очень милым мальчиком временами... Временами пугал, но это тоже было очаровательно. — И я старше тебя! — Воскликнул Хёнджин, недовольно складывая руки на груди. Хан фыркнул: — Всего на несколько месяцев. — На целых несколько месяцев. — Поправил его Хван и неловко увернулся от угрожающего выпада Джисона. Хан беззвучно рассмеялся, наблюдая за тем как Хёнджин старается удержать равновесие после прыжка. Как он может быть таким изящным и неловким одновременно? Парни ещё повздорили, наслаждаясь возможностью выплеснуть эмоции, но мгновенно стихли, когда к ним подошёл Крис. Оба знали, что лидер никогда не устанет повторять нотаций насчёт "командной работы" и "взаимоподдержки", поэтому лишний раз выводить Чана своими пререканиями не стоило. — Вы в отличной форме сегодня! — Чан всплеснул руками, складывая их вместе, — Хм-м, может мне стоит научить вас преодолевать некоторые препятствия на "Сеньоре"...— протянул лидер, неопределенно ведя бровью. — Но, это если вы будете хорошо себя вести. — Уточнил Крис, глядя как озарились лица младших. — Ну мы же не дети, Чан. — Обиженно надул губы Хан. — Ага, издалека слышу какие вы "не дети" — Передразнил Крис и рассмеялся, обнажая ямочки на щеках. Всё-таки он услышал их перепалку. — Но, боюсь, насчёт "Сеньора" должен отказаться! — Отрапортовал Джисон, прикладывая ладонь ко лбу. — Дела сами себя не сделают! Он гордо выпрямился, уперев руки на поясе. — Это ты те кошачьи глазки "делами" называешь? — Хёнджин мило надул щеки и обхватил себя руками, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Он определённо точно заметил как Хан зачарованно пялится на Минхо. Или как витает в облаках с утра до вечера. Чан бросил пристальный взгляд на Джисона: — Я понимаю, он... хороший парень, но ты не должен забывать о своих обязанностях. Джисон активно закивал, пропуская мимо ушей слова Хёнджина. — Все будет сделано в лучшем виде! Как раз иду помогать Хюн Шику... — но по пути будет небольшая остановка для пополнения знаниями — передайте кстати Чанбину, что он его ненавидит. Джисон улыбнулся, вспоминая сетования дядюшки на парня. — Передадим. — Кивнул Хван, ухмыляясь. Хан уже видел, как его маленький клон в голове потирает руки, выдумывая как бы донести эту информацию до получателя в худшем лучшем свете. Летящей походкой Хан направился в сторону библиотеки, радостно напевая себе под нос одну из вчерашних мелодий, которая так понравилась Минхо.

***

Думая о библиотеке как о "скромной" Хан представлял именно не очень большое разнообразие книг. В основном различные житейские писания, постулаты, Евангелие и тому подобное. Но само помещение было огромным. Два этажа, объединённые закрученной лестницей. Деревянные полки, на удивление хорошо сохранившиеся. Если бы не запах пыли и залежавшейся бумаги, можно было бы подумать, что никакого апокалипсиса и не было. Минхо сидел в дальнем углу. Джисон даже не сразу заметил его за высокими стопками книг, каждая из которых была толщиной с ладонь. Похоже на записи всех подсчётов прошлых лет существования коммуны. Идеальная осанка Минхо, его затуманенный взгляд, направленный в сторону и сложенные на груди руки отчётливо давали понять, что парень о чём-то серьёзно задумался. Наверняка считает что-то в уме. Возможно, так подглядывать за кем-то из-за книжных полок не очень хорошо, но не может же Хан нагло ворваться в мыслительный процесс Лино? Успокаивая себя этими мыслями, Джисон стоял в противоположной части библиотеки, откуда открывался прекрасный вид на сосредоточенного парня. Он не двигался, если не считать подрагивающих ресниц и изредка играющих на скулах желваков. Какой же красивый. Сердце Хана болезненно сжалось. В последнее время оно слишком часто это делало, настолько, что можно уже было поволноваться о собственном здоровье. Спустя несколько минут Минхо громко выдохнул, вытягивая руки и потягиваясь, выгнув спину. Самое время для выхода. — Хе-ей! Привет. — Глупая улыбка и неловко поднятая рука. — О, это ты... — Минхо бросил секундный взгляд на Хана и тут же отвёл глаза. — Чем занят..? — Джисон неловко замер на месте в нескольких метрах от Лино. Накатило внезапное смущение, которого, между прочим, не было ещё несколько мгновений назад. — М-м-м... Да вот, увлёкся чтением внезапно. — Хан улыбнулся, не зная как воспринимать такой ответ. Кажется, в этот раз ему придется действовать первым. И что за внезапная неловкость между ними? Воздух в библиотеке накалился настолько, что можно было обжечься, сделай Джисон ещё хоть шаг. Разговор явно не клеился. — М-м... Мне понравилось вчера... Смотреть на звёзды. — Хан не был уверен ни в одной букве, которую произнёс в попытке наладить контакт, но, уловив едва дёрнувшиеся в улыбке губы Минхо, осмелел. — И... От тебя очень вкусно пахнет. Секундная пауза, длящаяся бесконечно долго. — Что? — Лино вздёрнул лицо, оглядывая Хана с ног до головы. Не выдержав, он рассмеялся, заглушая своим голосом бешено бьющееся сердце Джисона. — Что-о!? Это правда! — Хан обиженно пихнул Минхо в бок, мгновенно сокращая расстояние между ними. Медлить было нельзя, иначе настроение Лино рисковало вернуться в прежнюю "норму". Действовать нужно быстро и уверенно. Хан набрал в лёгкие побольше воздуха, стараясь не думать о возможных последствиях. Он аккуратно положил руку на плечо Минхо и плавно провёл ею по направлению к шее и нижней челюсти парня. Тот замер, сдвинув брови и прожигая Джисона взглядом. Хан перекинул ногу через вздрогнувшего Лино и уселся прямо перед ним на столе, предусмотрительно сдвинув бумаги. Дальше у него по плану было сказать что-то крутое по типу: "Повторим вчерашнюю ночь, малыш?" или "Твои губы были такими мягкими". Но уверенность Джисона иссякла ещё минуту назад и всё, что он мог это испуганно смотреть на Минхо ожидая реакции. Лино же прожигал Хана взглядом, не отображающим никаких эмоций. Из Джисона уже начинал вырываться нервный, напряжённый смех, когда Минхо неожиданно пробормотал тихим голосом: — Когда ты стал таким смелым, Ханни? — парень будто вышел из оцепенения, сковывающего его до этого, и улыбнулся, кладя руку на бедро Джисона. Хан возликовал, не в силах отвести глаз от развернувшейся перед ним картины. Минхо смотрел снизу вверх, щуря глаза от смеха. — Я всегда таким был, малыш! — по телу снова разлилась уверенность и желание расшевелить Минхо, чтобы тот еще шире улыбался и ещё сильнее сжимал его бедро. — Так всё-таки, чем ты занят? — Хан кивнул на исчирканные вдоль и поперек листы, не разрывая их зрительного контакта. — Пытаюсь найти ошибку в прошлых записях... С какого-то момента тут всё сбилось... И это проблема. — Лино протяжно хмыкнул и привстал, приближаясь к Джисону. — Не знаешь кто отвечал за старые подсчёты? Джисон нахмурился, пытаясь не пялиться на их едва соприкасающиеся руки и бедра. Кожу в этих местах опасно жгло. Он старался вспомнить лицо человека с которым его однажды знакомил Крис. Кажется, очень милый был дедуля, тихий и вкрадчивый. — Его уже нет в живых, а что? — А-а... Кажется тут есть о-очень большой просчёт в старых записях... Будто намеренный — Минхо потянулся за толстой кипой переплетенных бумаг, лежащих за спиной Джисона. Он замер всего в нескольких дюймах от лица парня, все ещё не отрывая от него взгляда. Сердце Джисона лихорадочно билось, пропуская удары и сбиваясь с ритма. Он тщетно пытался успокоить свои подрагивающие от возбуждения колени и руки. Но тёплое дыхание Лино горячо дразнило кожу и Хан не мог больше держать себя в таком состоянии. Нужно было срочно что-то менять. Конечно, этим "что-то" стало... Джисон первым накрыл губы Лино своими. Ему не терпелось вновь почувствовать пьянящую близость и мягкие касания Минхо. Хан старался отвлечься от собственной дрожи, обратив внимание на Лино. Тот мгновенно ответил, сильнее чем нужно надавливая на Хана, пока тот неумело, но с должной долей страсти смыкал свои губы на влажной коже Минхо. У Джисона закружилась голова, когда он почувствовал как шершавые обжигающие руки Минхо нетерпеливо задрали его футболку. Он чуть не сошёл с ума, ощутив как парень провёл линию по ямочкам от костей и мышц на спине. Лино был очень настойчивым в поцелуе. Будто он вечность ждал этого момента и наконец, достигнув его, решил оторваться по полной. Джисон как мог следовал движениям губ Минхо, отдавая ему полный контроль над собой. Он жадно впивался в его кожу в ответ, ощущая солоноватый, будоражащий вкус во рту. Хотелось стать ещё ближе, слиться с тяжело дышащим парнем рядом и никогда не разделяться. Хан крепче сдвинул ноги, приподнимая их и скрещивая за спиной Лино, придвигая его ещё ближе к себе. Он обхватил его шею, зарываясь в темные волосы руками. Волны дрожи накрывали все сильнее каждый раз, как Минхо всё выше и выше оттягивал черную ткань его футболки, оставляя еле заметные царапины на спине. Кошачьи повадки. Джисон ухмыльнулся про себя, выгибая спину навстречу парню. Пусть царапает его сколько влезет, лишь бы не останавливался и не прекращал впиваться в его губы своими. Лино внезапно отодвинулся, отрываясь от Джисона, но не успел тот возмутиться, как Минхо прильнул к его подбородку, накрывая мягким поцелуем. Это касание так сильно контрастировало с предыдущими, но из-за этого ощущалось только сильнее, ещё больше обостряя чувства. Хан протяжно выдохнул, все ещё умудряясь контролировать чуть не вырвавшийся стон. Он откинул голову, открывая перед Лино пространство для творчества. Джисон крепко сжал ладонь на волосах парня, когда он впился в кожу на его ключице. Хан рвано прошептал что-то вроде "малыш, полегче", смутно осознавая свои слова. Мгновенно, он почувствовал горячее, мокрое прикосновение языка к только появившемуся синяку. Джисон слабо улыбнулся, вдыхая аромат Лино. Всё-таки, тот ещё не окончательно потерял себя, а вот Хан на грани. Он ещё крепче обхватил Минхо бёдрами, беспорядочно водя ладонями от его затылка к торсу в тщетных попытках сохранить ощущение реальности происходящего. Лино продолжал жадно впиваться в его шею. Оставалось только надеяться, что на ней останется хоть одно живое место. Хану не терпелось вновь прильнуть к Минхо, хотелось ещё глубже проникнуть в него и в его душу, заполнить собой до краёв. Джисон положил ладони на шею Лино, чуть сдавливая и отрывая парня от себя. Он успел увидеть помутневшие прикрытые глаза и влажный блестящий рот прежде чем жадно впиться в губы парня, бессовестно проникая в него, сталкиваясь с горячим языком и проводя по нёбу. Хан полностью погрузился в чувства, забыв о мире вокруг. Он не слышал ни рева зомби с улицы, ни шелеста бумаг, подрывающихся ветром из окна. Он не чувствовал острый край столешницы, упирающийся в бёдра, напряжения мышц от неудобной позы. Всё пространство и мысли заполнил Минхо. Его сладкий лесной аромат и тёплые губы, поднимающие океан внутри. Его волны беспорядочно плескались, накрывая и топя собой остатки рассудка. Джисон почти растворился в касаниях, меняющихся от грубоватых и ранящих до нежных и еле ощутимых. Он не хотел переставать чувствовать тяжесть на своих ногах и спине, не хотел, чтобы Минхо отрывался, даже если начинали болеть губы. Хан не знал сколько они так простояли, жадно исследуя друг друга, изредка обмениваясь одурманенными взглядами и улыбками. Каждый такой раз Джисон снова притягивал Лино за кофту, проводя ниже по его торсу, залезая под ткань, которая уже начинала мешать.

***

В какой-то момент Минхо резко оторвался от Хана, отходя на пару шагов. Он лихорадочно вытер губы и поправил волосы одним взмахом дрожащих рук. Джисону вдруг стало невероятно пусто, будто от него бесцеремонно оторвали очень важную часть, заставляя почувствовать себя одиноким и беспомощным. Только спустя несколько секунд, приходя в себя, он заметил как испуганно Лино смотрит за его спину. — Э-э... Мне тут Чан поручил... Наверное, зайду позже... Хана прошибло холодом. Он узнал голос Чанбина. Конечно, там мог оказаться кто-то хуже, кто в миг разрушил бы весь мир Джисона, но... Парень обернулся, преодолевая окаменение всех конечностей. Страх парализовал его и сопротивляться было практически больно. — Что ты тут делаешь..? — Севший голос предательски дрогнул, он понятия не имел как должен вести себя сейчас. Несмотря на свои слова, Чанбин продолжал стоять с круглыми от удивления глазами и вытянутой шеей. — Мне нужно было проверить как Минхо справляется... Я не... не хотел... — Хах... Вот как значит. — Джисон опустил глаза и поднес руку к шее, чтобы неловко потереть ее и встать на ватные ноги, пошатываясь. — Я пойду... Он чувствовал как горит кожа. Быстрым шагом Хан направился к выходу, но Чанбин успел схватить его за плечо. — Не переживай об этом. Никто не узнает. И... всё нормально. — Старший осторожно развернул парня к себе, осматривая его сопереживающим взглядом. — Но вы, ребята, конечно, зажгли... — Он по-доброму усмехнулся, а Джисон ощутил прилив благодарности, несмотря на сохраняющийся страх. Действительно, что он так распереживался то? Видимо, гормоны ударили в голову так сильно, что не выветрятся и к следующему году. Будут постоянно мучить его гипертрофированными переживаниями. Перед ним же его лучший приятель, самый надёжный и заботливый, как Чан. Он лучше всех хранит секреты. Да даже если ему кто-то станет угрожать смертью — не факт, что он выдаст его тайну. Джисон не был уверен, к лучшему это или нет. — Да... Да, я знаю, спасибо. — Только сейчас Хан нашел в себе силы взглянуть на всё ещё испуганно стоящего в углу Минхо и слабо улыбнуться ему. — Увидимся позже, Минхо... Мне правда пора. Лино осторожно кивнул, натягивая улыбку и слегка наклоняя голову. — Хорошо.

***

В полузабвении Джисон отправился на кухню, передвигая ногами на автомате. Его одолевало чувство радости, неполного понимания происходящего и сжигающего стыда. Он начал припоминать все детали последних минут, снова и снова прокручивая их в голове. Не слишком ли он странно себя вел? Правильно ли отреагировал? Хорошо ли убедился в том, что Лино всё правильно понял? Точно ли Чанбин сдержит все в секрете? Что будет если все узнают? Он редко слышал упоминания о геях, помнил только отрывки информации, оставшиеся в его голове ещё с "нормальных" времён. Все скудные знания были отнюдь не утешительными. Если с детства он помнил, что парни, которым нравятся другие парни — геи, то в коммуне ему встречалось только одно слово — "пидоры". А после него обязательно следовала ещё груда оскорблений. Но у Джисона никогда не укладывалось в голове. А с хуя ли вообще другие имеют право ненавидеть кого-то за любовь? Ведь по всей видимости он и являлся этим самым геем дефис "пидором", но насиловать вроде никого не собирался. Он всего лишь тонул в своих чувствах, ровно так, как об этом писали в его любимых песнях. У него был и положенный трепет перед каждой встречей, и желание казаться круче, и все остальное в таком духе. Что вообще отличало его от людей, заводящих "обычные" отношения? Ответа не было. Хотя, можно было представить, что людям просто некуда деть свою злость на мир и они выплескивают её туда, где им никто не даст сдачи. Возможно не даст. В Джисоне начинал кипеть жгучий гнев и злость. На людей вокруг за их беспощадные и глупые слова. На себя за то, что всегда боялся поспорить. На Минхо за то, что так легко вывел его из равновесия и зоны комфорта в которой он привык плескаться. Но сейчас он просто не мог позволить себе пустить все на самотёк и сбежать, как он делал это всегда. — Мальчик мой, а где же Минхо? Джисон снова настолько погрузился в себя, что не заметил как Хюн Шик вернулся из подвала с припасами. — О, он занят работой, думаю, не сможет прийти... — Джисон припомнил огромную гору бумаг и ошибку в записях, о которой всё говорил Минхо. — Как жаль! Я то думал этот озорник научит меня уму разуму сегодня... — Повар добродушно рассмеялся, подмигивая Хану. Но весёлый настрой дядюшки не мог успокоить бурю в его душе. Единственное, куда он мог выплеснуть свои эмоции — это несчастная гора овощей, которую ему предстояло покромсать на части до обеда. Радуясь возможности, Хан начал рассекать ножом (уже не по воздуху), помня о советах Минхо. Возможно, он прикладывал чуть больше силы, чем следовало, но зато какой прекрасный бит получался! Да и Хюн Шик ничего не говорил, верно считав яростный настрой парня. Теорию про бушующие гормоны явно стоило рассмотреть получше, а то вдруг ему ещё не один день с такими эмоциями справляться. Дежурство на кухне во время обеда прошло спокойно. Банда Кибома так и не появилась. Только некоторые участники по отдельности приходили и быстро заканчивали с едой. Хан даже немного расстроился, так как кулаки чесались не по-детски. Закончив с уборкой после, с чистой совестью, Хан отправился к себе в комнату, готовясь в который раз перемолоть свою ненависть к грубиянам, а потом утонуть в сладостных объятиях воспоминаний, приправив все это любимыми дисками. Всё-таки были плюсы в его жизни отдельно от всех. Он мог включать свое старенькое радио на полную мощность, наслаждаясь музыкой всю ночь. Возле дверей его комнаты поджидал не очень приятный сюрприз. Чанбин стоял, склонив голову и прикрыв глаза. Он мгновенно встрепенулся и кивнул, когда Хан приблизился. А Джисон так надеялся переварить последние события в одиночестве, заперевшись на три замка в тесной, но такой родной каморке. — Посидим на крыше? — Чанбин легко оттолкнулся, поднявшись сразу на несколько ступеней наверх, будто заведомо не принимая отказа. И Хан послушно поплёлся за ним, думая над предстоящим диалогом. Парни уселись на самом краю, глядя на одиноко плетущегося внизу зомби. Он издавал невнятные звуки, напоминающие стоны и хрип. Казалось бы, как только такая глупость смогла изничтожить почти все человечество? Но Джисон помнил, что двенадцать лет назад всё было совсем не так. Тогда они с родителями только переехали в новый прекрасный дом. Хан в целом смутно помнил этот период, но ощущение детского восторга от нового места до сих пор сохранилось на подкорке. Единственное, что чётко и во всех деталях отпечаталось и навсегда оставило глубокий шрам — бесконечная орда, оглушающих своим рёвом, мертвецов. Всего в нескольких милях от их дома. Они виднелись, как жуткое серое пятно вдалеке, не оставляющее ни единого пробела на горизонте. Тогда казалось, что они заслонили собой солнце. Пробел в памяти. Крик отца и его окровавленные руки, рвущие на части бледную плоть пробравшегося в дом зомби. Снова пробел. Мать несут на руках, а его самого, залитого горькими слезами, ведёт за руку Чан. А точнее его размытые очертания, по большей части напоминающие нынешний образ. Джисон вздохнул. Он до последнего не хотел погружаться в мрачные отрывки воспоминаний. Чанбин как на зло молчал и Джисон не выдержал. — Ты хотел поговорить о чем-то? Старший выглядел расслабленно, лениво облокотившись на сильные руки и наблюдая за медленно плывущими облаками на розовеющем небе. — Как ты себя чувствуешь? — Чанбин медленно перевёл проницательный взгляд на Джисона. Хан никогда не мог устоять перед его обаянием. От старшего веяло спокойствием и надёжностью, он сам не замечал как каждый раз открывал ему то, что планировал держать в секрете до самой смерти. И тот ещё ни разу не подвёл. Поэтому Джисон лишь коротко вздохнул и произнес: — Странно. Всё так странно, хён. — Хан привычно положил руку на шею, скрывая нахлынувшие переживания. — Я даже не знаю с чего начать... Чанбин понимающе кивнул и подбадривающе улыбнулся: — Начни с начала. Как вы так быстро сблизились с этим парнем? Джисон ухмыльнулся, ощутив прилив гордости и стыда одновременно. — Кажется, я влюбился с первого взгляда... Прямо как в песнях. — Хан смущённо улыбнулся. Это казалось таким клишированным, но, анализируя свое состояние, легко было понять, что он с самого начала не мог отвести взгляда от Минхо. — Я... Так рад, что он ответил тем же. Мне так хорошо с ним, ты не представляешь. — Джисон закрыл лицо руками, тихо хныкая в ладони. Каждый раз как он вспоминал о времени, проведенном вместе с Лино хотелось кричать и плакать от восторга. — Но... Мне так страшно, что его не примут в коммуне. И, что нас не примут. Ты слышал как люди отзываются о таких..? — Хан вопросительно поднял глаза на Чанбина, который всё так же внимательно смотрел на него, расслабленно болтая ногой. — Слышал. И... Раз уж тут такое дело, мне есть, что сказать по этому поводу, . — Джисон напрягся. Он не хотел думать о том, что старший может начать отговаривать его от близости с Минхо, но, глядя на его сдвинутые брови и появившееся напряжение в теле, только это и приходило в голову. — Мне... Тоже кое-кто нравится. И у него тоже есть член между ног, если кратко. Так что мы в одной лодке. — Чанбин невесело улыбнулся, стараясь скрыть смущение. Такое откровение явно далось ему нелегко. Но Джисон уже радостно прожигал парня взглядом, не в силах поверить. Он знал только одного человека, к которому старший относился по-особенному. — А это случайно не один солнечный мальчик из соседней коммуны? — Джисон хитро улыбнулся, увидев как Чанбин цыкнул. — Это настолько очевидно? — Старший закинул голову назад, смеясь над самим собой. — Не особо вообще-то, просто я однажды стал случайным свидетелем твоих слёз, когда Феликсу нужно было переселяться. Изначально, Западной коммуны не существовало — все были сосредоточены в "Севере". Но людей становилось всё больше, а провизии всё меньше. Вокруг матери Феликса тогда образовалась большая группа единомышленников. Все они приняли решение создать отдельное общество неподалеку, чтобы иметь возможность выращивать больше продуктов. Переселение проходило очень тяжело во всех смыслах. И за всю жизнь Джисон только однажды видел, как плачет Чанбин. Он и Феликс сидели на этой самой крыше, обнимая друг друга, утыкаясь мокрыми лицами в плечи. Они долго прощались, тщетно пытаясь сдерживать рыдания. Хан тогда просто тихо ушёл, чтобы не смущать ребят, но момент навсегда остался в памяти. — Ох, боги... Ты видел это. — Чанбин явно бодрился, скрывая свое смущение. Но его с головой выдавали нервные, неловкие движения. — Так, у вас ничего не было? — Джисон наклонился ближе, невинно хлопая глазами, пока старший боролся с собой. — Мы целовались в тот день... Но больше не поднимали эту тему. — Поспешно замахал рукой парень, видя как у Хана отвисла челюсть. — Воу, никогда бы не подумал... А почему больше не поднимали? — Я тогда думал, что мы сделали это на эмоциях и, что это было ошибкой. Я очень долго не мог принять себя... Только недавно успокоился, а ведь уже три года прошло. — Задумчиво кивнул Чанбин. — Но мои чувства до сих пор живы и с каждой встречей я только сильнее убеждаюсь в них. Но всё так сложно... Не знаю, что должен делать. Хан хмыкнул, пытаясь визуализировать ситуацию в голове. — А что Феликс? Может, он хоть как-то проявлял свое мнение? — После того дня, он очень... близок ко мне. Ну, я имею ввиду, что он постоянно обнимает меня, постоянно прижимается... И мне становится тяжело это выносить. — Чанбин устало протёр зажмуренные глаза. — Так почему бы просто не взять его в охапку и не убежать на край света? — Улыбнулся Джисон, прекрасно зная, что ответит на это Чанбин. — Все не так просто, как тебе кажется. Я без понятия с чего начать и как вообще рассказать об этом. Да и что если я разрушу нашу дружбу? — Ну, лучше уж так, чем вечно страдать? — резонно поинтересовался Хан, на что старший лишь тяжело выдохнул. На несколько минут повисло молчание. Каждый погрузился в свои мысли, но старший первым разорвал тишину: — Кстати да. Я же здесь не только за этим. — Чанбин замолк, нервно водя рукой по шершавому бортику крыши. — Чан просил передать, что ты отправляешься с нами завтра в Южную коммуну. У Сынмина важные новости. — Новости? — Насчёт Минхо.