Call of your heart

Кинн вышел и облокотился на машину, Порш за ним. Темные глаза Кинна казались еще более глубокими, чем обычно. Спустя пять минут приехала охрана, и они распрощались. Кинн попросил сообщить, как тот доберется домой. Стоило машине скрыться за углом, как музыкант вернулся в клуб. — Бутылку мне. Без стаканов. За один я уже расплатился сегодня. Вскоре пришло сообщение, что Порш добрался до дома. После недолгого разговора за стойкой, мужчину взяла за руку девушка и отвела в туалет. Почему-то Кинн был уверен, что все пройдёт, как обычно, но… Спустив с него штаны и задрав майку, девушка упорно пыталась заставить его реагировать на прикосновения. Проходило время. Ее действия только раздражали и заставляли испытывать омерзение, будто он делает что-то запретное. — Уходи, — тихо сказал он и наклонился над раковиной. Девушка вышла, выкрикивая проклятья. Кинн окунул голову под воду, намочив волосы. — Что за нахер?! — взревел он, но его все не отпускало странное чувство. Поцелуй Порша все еще пульсировал на ладони. Придя в хоть какое-то сознание, он все же вышел из здания, и вслепую набрал сообщение, и отправил… как он думал, Киму. «Со мной что-то не так. Забери меня». Однако спустя пару минут перед ним остановился автомобиль из дома Порша, и охранники, не говоря ни слова, усадили его в машину, где он окончательно отключился после перенапряжения. Сопротивляться и вникать он не мог. Ладонь пульсировала, а голова была в беспорядке как внутри, так и снаружи. Мокрые волосы прилипли к лицу, и он безжизненно лежал на сиденье.

***

Порш только вышел из душа, когда машина вернулась. Отчасти он понимал, что сообщение, скорее всего, предназначалось не ему, но выяснять номер телефона ещё чей-то, чтобы потом объяснять, где забрать Кинна… Взрослый мальчик. Если не придёт ночевать, никто его ругать не будет. Но, когда мужчина, одетый в пижаму, подошёл к машине и перед ним открыли дверцу, он был немного в шоке, но, убедившись, что музыкант живой, смог выдохнуть. Охрана помогла переместить его в гостевую спальню, где Кинн уже ночевал, и уложить на кровать. Проще всего было просто оставить его отоспаться. Но если ему станет хуже? Порш сел на край кровати. Провёл рукой по влажному лбу и удивился, почему волосы такие мокрые? Дождя на улице точно не было. — Что же с тобой случилось, Кинн? Мы ведь только расстались. Ты же сказал, что поедешь домой… — бормотал Порш, стягивая влажную футболку с музыканта. Что вообще с ним произошло за столь короткое время? Кинн в каком-то полубреду бормотал нечто, что было не разобрать. Взгляд Порша скользил по груди, по торсу, по дорожке чёрных волосков, уходящих под край брюк. Хотелось коснуться. Очень хотелось. Но Порш держался, раздумывая, нужно ли снимать брюки. Поколебавшись, мужчина все же справился с хитрой застежкой и замочком, снял с Кинна ботинки, а потом и брюки. В ванной комнате взял два полотенца, одно из них намочил. Вернулся к Кинну. Обернул голову сухим полотенцем, чтобы подсушить волосы. Влажной тканью протер лицо, шею, руки и грудь. Ниже не рискнул. Он и так сидел и судорожно сглатывал слюну всякий раз, когда Кинн откидывал легкое одеяло, открывая взгляду Порша идеальное тело… в одним чёрных боксёрах. Мужчина крутился на кровати и не мог устроиться. В какой-то момент он четко пробормотал: — Почему ты ушел, Порш? Рука болит… я не могу… ах… Кинн зажмурился и откатился на другую сторону кровати. Порш подошел и посмотрел на рану. Похоже, он или задел её, или слишком сильно сжал руку — повязка окрасилась кровью. Мужчина быстро поменял ее и оставил новый поцелуй на том же месте. Чтоб заживало лучше. Ладонь немного закрылась, и таким образом Кинн трогал его лицо, не просыпаясь. Вскоре мужчина затих и успокоился. Он полностью раскрылся, пропустил белое покрывало между ног и лег на бок. Порш хотел остаться, но решил не шокировать гостя еще больше и отправился в свою спальню. Утром Кинн проснулся, и у него было будто дежавю. Снова гостевая спальня дома Порша. Однако. Он вышел в коридор и вскоре остановился у двери, где было много охраны. Порш только проснулся и ещё с трудом открыл глаза, как ему доложили, что Кинн стоит за дверью. Он попросил принести легкий завтрак на двоих в спальню и впустить посетителя. Когда Кинн зашёл, то оглянулся. Комната совмещала в себе несколько зон — рабочую, где стоял на столе ноутбук, зону отдыха с креслами и журнальным столиком и собственно большая кровать, на одном краю которой и лежал Порш. — Что так рано проснулся, любитель ночных приключений? — А ты сам как провёл эту ночь? — Большую часть — рядом с тобой. Поправляя одеяло. Вовремя останавливая твои крики, а то ты весь дом бы разбудил. — И что я… кричал? — Ничего особенно, просто пьяный бред, — Порш отводит взгляд в сторону, не решась вслух повторить то, что услышал ночью. — Просил не уходить… — он несколько засмущался и чуть улыбнулся при этом, руками теребя край одеяла. Принесли завтрак. — Предлагаю перекусить. А потом решим, что и как делать дальше… — Порш кивнул на столик, где оставили еду. Мужчина встал с кровати. — Я в душ, а потом присоединюсь к тебе. И, да, сбежать не попрощавшись не выйдет. Везде охрана, камеры… — Я в заложниках, что ли? — Кинн рассмеялся и сел за столик, открыв крышечку, под которой был завтрак. Там оказались жареные тосты и нарезка на выбор, а также горячий кофе. Кинн сделал пару бутербродов, себе и один на пробу Поршу. Он состоял из овощей и вяленого мяса, где мяса было больше других ингредиентов. Сам же сделал себе бутерброд из пасты авокадо, семян и рыбы. Стоило только закончить, как вышел хозяин дома в туго перевязанном на бедрах полотенце. Он подсел и сделал глоток кофе. — Я не хочу есть, но раз ты сделал бутерброд, я попробую. Порш откусил кусочек и улыбнулся. — Вкусно, хоть и с овощами. Кинн чуть наклонил голову и, сам того не замечая, внимательно рассматривал его лицо. Потом, опомнившись, встал. — Наверное, я пойду. Спасибо за гостеприимство. Не помню, как оказался здесь, но спасибо, что не выгнал. Он слегка поклонился. — Начнём с того, что ты не в заложниках, а в гостях. Но подозреваю, что сбежать ты способен. Особенно учитывая твой характер, — Порш откинулся в кресле, держа в одной руке кофе. — Как оказался?.. Я уже был дома, когда от тебя пришло сообщение, — мужчина потянулся к своему телефону, открыл Line и на вытянутой руке показал Кинну. Под сообщением о том, что Порш доехал домой, было сообщение от музыканта «Со мной что-то не так. Забери меня». — Предполагаю, конечно, что сообщение было адресовано не мне. И просто ты перепутал чат. Но это была уже ночь. И потому я попросил своих людей забрать. Не знаю, в каком состоянии нашли тебя они… Но, когда к подъехавшей машине подошел я, ты лежал на заднем сиденье в полубреду. Горячий и с мокрыми волосами. Мои люди помогли отнести тебя в спальню. Я просушил твои волосы полотенцем, потому что с них текла вода. Футболку пришлось снять, потому что она тоже была мокрая. Про штаны Порш решил промолчать. — Я хотел сразу уйти и просто дать возможность тебе поспать, но ты метался по кровати. И, видимо, обо что-то задел руку. Я сменил повязку, отработал рану, добавив заживляющую мазь с охлаждающим эффектом. После этого ты обнял руками и ногами одеяло и успокоился. Жар тоже спал. Тогда я ушёл в свою комнату. Надеюсь, тебе спалось хорошо. И, кстати, дай посмотреть руку. Отставив кофе, мужчина встал и шагнул ближе, провёл подушечками пальцев почти от самого локтя до запястья, разворачивая руку музыканта раной вверх. — Мне с детства пришлось смотреть за младшим братом. Порезы и ссадины я научился обрабатывать. Даже останавливать кровь и делать более сложные перевязки, чем эта… Мужчина снял повязку и подвёл Кинна ближе к окну. Он делал вид, что осматривает рану, но на самом деле не мог оторвать взгляд от тонких пальцев. Незаметно облизнув губы, он все же посмотрел на рану. — Ну вот, уже лучше, чем вчера. Мазь определенно помогает. Сейчас… Аптечка стояла на тумбочке. Взяв все, что было нужно, Порш вернулся к Кинну. Уже заканчивая всё, мужчина поднял голову и посмотрел в глаза музыканту. Большой палец поглаживал запястье, взгляд скользил по лицу. Порш мельком посмотрел на шею, примерно туда, где вчера оказались его губы. Знал бы Кинн, насколько не против он сейчас это повторить… Это и попробовать кое-что ещё. — Если у тебя нет никаких срочных дел… Останься сегодня здесь, — слова, сказанные полушёпотом, заставили музыканта вздрогнуть. И совсем не от страха. Голос Порша будто возымел над ним какую-то власть, пока непонятную. Но отчего-то это было даже приятно. — Сегодня нет дел. Чем хочешь, чтобы мы занимались? Кинн не отнимал руку, а смотрел на запястье, что продолжал поглаживать Порш. От взгляда напротив воздух казался гуще, и мужчина неглубоко дышал, будто опасаясь, что что-то тяжелое еще сильнее придавит грудь. Кинн закрыл перевязанную ладонь, задумавшись, и коснулся пальцев Порша. Опомнившись, он извинился и отпустил его. Порш молча улыбнулся и убрал прядку с его лица, заправив за ухо. Мужчине это было приятно, и он отзеркалил улыбку и поблагодарил. — Отдыхать. Но для начала я оденусь, чтобы не смущать тебя, — тихо с облегчением выдохнув и искренне улыбаясь, сказал Порш. Это был шанс, что Кинн вчерашнее действительно списал на алкоголь. По крайней мере, не отталкивает же. — Потом можем поиграть в приставку. Правда, я не знаю, какие игры ты любишь… Но надеюсь узнать побольше о твоих интересах и предпочтениях, — продолжил хозяин дома. Улыбнувшись уже более хитро и подмигнув, Порш подхватил вещи со стула и скрылся в ванной, оставив Кинна у окна. Вскоре он вышел, одетый в простую белую футболку, что подчеркивала его пресс, и светлые джинсовые шорты выше колена. Кинн с немного мечтательным видом дожевывал тостовый поджаренный хлеб и смотрел в окно. — Обед будет, когда пожелаешь. Кстати, предпочтения или пожелания есть? Я помню, ты сказал про то, что любишь пробовать новое. Интересно, а есть ли что-то из еды, что ты знаешь, но хотел бы попробовать? Порш допил свой кофе. — Н-да, как-то слишком быстро я привык к тому, что готовишь ты. Я про кофе, если что, — рассмеялся мужчина. И Кинн поймал себя на мысли, что у Порша очень красивая улыбка. Из-за которой всегда хочется улыбнуться в ответ. — Не знаю. Это надо подумать. А так я бы хотел роллы на обед сегодня, раз есть возможность заказывать. Кинн улыбнулся и посмотрел на Порша. — Ну я не так уж вкусно делаю. Знаю других, кто делает куда более профессионально. Но подработка на то и подработка, чтобы быть чуть выше по уровню обывателя, но не дотягивать до баристы в классическом понимании. Кинн вышел на балкон, дожидаясь хозяина дома. Пока он успел пообщаться с Танкхуном и Кимом, которые настоятельно рекомендовали появиться завтра на репетиции. Он заверил, что придет, понимая, что половина его гитар находится «в заложниках» у Порша. Можно брать какую угодно. Вскоре Порш вернулся и повел на веранду. — Через полчаса пойдем играть. Посиди пока тут, подыши воздухом. Мне надо немного поработать. Порш позвонил на кухню и сказал про роллы и в целом японскую кухню к обеду. Потом прочитал и отправил по электронке пару документов. И позвонил нескольким людям, чтобы уточнить детали по текущим сделкам. Через полчаса мужчина вернулся к Кинну на веранду, неся в руках пару коктейлей. — Становится жарко, так что предлагаю немного охладиться перед игрой. Он протянул один из стаканов музыканту и слегка коснулся своим, когда Кинн взял напиток. — За начало дружбы, которая, я надеюсь, продлится очень долго. Они стояли на веранде, наслаждаясь вкусными напитками и легким приятным ветерком. — Если жара ещё продержится, всем развлечениям я предпочту бассейн, — сказал Порш, глядя в глаза Кинну. — А ты как на это смотришь? — Да-а. Отличный тост. Кинн улыбнулся и сделал глоток. — Идея хорошая, но у меня нет плавок. Когда я шел на концерт, то как-то не подумал о таком развитии событий. Кинн усмехнулся, чуть склонив голову. Порш как-то странно посмотрел на него и приблизился. — Плавки — это не проблема. Можно заказать, скоро привезут. Или можешь плавать без них. — Думаю… это будет немного неловко. Мне… — смутился Кинн и слегка покраснел. — Тогда закажем. Погоди минутку. Вскоре он позвонил кому-то, и подошел мужчина, оглядел Кинна со всех сторон и прикинул размер. — Закажите ему плавки нужного размера. Кинн сел на траву и разулся, затем вытянул ноги. — Любишь ходить босиком? — При недавнем инциденте, когда тут ещё стреляли… — Порш усмехнулся. — Я был босиком. Так что, да, когда удаётся, я так и хожу. И вообще… Чувствуй себя как дома. Только это, носки не разбрасывай везде. Смеясь и оставив обувь в стороне, Порш опустился рядом с Кинном на траву. Скрестив ноги в щиколотках, он уперся в землю локтями и подставил лицо к солнцу, прикрыв глаза. — Замечательный день, когда никто не дёргает. Я успел поработать. Мне все больше импонирует твоё общество, Кинн… Порш сказал это, не открывая глаза. Как будто просто мысли вслух. — С одной стороны, ты добавил в мою жизнь приключений. Но, когда мы вот так вдвоём… Мне легко и приятно общаться с тобой. — Взаимно. Кинн улыбнулся, затем задумчиво посмотрел в сторону. Слегка двинулся в сторону, но задел рукой Порша. — Извини. Я случайно. Тот просто кивнул и посмотрел на его шею. Слишком светлая кожа. Вот бы оставить на ней след… Кинн, будто услышал его мысли, шумно сглотнул. — А что за углом? — спросил музыкант, переводя тему. — Просто деревья. Хочешь покажу? Они пошли босиком по траве, которая ласкала ступни. Деревья были красивыми и ухоженными, как и всё вокруг. Кинн принес гитару из машины и сел, опираясь на ствол дерева. Прикрыл глаза и заиграл. — Послушай. Это кое-что особенное. Для тебя. Он играл приятную тонкую мелодию. Глаза были закрыты намеренно, ведь он боялся сбиться, смотря в его глаза и вспоминая легкие прикосновения, которые были между ними иногда. Когда он доиграл и открыл глаза, то Порш сидел рядом. — Как тебе? Порш просто молча смотрел. Но то ли так падал свет, то ли что ещё… Кинн заметил, что глаза мужчины излучали мягкий свет. И этот свет окутывал, заставлял погрузиться глубже. И не отпускал. Было ли это наваждением, магией или чем-то ещё… Порш смотрел на Кинна и продолжал хранить молчание, будто глаза говорили сейчас сами. Кинн на мгновение забыл, что нужно дышать. — Красиво, — тихо сказал Порш, наконец-то нарушая тишину. Только вот нарушал ли его голос что-то? Или лишь добавлял очарования? — Мне очень нравится. И музыка… и ты. После этого мужчина разорвал зрительный контакт, отворачиваясь и разглядывая свои руки, и у Кинна на душе стало как-то немного тоскливо. Будто что-то очень приятное и волнительное исчезло. Он вдруг захотел испытать это снова, но не знал, как сказать об этом. Хотя один способ все же был. То, что он умел лучше всего. Его пальцы снова пробежались по струнам гитары… Воздух заполнила красивая мелодия, которой не нужны были слова. Нужны ли были сейчас слова тем двоим, что сидели под большим деревом? Каждый думал о том, кто сидел рядом. И каждый боялся своих мыслей.