Call of your heart

Посидев минут пятнадцать, Порш снова спустился в воду. Он не соврал, когда сказал Кинну, что не сможет уснуть без физической нагрузки в течение всего дня. И потому он дал себе еще минут сорок времени для активного плавания, а потом уже поднялся к себе в комнату, сходил в душ и лёг спать. И все равно мгновенно уснуть не получилось. Ему показалось, что прошло всего пару минут, когда один из охранников пришёл его разбудить. Холодный душ взбодрил и прогнал остатки сна. Футболка с мелким цветным принтом, белые джинсы и чёрная кожаная куртка… и пара украшений. Растрепав волосы, Порш вышел в коридор, и постучался к Кинну, и зашёл после разрешения. — Если что, время пять утра. Я уже готов. Жду внизу через… Сколько тебе нужно на сборы сейчас? Душ можешь принять здесь? Тогда к тебе заедем только за одеждой и гитарами. — Десять минут. Голову посушить немного ещё десять. Кофе я быстро соберу. Ты прям быстро оделся. Парень стоял в облегающих джинсах, и взору Порша открывался голый торс. Кинн взял полотенце, и отправился в душ, и вышел даже быстрее, чем планировал, с полотенцем на бедрах. Другое полотенце было в руке, а черные волосы ниспадали до плеч, и с них струйками стекала вода. — Ты еще здесь? Прости. Я бы оделся. Сейчас. Кинн смутился и вернулся в ванную, натянув узкие джинсы на голое тело. Полоска черных густых волос тянулась от пупка вниз, и джинсы сидели немного не так, как вчера, что и заметил Порш. Кинн взял фен на туалетном столике и быстро подсушил волосы, завязывая в хвост. — Веди меня на кухню. «Во что я ввязываюсь, причем ещё и добровольно…» — подумал Порш, идя вперёд по коридору, потом по лестнице и снова по коридору. Они оказались на кухне, обставленной по последнему слову техники. — Всё, что нужно, может быть на этом столе. Плита — там, кофемашина — там. А холодильник, думаю, видно. Порш показал всё, и встал, опираясь бёдрами о край стола, и что-то начал набирать в телефоне. Именно что-то. Потому что надо было отвлечься от увиденного в спальне. Мужчина успешно перемещался по кухне и быстро ориентировался. Взял пару бумажных стаканов и подставку, положил рядом крышки. Кинн стал готовить кофе в кофемашине. Задумчиво поправив волосы, мужчина смотрел перед собой. Найдя кардамон, он добавил его в напиток. Оставаясь в одних джинсах в облипку, Кинн на секунду задумался. «Может, ему неудобен мой вид? Хотя чего я… мы же оба мужчины». Кинн заправил выпадающую прядку за ухо. Помыв руки, он закончил с напитками и закрыл их крышкой, поставив на поставку. — Наверное, ты без сахара любишь, верно? Или добавить? Порш поднял глаза и уже собирался ответить, как у него в руке зазвонил телефон. — Мне без сахара. Прошу прощения, надо ответить. Мужчина не стал даже отходить, просто отвернулся. — Что на этот раз? Да нет, просто решил, что зачем говорить привет, если вчера… Нет. Я. Уже. Сказал! Нет! — он слегка повысил голос, выдохнул. — Просто забудь мой номер. Это лучшее решение для нас. Нет, просто, кроме вчера, было такое же и на прошлой неделе, и на позапрошлой. Хватит. Я устал терпеть твои измены. Это точка. Прощай. Ещё раз выдохнув, Порш повернулся к Кинну, что застыл у него за спиной, не зная, куда деться. И стоял так, что выйти с кухни не получалось, не подвинув мужчину. Сейчас Порш смотрел на Кинна взглядом, в которой была тьма, медовые глаза стали почти чёрными. Он сделал шаг навстречу Кинну, и медленно выдохнул, и вновь посмотрел на музыканта, а цвет глаз снова вернулся в изначальное состояние. — Прости, что слушал это. Вчера у меня закончились отношения, которым на днях было бы пять лет. Хотя в целом человек в последние пару месяцев всячески показывал, сколь нежеланно мое присутствие в его жизни. Но я дал, что называется, последний шанс. Шанс не оценили. Я немного опечален, но это пройдёт. Затем продолжил после паузы. — Если ты готов… — взгляд опустился от лица по торсу до ремня джинсов, которые по сути ничего и не скрывали, потом поднялся обратно к глазам. За эти несколько секунд огромное количество мыслей прошло через мозг. Захотелось стать еще хоть немного ближе, и Порш сделал ещё один маленький шаг к Кинну, вставая почти вплотную и обдавая ароматом уже знакомого парфюма. Мужчина чуть наклонил голову, как было бы при поцелуе. И он заговорил снова… — То мы можем брать кофе и ехать. Адрес только скажи, — эти две фразы были сказаны шёпотом, ещё не то чтобы интимно, но уже на какой-то неуловимой черте близости. Усмехнувшись расширившимся зрачкам Кинна, Порш отступил. — Потому что я видел тебя только в торговом центре и в клубе, но живешь же ты не там. Кстати, можем где-нибудь по дороге купить еды. Мы же без завтрака едем. Улыбнувшись, Порш вышел из кухни, оставляя Кинна подумать над его словами. Кинн молча наблюл за ним и в момент его слишком близкого нахождения рядом на секунду вздрогнул. — Хм-м… Странно. Как будто… Нет. Брось. Это бред, — сказал он себе и вынес напитки к машине. — Постой, я куртку забыл, — сказал Кинн и вернулся в комнату. Там был абсолютный порядок. Он взял куртку со стула, накинул ее, повязал шарфик на шее и быстро вышел. Сев в машину, он набрал адрес в навигаторе и понял, что у них есть полчаса до приезда к его дому. — Я закажу сэндвичи. По дороге заберем их минут через десять. Ты такое ешь? Порш кивнул, а Кинну ничего не оставалось, кроме как сосредоточиться на дороге. Быстро перекусив, они уже успели подъехать к его скромному небольшому дому, в разы отличавшемуся от дома Порша. — Внутрь не зову, потому что у меня бардак и сумка уже собрана. Я быстро, — сказал Кинн, открывая дверь. Порш остался осматривать окрестности. Кинн надел белье, темно-синие джинсы и зеленую майку, которая позволяла не запариться в такую жару. В сумке лежали вещи на выступление. Он захватил пару гитар в чехлах, проверил, что все выключено. По пути захватил педаль и со всем этим великолепием вышел из дома. Загрузил вещи в багажник, удостоверившись, что все будет в сохранности. — Быстрее поедем. Саундчек скоро. Я выйду, выгружусь, и до вечера ты свободен будешь. — Думаю, ты не против классической музыки, — говорил Порш, не отвлекаясь от дороги. — Она помогает настроиться на нужный лад. Не хочу отвлекать тебя разговорами перед концертом. Первой заиграла композиция «Пер Гюнт» Эдварда Грига. Всю дорогу Порш лишь иногда поглядывал на Кинна, но разговор не заводил. Когда приехали на место, мужчина вызвался донести до сцены одну из гитар. Но не успели они пройти и нескольких шагов, как Кинна окружили его друзья, насколько это понял Порш. Он отдал гитару, попросил Кинна записать номер телефона, сказал, что, если будут какие проблемы, сразу набрать его и ушёл. Сначала мужчина вернулся в машину и даже смог поспать там около двух часов. Потом ещё около двух часов был на концерте около другой сцены. С ним пытались познакомиться неоднократно, но он всем предельно вежливо отказывал. Оценив, что на выступлении Кинна солнце будет как раз из-за его спины и обращено на зрителей, Порш в машине захватил солнечные очки и пошёл примерно к тому месту, где несколько часов назад они с Кинном попрощались. Несмотря на то что до концерта оставался ещё почти час, народ уже собирался и занимал места на лавочках и стульях. Порш выбрал себе место чуть в стороне, но по его расчетам оттуда должно было быть хорошо видно и слышно выступающих. Неожиданно полил дождь и стало прохладно. Ветер был немного активнее ожидаемого и разметал все легкие предметы и одежду. Кинн оставил гитару на попечение своего коллеги-музыканта, а сам пошел переодеваться. Скоро начинался концерт. Мужчина надел подготовленную зеленую рубашку и вельветовый пиджак, переодел джинсы на брюки, поправил волосы и пошел за сцену. Спустя пару часов после начала концерта, их выступление наконец объявили. Ким был на гитаре, Танкхун — на ударных, Биг — на басу, а Арм- на клавишных. Все в сборе. Кинн подошел ближе, сел на высокий стул и подвинул микрофон. Первые песни были в меру спокойные, поэтому он мог позволить себе сидеть. Ведущий вокал был у Кима, поэтому Кинн просто подпевал в припеве. Когда прозвучали вводные песни, Кинн спустился и указал взглядом Танкхуну, и тот заиграл быстрее. Острые ритмы и бешеные эмоции сопровождали всех, кто ворвался в исполнение песни. Голос Кинна звучал истинно по-рокерски и непривычно для других. Спустя пару мгновений казалось, что он выпустил буквально всех своих демонов, которые непонятно как вмещались в его теле. Зрители разразились аплодисментами, и после еще нескольких песен программа пошла на угасание по темпу. Пел Ким в основном, но в заключительной песне Кинн неожиданно запел во втором куплет, и Ким не смог скрыть своего удивления. Песня была пронзительно грустной, все зрители замерли. Голос разливался так, будто вытаскивал из глубины всю боль каждого. Некоторые девушки плакали, смотря на него. Как это сердце вмещало столько печали? Было неизвестно. Он допел песню и прошептал последнее слово. Сам был будто на грани. Он осел на стул, и Ким завершил выступление. Они собрали инструменты и пошли за сцену. Кинн, будто оглушенный, забрал инструмент и сел на землю за пределами сцены, не в силах пошевелиться. Порш всё выступление группы внимательно слушал песни. Коллектив был действительно хороший, и он думал, что они сейчас всей толпой пойдут куда-то, возможно, отмечать классное выступление и прибавление числа их фанатов. Точнее, фанаток. И сам Порш здесь уже лишний… Но когда он заметил, как Кинн так и продолжает неподвижно сидеть, а к нему так никто и не подходит, то сам решил приблизиться. Подошел, поднимая солнечные очки, которые не снимал, на голову, присел на корточки рядом. — Выкладываться настолько на концерте — это, конечно, здорово. Но ты себя там в могилу сведёшь раньше срока. Так нельзя. Вчера в торговом центре всего себя в музыку вложил, не успел толком отдохнуть и опять… Давай забери всё твоё и поехали. Порш встал, касаясь плеча Кинна, и протянул руку. — Кинн, не отказывайся от помощи, когда она тебе так нужна. — Я в порядке, — он говорил будто в бреду, и его губы дрогнули. — У меня иногда так бывает. Скоро отпустит. Ребята знают и не трогают меня поэтому. Я сам справляюсь обычно. Кинн смотрел прямо перед собой и сжал руку в кулак. Стал медленно дышать. Кажется, начало получаться. Скоро его взгляд стал ясным, и он буднично улыбнулся и поблагодарил за заботу. Кинн отнес инструменты в машину, уверив, что заберет их позже. Затем предложил Поршу пойти с ним на вечеринку. Его друзья стояли у входа и курили. — Это Танкхун, наш барабанщик. Вот Ким — вокалист и гитарист. Арм виртуозничает на клавишных, а Биг играет на басу. Познакомьтесь — это Порш. Вчера я у него работал. Он захотел послушать нашу группу и подвез меня. Ребята кивнули, оглядев нового знакомого. Взгляд привлекла печатка на руке. Они ничего не сказали, но переглянулись. Танкхун отозвал Кинна в сторону и молча обнял, будто утешая. — Мы рядом. Я предлагал больше не играть эту песню, почему не послушал? — Кхун, все в порядке, я справился. Кинн отошел от него, опустив глаза. Вскоре все оказались внутри и заказали много алкоголя. С ними садились девушки, некоторые внаглую устраивались на коленях. Кинн снял пиджак и расстегнул рубашку наполовину. Спустя минут десять его поцеловала незнакомка, сидящая справа. Он беззастенчиво ответил на поцелуй, но после его окончания перевел взгляд на спиртное, которое, кажется, заинтересовало его больше. Танкхун сидел с парнем и разговаривал в своей крышесносной манере дивы, Ким пил в одиночестве на другом краю дивана. Биг и Арм держали девиц на коленях. Кинн разливал напитки и иногда смотрел в сторону Порша. Порш в это время заказал себе виски и медленно пил, смотря на все это. Обычная вечеринка музыкантов. Много девушек и алкоголя. Но виски его сегодня совсем не брал, и он был действительно самым трезвым. Девушка взяла Кинна за руку и повела куда-то. — Я скоро. Но, если не хочешь, можешь не ждать. Мы столько выпили, что домой не поедем сегодня. Мы останемся на второй день. Будем не как музыканты, а как гости. Не позаботившись об ответе Порша, Кинн исчез на выходе из клуба. Девушка была крайне настойчива и быстро толкнула его в переулок. Не говоря ни слова, музыкант оказался прижатым к стене, а его спутница быстро справилась с брюками. Затем встала на колени. Спустя несколько минут прозвучал финальный стон, и Кинн приоткрыл глаза. На них пялился Порш. Он выпустил дым и сказал: — Девушка, тебя парень ищет, пока ты тут ртом работаешь. Иди, пока не застукал.